Ici avec moi

Поезд подъехал к станции Моламьяйна на следующий день примерно к трём часам. В то утро Джозеф разбудил всех в девять-тридцать, и они пришли завтракать за тем же столом в вагоне-ресторане. Польнарефф был истощён — и было видно — но если бы его спросили, он бы сказал, что спал урывками от постоянных встрясок поезда, и на этом всё. Но это было бы неправдой. Он не так много помнил от прошлой ночи, но мог припомнить поглощающую панику и всплески страха — наверное, от кошмаров — но ещё какое-то подобие комфорта и Абдула, источающего ангельский свет. Но всё это могло быть и очередным сном. Сон или нет, он обнаружил себя частенько глазеющим на предсказателя напротив и больше чем единожды ловил Абдула хмуро смотрящим в ответ между разговорами с другими мужчинами. В животе у Польнареффа в эти моменты что-то вздрагивало, и он отворачивался к окну. Они зарегистрировались в гостинице, как только достигли города. Она была столь же богато обставлена, как и отель в Сингапуре — даже фойе было шедевром из мрамора и золота — и Польнарефф был благодарен после всех ночей в дешёвых, грязных отелях в поисках Джей Гайла. Пока Джозеф распределял ключи от номеров, Абдул повернулся к Польнареффу. — Не хочешь разделить со мной комнату? Ошеломлённому, тому понадобилось несколько секунд на ответ. — О, oui, хорошо. Был бы рад компании. Абдул улыбнулся и протянул ему ключ. После въезда они пошли ужинать, и всё время Польнарефф тосковал по большой мягкой кровати, ждущей его в комнате. Придя обратно, он сразу же скинул ботинки и плюхнулся на неё лицом вниз. Абдул пришёл немного позже, перед этим перекинувшись парой слов с Джозефом, и звук закрывшейся двери вырвал Польнареффа из полудрёмы. — Должно быть, удобно. — Мм, проницательное наблюдение, — вздохнул француз, поворачивая лицо от подушки, — Устал уже от старикана, а? Египтянин усмехнулся. — Ну, признаю, характер мистера Джозефа может утомлять. Но ещё… — он присел на другой кровати, тревожно глядя на него, — я беспокоюсь за тебя, Жан. Польнарефф простонал и снова уткнулся лицом в подушку. — Не надо волноваться. — приглушенно прозвучал его ответ. — Ты меня поистине напугал прошлой ночью. Польнарефф тяжело вздохнул и снова повернулся к Абдулу, но теперь с мрачным лицом. — Всё было настолько плохо? — Я никогда не видел тебя в таком ужасе. — Мы и не так долго знакомы. Абдул позволил себе небольшую улыбку. — И то правда, но ты не вызываешь впечатление того, кто легко пугается. Польнарефф думал ответить как-нибудь поостроумнее, думал увести разговор в другое русло или отрицать слова Абдула. Но было что-то такое в его низком голосе, что заставило француза высказать правду. — Это всё… иначе с ней. — С твоей сестрой? — Ouais. — он повернулся на бок и приподнялся, опершись на локоть, — Я просто… будто бы не контролирую себя, когда дело доходит до Шерри. До того, что с ней произошло. Она всегда была смыслом моей жизни, даже сейчас… — Тебе нужна своя жизнь, Жан. — мягко произнёс Абдул. Краткий безрадостный смешок. — Не могу. Она была всем, что я имел, после смерти матери. Всё, что я делал, было ради неё, — у него в носу защекотало, глаза обожгло подступающими слезами, и горький смех вывалился изо рта, — И voilà, всё это кануло в лету. — Ты винишь себя. — это был не вопрос. — Конечно, — и вот слёзы полились, и Польнарефф закрыл краснеющее лицо рукой, — Я… Я мог её защитить… — Жан. — Это так. — Сомневаюсь, — тихо ответил Абдул. Встав, он вытащил стул из-за стола и подвинул к кровати Польнареффа, затем сел и успокаивающе притронулся к нему. Дрожь пробежала по коже того, и он отвел взгляд. — Ты не знал, что так произойдёт. Она была не в том месте не в то время. — Всё равно… — мокрое пятно расцвело на одеяле снизу, затемнив бирюзовую ткань. Какая-то птица чирикнула, пролетев мимо окна. — Она была жертвой обстоятельств, Жан. — мягко сказал Абдул, слегка сжимая плечо друга. Настроение Польнареффа всегда поднималось, стоило тому произнести его имя — акцент немного искажал его, и звучало почти как «молодой» на французском («jeune»). Он посмотрел вверх влажными и благодарными глазами. — Merci, Абдул. Рад, что мы не поубивали друг друга — хорошо иметь с собой карманного терапевта. Тот улыбнулся. — Всегда рад помочь. Польнарефф был поражён внезапным удовольствием от улыбки Абдула. Она всегда была тёплой. Впрочем, всё, что его касалось, отдавало теплом: янтарный взгляд, цвет его кожи, умиротворяющее альто его голоса, даже его стенд. А насчёт кожи… Польнарефф почуял, как жар пробирается к щекам, и отвёл взгляд. Он сел на кровати, всхлипнул и вытер лицо тыльной стороной ладони. — Merde… Monsieur Джостар же не видел меня таким? Прошлой ночью? — Он ушёл, как только ты уснул, — ответил Абдул, — Сказал, ты храпишь слишком громко, и пошёл в купе к Джотаро и Какёину, — он фыркнул, — Вот уж случай бревна в глазу. Он словно гром, когда спит. Польнарефф засмеялся, затем облегчённо вздохнул. — Bien (Хорошо). Я рад. Быть вот таким… чувствую себя слабаком. Абдул приподнял брови. — Я не считаю это слабостью. — Ну, это и не прямо-таки сила. — Нет, я верю, что сила, — его голос звучал задумчиво, пальцами он перебирал свои волосы, — Не столько слёзы, сколько сама способность проявлять такие эмоции. Взгляни на Джотаро — он просто прячет всё в себе, и сейчас он уже на грани срыва. Надеюсь, Какёин сможет ему помочь… Чувствуя возможность поменять тему, Польнарефф слегка улыбнулся. — Ты тоже заметил? Абдул вздохнул. — Какёин не особо скрытен, не правда ли? Он смотрит на Джотаро так, будто других парней на Земле не существует. Польнарефф ухмыльнулся. — Лично я не вижу, что в нём такого. У нашего ДжоДжо эмоции кирпичной стенки, — он изогнул голую бровь и осторожно добавил, — И ты… не против такого? Чтобы двое мужчин? Абдул пожал плечами. — А что плохого? Люди есть люди, кто я такой, чтобы мешать их счастью? — Разве гомосексуальность не… не кошер в исламе? Абдул снова фыркнул, засмеявшись. — Халяль, Жан. Да, это грех, но я никогда не следовал строго всем канонам. «Вот и хорошо», — подумала маленькая часть мозга Польнареффа. Он немного подвинулся на кровати, поправляя осанку, но тут его спину пронзила внезапная боль — остаток вчерашней дрёмы — и он зашипел от дискомфорта. Он застенчиво глянул на второго мужчину. — Абдул… Не окажешь мне услугу?