Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       В комнате царила абсолютная темнота. Ни одного луча не пробивалось через прикрытые окна, распахнутую дверь или дыры в кровле. На земле снова царила ночь — там, снаружи, звезды казались в сотню раз ближе, чем обычно. Миллиарды миллиардов светящихся точек, что мерцали над головой: сильнее или слабее, желтоватым или красным… Бесконечное и непостижимое в своей красоте туманное покрывало, окутавшее землю слабым сиянием.        Несколько дней назад солнце вновь двинулось к горизонту. Багряный туман и сероватое свечение пропали, в воздухе снова повеяло свежестью. Вновь загорелись звезды, вновь почернело ночное небо. Луна и солнце продолжили свой нескончаемый танец — как и было задумано тысячу лет назад.        Но лишь в пятую такую ночь, когда на небе, казалось, даже простому смертному видны были все до единой звезды, Вельзевул нашла время выбраться наверх, чтобы поговорить с Каином лично. Как и ожидалось, с возвращением к заведенному порядку на Преисподнюю обрушилась масса работы. Демоны работали без продыху, а Хастур с Лигуром и вовсе казались вездесущими: все наконец-то умирающие люди повалили в Преисподнюю дружной толпой. За неустроенными душами следили посменно: уже имеющихся клеток не хватало, в новых помещениях нужно было заново вырисовывать защитные знаки, а дополнительные темницы приходилось создавать едва ли не в полузасыпанных коридорах, вырытых еще Астаротом.       То, что для кого-то казалось завершением земных мучений, на деле оборачивалось катастрофой масштаба всего подземного мира.        И несмотря на все это, Вельзевул нашла время на продолжившего свои призывы Каина. До невозможности настырного, если подумать. Пришла сама, одна, по доброй воле. Поговорить — мало ли, вдруг и в самом деле что серьезное. Но вместо этого…        Дьявол. Как же он ее разозлил своим пустым беспокойством!        — Ты трепал мое имя без перерыва… Сколько по вашим меркам, лет тридцать? Как только не охрип, — голос Вельзевул лишь казался спокойным: от проскальзывающего временами в словах звона дрожали крепкие каменные стены. — Твои детки ни на мгновение не заткнулись, хотя тут я не удивлена: вас чертовски много, могли бы за год не повториться. Ради этого? Да ты надоел каждому демону, который объявлялся здесь, а твоя женушка ухитрилась трижды отослать Лилит в Преисподнюю. С указаниями. За мной. За чертовым Лордом! Ты хоть понимаешь, что я могу все ваши хибары разрушить одним щелчком пальцев?        Конечно, о царящем Преисподней бардаке распространяться не следовало. Насколько Каин не был бы преданным тьме, он оставался лишь смертным.        — Я лишь прошу… Лорд Вельзевул, — голос Каина не дрогнул. Занятно: и силуэт, и все ощущения, что Вельзевул могла разобрать благодаря своей демонической природе, говорили, что Каин не просто напуган. Он в отчаянии. — Ответьте. Вы точно знаете, что все закончилось? Светила продолжили свой путь, и это конец? Она остановится? Она перестанет мучить люд… Мою семью?        Отчаянно смело. Не видеть в темноте даже свечения глаз собеседника, представлять его возможности (не безграничные, но воистину огромные), прекрасно понимать — о, Каину не нужно было объяснять, как сильно он разозлил Вельзевул, — то, насколько рискует, и все равно позволять себе спрашивать. Настаивать. Пытаться вытянуть из нее ответ, точно от него зависит жизнь близкого существа… Последнее, в целом, не так уж и далеко от реальности. Кто знает, что в итоге взбредет в непостижимый разум Богини.        Из Каина должен получиться прекрасный демон. Несколько своевольный, но… Кто из участников мятежа на Небесах не был своевольным? Смирение и послушание — это к пернатым светлым идиотам, а не к Падшим.        А вот оговорка, к слову, интересная. «Люди». Он знает о полукровках, которых увел еще Шеду? О том, что в детях самого Каина течет демоническая кровь? Или его к почти тысячелетнему возрасту заинтересовало все человечество без исключения?        На границе поселения, за многочисленными кругами из охранительных символов, нервируя не столько своим присутствием, сколько постоянными перемещениями черт знает куда, снова появился Илуэль. Наверное, уже в двадцатый раз, сбивая с толку и вмешиваясь в работу барьеров. Зато в город войти не решается: мнется, как мелкий ангел без оружия, у светящихся знаков. Значит, ничего совсем срочного.        Так что там насчет Каина… Хватит. Позже. Времени на рассуждения нет совершенно. И, признаться, уж лучше бы у Каина был более веский повод так настойчиво звать Вельзевул сюда. Иначе… Храни его Люцифер.        — Никто в Преисподней не способен заглянуть в голову Всевидящей, — ответила наконец Вельзевул и поморщилась. — Нас ни о чем не предупреждали.        — То есть вы можете не знать? — зацепился за ее слова Каин.        Могут… Еще как. Возьмут и поставят перед фактом: о, Великая и Мудрая придумала новые проблемы! И разве с Создательницей, что вдобавок ко всему еще и не разговаривает ни с кем, сильно поспоришь? Ангелам-то плевать, они самую последнюю глупость с радостью и благодарностью примут, пошумят, распевая гимны, и разойдутся. А работать снова придется исключительно демонам.        — Преисподней известно, что после Великих Дней Она планировала принять решение, — нехотя призналась Вельзевул. Полусонные мухи, ползавшие по стенам, недовольно загудели. — Пока нам ни о чем не сообщали. Не думаю, что Она сможет очень уж долго ждать с наказаниями, она чертовски нетерпелива и эмоциональна.        — Я слышал, что один из Адамовых отродий призывает всех покаяться, — сипло проговорил Каин. — С такими как он могут и ангелы связываться. Не удивлюсь. И теперь он строит что-то огромное, но что именно…        Вельзевул прикусила губу — но солоноватый вкус крови совершенно не отрезвил. Ярость пустилась в пляс, затмевая разум.        — Так покайся. Посмотрим, куда Она отправит покаявшихся, — выплюнула Вельзевул. — Знаешь ответ? К нам. Все отправятся к нам. Никакой милости в ближайшее время не предвидится. Но предателей… О, поверь, мы найдем, как развлечься с предателями. Герцог Хастур будет рад знакомству.        Воцарившуюся тишину нарушало лишь тихое жужжание мух.        — Значит, это правда. Парень не свихнулся, он знает что-то, верно? — наконец потерянно прошептал Каин. — Только не признается, что грядет. Значит… Пора испытаний не завершилась? Сначала мои правнуки от ангелов, а теперь — остальные мои дети? Это передышка…        Каин замолчал, а Вельзевул как никогда хотелось оторвать ему голову. Не то чтобы Каин говорил глупости. Дело было в том, что какой-то человек оказался более осведомлен о происходящем, чем вся Преисподняя. Тех слухов, которыми их снабжал Кроли, было недостаточно, да и… К чему требовать особых результатов, если сама же запретила привлекать внимание пернатых? Ну хоть убедилась, что Инанна не ошиблась с именем. Ной и правда оказался в центре какой-то запутанной истории.        Вот только Каин был не из тех, кто верит в слухи или чепуху, что болтают Адамовы бродячие проповедники. О великий Дьявол, чего только за эти тридцать лет (формально, конечно же, дней) на земле не появилось. Пожалуй, ничего хорошего в таких переменах не было.        — Хорошо. Давай с самого начала, — Вельзевул устало потерла переносицу, мысленно спрашивая себя, в какой момент она взвалила на свои плечи еще и обязанность успокаивать проклятых. Пожалуй, ни о чем таком даже самая непостижимая часть Великого Плана не говорила. Все-таки непостижимость еще не означает безумие. — С чего ты решил, что слухи правдивы? К тому же, слухи пошли недавно. Неужели дело в полукровках? Ну?        Эмоции Каина — впервые на памяти Вельзевул они разбушевались так сильно — ударили по барьерам, отдаваясь болью в ушах.        — Это еще тогда случилось. Азазель успел послать весточку, когда город Богов разрушили, — лицо Каина скрывала глухая ночная тьма, но Вельзевул почти ощущала, как оно искажается от душевной боли. — Голубь. Проклятый белый голубь, посланник Небес, будь оно все проклято. Азазель говорил, что Всеведающая приказала архангелам наказать моих потомков. Тех, что от ангелов. И…        Каин замолчал, тяжело дыша. Мухи с тихим жужжанием пролетели в его сторону и устроились в волосах: тот, однако, даже не попытался их согнать.        — Время тянулось долго, и я… Не знаю. Наверное, для вас и недели не прошло, — глухо продолжил Каин, но вдруг вскинул голову. — Вы не смогли помочь, вы говорили, что защищаете ангелов. А я не мог защитить своих. Я только убийца, верно? Хотя кого я убил, кроме собственного брата…        — Что произошло? — оборвала поток его мыслей Вельзевул.        — Я видел ее. Инанну, — ответил Каин отрешенно. — Я спал, и она явилась ко мне во сне. Точно из пламени вышла. Я видел, как огонь на плечах гаснет. У нее не было глаз… Все лицо в крови и саже. Она сказала, что Всеведающая сжигает их города, но не остановится. Брошенные на этих землях семена дали дурные всходы, и Она желает избавиться от всего дурного урожая. Она не простит. Инанна сказала, что будет лишь один из потомков Адама, он будет знать путь… Как выжить. Что это наш шанс.        Вельзевул так сжала кулаки, что кости захрустели. Ей Инанна и вовсе назвала имя, но толку от этого… Демоны не могли вмешаться в те наказания, что затевает лично Богиня. А Люц… Люц на все намеки лишь хмыкал, никак не комментируя озвученные слухи. С другой стороны, просить самого Люцифера помочь людям — что может быть глупее?        И что будет правильным: по-демонически плюнуть на человечество или же вспомнить о том, что сделала Инанна, помочь ее роду… Вот же гадство.        Где-то на границе поселения замерцала демоническая эфирная энергия: теперь рядом с Илуэлем болтался еще и Велиал. Да какого же черта…        — Что-то еще? — немного резковато спросила Вельзевул.        — Ничего, — ровно ответил Каин. — Она смотрела на меня пустыми глазами, долго смотрела… И вдруг снова загорелась. Кожа, волосы, все… Она кричала. И я проснулся.        Снова. Что значит «снова»? Когда Инанна вообще успела, если все свои последние часы подпитывала силами Вельзевул? Огонь… Это мог быть очистительный огонь? Могла она найти способ связаться с теми, кто остался за стенами города?        Только необъяснимых загадок сейчас не хватало.        — Когда это было? — уточнила Вельзевул, тщательно маскируя нервозность в голосе. — Время. Кто-то из демонов приходил к тебе тогда?        — Утром пришла Лилит. Сказала, что городов больше нет, — скрипнул зубами Каин. — И что мой город не тронут. Она была первой, кто рассказал. Мы не знали.        Значит, действительно уже после суда. В том, что до этого Лилит не могла выбраться на землю, Вельзевул была уверена. В конце-концов, зря она мух за ней следить приставила? Лилит оставалась на шестом уровне и никуда не высовывалась, пока Люцифер лично не разрешил выбираться на поверхность. Там и не до слежки стало.        Как Инанна смогла забраться в чужой сон, оставаясь в чертовом пылающем городе? Откуда у нее взялись силы?        — Лорд Вельзевул, — помертвевшим голосом продолжил Каин. — Вы тоже верите, что ее пророчества никогда не лгали. Вы… Вы знаете Всевидящую. Все демоны знают. То, что сейчас происходит — к добру или к худу? Это затишье перед бурей?        Знает ли она Всевидящую… Двуличное, отвратительное существо, мнящее себя мудрейшей и милостивой. Что она должна сказать Каину? С Всевидящей станется устроить катастрофу на ровном месте. Просто из недовольства. Еще бы, никто не пожелал покаяться, мерзкие творения… Расколет землю и отправит всех прямиком в подземное пламя. И ничего в груди не зашевелится. Она же Создательница, имеет полное право поступать так с прогневившими Ее людьми, и со всеми, кто под горячую руку попал.        Гадство. И что теперь делать Вельзевул? Признаться человеку, что она тут бессильна? Лорд Преисподней… Самой отвратительно от такой беспомощности.        Каин, судя по всему, ее молчание трактовал по-своему. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул, явно успокаивая сознание, и заговорил снова:        — Конечно. Вы бережете только демонов, верно? Их вы не оставите. Я помню, — Каин тряхнул головой и расправил плечи. — Я приношу глубочайшие извинения за беспокойство. Мне не следовало настаивать. Но… Я с самого начала хотел рассказать о пророчестве.        Вельзевул застыла, прислушиваясь к чужим ощущениям. Эмоции сходили на нет, на смену страху и панике пришла холодная решимость. Знакомый до боли Каин — опустошенный, но уверенный в своих действиях. Холодный рассудок и забота о своей семье.        — Я не отказываюсь от своих слов, — отозвалась Вельзевул. — Я позабочусь о демонах. Надеюсь, эти души останутся верными Преисподней.        Уж этого Каин заслуживал. Вся его проклятая семейка заслужила. Пусть хоть недолго, но ощутят спокойствие. Может, особой милости в аду ждать не приходится, только… Придется присмотреть, чтобы Хастур слишком уж не увлекался. В такой ситуации злосчастный суд после открытия Небес будет лишь глупой формальностью.        К тому же, теперь Каин наконец перестанет шуметь в ее голове. Хвала Люциферу, в самом деле. Тишина и покой… Которыми Вельзевул могла наслаждаться ровно до того момента, как пересекла границу поселения. Заботы Преисподней никто не отменял.        — Ну? — недовольно перебила она заговоривших одновременно Илуэля и Велиала. — Что еще происходит внизу? Какого дьявола вы притащились сюда оба?        — Люди прибывают крупными партиями, — торопливо начал Илуэль. — Мы совершенно не успеваем. Герцог Хастур просит три дюжины демонов, чтобы…        — Это может подождать, — перебил его Велиал. — Вельз, у Лилит эксперимент подходит к завершению, она просит тебя поприсутствовать. Ей нужно отчитаться у Люцифера, она хочет, чтобы ты подтвердила ее успех. У Асмодея тоже что-то срочное, просит встречи. И если мы говорим о Хастуре, он умудрился разругаться с Асмодеем из-за твоего полукровки…        О темнейшая Бездна, дай ей сил.        -…и как ты смотришь на то, чтобы запустить несколько бедствий в воцарившейся тишине? Будем сеять панику, как нам и положено, а то все эти разговоры праведников о покаянии совсем уши забили, — неторопливо продолжил Велиал, плетясь следом за устремившейся к переходу в Преисподнюю Вельзевул. — Я хоть сейчас могу отправиться… Да стой же! Это важно, я же не виноват, что с тобой в другое время не поговоришь. Вельзевул!        Не удостоив Велиала ответом, Вельзевул шагнула в пылающий во тьме переход, быстро кивнула часовому и спешно направилась вниз по ступеням. Догнавший ее Илуэль торопливо продолжил:        — Герцогу также не хватает темниц, вы знаете. Мы уже сейчас вынуждены спешно переделывать случайные пустоты в камеры, но там не хватает защитных знаков. Уже четверть демонов занята этим, — Илуэль сунул нос в записи: точно не мог разглядеть написанного в слабом освещении мрачных коридоров. — Только эффекта мало. Они недостаточно искусны, чтобы…        — Я поняла, поняла, — нетерпеливо оборвала Илуэля Вельзевул. — Скажи Лилит, чтобы заморозила свои эксперименты, перед Люцем я за нее замолвлю слово, если она поможет со знаками. И черт с ней, пусть тащит с собой Молоха. Кто еще?        Шум Преисподней: вопли мучимых душ, ругань демонов, лязг металла, — приходилось почти перекрикивать, но если Илуэль и не разобрал части ее слов, то не подал и виду. Только продолжил свой отчет.        — Планы по искушению работают, но герцог Дагон тоже хотела поговорить, — понятливо кивнул Илуэль, не отставая ни на шаг. — Есть новости из древних земель, она так сказала.        Вельзевул внезапно остановилась: грязные брызги из лужи под ногами окропили и без того замызганные стены. В воздухе потянуло застоявшейся водой и — самую малость — раскаленной серой. Совершенно обычные запахи для Преисподней.        — Где она? У себя? — торопливо переспросила Вельзевул.       Если Кроли Действительно выяснил что-то важное, остальное может подождать. Нельзя расслабляться и отвлекаться, пока Всевидящая не покинула Небеса. Признаться, у Вельзевул вообще было ощущение, что в неслучившихся вовремя смертях был тонкий расчет Небес: завалить Преисподнюю работой, надеясь провернуть под шумок все, что только вздумается. В том же, что Всевидящая снова покинет Небеса, сомневаться не приходилось. Она чертовски зла, Ей скучно среди надоевших и неправильных творений… Если бы дела обстояли иначе, Престол не пустовал бы тысячу лет.        — Она ждет вас у кабинета, — с готовностью ответил Илуэль.        — Превосходно, — Вельзевул резко сменила направление. — А что у нас…        — Ты не можешь бегать? — не успела она миновать и пары коридоров, как перед ней возник Велиал. — Я занимаюсь поверхностью, и у меня нет ни одного внятного приказа…        — Так прояви инициативу! — рявкнула Вельзевул, отталкивая Велиала прямиком в стену: тот только недовольно потер ушибленный затылок. — Никаких раскаяний, и не переусердствуй с устрашениями, а то народ толпами к праведникам повалит. Иди уже, у меня…        — Вельзевул, нам нужно поговорить, — внезапный хриплый голос Лигура смог почти напугать ее. — Это важно.        Тряхнув головой, Вельзевул глухо зарычала и распустила мух, обходя Велиала. Сущий кошмар. Работы немерено, а все вдруг возомнили, что не могут и шагу ступить без ее приказа. Совсем из ума выжили. Еще и Лигур. У них с Хастуром работы должно быть полно, какая может быть беготня по уровням ада? Демоненка бы какого послал…        — Да пусть берет Хастур новых демонов, — прозвенела Вельзевул, не скрывая недовольства, и пошла дальше, не думая останавливаться. — Выберет кого из отряда бывших серафимов, кто там поумнее… И забирайте Лилит с Молохом.        К огромному неудовольствию Вельзевул, никто из догнавших ее демонов даже не подумал оставить ее в покое. От нескончаемого шума в голове нещадно трещало, а каждый шаг, стук или чавканье завязших в грязи ног отзывались резкой болью в висках.        — Мне что, в кости с людьми начать играть? — возмутился Велиал. — У ангелов на то и расчет, что люди испугаются и будут замаливать грехи. Они же ничерта не смыслят, как правильно запугивать…        — Играй, если это отвратит от Ее алтарей кого из праведников, — отчеканила Вельзевул, поворачиваясь и ткнув пальцем в Велиала. — Что хочешь делай, лишь бы демонам это не вредило. Если настолько дурак, что готов сам все проворачивать — пожалуйста, но я бы придумала что помасштабнее.        — Вельзевул, это правда важно, — мрачно влез в разговор Лигур, вызывая у нее новый приступ ярости.        — Да что еще может быть? Хорошо, я тоже спущусь, как разберусь с другими делами, — Вельзевул сжала кулаки, отворачиваясь от Велиала. — Лигур, позже, ты сам отнимаешь время.        Велиал демонстративно закатил глаза, но не позволил себе ни одного ехидного замечания. Закончились шутки, что ли? Похоже, всех работой придавило.        — Я о другом… — начал было Лигур, но Вельзевул уже вышла в коридор, ведущий к ее кабинету.        — Новости от Кроли, — шепнула ей на ухо точно выросшая из ниоткуда Дагон: тени замечательно скрывали от посторонних глаз кого угодно. — Ной и семейство стаскивают на ту гору всякое зверье, по несколько штук. Недавно начали. И еще…        Уверенным жестом Вельзевул оборвала Дагон:        — В кабинете поговорим. Без имен, на всякий случай. Отчет у тебя? — еще несколько шагов, и можно будет снимать защиту с дверей. — Наш демон сам не спустился?        В коридоре показались Илуэль с Лигуром: похоже, кто-то совершенно не понимает приказов. Подпалить им что-нибудь… Желательно, еще и до эфирных тел добраться, простой боли в материальных костюмах им явно недостаточно.        — Нет, пишет, что пытается расспрашивать семейство праведника, — скривилась Дагон и вдруг остановилась, выуживая из грязи мелкое птичье перо. — Слушай, это не мое дело, но…        В пол уха слушая Дагон, Вельзевул щелкнула пальцами, размыкая защитные барьеры, потянула дверь на себя, шагнула было внутрь…        И со вкусом выругалась: витиевато, припоминая всех прародителей, творцов и создателей вселенной совершенно недобрыми словами. Прошлась по привычкам Небес, обычаям пернатых, собственной излишней мягкости… В общем, не сдерживалась, даже с шумом захлопывая дверь.        Взгляд Вельзевул упал на неподвижно стоявшего Лигура:        — Ты уже поговорил, верно? — дождавшись легкого кивка, она снова распахнула двери, завешивая проем густым туманом тьмы. — Вперед. Обсудим. Дагон… Ни слова. Сожги эту пакость. Скажи нашему демону, пусть проверит, не снуют ли вокруг той горы ангелы, я скоро освобожусь.        Повторять дважды не пришлось. Лигур без лишних слов проскользнул в кабинет. Дагон в считанные мгновения обратила перо в пепел и развеяла. Еще мгновение — и в коридоре остался только Илуэль.        — Теперь ты, — предельно четко произнесла Вельзевул, изо всех сил пытаясь не сорваться на ком-то случайном. — Иди к Асмодею. Передай, что у меня будет время на его болтовню лишь тогда, когда он найдет мне в Великом плане хоть что-то об Азазеле. И нет, его предложение я не одобрю. Все, иди.        Даже не подумав смотреть, как уходит Илуэль, Вельзевул шагнула в кабинет и запечатала двери изнутри. Лигур одарил ее мрачным взглядом и уселся в кресло, опустив ладони на стол.        Глубокий вдох. Спокойствие. Нет ничего, с чем нельзя разобраться. Это лишь обычная глупость, ничего необычного. Если сжечь вокруг стены, легче не станет. Если сжечь виновника — тоже. Хотя… Нет. Точно не станет. Только проблем прибавится.        Вельзевул подняла взгляд к потолку и прикусила губу.        Там, напуганный шумом, до омерзения белоснежный среди грязных каменных стен кабинета, хлопал крыльями голубь с привязанной к лапке запиской. От письма — будь оно сотню раз проклято — слабо веяло благодатью.        И Вельзевул знала лишь одного ангела, который мог быть достаточным кретином, чтобы отправить чертову записку прямиком в ад. Белым, мать его, голубем. Точно в кабинет Лорда Преисподней. Письма у тайных дверей в ад уже не казались такой уж большой глупостью — по сравнению с этой выходкой.        Какого дьявола наверху происходит?