Лесная лилия

Чувства упорно не желали возвращаться из-за грани морока. Искра покалывала, напряженно трепеща. Саранна ощутила теплый ветер, ласково облизывающий незащищенную кожу, и жар от твердой поверхности, на которой лежала. В нос просочились пыльные запахи металла и паленого дерева. В черепную коробку проникло мерное потрескивание. Когда Поттер открыла глаза, реальность пошла сине-зелеными кругами, но вскоре обрела краски и контуры. Съедаемая слабостью, девочка перевернулась на спину, чтобы в следующую секунду охнуть от боли – поврежденная рука дала о себе знать. Гипс треснул, и Поттер отбросила его белые осколки, как змееныш – ненужную скорлупу. Ранни жмурилась, вставая, – так было проще терпеть, когда в одночасье ставшие ломкими кости стирались друг о друга, когда голова хотела оторваться от тела, чтобы катиться, катиться, катиться… Поттер осмотрелась. Она очнулась в круглом каменном зале, напоминавшем помещение в «Гринготтсе», где она занималась магией. Пол и стены покрывал черный обсидиан. Потолок светился мягким золотистым светом, исходящим от тысяч мельчайших кусочков солнца. Что было странно, так это то, что в комнате не было дверей. Зато были лиловый алтарный камень, испещренный рунами, и камин, по красоте не уступавший вечно горящему в гостиной Гриффиндора, где плескались, перетекая друг в друга, раскаленные багр, охра и ржа. Но в комнате девочка была не одна – с тем, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. С тем, кто совершенно не вписывался в окружающую обстановку. – Что происходит? – скрипучая хрипота дала понять, что во рту все пересохло вплоть до трахеи. – Рон, где мы? – Добро пожаловать, Носительница Искры, – низкий голос заставил вздрогнуть всем существом. Не мог он принадлежать телу мальчика Рональда Уизли. Следующие слова были сказаны уже нормально – звонко – по-мальчишески. – Мы в Выручай-комнате, на восьмом этаже, представляешь? Ни удивляться, ни бояться не было сил. Но откуда недалекий Уизли знает об Искре? Зачем он ее сюда притащил? Гриффиндорка была уверена только в одном: она должна бороться, одолеть проклятую усталость… – Рональд, что происходит? – повторила Поттер, обнажив палочку. Окинула однокурсника взглядом с ног до головы и обомлела. Кровавый гранат, окаймленный красной киноварью на серебряной цепи украшал грудь рыжика. «Вот и медальон Гриффиндора нашелся…» И Ранни начала смутно догадываться, что здесь творится. Ледяные мурашки, противные самой сути огня, побежали по увлажнившейся коже. – Говори, Рональд! – она закашлялась. Пропитанный огнем воздух опять иссушил гортань. – Не заставляй… меня ждать! – Ждать? Ты не знаешь, что такое ждать, дитя! Не представляешь, каково это – бездействовать в безвременьи почти десять веков! Это тело подходит мне не так хорошо, как твое, Стихийница, но мы имеем то, что имеем. Кто бы мог подумать, что моя Наследница по магии сама окажется Хоркруксом! Воистину пути Матери-Магии неисповедимы! – Уизли басовито захохотал. Его смех вылился бурливым потоком, затопив потусторонним ужасом самые темные уголки сознания. – Подойди, дитя! Я все покажу тебе. Ранни не шевельнулась. Позволила себе только стиснуть зубы и крепче сжать палочку. – Я не причиню тебе вреда! Ты ведь Гриффиндор по магии. «Если бы это, действительно, хотело со мной что-то сделать, я бы уже здесь не стояла…» Саранна послушалась. Рыжик легко коснулся ее лба, и перед лесными глазами воскресли образы давно минувших дней. – Вы Крестраж Годрика Гриффиндора… были созданы в порыве ненависти к Салазару Слизерину. Когда убили его. За то что его василиск, Змеиный Король, обратил вашу маглорожденную возлюбленную Марианну в камень. Салазар спрятал монстра в стенах Хогвартса, чтобы с его помощью Наследники Слизерина могли осуществлять отбор по чистоте крови. Вы не нашли змея. И тогда, используя Искру, вы подчинили огненную химеру и наделили ее свойствами Патронуса, чтобы она сдерживала чудовище Салазара… Сны про Основателей, посещавшие девочку, когда медальон хранился у нее, обрели новый смысл, и пришло понимание… В третьем видении она видела обращенную в камень Марианну, с чьим призраком Поттер познакомилась перед распределением. Неудивительно, что магия Саранны была знакома девушке. То ли само, то ли из-за раскачавших нервную систему эмоций, то ли из-за исходящих от Уизли-Гриффиндора теплых волн энергии, но Ранни, наконец, пришла в себя, разорвала влажные липкие путы бессилия. И позволила кристальной ясности захватить себя. – Теперь ты знаешь правду, Хранительница Искры. Идем же со мной! Вместе мы отомстим потомкам тех, кто испокон веков притеснял пробудившихся, лишим их самого дорого, как мой названный брат лишил меня возлюбленной… Узри же наше оружие. Из огня камина вырвался гигантский пунцовый всполох. Пламя стало уплотняться, обрастая слой за слоем, как зародыш в чреве матери, и явило миру чудное существо. По размерам оно было сравнимо с крупной лошадью. Голова и передние лапы принадлежали красногривому льву, задние – горному козлу, вместо хвоста шипел, как потухший уголь, уродливый змееподобный нарост цвета гнили. Ранни застыла вместе с собственным сердцем, забыв, как дышать. Даже Искра на миг замолчала – настолько девочку поразило диковинное создание. Но не напугало. Ну, может, совсем капельку… Которой нет места в огненном мире. Поттер бессознательно сделала шаг назад. Но огненная химера не двигалась, замерев в ожидании приказа своего хозяина. Годрика Гриффиндора. «Ты должна потушить пламя», – говорила Саша. И Саранна это сделает. В алых глазах твари бесновался ад. Жало сочилось ядом. Грива полыхала кармином. Создание окружал ореол пламени… Нет, оно само было пламенем, как осколок обожженной горем души был квинтэссенцией яростной ненависти. – Годрик Гриффиндор, месть не вернет Марианну, – так говорила во втором сне девочки Хельга Хаффлпафф. И Ранни была с ней согласна. Поттер вспомнила о Дурслях, о Малфое с Паркинсон и всех, кто причинял ей боль… Выдохнула. И продолжила. Не только для мертвого сердцем мага, но и для себя. – В мести нет справедливости, и каждый, кто опускается до нее, лишь преумножает зло, на которое отвечает. И вообще, те, кому вы хотите мстить, ни в чем перед вами не виноваты! Я говорю о детях. Крестраж безумен. Ослеплен болью. Его необходимо как можно скорее уничтожить. Адским Пламенем. Но для этого надо снять медальон с рыжика. Ранни рывком, как ветер, уничтожила разделявшее их с одержимым расстояние и клещом вцепилась в подвеску. Огненная химера свирепо зарычала, но с места не сдвинулась. Только принялась полосовать золотыми когтями-кинжалами черный обсидиан пола. Рыжик отвесил Поттер тяжелую пощечину. Ранни в приступе ватной слабости не устояла. Зашипела, как кобра, разбив колени. Рука мерзко заныла. Искра все не хотела успокаиваться, отзываясь неприятным зудом уже на физическом уровне. – Ты слаба. Ты труслива и недостойна моего Наследия… – Рональд! Рон, я знаю, ты слышишь! Ты должен снять медальон! – хрипло крикнула Саранна, снова оказавшись на ногах. – Я хотел быть тебе другом, Ранни, – Уизли временно пришел в себя. – Поэтому наказал зазнавшихся слизеринцев, которые тебя доставали. Они заслужили свою участь! – Ты же чуть не убил Дафну! – сказать, что Ранни была шокирована – не сказать ничего. Шокирована и возмущена. (Если честно, у нее к рыжику элементарно не лежала душа. И она от слова совсем не думала о его чувствах, даже не догадываясь о его идее фикс.) – А Теодора-то за что? – Тео не должен был пострадать. Его зацепило зовом химеры по ошибке… Нет, он тоже получил по заслугам! Он смеялся над тобой вместе с Малфоем и компанией. А сейчас я накажу главного зачинщика всей этой грязи! Экспекто Патронум Максима! Пылай в гостиной Слизерина! Найди Драко Малфоя. Разгоряченное сердце пропустило удар. Мерлин, у них с хорьком со слизеринцем ведь только-только начали налаживаться отношения. Он даже назвал ее по имени! Душа почему-то резко захотела разорваться в клочья. Химера издала утробный рык, вновь обратилась в пунцовое пламя и исчезла в камине. Похоже, сознания двух волшебников в теле Рона сплелись в одно сплошное сумасшествие. Поттер ударила одержимого пробным «Ступефаем». Рубин заклятья разбился о щит… Но это определенно был не прозрачный хрусталь «Протего» – гриффиндорца закрыла переливающаяся всеми оттенками оранжевого пузыреобразная оболочка. – Твои жалкие чары не пробьют огненный барьер, Саранна Поттер! – Гриффиндор-Уизли скрестил руки на груди, довольно оскалившись. «Ты должна потушить пламя!» – Агуаменти! – Ранни вложила почти максимум в заклинание, но блестящая струя воды все равно вышла не настолько мощной, как ей хотелось. Однако задумка все равно удалась. Побуревший щит зашипел, испустив сизый узловатый дым, и расползся, как чернеющая в пламени бумага. Одержимый молниеносно взмахнул палочкой, и Поттер пала жертвой обезоруживающих чар. Красная вспышка отбросила девочку на несколько метров. Саранна дышала рвано, прерывисто, пока скрипели суставы, а мышцы с трудом выполняли приказы нервной системы, поднимая налившееся свинцом тело. Сине-зеленые пятна опять вернулись на полотно реальности. Девочка, взмолившись Искре о помощи, призвала огненный шар. Кинула его, словно спелый апельсин, во врага. И еще раз. И еще. Чистое пламя питало ее. С каждой атакой она рывками бросала свое тело все ближе к Гриффиндору-Уизли, пока тот блокировал ее удары. Оказавшись совсем рядом, она устремила кулак ему в горло. Но он перехватил руку и заломил ее, до болезненного фиолета сжав запястье. Ранни, обожженная болью, зарычала, раззадоривая себя, чтобы прогнать коварное бессилие. Она «надела» огненную перчатку на находящуюся в захвате правую руку – левая слушалась откровенно плохо. Огонь ошпарил одержимого. Враг зашипел страшнее василиска и ослабил хватку. Поттер вырвалась. Разворот. Ночные волосы врезались в лицо. Лесные глаза блеснули азартом. Девочка обожгла прикосновением предплечье руки врага, что держала две палочки. Тот завыл раненым зверем. Колено Саранны впечаталось ему между ног. Она могла поклясться, что видела, как из глаз рыжика брызнули искры. Его пальцы ослабли, Ранни отобрала свою палочку и в упор ударила «Ступефаем». Одержимый потерял сознание в алом тумане заклинания. Саранна тут же сняла с Гриффиндора-Уизли проклятый медальон. Ушла с оскверненной темной магией драгоценностью в другой конец зала. – Адеско Фаер! – из палочки сорвался небольшой сияющий золотисто-багряный сгусток, оформившийся в огненную мантикору, точнее, в ее котенка. Малышка ласково заурчала, ударила лапкой по кровавому камню, который тотчас почернел – слух покалечил раздирающий вопль – и треснул, брызнув чернильным облаком пепла. Маленькая мантикора погасла после взмаха палочкой. До этого Ранни вызывала Адское Пламя лишь однажды – летом, в огнеупорном зале «Гринготтса». Как и было сказано в книге, оно безоговорочно подчинялось Носительнице Искры, но быстро опустошало резерв. И сейчас Поттер получила, скорее, Адский Огонек, потратив меньше энергии, которой у нее почти не осталось. Из другой части зала раздалось слабое «Эй». Ранни встала, понимая, что если сейчас не сделает этого, то раскиснет и в ближайшее время больше уже не поднимется. Кровоточащие колени противно ныли. Левая рука не слушалась, потеряв чувствительность. Повязка промокла, пропитавшись бордовым. – Рон? – она с опаской приблизилась к однокурснику, держа полочку наготове. – Это ведь ты? Парень бездумно хлопал небесно-голубыми глазами, сидя на каменном полу. Коснулся пузырящейся обожженной шеи, выдавав горькое «Ау!» Перевел замусоленный взгляд на вспенившийся ожог руки… И вдруг завопил, схватившись за голову: – Я натравил химеру на слизеринцев! Она же их всех сейчас там… того… Она не исчезла, когда ты этого… того… – Рональд, тише! Как отсюда выйти? – Саранна наклонилась и встряхнула гриффиндорца за плечо. Уизли вскочил и, болезненно счастливый, будто совершил величайшее открытие, воскликнул: – Камин! Бросаешь в него летучий порох и говоришь «гостиная Гриффиндора», а после идешь в огонь! Саранна зачерпнула горсть серо-зеленого порошка из урны. Чуть помедлила. Нервно сдула челку с глаз, решаясь на отчаянный шаг. – Гостиная Слизерина! – рыжий огонь позеленел, как лес в начале лета. Как глаза Ранни Поттер. И девочка вошла в пламя.