Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — Я до сих пор не уверен, что должен был приходить, — в лоб заявил Метатрон, озираясь по сторонам и пристально изучая ближайший каменный валун. Точно подозревал, что на нем вырисован какой-нибудь убийственный для ангелов знак или засело сразу трое демонов. — Врагам не положено вести переговоры вот так, с глазу на глаз. Это не по правилам. Архангелы сейчас особенно пристально следят за подобными вещами, и даже мне…        Глас Божий оказался раздражающе многословен. Вельзевул даже засомневалась, что сильнее выводило ее из себя: слова Метатрона как одного из ангелов или же его пересказы изложенной на бумаге воли Богини. Чертовски сложно разговаривать о серьезных вещах с врагом, разрываясь между желанием натравить на него пару сотен многолапых склизких насекомых и поджарить ему проклятым огнем крылья. Пожалуй, за последнее в Преисподней Вельзевул бы на руках носить стали.       Признаться, по мнению Вельзевул все это не стоило никакого внимания. Ее приличествующие демону желания. Была особая цель — и ради нее стоило позабыть о подобающем для падшего поведении, порядке взаимодействия с ангелами, да о чем угодно.        Проклятую попытку Абаддона убить ее святой водой Вельзевул воспринимала как личное оскорбление. Плевать, что развеянный на нити эфирной энергии Абаддон даже связаться ни с кем не мог: пожалуй, осознать-то себя отдельным существом он сможет не скоро. Плевать, что Инанна убеждала, будто случившееся в ближайшее время уже никак не повлияет на происходящее. Плевать, что сожранные джинном ангелы и демоны, да и сам огненный дух до сих пор сидели в лампе, оставленной в городе Оракулов. Вельзевул была в ярости. Попытаться разделаться с ней вот так глупо, после жертвоприношения в ее честь, да еще и орудием светлых! Абаддон слишком легко решился на эту самоубийственную выходку, даже вооружился — уже необычно для глупого прихвостня Астарота. И чтобы найти главного идейного вдохновителя (вернее, сами ниточки, ведущие к Астароту: в том, что все творится с согласия Князя, она не сомневалась) сего безобразия, Вельзевул была готова рыть землю. Во всех смыслах.        Почти полгода она потратила на то, чтобы устроить эту встречу. Выбирала ангела, кто на самом деле помог бы, а не притащился посверкать позолотой или чем еще. Чтобы их разговор остался в тайне, пришлось выбрать момент, когда враги будут чем-то заняты, провернуть пару неприятностей для ангелов, заставить Кроули занять Небесных наблюдателей человеческим чудом… Последнее станет поводом для гордости всей Преисподней. Комиссия из ангелов с самого полнолуния пытается выяснить, как это совершенное праведником чудо не числится в записях Небес. Архангелы, если верить Лигуру, за Преисподней сейчас не следили, занимаясь особыми поручениями. На этих словах Лигур изображал до невозможности нудный многозначный тон: похоже, его источник был чертовски горд новой работой.        Источник.        Слухи о том, чем сейчас занималась Михаил, ползали даже среди самых отстранившихся от реальности демонов. На Небесах ее тоже не любили, так что слова о творимых архангелами внутренних проверках и ревизиях были чертовски жесткими. Пожалуй, приличествующими скорее демонам, чем пернатым.        Подлому созданию — мерзкую работу. Вельзевул бы не особо удивилась, узнай, что Михаил прекрасно справилась, добилась наказания многих ангелов и получила повышение.        Так что Небеса были отвлечены, завалены работой и лишены даже возможности проследить за беседой. Мухи предупредили бы о любом эфирном и материальном существе, появившемся неподалеку, а сама Вельзевул тщательно путала следы.        С адом же пришлось поступить менее изощренно, если не жестко. Отправившийся в путь со своим караваном (помимо собакоголовых с людьми, проклятыми и полукровками) Шеду ухитрился наткнуться на одного джинна: мелкого, обессиленного и почти растаявшего. Инанна любезно успокоила беднягу, помогла запечатать и отдала новую лампу Вельзевул. Очень своевременный пустяк. Мелкая случайность, расплавившаяся в адском пламени лампа — и вот джинн уже увлеченно громил лаборатории Астарота на шестом уровне, гоняя всех — от самого Князя и Молоха до распоследнего засыпающего на ходу солдата.       Отъесться — или даже попробовать чью-то эфирную составляющую — на поверхности джинн не успел, но небольшой риск все равно оставался. Помощников Астарота Вельзевул не жалела: посидят в лампе, подумают и помучаются, а освободить их способ найдется. Однажды уж точно. А вот случайных жертв не хотелось. Риск достаточный: может, Астарот знает способ, как изловить результат своих же экспериментов, но… Совсем задерживаться во избежание проблем Вельзевул не собиралась.       Мысли вновь и вновь возвращались к собакоголовым. Шеду. И все-таки на старых человеческих землях его не хватало. Слишком много важных вещей он умудрялся держать под контролем: новые демоны с этим не справлялись. Никакой самостоятельности или инициативы. Что уж говорить об удивлении Вельзевул, когда выяснилось, что именно Шеду — без особых на то указаний — много лет вылавливал обнаглевших демонов, возомнивших, что могут творить пакости своему герцогу (то ли из чувства внутренней мерзости, то ли желая перед кем-то выслужиться). Не то чтобы для Вельзевул теперь это было большой проблемой, но отнимало достаточно времени.        Только оставлять собакоголовое племя на старых землях не стоило. Не хватало еще, чтобы Астарот до них добрался. После пропажи Абаддона Князь совсем обезумел. На каждом совете оспаривал любое предложение Вельзевул, мешался под ногами в каждой затее, подозревал ее — и, заодно, Дагон, — в предательстве и работе на ангелов…        Удивительно, что при этом своими мерзостями и подозрениями Астарот еще не надоел Люциферу. Тот — в нечастые их встречи — хмурился, осаживал Князя, но… Вельзевул прекрасно понимала, что если не сотая, то сто первая попытка Астарота оклеветать ее может оказаться вполне удачной.        Полгода в таком режиме сводили с ума. Слишком много всего свалилось на ее плечи. Вся Преисподняя. Контроль за искушениями праведников. Необходимость следить за каждым заговором — исходящим даже не от Астарота с его прихлебателями, а от глупых мелких демонят. Знание, что кто-то из ангелов отдал прихвостням Астарота святую воду, попытка ее убить… Вельзевул не сомневалась, что до последнего ни один из подпевал Князя не додумался бы сам. Абаддон никогда и ничего бы не сделал без разрешения своего обожаемого начальника. Тем более такое. Значит, возможность покушения на Вельзевул как минимум обсуждалась на шестом уровне Ада.        На хоть какое-то внимание к проклятым городам не хватало времени. Лишь пару раз получилось посетить храмы Инанны и Сафа, все остальное добиралось до Вельзевул отчетами и через Дагон. Сухое «все спокойно», как и обезличенные факты, полной картины не давали.        Еще эта глупая встреча. Наверное, проще и быстрее было дотянуться до Гавриила и возвать к его восторженной праведности. Задавшись сформулированной для него благой целью, он сумел бы выяснить нужное, но… Лишний раз провоцировать подозревающего ее во всем, чем угодно, Астарота не хотелось. Гавриил был шумным, и Вельзевул терзали подозрения, что кто-то из его хороших знакомых по Небесам доносит обо всем Князю Преисподней. Поймать бы скотину да пустить на шнурки для балахона… Гавриил-то сам явно никого в жизни не заподозрит. Важная персона, черт его дери. Только ленивый и слепой мысленно не связывал (так или иначе) враждующих Гавриила, возлюбленного архангела Богини, и Вельзевул, герцога Преисподней. К тому же, если верить тем самым слухам, на Небесах происходили неприятные вещи: архангелы затеяли масштабную внутреннюю проверку своих же. Вельзевул считала, что достаточно хорошо знает Гавриила, чтобы понять, насколько ответственно он подходит к своей новой работе. Может, таких подлостей, как та же Михаил, творить не станет, но копать будет глубоко.        Размышляя о полезных в ее ситуации ангелах, Вельзевул раз за разом возвращалось к совершенно простой, в общем-то, мысли. Метатрон должен волноваться о сохранении перемирия сильнее всех остальных. Просить Азазеля или Тамиэля — неразумно, как и многих спустившихся на землю ангелов. Звать на тайные переговоры Рафаила — все равно что самому вложить Люциферу клинок в руки. За такую вольность он ей не только крылья, но и голову оторвет, даже у эфирного тела. Архангелы… Великая бездна, она что, похожа на совершенно свихнувшуюся, чтобы связываться с этими фанатиками?        Метатрон, конечно, был и остается нудным дураком, но дураком исполнительным. Может, единственным ангелом, обладающим властью и при этом хоть немного следующим духу правил Всеведающей, а не буквальному слову. Ну, самую малость. Насколько правила позволяли.        Вполне разумное, в общем-то, рассуждение.       И вот два эфирных существа, явно не последних в своих… офисах, стоят на пожухлой лужайке среди разбросанных по кругу грубых валунов, утопая в клубах холодного тумана и напряженно вслушиваясь в пространство. Услышь кто — и разговор сочли бы предательством.        — Я поняла, — по-деловому кивнула Вельзевул, усаживаясь на сероватый, поросший мхом камень. Босые ноги зарылись во влажную пожелтевшую траву: удачное место, никакой грязи, что виднелась буквально в шаге. — Я постараюсь надолго не задержать.        — Неожиданно учтиво с твоей стороны, — с подозрением заметил Метатрон, вглядываясь в вездесущий густой туман. — Интересное место для встречи. Не будь здесь земли, подумал бы, что мы снова на Небесах.        Двусмысленное замечание о демонической учтивости Вельзевул пропустила мимо ушей и просто убрала с лица намокшие от тумана волосы. Прекрасная погода: что зимой, что летом жары или морозов тут не было, зато дожди оставались нередким гостем. Ни ветерка, одна только сырость и, что удивительно, солоноватый морской воздух откуда-то с юга. Странно, конечно: до ближайшего моря отсюда достаточно далеко. Но место и правда было удачным: от камней веяло силой и спокойствием. И, что самое великолепное, никакой примеси благодати или греховности: воистину нейтральное пространство.        Кто бы не создал это место, да и весь остров — Люцифер или кто-то из ангелов, — впору было приносить ему огромную благодарность. Так себе условия для жизни человека: сыро, ветренно, холодно… Но зелени полно, зверья всякого, а людям такое нравится. Рано или поздно здесь и праведники, и проклятые поселятся. Кто знает, может куда-то сюда придется и главный вход переносить… Хотя сама Вельзевул, пожалуй, предпочла бы этой равнине берега реки к северо-востоку отсюда, поросшие густыми лесами. Кажется, там уже сейчас была небольшая деревенька, основанная очередным правнуком Каина.        — Сомнительное сравнение, — наигранно-недовольно буркнула Вельзевул, замечая, с какой тревогой Метатрон осматривает ближайший к нему валун, едва ли не перебирая каждый клочок мха. — Клянусь, нет там никаких многоножек, мне нет смысла так пакостить.        Метатрон зябко повел плечами, подбирая полы промокшего балахона, и взмахнул крыльями.        — От вас, демонов, всякого ждать приходится. Кто знает, что у вас на уме, — он снова потыкал пальцами в мох, но сесть так и не решился. — Признаю, ты серьезнее некоторых других падших, но все равно взбалмошная и…        — Все, хватит! — спокойно заметила Вельзевул и выставила вперед руки. — Обменялись любезностями, остановимся на этом. Мы друг друга с Небес не любим, вражда только добавила красок.        — Ты заблуждаешься. До самого вашего Падения мы не испытывали к вам ничего, кроме любви… — возвышенно начал было Метатрон, но растерял весь запал под скучающим взглядом Вельзевул. — Да. Все верно. Зря я тебе говорю, что толку. Зачем ты хотела со мной поговорить?        Вельзевул прищурилась, вдыхая принесенную слабым ветром дождливую свежесть. Туман скоро рассеется, как бы не пролился ливнем. По грязи шлепать совершенно не хотелось.        — Честно говоря, мне интересно, почему ты согласился, ну да ладно, — пожала она плечами, подгибая под себя ногу. — Недавно один демон пытался убить меня святой водой…        — Внутренние дела ада меня не… Что? — нахмурился Метатрон, хлопая крыльями.        — Святой водой, — терпеливо повторила Вельзевул, скривившись: говорить о святом было физически неприятно. — Такое даже для Преисподней несколько слишком. И я подумала…        Метатрон беспокойно переступил с ноги на ногу, дергая себя за рукав.        — Я клянусь, что никаких распоряжений на этот счет не отдавал. Ты знаешь, ангелы не лгут, я бы сознался, будь оно так, — он сухо откашлялся, беспокойно поглядывая на ползущий туман. — Нас вполне устраивает та власть, что сейчас правит у вас. Что бы ты не делала, ничего не выходит за рамки Великого Плана. Милостивая испытывает своих преданных детей…        — Кто-то из твоих преданных передал Князю Преисподней святую воду! — вспыхнула Вельзевул, выпрямляясь. Где-то в траве зажужжала муха.        -…и то, что мы знаем о твоем замысле, еще не означает, что мы пожелали тебя устранить, — с достоинством провозгласил Метатрон, не замечая ее слов. — Наверняка кто-то из вероломных демонов выкрали святую воду, вот и все. Такое случалось однажды.        Прикрыв глаза, Вельзевул вдохнула поглубже.        — Я знаю, чего стоит украсть святую воду, и сколько внимания это вызовет в Преисподней, — зазвенела она, чуть поморщившись. — Это не кража. Краденую воду не разливают в благоухающие вашей праведностью склянки, которые только и нужно, что швырнуть в демона, стекло хрупкое.        — На Небесах нет предателей! — воскликнул Метатрон, и Вельзевул вспомнила, почему так не любила вести с ним переговоры.        Святая уверенность в изначальной непогрешимости своих ангелов. Отвратительно. И это — дополненное умением повесить всех собак на демонов. Будто бы к падшим присоединились все лгуны, предатели и мерзавцы. Откуда такие только взялись на Небесах?        — Хорошо, — звенящим голосом согласилась Вельзевул. — Может, все дело в ваших благородных целях? Кто-то решил, что ради общего блага, или не очень общего, нужно избавиться от того, чьими стараниями Ад процветает?        — Твои искушения наверняка ужасны в своей подлости, — холодно заявил Метатрон, с достоинством выпрямляясь. — Но ты заблуждаешься. Небеса понимают, что происходящее на земле — не только твоя заслуга…        — Во имя тысячи демонов, о чем ты вообще? — раздраженно спросила Вельзевул, поднимаясь на ноги. — Какие искушения, причем тут земля? На кой-черт мне лично бегать за людьми…        — Я не о людях, — прогрохотал Метатрон, заставляя ее замолчать. — Нам известно, что ты делаешь с ангелами.        Не сказать, чтобы признание Метатрона сильно ее удивило. Подозрения не могли не зародиться наверху. Вот только почему никто и ничего до сих пор не предпринял? Лет прошло предостаточно, да и силищу полукровок нельзя было так долго игнорировать. Как-то же регистрировали они чудеса, творимые праведниками, почему способности порождений ангелов остались без внимания?        Вельзевул поправила балахон и и величественно села обратно, холодно улыбаясь:        — Я с ними ничего не делала. Они прекрасно справились сами. Прискорбно, да?        — Ты не будешь лгать? — глаза Метатрона увеличились от удивления.        — Нет! — на мгновение вышла из себя Вельзевул и махнула рукой, снова поднимаясь на ноги. Стоило досчитать до десяти, прежде чем говорить что-то, но справиться с эмоциями не получилось. Ситуация была серьезнее привычных попыток продемонстрировать свое превосходство. — Мы не на очередных идиотских переговорах враждующих сторон. И у тебя, и у меня кто-то совершенно обнаглел. Пытаются делать все по-своему, тащат в свои руки то, что для них не предназначено. Святая вода, ангел! Кто-то заигрался. Ты поможешь найти? Или мне самой взяться, уже другими методами? Думаешь, Люцифер обрадуется таким вещам? Как ты считаешь, если наш Владыка сам выберется на поверхность и будет поджаривать каждого заявившегося к праведникам ангела, это сильно нарушит Великий План?        Упоминание святого все также коробило, но лишь по началу. К концу своей возмущенной речи Вельзевул совершенно разошлась и вдохновенно тыкала пальцем в грудь Метатрону. Тот едва ли не светился от возмущения, но сияние его стремительно меркло. Крылья поникли, да и привычная безмятежность пропала с его лица.        — Я проверю, мог ли кто-то допустить такую… Инициативу, — с неохотой ответил он, поморщившись. — Но Преисподняя не станет в это вмешиваться. Не станет его преследовать, наказание мы выберем сами.        Вельзевул опустила руку и, поджав губы, недовольно выдохнула. Понятно, что лично разобраться с пернатым праведником Метатрон не позволит, но вообще не вмешиваться…        — Соглашусь, если ты мне назовешь имя ангела. И того, кому именно он передал вашу… гадость, — с готовностью озвучила она условия.        Метатрон устало потер глаза и поднял взгляд к небу. Конечно, даже намека на привычную синеву он не заметил: густой туман укрывал все вокруг.        — Придется очень уж спешить, — буркнул себе под нос Метатрон и тряхнул головой. — Если ты не исполнишь свою часть сделки, а ты наверняка пожелаешь так поступить, мы…        — Я тоже тебе не доверяю, но слово сдержу, — устало перебила его Вельзевул. — У меня нет времени убеждать тебя. Найди ангела и узнай имена. А я не стану выносить это на обсуждение всего Совета. Будь уверен, таких подлостей к своему герцогу от Небес мои не простят. Нам еще пять тысяч лет работать на одном поле, не стоит нарушать перемирие.       Метатрон замолчал, явно обдумывая, что может сказать на такое. Честный демон явно не вписывался в систему его убеждений.        Слабый ветер неспешно развеивал туман. Огромные валуны вокруг видно было все лучше, но безмятежность и спокойствие места никуда не пропало. Неясное ощущение силы перерастало в тихий рокот где-то на границах сознания.        В воздухе вдруг почудились отголоски праведности. Чувство это пришло издалека, точно быстрой волной прокатилось через всю поверхность земли и вскользь задело даже это место.        Вельзевул настороженно нахмурилась и, не произнося больше ни слова, побрела прочь — за границы круга из камней. Там, на старых землях или у Главного Входа в Рай и Ад, что-то происходило, и для Преисподней важно знать, что именно.        — Считай, что мы договорились, — бросил ей вслед Метатрон и продолжил: — Не уверен, что работать с другими правителями Преисподней было бы также… Малопроблематично.        Сомнительный комплимент для сторонника тьмы. Вельзевул поежилась и оставила слова Метатрона без ответа: на споры и подобное не было времени. Слишком уж явно усилилось проклятое ощущение праведности.        Одно небольшое чудо — и Вельзевул переместилась к главному входу в Преисподнюю (на Небеса, конечно, тоже: просто цель у нее была совершенно другая). Запахов — мягкой свежести, крепкого запаха озона, что царил на Небесах, или удушливой вони расплавившейся серы, — тут не было. Вообще никаких. Только смесь благостного и греховного, смешивающихся в неясное облако, забирающееся в ноздри.        Ничего приятного для обеих сторон. Один большой компромисс. Олицетворение необходимости тьмы и света сотрудничать. Обезличенное, лишенное чего-либо выдающегося место, отстроенное с таким трудом (сколько стычек пернатых и падших тут случилось, даже вспоминать страшно).        Пустые каменные стены даже не серого, а неприятно-грязного цвета. Никакой крыши, никаких дверей, только две лестницы: вниз и вверх. Ступени одной терялись среди низко спустившегося облака, а другой — где-то в желтоватой мерцающей дымке в глубинах земной тверди. Часовые Рая и Ада, случайные ангелы и демоны, ничего необычного. Поразительно привычная тишина.        И все-таки, что-то в воздухе неуловимо изменилось.        Не удосужившись поздороваться с кем-нибудь из своих, Вельзевул направилась к часовому. Надеяться на то, что Небеса вывели свою вооруженную прислугу через парадный вход, было глупо, но в духе пернатых. Это Преисподняя бы так не поступила. Зато именно светлые и праведные могут посчитать, что уловки и подлости — недостойно благих целей. И вообще — оскорбление Воли Всевидящей.        Прежде, чем Вельзевул успела задать хоть один вопрос побледневшему часовому, из недр Преисподней показался еще один демон. Взъерошенный, с воспаленными глазами и дрожащими руками, он буквально бежал по ступеням, путаясь в полах своего балахона.        Дьявол. Уж здесь Асмодею точно делать было нечего. Ему же нравилось, что наверху полагают, будто от него осталась одна голова. Даже думать не хотелось, что такого произошло в Преисподней, пока Вельзевул отсутствовала. Что вообще могло заставить Асмодея подняться сюда, еще и через главный вход?        — Мы спустимся и поговорим… — начала Вельзевул, бросаясь ему навстречу, но Асмодей отчаянно замотал головой.        — Великий План! То, что я нашел, не может ждать, это может случиться в любое мгновение! — подлетел он к ней, хватая за плечи.        — Эй, ничего такого, с чем мы бы не справились! — рассерженная Вельзевул оторвала от себя руки Асмодея. — Незачем оповещать Небеса.        — Они знают! В Плане об этом ничего, только в черновиках и намеками, но ангелам сообщили, понимаешь! — взволнованно зашептал Асмодей, еще сильнее пугая часового.        — Да что… — Вельзевул замолчала, услышав мерзкий перезвон.       Помещение озарило благостным светом, и у ступеней, ведущих на Небеса появились двое: возвращались с земли, не иначе. Белоснежные крылья их сияли, позолота на лицах переливалась подобно мерцающим звездам. Даже с поднятыми барьерами Вельзевул почувствовала отвратительную смесь уверенности, самодовольства и праведного гнева.        Архангелы.        Михаил скривила свою мерзкую хитрую рожу в презрительной ухмылке, оправила длинные светлые рукава, скрывающие даже ладони, и передала своем спутнику — незнакомому Вельзевул лысоватому архангелу — какую-то металлическую ерунду, похожую на шлем с рогами. Архангел ответил широкой улыбкой — на зубах его блестела позолота. Вельзевул поморщилась от отвращения: все эти ангельские штучки вызывали у нее тошноту.        Не удостоив Вельзевул и словом, Михаил демонстративно щелкнула пальцами: у ног ее появилось свернутое синее покрывало, обмотанное многочисленными лентами, и кривой темный нож со следами крови.        Вот же черт. Проклятые Небеса. Похоже, проверки, учиненные архангелами наконец-то принесли интересные результаты.        Вельзевул прикусила губу, усилием поворачиваясь к Асмодею. Смотреть на торжествующую физиономию Михаил ей не хотелось. К тому же, что-то подсказывало, что такая мелочь, как пара архангелов на земле, не встревожила бы Асмодея. Не настолько, чтобы спешно выбираться на поверхность и искать Вельзевул.        Лучше этот день уже не станет. И ждать подходящего момента не имеет смысла. Видимо, новости и правда срочные.        — Плевать на тайны, — глухо произнесла Вельзевул. — Что там в этом проклятом черновике ты накопал?        Асмодей не стал ходить вокруг да около.        — Это слишком неожиданно. Я немного перепроверил, послушал, о чем говорят вокруг. Даже Небеса предупредили недавно, иначе они бы так не спешили с проверками, — торопливо заговорил он. — Тысячелетие со дня изгнания человека из райского сада скоро завершится. Всеведающая желает взглянуть, что с ними стало. Со всеми. Следуют ли они Ее законам. Всеведающая скоро объявится на Небесах лично.        Вельзевул прикрыла глаза.        Интересно, хотя бы один чертов пророк предвидел такое?