Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — …при всем моем уважении, Люцифер, — деловито прошелестела Вельзевул, поднимаясь на ноги и упираясь кулаками в крышку обшарпанного стола, — даже Князю не позволено калечить демонов просто так.        Люцифер лениво махнул рукой и откинулся на спинку кресла, ухитрившись стукнуть рогами по стене, выбивая искры. Даже в этой просторной зале Сатане не хватало места, но он без особых упреков терпел неудобства — более подходящего места в Аду не нашлось. Вполне разумно: навряд ли вонь и лед проклятого озера (как и воспоминания о разорванных в клочья служебных телах) располагали демонов к рабочим мыслям. Вельзевул легко согласилась предоставить свой кабинет: не рассаживаться же всем среди запакованных в банки полусгнивших останков и ржавых зубил в лабораториях Астарота. Ну, а испещренные глубокими отметинами стены — лишь небольшая плата за демонический комфорт.        — Герцог забывает, — неимоверно вежливо, но с нескрываемым льдом в голосе, прошипел Астарот, — что через несколько тысячелетий всем нам участвовать в войне. И демоны должны быть готовы. Я никого не калечу, они не способны…        Окажись у любого из них под рукой банка с залитым зеленоватой жижей осьминогом или еще каким полуразложившимся зверьем, сейчас бы эта банка прилетела другому в лоб. В лучшем случае. В худшем и более интересном — осколками разорвало бы противника изнутри. В конце концов, чудеса не всегда бывают веселыми и изящными. Особенно если речь о демонических чудесах. Пожалуй, даже хорошо, что Совет проходил не в лаборатории Астарота.        — Я полагала, что смысл тренировок не в том, чтобы получить десяток безруких Падших, а в том, чтобы эта десятка не лишилась рук во время битвы, — скривилась Вельзевул, мягчайшим из возможных голосов изображая живейший интерес. — Разве не так? Ни в коем случае не хочу оспаривать ваши методы, но одно дело — отрубать части служебного тела, которых при большом желании ваши же подданные и сотворят во множестве, и совершенно другое… Калечить истинную демоническую оболочку. Предоставим это ангелам. Думаю, Совет со мной согласится.        Асмодей с Дагон страдальчески переглянулись и молча принялись листать бумаги — каждый свои. Лигур с Хастуром хранили едва ли не похоронное молчание, явно полагая, что где-то в темницах их ждала куда более полезная работа: пожалуй, так оно и было, пара отрубленных лап у рептилий и потрепанные эфирные тела не стоили такого внимания. Велиал же, нисколько не смущаясь окружающих, раз за разом подбрасывал кости. Демонстрируя уважение скорее к Сатане, чем к вдохновленно ругающимся Князю и Герцогу, он предусмотрительно заглушил все звуки — и раздражал окружающих не бряцаньем, а только отвлекающим мельтешением.        Вельзевул постаралась не обращать особого внимания на реакцию членов Совета, а заодно заставить успокоиться собственную ярость. Конечно, это был только предлог. Конечно, каждый из пострадавших придет в себя, будет в следующий раз осторожнее, а еще не станет связываться с ближайшими помощниками Князя (что Вельзевул даже на руку). Конечно, на Люцифера выдранные из эфирных тел куски не произвели большого впечатления — какая мелочь, право… Но Совет созвал. И, даже не поинтересовавшись причиной такого внимания к пустякам, заставил Астарота оправдываться. А это уже не могло не радовать.        Признаться, Вельзевул сейчас была готова обвинить Астарота хоть в сотрудничестве лично с Богиней, лишь бы ему досталось посильнее. Эта дрянь снова лезла туда, куда не просили! И что ему среди своей гнили и слизи не сидится, штампуй себе отряды пухлых кретинов с короткими лапами, нет же… Нужно в чужие дела сунуться. Не разбираясь, просто чтобы помешать.        — Ты считаешь, что его методы недопустимы? — для вида нахмурившись, спросил Люцифер и поерзал в кресле: похоже, резная спинка пришлась ему не слишком по нраву. Забавно для существа, годами сидящего среди льда и камней.        — Уверена. У меня есть несколько свидетелей… — воодушевленно провозгласила Вельзевул, нисколько не смущаясь под прожигающим взглядом Астарота.        — Мы не на суде, — спокойно заметил Люцифер, снова выпрямившись в кресле. — Свидетели не нужны, мне достаточно твоего слова и тех жертв, что я видел. Каждый из этих демонов до самого апокалипсиса — твоя забота, и раз ты считаешь это неразумным… Вот мое слово. Князь впредь будет выбирать другие виды тренировок.        — Или партнеров для тренировок, — отозвался Асмодей, закрывая рукопись. — Люцифер, я уверен, что Молоху там делать нечего, пока он не перестанет бросаться на каждого криво посмотревшего. В нем достаточно ненависти, чтобы хоть завтра натравить его на стаю серафимов.        Совет захохотал — даже Астарот негромко хмыкнул.        — Полагаю, что идея хороша, — спокойной улыбкой ответил Люцифер. — Но штурмовать нашего врага пока не станем. Что-нибудь в плане проясняется?        — Похоже, возможность открыть Небеса появится только полтора тысячелетия спустя, — пожал плечами Асмодей и щелкнул пальцами: перед каждым из присутствующих появилось несколько листов с текстом и разноцветными отметками. — Возможность исключительно теоретическая, если ангелы на это еще решатся. Здесь что-то о разочаровании и возлюбленных детях. Никакой конкретики. Вот, глядите: «откроются», «достойнейшие», «если»… Знали бы вы, как я ненавижу Ее привычку черкать в записях.        — Хочешь сказать, что всеобщая Маменька, еще когда придумала смертных, решила закрыть от них Небеса? — вглядываясь в строки, прохрипел Лигур. — Заранее зная, что они ее разозлят?        — Погано звучит, если вспомнить, что нам говорили быть непредвзятыми, — с отвращением бросил Хастур, сминая листы.        — Может, Она уже тогда решила отдохнуть от всех? Пару-тройку тысяч лет, — отвлекся от костей Велиал, поднимая взгляд. — Надоел треп Метатрона. С таким кто угодно предпочтет только записками обмениваться, скучнее кретина не придумаешь.        Люцифер скривился в подобии улыбки: похоже, любое упоминание Богини его не слишком радовало. В бумаги он не заглянул, только брезгливо отодвинул их от себя когтем. Точно даже изложенные Ею символы — достаточное оскорбление и осквернение его демонических помыслов.        Вельзевул, не слишком прислушиваясь к происходящему, едва удерживала себя от того, чтобы не оторвать Астароту, покровительственным жестом вернувшего свой экземпляр записей Асмодея, голову. И руки. И еще что-нибудь для полноты картины, а потом завернуть огрызки в его же отвратительно-неуместный алый балахон и скормить церберам, или…        Спокойнее. Пара сотен лет — и он будет кусать локти в дальних темницах, ожидая казни. Или превратится в лужу от святой воды, наверняка эта ангельская мерзость работает чертовски грубо. И никаких Князей, мешающих ей работать. Никаких.        Работа. Асмодей. Великий план.        — Думаю, Она это лишь предусмотрела, — пожал плечами Асмодей, пропуская мимо ушей смешки Велиала. — Может, Она собиралась выселить их из Эдема, когда разобралась бы с планетой, и возвращать души в сад после смерти. А праведников забирать себе. А может, планировала выгнать оттуда даже ангелов. Замок на двери, ключ в озеро…        — В любом случае — чепуха какая-то. Шесть тысяч лет этого идиотизма, — презрительно заявил Лигур, обращая листы в пепел.        Астарот прогнусавил себе под нос что-то о пустой трате времени Преисподней и жалость, свойственную пернатым.        — Мы не обязаны следовать в точности, — Люцифер сцепил руки в замок, не обращая особого внимания на подозрительное жужжание рядом с Князем. — Следуют ангелы. Нам же это… удобно. Никаких неожиданностей от пернатых. Вельзевул, хватит, я уже согласился. Никто не будет калечить твоих демонов…        — Кроме ангелов в сражении, — выплюнул Астарот, с отвращением глядя, как наконец отползают от него распущенные Вельзевул мухи. Зря. Благоразумнее было вообще не открывать рот.        Лапки скарабея на его груди в этот же момент вспыхнули.        — Вельзевул! — укоризненно посмотрел на нее Люцифер: пламя потухло, напоследок лизнув отчаянно жужжащего жука зеленоватым всполохом. — Что у вас двоих случилось?        — Обычное недопонимание, Люц, — вмешался Асмодей, поднимаясь на ноги и начиная складывать оставшиеся бумаги в стопку. — Ничего, что за это время мы не видели.        Люцифер довольно кивнул и встал из-за стола. Похоже, к извечной грызне князя и герцога привыкли абсолютно все. И «извечность» тут была далеко не фигурой речи: все прекрасно помнили, что Вельзевул с Астаротом не ладили еще на Небесах.        — Завтра жду ваши личные отчеты. У себя, — он с сомнением взглянул на рельефные украшения трона. — Уберите эту ерунду. На сегодня на этом закончим.        Стоило дверям закрыться за Люцифером, Вельзевул, не скрывая ярости, рванулась к Астароту. Не слишком успешно: Лигур с Хастуром очень вовремя перегородили ей дорогу, и Князь Преисподней, гордо задрав нос, вышел следом за самим Сатаной.        — Мразь, — прошипела Вельзевул, поджигая одну из полок на стене и не думая дожидаться, пока Велиал тоже молча выйдет. — Пусть кукол создает и на них тренируется, не то найду способ его самого в чучело превратить…        — Ну, с ней все понятно, — задумчиво протянул Асмодей, подходя ближе. — А Князя какой кретин по голове стукнул?        — Говорят, Лилит наверху была, — пожал плечами Хастур. — Прогулялась к… Как ее там… К девчонке и увидела, с каким размахом за эти годы люди обустроились. Князь взбесился, как услышал, к Вельзевул не пошел, а натравил Молоха на демоненка, который на Небесах при серафимах ошивался…        — Я ему напомню, кто и за что у нас отвечает, — не замечая изменившегося в лице Асмодея, холодно произнесла Вельзевул и со вкусом выругалась. Конечно, она понимала, что с каждым днем ситуация должна становиться острее. И чем ближе к финалу ее план — тем яростнее Астарот будет пытаться мешать, но… Черт побери, она сама даже всех игроков не знает, только втягивает совсем уж шагающих по краю ангелов, а проблемы уже начались!        Хастур недоуменно посмотрел по сторонам и, явно не желая выслушивать все это, побрел к себе — и обожаемым темницам. Лигур, обещая зайти вечером, ушел следом. Склоки двух иерархов Преисподней давно стали чем-то привычным. Для начала новой же войны никто явно не напакостил.        — У тебя там на земле все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Асмодей, вглядываясь в побелевшее лицо Вельзевул. — Я помогу… Кажется, там что-то вышло из-под контроля.        — Пятьдесят лет прошло, и ты вдруг решил предложить помощь? — огрызнулась Вельзевул. — Я думала, тебя даже мой план не интересовал. Ты же и словом не обмолвился за все это время. Но стоило…        — Я помогу, не сомневайся. Разберусь с тем, что мешает, обещаю, — легко перебил раздраженную Вельзевул Асмодей и почти извиняющимся тоном продолжил: — Похоже, я снова потерял счет времени. Что именно там случилось? Лилит что-то выкинула? Или дело в демоненке? С ним же все в порядке, нет?        Вельзевул тряхнула головой, недовольно поморщилась, отгоняя ползущую по носу муху, и уселась на край стола:        — Лилит, как и другим демонам без моего ведома, запрещено появляться рядом с семейством Каина, — из последних сил сражаясь с собственным гневом, заговорила она. — Готова поклясться, Астарот плевать хотел на всю эту подготовку войска, ему хочется меня отвлечь от работы… Не важно. Не один… демоненок, это все болтовня. Пятеро, не все согласились прийти к Люциферу. И, как по мне, из двоих пытались вытянуть сведения. Ты здесь самый умный, так скажи, не слишком ли странно, что сразу пятеро демонов оказались в таком отвратительном состоянии именно тогда, когда я планировала выбраться на поверхность? Если бы Люц не согласился так легко, я бы с неделю уговаривала этих… Ненавижу.        Асмодей уселся рядом, сложив руки на груди.        — Возможно ли… Что о твоей встрече кто-то им сообщил? — он задумчиво почесал подбородок. — На случайную пакость не похоже, ты права.        — Скорее всего, Астарот просто увидел знакомое место в видении, или знакомые лица, вот и все. Но… Даже нагишом разгуливая перед часовыми, Лилит не привлекла бы в Преисподней такого внимания, как Абаддон. Шакалов по одиночке на землю не пускают, — Вельзевул запрокинула голову. — Мне не нужно, чтобы Небесах узнали раньше времени, пока все не будет готово…        Асмодей сосредоточенно уставился куда-то перед собой и что-то забомотал себе под нос, но очень скоро опомнился.        — Исключено. У Астарота в последнее время некоторые… Проблемы с видениями, — необычайно скованно для демона он пожал плечами и принялся разглядывать собственные пальцы.        Вельзевул от услышанного едва ли не подпрыгнула на месте, забывая о накопившейся усталости и ярости. Она столько работает, едва ли не в одиночку следит за целым отрядом демонов, который ошивается наверху, помогая Каину (и в нужном для Падших духе воспитывая его детей), ухитряется не оставлять без внимания семейку Авеля (храни Люцифер Кроли, эта рыжая сволочь способна подначивать людей на греховное даже перед носом у сонма ангелов), в пол глаза следить за происходящим в Преисподней… Но никто, совершенно никто ей до сих пор не сообщил, что Астарот не способен пророчествовать!        — Если я скормлю твою материальную оболочку церберам, ты сильно оскорбишься? — прозвенела Вельзевул: мухи угрожающе зажужжали. — Потому что этого я сейчас чертовски хочу. Ну? Ты говоришь, что Астарот уже какое-то время ничего не видит, но до сих пор мне об этом не сказал?        Упустить такое! Возможность действовать без оглядки, без задних мыслей, не прикрывая свои планы чем-то другим, не запутывая даже саму себя. А еще — не придать должного значения слежке за демонами. Наверняка шпионов Астарота вокруг нее сейчас столько, что мух на каждого не хватит. Кто попытался приблизиться за эти годы? Как долго это тянется? Асмодей, будь же ты проклят! Она могла дать приказ провереным демонам заниматься абсолютно неважной чепухой, обвести Астарота вокруг пальца, а вместо этого…        Спокойствие.        — Потому что об этом пока никто не знает, и тебе это не угрожает вообще никак, — рассеянно уставился на нее Асмодей, явно не уловив и отголоска ее путанных мыслей. — Но ты выходишь из себя при одном упоминании Князя. Ты бы смогла смолчать? Ты сможешь теперь молчать?        Вельзевул сжала кулаки: конечно, он был прав. Да, Астарот раздражал ее сильнее чего бы то ни было, но…        — Мы говорим не обо мне, а о тебе, — наконец холодно заметила Вельзевул, запихивая в недра сознания желание открутить голову и Асмодею. — Если никто не знает — откуда известно тебе? Часть Великого Плана? Сам Астарот поведал за чашкой крови? И чью же сторону ты выбрал, бумажная ты дрянь? И не пытайся соврать, я узнаю…        Асмодей поднялся на ноги и демонстративно склонил голову:        — Не хватайся сразу за все. Даже если я предатель — у тебя наверху вот-вот какая-то важная встреча начнется. И оттуда уйдут, если ты не явишься вовремя, — рассудительный тон его после всех криков Астарота, непроходящей злости и постоянной тревоги был бальзамом для беспокойного сознания. — Я же все время здесь, даже искать не придется. Всегда можешь швырнуть меня в темницу, повеселить Велиала. Иди. Я попытаюсь помочь здесь. И я знаю, что делать.        Вельзевул закатила глаза:        — Ты даже не знаешь, в чем именно мой план!        — Я не знаю деталей, но мне хватает того, что ты пытаешься превратить ангелов в тварей, греховных не меньше нашего, — Асмодей снова взял в руки бумаги. — И то, что тебе никто не должен мешать.        Что ж, в одном Асмодей был абсолютно прав. На все одновременно ее никак не хватит. Придется выбирать самое важное. А предательства в Преисподней — дело привычное. Даже полному идиоту ясно, что пара-тройка демонов доносит информацию на Небеса — и речь вовсе не о милых тайных разговорах Лигура с Михаил, от раза к разу заканчивающихся обещанием другому скорой смерти. Эти хотя бы оставались верны своей стороне. Зато многочисленные равнодушные демоны, которые в темноте архангела от курицы не отличат… Мелкие идиоты полагают, что своим вероломством заслужат прощение. И белые крылья.        Всепрощающие Небеса. Дьявольски смешно. Только полный идиот поверит в это.        Как только там, на поверхности, нужный порядок будет отлажен, как только все составляющие ее плана начнут действовать сами по себе, направляя каждого участника в нужную ей сторону, придется устроить пару показательных судов.        В назидание местным идиотам. Глупость — вот величайший грех. И даже Люцифер с этим согласится.        А еще — Вельзевул не слишком хотелось в этом признаваться — Асмодей снова оказался полезен. Даже ошарашив ее паршивыми новостям, он ухитрился ее успокоить. Очень кстати — на земле пламя ненависти Вельзевул не слишком пригодилось бы. Только холодный рассудок.