Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — Вы уже лорд. Для нас, проклятых, что на земле. Ваша власть в Преисподней неоспорима, — негромко произнесла Инанна, наполняя чаши чистой водой. Даже без чьей-либо помощи она ухитрилась не пролить и капли: будто пустые глазницы видели все. Обожженная глина только тихо звякнула. Вернуть Инанне привычное человеческое зрение не смог даже Азазель, пусть и обещал позже попробовать снова. — Путь к большему окажется непростым.        Сухие травы у алтаря медленно тлели, наполняя воздух тягучим маслянистым ароматом. Мухи сонно ползали по окнам, не смея покушаться на разбросанные повсюду цветы и спелейшие фрукты. Ничто не нарушало блаженную тишину почти пустого зала. Вельзевул, пожалуй, и вовсе отпустила бы мух, если бы не работа. Их роль сейчас заключалась в том, чтобы почуять неожиданных гостей, которых случайно могут пропустить охранительные символы храма Инанны.        Развалившаяся на скамье из черного дерева Вельзевул приоткрыла глаза. Жертвенная кровь давала о себе знать: уже сейчас человеческая мебель казалась подарком судьбы, а мысль об Абаддоне — лишь безумными, чертовски далекими грезами. Обманчивая безмятежность, конечно. Вельзевул в любой момент готова была вступить в схватку с кем угодно: меч лежал тут же, у самого изголовья.        — Мне ничего не доставалось просто так, — лениво отозвалась она, скользнув взглядом по синеватым стенам, украшенным золотом. — Из важного, во всяком случае. Бесполезное — да, надоедливое и глупое — тоже.        — Вы уверены, что такое уж бесполезное? — мягко улыбнулась Инанна, протягивая Вельзевул чашу с водой. — Поверьте, вы не представляете, сколько неожиданностей готовит судьба. Даже вам. Новое тысячелетие начнется с великих событий, и ваш дом еще не застыл в бессмысленном ожидании.        Дом. Удивительное слово. Человеческое. Муравейник Преисподней для демонов оставался лишь новым пристанищем. Местом, откуда однажды выйдут легионы проклятых, чтобы отправиться на Великую битву. С другой стороны, шесть тысяч лет существования в одной и той же измененной Люцифером точке пространства, заставили бы привязаться к ней кого угодно. Каким отвратительным местом ни была Преисподняя с ее вечной сыростью, ледяными ручьями и вонью, ее стены защищали каждого из демонов. Позволяли передохнуть и перевести дух, спокойно поразмыслить о новых злодействах, в тишине… Или, по крайней мере, без лишних проблем подлатать материальную оболочку. Нужные каждому мелочи. Может, именно для падших эта грязная, отвратительная дыра и могла стать домом — в каком-то смысле этого слова.        Зной заметно спал, а небеса за окном темнели. От слабого горячего ветра занавески чуть дрожали, услаждая взор мягкими переливами света. В зале — о великий дьявол, лучшее за день — каким-то чудом не летало и песчинки.        — Я никому не верю, — машинально произнесла Вельзевул и сделала глоток воды. Не просто долгожданная прохлада: настоящий лед, обжигающий горло. — Не припомню, когда просила тебя о пророчествах.        Опускаясь на резную лежанку, Инанна оправила покрывала, струящиеся по ногам.        — Но вам интересно, пусть вы и не признаете, — она поставила свою чашку на пол. — Хотите, расскажу вам о будущем? Кто знает, будет ли у меня шанс еще хоть раз поговорить с вами. С таким врагом, как Небеса, человеку нельзя рассчитывать на долгую жизнь.        С нескрываемым интересом Вельзевул уставилась на Инанну:        — Полагаешь, что после смерти окажешься даже не в Преисподней? Смело.        — Всего лишь ужасно, лорд Вельзевул, — глухо шепнула Инанна, заметно поникнув. Похоже, размышления о будущем и неизбежном были слишком тяжелы даже для нее — способной увидеть судьбу каждого из живущих. Что такого ждало ее саму, что внушало ей такой страх? Что могло быть хуже участи быть поглощенной джинном?        — Небеса в принципе ужасны, — отрешенно согласилась Вельзевул. — Думаю, узнаю все в свое время. Мое от меня не уйдет.        В воздухе повисла мрачная тишина.        — Вы позволите… Если я могу о чем-то попросить, — наконец все также хрипло заговорила Инанна, выпрямив спину. — Шеду… Люди… Все, кто пожелает, они могут убраться с этих земель? Скоро начнут происходить жуткие вещи, мы сами их приблизили, но… Герцогу Преисподней не пристало заботиться о таком, вас это не волнует, конечно же, я понимаю. Отпустите Шеду. И других. Чтобы хоть кто-то спасся.        Вельзевул поморщилась и села.        — Все идет как идет, — глухо заявила она, потирая слишком медленно заживающее плечо. Плоть восстановилась, но корка из засохшей крови никак не отваливалась: свежей коже нужно было еще немного времени. — В Великом Плане ничего на этот счет нет. Не уверена, что есть повод для беспокойства.        — Но вы их отпустите? — с надеждой забормотала Инанна, сплетая пальцы в замок. — Прошу. В ваших силах им помешать, но и освободить — тоже. Они верны вам, и на других землях не утратят своей преданности.        Да с чего, собственно, ей вообще кому-то мешать? Великое переселение задумано не демонами, а Всемилостивой, вот и пусть следуют, куда пожелают. На каждом материке уже эти материально-эфирные создания, как только успели? Народец Шеду вообще может сняться с места в любой момент, никто ничего и не подумает даже, сколько лет они кочевали — следом за Каином. Целые материки заселены праведниками, проклятыми, их общими потомками, так пусть собакоголовые несут туда грех и демоническую свободу во славу Сатаны. Доверять Шеду как раньше все равно не получится. Жаль, конечно. Столько пользы приносил, но Вельзевул ее шкура дороже. Нечего демонам давать повод напасть исподтишка на своего же Герцога. Подумают, что совсем размякла. Как Азазель.        Свобода.        Никто не свободен. Ни одна власть в их мире не дает свободы. Даже Люцифер, как бы не кичился своим противостоянием с Всевидящей, загоняет себя в рамки почище ангельских. Делать все наперекор Ее воле — разве не есть ограничение? Почему бы просто не решать самому?        Почему до такого додумался один лишь Каин? Даже жаль его немного. Смертная жизнь его, вероятно, однажды закончится — и он отправится в ад, как и предписано. Или же не закончится, и эта участь в каком-то смысле еще ужаснее: смотреть, как великая сила неуклонно отправляет на мучения одного за другим его близких, и не иметь возможности разделить их участь…        Останься Вельзевул запертой на Небесах с опаленными крыльями, разве не страдала бы она куда сильнее, чем просто оказавшись Падшей? Разве бессилие — не страшнее всего для тех, кто считает себя почти всемогущим? Может, в каком-то смысле Богиня и проявила к ним снисхождение. К Вельзевул, по крайней мере. Позволила ей взвалить на свои плечи ответственность за каждого падшего демона, вести их к апокалипсису, уменьшать их тоску и страдания. Страшно представить, что мог бы натворить Астарот без ее контроля.        Дьявол. Она всерьез рассуждает об извращенной милости Богини. Да так кого угодно оправдать можно. Пожалуй, такой эффект от человеческой крови никак не стоит дополнительных сил.        Вельзевул одним махом осушила чашку.        — Если ты так настаиваешь, я велю Шеду поспешить с путешествием, — выдохнула она, взъерошивая волосы на затылке и натыкаясь на застрявший песок. — К их странному каравану присоединятся все, кто пожелает. Слышать не хочу о предопределенности и пророчествах, хватает Астарота и Асмодея. Еще и я с этим возиться не стану.        — Мне стало спокойнее, — шепнула Инанна, одергивая покрывала на руках. — Если я смогу чем-нибудь помочь, я это сделаю для вас, обещаю. Кроме того, что мой город приносит Преисподней. И если успею.        Крайне исчерпывающие пояснения. Жизнеутверждающие до дрожи.        — Покоя нет, даже после смерти, — хмыкнула Вельзевул, поднимаясь на ноги. — На небесах упокоиться пока никому не позволено, там бардак и презрение ко всему сущему еще почище, чем в аду. А у нас… Нет, в Преисподней можно обрести что угодно, кроме покоя. Зря что ли на поверхность демоны с таким энтузиазмом выбираются, к вам лезут? Тысячелетие прошло, в себя немного пришли — и деятельную натуру куда-то деть захотелось. Да ты и сама знаешь.        — Не все провидцы такое понимают, — пожала плечами Инанна и потянулась к сползшей повязке на глазах. От быстрых движений тонких пальцев плохо затянутый узел едва уловимо зашелестел.        — Не все. Некоторые слишком самоуверенны и бесполезны, — с горечью отозвалась Вельзевул и осмотрелась. — Жаль, что ты не можешь заменить одного из наших. Полуангелу не позволят. Слишком жаль.        Инанна закусила губу, точно от неприятных воспоминаний, и сложила руки на коленях:        — Я бы никогда не освоилась у вас.        — Ты держишь под контролем целый город, а твой отец здорово показал себя не на одних переговорах между нами и Небесами, — решительно возразила Вельзевул. — Разума тебе не занимать, и характера — тоже.        — У моего рода нет будущего, — безжизненно возразила Инанна, отвернувшись к горшку с ухоженной зеленой пальмой у изголовья скамьи. — Слишком у многих. Мы лишь отвратительные твари в глазах Создательницы. Как та удивительная птица, которую на Небесах развеяли. С которой все началось.        Интересно, о птицеящере ей рассказали ангелы, демоны или она сама что-то увидела в прошлом?        — Она всех такими видит, — Вельзевул почувствовала, как стремительно исчезает оставленная жертвенной кровью безмятежность. Настроение совершенно испортилось. — И будет счастлива разрушить весь мир до основания, просто дала нам побольше времени, чтобы мы уничтожили друг друга поэффектнее. Ей на потеху.        Инанна поднялась на ноги, подхватывая сползающее с плеч покрывало. Барьеры ничего не потревожило, но Вельзевул ощутила чужую душевную боль — удивительное и отвратительное чувство. Нет ничего хорошего в том, чтобы являться даже отчасти человеком и при этом видеть судьбу своей семьи. Чертовски безрадостную.        Интересно, знай Вельзевул сейчас судьбу каждого из своих подчиненных, испытывала бы она что-то подобное? Или же без души такие чувства недоступны? Может ли демон сам испытывать такие страдания?        Наверное, Тамиэль нашел бы в этих муках что-то невообразимо прекрасное. Чистое и преданное, возвышенное, на что не способны даже ангелы. Все-таки воля Богини и забота о своем доме — разные вещи, если не противоположные.        — Вы считаете, что шесть тысяч лет — слишком много? — искренне поинтересовалась Инанна, подходя к окну. — Конечно же, считаете. Столько усилий, такие затраты — ради уничтожения, верно? А вы не думали, что финал может оказаться сложнее?        Опять эти мысли о том, что будет после скончания времен, после апокалипсиса. Асмодей заводил об этом речь, полубезумно заикался Астарот, что-то болтая о Лилит при Люцифере, а теперь еще и девица. Дьявол свидетель, Вельзевул ненавидела пророков именно за такие штуки. Ставящая в тупик болтовня о завтрашнем дне ничего хорошего не сулила. Особенно рассказами о тех моментах, которые, якобы, изменить своими действиями невозможно, как не пытайся.        — Меня никто не спрашивал, — чуть более резко, чем хотелось, заявила Вельзевул и хрустнула кулаками. — Мне многое не нравится. Но все без исключения демоны желают отомстить. Другого внятного шанса нам не предоставят.        С другой стороны, может, никакое это и не желание мести. Может, падшие никогда и не принимали ту судьбу, на которую обрекала их Богиня: не смерть, а безвозвратное уничтожение. Может, в глубине своего темного и истерзанного существа каждый из них все еще жаждал понимания от ангелов, своих светлых врагов и братьев? Но уж точно не от самой Создательницы.        Великий Люцифер. Какая дьявольская чушь.        Раньше, чем Вельзевул успела в который раз пообещать себе найти способ справляться с сопутствующими жертвенной крови проблемами, залу наполнил тихий перезвон: где-то на границах города объявился Абаддон.        — Он точно вас не заметит? — от волнения Инанна закусила губу. — Наши символы закрывают многое, но вы все-таки… Ваша сила слишком внушительна.        Вельзевул мерзко усмехнулась и потянулась к лежащему у изголовья мечу.        — Главное — не упустить, если он вдруг пришел не один, — небольшое чудо (след затеряется среди стен удивительного храма) — и невысокая ширма заслонила ее от взора любого гостя. Даже с демоническим зрением. — Не беспокойся попусту. Если Азазель не вмешается, все будет под моим контролем.        Приближающиеся шарканье и шелест заставили обеих замолчать.        — Наше создание здорово потрепало ваши стены, — до боли знакомый сухой и безжизненный голос послышался от дверей в залу. — Князь полагает, что случившегося достаточно. Теперь понятно, насколько он серьезен. Вы или докажете свою преданность ему, или сгинете в пламени этой твари.        — Докажем преданность? — сипло поинтересовалась Инанна. До Вельзевул донеслось странное бормотание, похожее на ругань, шорох и сдавленный выдох. — Разве не доста… то…        И без того тихий ее голос задохнулся в хрипах.        — Ваши глаза — лишь мелкая жертва, глупый символ, — Абаддон явно скрывал ненависть и презрение за деланым равнодушием: в рваных его фразах то и дело проскальзывали звенящие нотки. — Это еще не все. Владыка Астарот желает куда большего. Ваш дар, весь ваш город должен служить только ему…        — Я полагала, что Владыка в Преисподней лишь один, и алого балахона он не носит, — гневно процедила Вельзевул, выходя из-за ширмы. Щелчок пальцев — и подпаленный рукав рванья, в которое вырядился Абаддон, обжег кожу в районе запястья, заставляя инстинктивно отпустить оцарапанное горло Инанны. Звякнул о плиты выпавший нож. Инанна дернулась было к лезвию, но, точно ощутив выразительный взгляд Вельзевул, подобрала под себя ноги и отодвинулась подальше, так и не осмелившись уйти совсем.        — Вас здесь не должно быть, — настороженно зашелестел Абаддон, демоническим чудом поднимая нож: даже и не подумал наклониться. — Вы в другом месте. Другом храме. Вас там видели. Здесь может оказаться только самозванец.        Занятно. Не зря они отправили к Сафу Азазеля — отводить глаза. Похоже, Молох сейчас безотрывно следит за другим серафимом… То есть просто за серафимом, а не за тем, кем следует. Кажется, кто-то придет в ярость. Жаль, что с прошлого раза эти два шакала хитрости так и не научились. Даже немного скучно — предсказуемо до дрожи.        — Рискнешь проверить? — ехидно поинтересовалась Вельзевул и подошла ближе, перехватывая меч поудобнее: кривое лезвие в руках Абаддона добавляло ситуации остроты. С Астарота и его прихвостней станется смазать нож какой-нибудь пакостью. — Вижу, тебе очень уж хочется принести Князю мою голову. О, не так. Владыке, да? А давно он стал Владыкой? На каком совете? Как-то не припоминаю.        Свободной рукой сжав плечо Инанны, Вельзевул помогла той подняться — и заставила отойти подальше, ни на мгновение не теряя из виду Абаддона. Тот скрипнул зубами от ярости.        — Герцог Вельзевул сам величает себя лордом, — в опускающихся сумерках глаза его особенно заметно светились алым. — Он тоже самозванец. Вы лишь управляющий, а не полководец. Не вам упрекать Князя. Когда наступят дни великой битвы, он поведет наши легионы против Небес, как Сатана пойдет против Нее.        — Я себя никак не величаю, — вкрадчиво заметила Вельзевул. — И уж точно не стану оправдываться перед тобой. Зато князь, похоже, возомнил себя равным самому Люциферу. И, заметь, об этом трепятся даже на земле. Теперь уж точно заговорят, я обещаю. Пожалуй, Люц такого неуважения не оценит. Такого своеволия.        — Вы мешаете Владыке, — шагнул к ней Абаддон, дернув подбородком. — С самого основания Преисподней вы ему мешаете. Он заслуживает величия, он привел бы демонов к победе. Ради такой цели можно смириться с несколькими жертвами. Ради нашего триумфа. Вам нужно это принять. Герцогу нужно. Или он потеряет последнее.        Воздух вокруг странно зарябил, точно раскалившись. Вельзевул на мгновение почудился запах чего-то благостного, почти святого. Необъяснимая тревога царапнула по затылку, заставляя встать к Абаддону вполоборота.        — Нельзя отбирать у жертв возможность отомстить, — холодно заметила она, покосившись на тяжело дышавшую Инанну. — И Люцифер со мной согласен. А еще он согласен, что людей нельзя так явно провоцировать. Тем более полуангелов. Кто знает, как наверху решат обставить будущий суд.        — Владыке плевать на их души, — сухо провозгласил Абаддон, прищурившись. Взгляд его скользнул с шеи Вельзевул на колени, переместился куда-то в район живота… Тварь. Прикидывает же, куда лучше ударить.        — Они — наше будущее войско, — возразила Вельзевул, задумываясь, почему Абаддон так много болтает. — И посильнее простых людей. Нельзя таким раскидываться.        — Вы точно герцог, — криво усмехнулся Абаддон. — Князь всегда говорит, что вы слишком много думаете о его войске. Однажды вы подчинитесь. Думаю, в этом он ошибается.        Тревога, казалось, сейчас процарапает дыру в ее голове.        — Рада, что ты это понял, — усмехнулась Вельзевул. — Твой князь, похоже, глупее тебя будет. Уходи, пока цел.        — Я не хочу оставаться целым, раз уж мне предоставили такой шанс, — в глазах Абаддона снова плеснулось алое. — Я буду ему полезен.        — Слева! — завопила вдруг Инанна, дрожащими руками вытирая идущую из носа кровь.        Там, где с мгновение назад стоял вполне себе материальный Абаддон, теперь мерцала лишь призрачная тень. Понимая, что просто не успеет ответить подходящим ударом, Вельзевул рванула в сторону — достаточно быстро, чтобы увернуться от удара ножом. Оказавшийся в своей материальной форме слева от нее Абаддон, однако, ни капли не расстроился — только сгорбил плечи и замахнулся снова. Вельзевул тоже не осталась на месте: меткий удар рукоятью меча пришелся по запястью демона, заставляя того взвыть. И ударила еще раз — наобум, вышибая часть эфирной энергии из противника. Бесплотные нити оборвались, опустились на каменные плиты и растаяли.        Никаких больше фокусов с призрачными силуэтами: сил не хватит.        Лишь после этого Вельзевул нахмурилась, бросая короткий взгляд на обмотанную кожей рукоять. Конечно же: Анак постарался на славу, даже здесь символы. Удивительно, что Вельзевул сама обжечься ни разу не успела. Не желая совсем уж сразу разбираться с наглецом — должна же она хоть немного продлить удовольствие — она ударила Абаддона мечом плашмя. Встречная попытка заблокировать удар совершенно провалилась. Слишком уж далеко от основания меча принял на себя лезвие нож Абаддона, слишком высоко при этом демон поднял руку. Мелкие ошибки, непростительные для столь преданного помощника Князя Преисподней. Меч легко соскользнул, лишь немного потеряв в силе, и впечатался в лицо Абаддона, заодно оцарапав заросшие щетиной скулы. Даже удивительно, как лезвие случайно не отсекло ему ухо или кусочек носа.        Абаддон, точно почуяв собственную кровь, ликующе завопил: похоже, оборванные нити эфирной субстанции не слишком его ослабили. Он ловко крутанулся, уворачиваясь от нового удара мечом, и со всей силой врезался плечом в ребра Вельзевул. Та не удержалась на ногах — и оба они полетели на каменную скамью.        Дьявол.        Если Вельзевул просто приложило затылком о какую-то диковинную рельефную деталь, впечатывая в череп искусный рисунок цветка, похожего на лилию, то нож Абаддона отлетел прочь. В голове зазвенело, в позвоночнике что-то подозительно хрустнуло. Как бы ситуация не повернулась, придется часть сил потратить на восстановление идиотских костей: не хватало еще, чтобы служебное тело развалилось. Без материальной оболочки в такой схватке она и оружие не поднимет, и храм до основания разрушит. Но раньше, чем Вельзевул успела приложить упавшего на нее Абаддона мечом, тот зубами вцепился ей в запястье.        Что ж, даже эта вероломная скотина способна учиться. В другой момент Вельзевул, пожалуй, испытала бы легкий прилив гордости, теперь же… Только выпустить меч из рук не хватало — и вот, пожалуйста, пальцы инстинктивно разжались. Еще мгновение — и в суматохе кто-то чертовски удачно оттолкнул меч ногой подальше, не позволяя даже дотянуться до оружия.        Блеск.        Насилу вывернувшись, Вельзевул приложила Абаддона коленом и, выпуская когти, вспорола бок. Абаддон лишь сдавленно буркнул — и принялся ее душить, свободной рукой пытаясь выудить что-то из складок своего рванья.        Все-таки кретин. Душить демона. Если к боли из-за материальных тел оба они были немного восприимчивы, то воздух… дурацкая привычка. Без дыхания с ними ничего не случится. Даже неудобств не доставил Хотя шею он стиснул удачно, не пошевелиться — как бы позвонки не сломал.        Не жалея чудес, Вельзевул швырнула в лицо Абаддону адское пламя. Только прежде, чем огонь коснулся кожи, хватка разжалась. Абаддон взвыл, подскочил на ноги, хватаясь за плечо — и не в силах дотянуться до рукояти собственного ножа, торчащего из плоти.        — Лорд Вельзевул, у него… — Инанна не успела ни отойти, ни договорить: разъяренный Абаддон с размаху ударил ее по лицу, да так, что девчонка отлетела, сбив головой ширму. Только раньше, чем он сам успел обернуться и понять, что происходит, Вельзевул впечатала кулак ему под дых, заставляя скрючиться: в этот раз кости с треском сломались. Еще один удар разбил Абаддону лицо, заставляя упасть на колени.        — Сил не хватит, — с отвращением бросила Вельзевул, прикидывая, с чего начать: приложить головой безоружного Абаддона о скамью, или же немного поработать лезвием. Проткнуть его насквозь и оставить истекать кровью, пригвожденного к какой-нибудь деревяшке, казалось безумно заманчивым планом.        Абаддон яростно сплюнул кровь, опираясь одной рукой на темные плиты храма. Вельзевул магией притянула меч, не желая отходить далеко: если этот шакал пожелает исподтишка творить свои гаденькие чудеса, сначала лишится рук и ног, а уже потом — головы. Затылок все еще отдавался болью, а пятно крови на краю скамьи услужливо подсказывало, что материальное тело нуждается в починке, и стоит разбираться с Абаддоном побыстрее.        — Конечно, не хватит. Ты сильнее, — засипел он: на губах выступила розоватая пена. — Но ты тоже демон. Как и я.        Вельзевул буквально ударило пониманием происходящего: впервые жертвенная кровь дала о себе знать не глупым ослепляющим дурманом. Мельчайшие детали — слова Инанны, попытки Абаддона что-то найти, его же намеки, запах благостного там, где этому праведному и святому просто взяться неоткуда…        Отчаянное предположение. Насколько истинное — даже подумать страшно. Абаддон тоже был психом, как и Астарот. Неудивительно, если он на такое решится.        Неуловимым движением Абаддон достал из-под тряпья хлипкий пузырек из тончайшего, судя по виду, стекла. Мгновение — и крышка покатилась по плитам. Еще одно — и Абаддон, точно забывая о боли, поднялся на ноги, замахнувшись…       Тошнотворный аромат благостного поплыл по комнате.        Занести меч Вельзевул просто не успевала. Увернуться от падающего на нее демона, сжимающего смертоносный пузырек со святой водой, — тоже.        Абаддон, похоже, совершенно не возражал против того, чтобы вот так бесславно сгинуть. Вельзевул же его стремлений не разделяла. Перехватить руку — ненароком расплескать убийственную дрянь из пузырька, но… Времени хватало только на встречный удар.        И Вельзевул не стала размышлять сверх меры. Только бить.        Когда кулак впечатался в одухотворенное, измазанное кровью, заплывшее лицо Абаддона, Вельзевул показалось, что даже у нее самой захрустели кости. Зато получилось самое важное — замедлить противника. Как раз для того, чтобы взмахнуть наконец мечом.        В следующее мгновение отрубленная рука Абаддона, так и не раздавившая склянку со святой водой, шлепнулась на пол. Абаддон взвыл — не от боли, а от гнева. Взмахнул свободной рукой, заставляя горшок с пальмой подняться в воздух и ударить Вельзевул по спине…        Глина разлетелась на черепки, земля посыпалась на пол вместе с несчастным растением. Вот только сама Вельзевул даже не пошатнулась.        — Черта с два ты или твой психованный князь меня убьете, — выплюнула она, смерив Абаддона презрительным взглядом. Наверное, на спине у нее ни одной целой кости не осталось. Что будет, когда жертвенная кровь перестанет действовать, даже представлять не хотелось. Сколько лет ей не приходилось выбираться из материальной оболочки, чтобы вылечить служебное тело. — Надеюсь, встреча будет нескорой.        Вылить бы на него содержимое склянки, да себе дороже. Лишние вопросы, проблемы, святую воду собирай — та лужей растеклась по плитам. Да и меч стоило опробовать.        — Он узнает, что это сделала ты, — булькнул Абаддон и улыбнулся, не удосужившись выплюнуть кровь. — Ты пожалеешь. Князь не забудет.        — Вот там и посмотрим, — холодно произнесла Вельзевул и взмахнула мечом.        Лезвие на мгновение загорелось — и без малейших усилий отрубило Абаддону голову.        Материальное тело мешком повалилось на пол, а в воздухе расползлось облако эфирной субстанции. Что ж, собираться в единое целое кому-то придется долго.        Запоздалая мысль пришла в голову Вельзевул. Откуда у Абаддона вообще взялась святая вода?