Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       Под звук капающей воды Совет расплылся в презрительных улыбках: бравада полукровки их рассмешила. Не удивительно, пожалуй: парень человеческой крови, они его впервые видят. Велиал же вместе со всеми участвовал в мятеже: так к кому демонического доверия больше? Асмодей, однако, коротко взглянул на совершенно спокойную Вельзевул и тут же посерьезнел, все верно понимая. Та и бровью не повела, только рукой махнула, заставляя всех мух собраться рядом с ней.        — Будь на твоем месте Вельзевул или другой герцог, я бы приказал не убивать, — снисходительно заявил Люцифер, удобнее устраиваясь в кресле и закидывая ноги на стол. — В твоем же случае… Выживешь — победил.        Саф низко поклонился, перевязал одну из тесемок на одежде и уставился на Вельзевул. Та чрезвычайно медленно прикрыла и снова открыла глаза, а потом покосилась на Астарота: Князь, издевательски улыбаясь, вытирал нос от крови. Выходило паршиво: щеки вымазались в разбавленной алым грязи с засаленных рукавов.        Надо же, снова видения. Похоже, его временное помутнение наконец миновало. Только вот правдивые ли… Посмотрим. Он искренне полагает, что парню конец: даже барьеры ослаблять не нужно, чтобы разобрать торжество Князя.        — Больно нужно тебя убивать, — холодно буркнул Велиал, почесывая лысый затылок. — Велю залатать то, что от тебя останется. Смелость нужно уважать, хотя твоя больше похожа на глупость.        — Почему ты так спокойна? — заинтересованно шепнул на ухо Вельзевул Асмодей. — Он же его прикончит, столько лет твоей работы…        Вельзевул лениво пошевелила плечами, провела пальцами по недавно вылеченному предплечью и коротко ответила:        — Даже не мечтай.        Асмодей открыл рот, указывая на Сафа, но промолчал, с любопытством уставившись на Вельзевул. Еще одна капля с потолка шлепнулась в чашу, добавляя к лужицам на столе новую порцию воды.        — Зато душу можно будет сразу отдать вам, не гонять никого, — отвернулся от Велиала Астарот и засмеялся, глядя на Лигура с Хастуром. Те лишь кисло улыбнулись, особой радости так и не выказывая. Странно, к слову: хоть с одной душой проблем из-за молитв не добавится.        Саф продолжил стоять на месте, даже не подумав напасть первым. Велиал приблизился почти вплотную (под ногами демона камни заскрипели), со всей демонической силой замахнулся, явно рассчитывая свалить противника первым же ударом, и…        Затрещали кости: Саф легко перехватил запястье Велиала, даже не дрогнув. Тот насилу высвободился — на мгновение даже показалось, что сделал он это не сам, просто противник наконец отпустил его руку. Заскрипело кресло: Астарот обеспокоенно нахмурился и поднялся на ноги. Без усилий отразить удар герцога — совсем нешуточно для человеческого порождения, пусть и примесью ангельского.        Улыбка исчезла с лица Велиала.        — Сильный-то в отца, да? — сухо буркнул он, обходя стоявшего неподвижно Сафа. — Ну ладно… А со скоростью у тебя что?        Вельзевул прикусила губу, краем глаза замечая, как Велиал рванулся вперед: куда быстрее, чем способен отреагировать человек.        Саф, повинуясь чему-то неведомому, будто предвидел произошедшее и отступил в сторону. В этот раз медлить он не стал, как и дожидаться новой атаки. Не успел Велиал изменить направление, Саф ударил демона — да так, что того швырнуло к стене. Послышался треск: материальное тело мешком развалилось на полу.        Люцифер одобрительно хмыкнул.        Разъярившись от одного вида снисходительных улыбок герцогов, едва не выбитый из материального костюма Велиал сжал кулаки и, заметно морщась, поднялся на ноги. Ну как «на ноги»: правая ступня встала кривовато. Легко догадаться, что могло так захрустеть.        От нетерпения поджав губы, Вельзевул вцепилась в крышку стола: сейчас вмешиваться не стоило. В конце концов, Люцифер не давал приказа остановиться.        Разъяренный герцог против порождения человека и ангела.        Звучит вполне однозначно — для гордеца из Преисподней, не знающего противника. Вот только дело в том, что Вельзевул знала цену этому полукровке. Не на своей шкуре испытала, но имела удовольствие посмотреть. И, признаться, силы этих двоих — Велиала и Сафа — были примерно равны. Но… Сафу недоставало мастерства, хотя ловкости было предостаточно.        Велиал же никогда не был лучшим воином — ни на Небесах, ни в Преисподней. Не зря во время мятежа ему случайный херувим умудрился покалечить крылья. Вот то, что Велиалу часто везло — это да, неоспоримо. Элемент случайности всегда был на его стороне. Пожалуй, поставь Люцифер Сафа против кого-то другого, можно было рассчитывать на вполне справедливую ничью, но при имеющемся раскладе ручаться за результат немного глупо.        Вельзевул ничья бы не устроила. К тому же… Кто вообще в Преисподней сражается честно?        Глупость — величайший грех. Разум и умение выпутываться из проблем — бесспорное достоинство, которое оценит и Люцифер. Даже если заподозрит вероломство и хитрости.        Небольшое дополнение — на удачу — среди стандартных символов на медальоне. Буквально вчера, пытаясь подготовиться к Совету, они с Шеду и Сафом обдумали все варианты. Не хватало еще полукровке случайно подскользнуться на мокром камне. Кроме того, у Вельзевул был еще один очень уж любопытный план: достаточно мерзкий для порядочного демона. Сыграет или нет — вот и посмотрим, кто здесь счастливчик. В конце концов, везение Велиала не всегда должно играть только ему на руку.        Астарот, раздосадованно глядя на происходящее, заскрипел зубами и отшвырнул кресло в сторону. Не отходя от стола, он вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что делает Саф. Получалось не слишком хорошо: Велиал стоял почти между ними и здорово загораживал обзор.       Вельзевул поправила сбившийся на одну сторону балахон, отмечая, как напряженно хмурится Асмодей, и закатала мешающие рукава.        Велиал — в какое-то мгновение — зажег на ладони пламя. Проклятое или обычное — никто толком разобрать не успел: огонь полетел прямо в Сафа, и попал вскользь, чуть опалив плечо. Удушливый запах горелого хлопка разошелся по комнате, когда Велиал, сверкнув глазами, создал еще один всполох.        Шумно выдохнув, Саф потянулся было куда-то к плечу — пальцы ненароком скользнули по символам на медальоне. Вельзевул на мгновение показалось, что он решил сорвать к чертям железку и напасть на Велиала в естественной своей форме, позабыв об их мелком преимуществе.        Еще одна капля с потолка упала в чашу, когда Люцифер поднялся на ноги, заметно хмурясь. Что, к слову, само по себе интересно: даже если по кабинету летает проклятое пламя, никому из Совета ничего не угрожает.        Велиал не остановился: новый всполох он сразу швырнул в Сафа. Похоже, здорово рассердился, да и немудрено: какой-то юнец с примесью человеческой крови не может быть сильнее герцога. На этот раз Саф оказался готов — и, двигаясь чуть медленнее, чем раньше, не отпрыгнул, а лишь буркнул что-то невнятное, небольшим чудом посылая пламя назад, к создателю.        Велиал, заметивший это в последний момент, успевал увернуться, а вот стоявший у стола Астарот — нет. От удивления шире распахнул глаза Лигур, тихо ойкнул Хастур, Дагон нервно прижала к груди документы, когда Князь лишь ошарашенно моргал, наблюдая за приближающимся пламенем.        Судя по всему, ничего подобного в его видении не оказалось. Отсюда и непозволительная растерянность: скорость реакции демона легко дала бы ему отшатнуться и увернуться.        Но Астарот предпочитал стоять, не замечая даже, как из носа снова пошла кровь.        Смотреть, как горит материальная оболочка Князя, должно быть, огромное удовольствие. Жаль, что даже адское пламя лишь волосы ему немного опалит, даже алое тряпье не сожжет.        Как вообще Князь Преисподней может оставаться таким по-глупому невозмутимым (слепым и медлительным идиотом, если быть честными и некорректными)?        Вельзевул отреагировала мгновенно.        Отпрыгнувший в сторону Велиал не успел даже повернуть голову, когда она щелкнула пальцами. Два небольших чуда: немного укрепить глиняную чашу и швырнуть ее наперерез пламени. Чудо на то и чудо, чтобы предметы по желанию оказывались в нужный момент в нужной точке пространства.        Рисовалась, конечно, но… А разве не в этом был план? Показать, насколько во всем она превосходит Астарота?        Пламя — с треском и хрустом разбив чашу на мельчайшие черепки — отразилось от высушенной глины и изменило направление. В следующее мгновение проклятый огонь (а другим он быть не мог, учитывая разрушительную силу) ударил в отпотевший каменный потолок, самую малость левее от промытой в камне дыры. Послышался неясный шум, и обломки подкоптившегося камня и комья глины полетели вниз. Астарот непонимающе поднял взгляд выше: по потолку пошла небольшая трещина. Камень расслоился на удивление неудачно для Князя: ровнехонько там, где проходил основной ручей.        Ледяная грязная вода потоком обрушилась на голову Астарота. Алый балахон намок и потемнел, от нечесанных волос по лицу побежали грязные капли. Дагон не удержалась от тихого смешка, Асмодей же обреченно вздохнул, укоризненно глядя на Вельзевул. Та лишь демонстративно отряхнула предплечья, точно подтверждая свое участие в произошедшем.        Астарот даже не подумал высушиться, просто взревел от ярости. Взмахнул рукой, собирая черепки в странный шар, крикнул что-то, и шар превратился в нож. Мухи Вельзевул — повинуясь приказу хозяйки — тотчас же рванули к Князю, целясь в глаза.        — Стоять! — второй раз за Совет громыхнул Люцифер, задевая рогами и без того обшарпанный потолок. — Ты… Сиф, или как там тебя, за двери. Астарот, не дергайся! Вельзевул…        — Отзову, как только он клинок бросит, — сухо заявила та, напряженно наблюдая, как Саф выходит прочь.        Тяжело дыша, Астарот рванулся было следом, но в следующее мгновение упал в собственное же кресло, так предусмотрительно возвращенное на место Асмодеем.        — Это неуважение, я не стану тер… — начал он, побагровев.        — Ты заткнешься и высушишься, — холодно бросил Асмодей, покосившись на одобрительно кивнувшего Люцифера. Вельзевул расправила плечи — с трудом удержавшись, чтобы не выпустить крылья, — и призвала мух: те мирно уселись на стоявшем в углу черепе Ахимона.        — Хочу всем напомнить, что здесь идет Совет, — недовольно заскрипел Люцифер, опускаясь в кресло и закидывая ноги на стол. — Вы — союзники. Воевать будете с ангелами. Вельзевул, этот парень — наш, правильно?        — Да, Люцифер, — заложила за спину руки Вельзевул.        — И там, наверху, еще с две сотни таких же сильных существ, которых не воспитывают в традициях Неба, верно? — прищурился Люцифер        — Не думаю, что Вельзевул позволила бы сделать из этих тварей праведников, — спокойно заметил Асмодей, усаживаясь. — Да и Небеса бы не поняли.        Астарот с ненавистью смотрел по сторонам.        — Да, Владыка, — торжествующе провозгласила Вельзевул. — Дочь херувима Тамиэля, сын серафима Азазеля и множество других…        — Азазель? — с интересом поднял бровь Люцифер. — Славная работа. Чего ты хочешь за это?        С грохотом отодвинув кресло, Вельзевул поднялась на ноги, отряхнула балахон, расправила рукава и ответила Астароту ненавидящим взглядом.        — Ты знаешь о моих желаниях, Люцифер, — наконец произнесла она. — Они неизменны.        Тот скривился, притягивая клинок из рук Астарота.        — Мой ответ прежний, Вельзевул. Нет. Не время, по крайней мере сейчас, — задумчиво протянул Люцифер и обратил нож в странноватую булавку с венцом на конце. — Подойди.        — Я даже слушать это не стану! — подскочил на ноги Астарот, разбрызгивая вокруг себя капли грязной воды. — Этот мальчишка — угроза, и не пристало…        — Не пристало Князю стоять столбом при опасности, — припечатал Люцифер, поднимаясь на ноги. — Тронешь этого выродка — разрешу отдать тебя хоть церберам. Уяснил? Пошел вон. Скажешь парню, чтобы вернулся.        Астарот гневно что-то пробурчал, но возмущаться открыто не стал, лишь выбежал прочь из кабинета, оставляя на полу грязные отметины. Асмодей и Велиал переглянулись, явно подтверждая какую-то общую мысль. Люцифер же подошел к Вельзевул, прикалывая той булавку на балахон в районе груди.        — У меня будет задание для этого существа. И ты продолжишь работу, — уверенно произнес он. — Если результаты меня устроят, я посмотрю, что можно сделать. Астарот за последние несколько столетий не добился ничего выдающегося.        — Я… Я крайне признательна, — выдавила наконец Вельзевул, разрываясь между желанием верить в слова Люцифера и пониманием, насколько двусмысленной может быть такая формулировка.        — Без этого, — отмахнулся Люцифер. — Кстати, всех касается. Кто тронет этих полукровных ублюдков — будет иметь дело со мной. Разберусь с каждым, особенно отдавшим приказ. А теперь — оставьте нас.        На пороге как раз показался Саф: чуть более бледный, чем раньше, но чертовски уверенный в своих силах, без каких-либо следов от ожога. Покидая кабинет, Велиал не удостоил парня даже взглядом. Уязвленная гордость — штука страшная.        Люцифер кривым когтем указал на место напротив и уселся на стол: тот предательски заскрипел. Вельзевул стояла неподвижно, заметно хмурясь: мысль об усложнении имевшегося плана не приносила большой радости.        — Ты был хорош, — после долгой паузы заметил наконец Люцифер. — Кому ты служишь?        Саф опустился на одно колено, склонив голову:        — Вам, Владыка, — чуть сипло произнес он. — И лор… И герцогу Вельзевул.        Обычная для собакоголовых оговорка, казалось, повеселила Люцифера.        — Похвально, — провозгласил он. — Будешь и дальше служить. На земле. Мне нужны новые места поклонения на поверхности.        Вельзевул насторожилась и нахмурилась: о жертвоприношениях она рассказывала, но и подумать не могла, что Люц заинтересовался.        — Вам? — переспросил Саф, поднимаясь. — Желаете, чтобы я создал храм вашего имени?        Люцифер расплылся в холодной улыбке:        — Нет. Не моего. Я им не заступник, а враг, хотя они такое могут и позабыть, — он склонил голову, с любопытством всматриваясь в стоящего навытяжку Сафа. — Я не стану так открыто заменять Богиню. Твой род — вот, кто должен царствовать над людьми, но оставаться верным Преисподней. И боги у вас будут свои. Из тех, кто вас защищал. Объявите часть ангелов и демонов богами. Вельзевул, с кем он жил? С теми демонами, у которых собачья голова, так? Череп в твоем кабинете — одного из их племени?        Вельзевул кивнула:        — Его звали Ахимон, — заметила она. — Когда-то давно.        — Уже и не помню, если честно, — тряхнул головой Люцифер, снова оцарапывая потолок рогами. — Так чем не божество? Никто из живущих не помнит и не видел, а история красивая. Возьмешь череп, будет доказательством существования ваших богов. О Ней ничего подобного не скажешь, ни перышка, ни света не оставила. По поводу ангелов у Вельзевул спросишь, из них тоже стоит выбрать кого-нибудь померзопакостнее. И о ней самой не забудь. Если бы не ее усилия, вряд ли вы так скоро появились на земле. Почему бы герцогу не стать матерью новых богов?        — Я буду счастлив, если вы мне позволите так поступить, — почтительно склонил голову Саф. — Не смел и мечтать, что смогу выразить признательность герцогу Вельзевул чем-то поистине полезным.        Матерь новых богов… Приятно до дрожи, но сейчас куда больше хотелось простой возможности отрезать Астароту голову, не позволяя твари сбежать из материального тела или потерять сознание раньше положенного.        — Запоминай. Найдешь сына ангела Азазеля, Вельзевул расскажет все, что знает… — негромко продолжил говорить Люцифер, подавшись к Сафу.       Вельзевул довольно расправила уставшие плечи: кости чуть захрустели. Идея Люцифера попадет на благодатную для греха почву: проклятое семейство, распри в семействе Адама, ворох не до конца опустившихся ангелов… Превосходно.        Что ж, еще несколько столетий Преисподняя не лишится работы на земле.