Королева проклятых

Лондон, май 1572 года Девушка отщипнула от своего куска ломоть мяса и отдала маленькой Бет. Девочке полезнее будет, а ей этим вечером кусок в горло не лез, хотя подобный пир мог случиться ещё нескоро. Парни украли где-то откормленную свинью, и сегодня нищие на развалинах монастыря пировали. А что ждало их завтра? Урсула украдкой взглянула на Хьюго, сидевшего в окружении мужчин его банды. Прихлёбывая дешёвое вино, они обсуждали свои дальнейшие планы. Даже не вслушиваясь, девушка могла сказать, о чём они говорили: ярмарка давала им множество возможностей поживиться, но солдат в этом году было больше обычного. Именно из-за этого Хьюго старался не отпускать от себя Урсулу, хотя ей совершенно не нравился такой расклад. Она увидела, как из-за стола встал Том и направился к ней. - Тебе не стоит больше танцевать. - Он тяжело сел на колченогую скамью рядом с ней. Он так близко наклонился к девушке, что она ощутила на своей щеке его жаркое хмельное дыхание. - Почему это? - Слишком много солдат. - Они не тронут меня, - ухмыльнулась она, - потому что сами приходят посмотреть и даже бросают медяки в шапку Джека. А вы тратите эти медяки на это. - Урсула кивнула на кружку с вином в руках парня. Он улыбнулся, пожал плечами и сделал большой глоток вина. Девушка отвернулась от Тома. Она знала, что к вечеру все здесь перепьются: и мужчины, и женщины, и старики. Так бывало всякий раз, когда у банды выдавался хороший день. Она росла среди этого, она привыкла к этому, но никогда сама не принимала участия в этих попойках. И подозревала, что Хьюго это нравилось. По залу разнёсся резкий визгливый звук, и девушка вздрогнула. Эти звуки мало были похожи на музыку, но Боб и Червь уже затянули одну из своих похабных песенок, а Мэри-Мать пустилась в пляс, стуча своими деревянными башмаками по каменному полу. Урсула заметила свирепый взгляд, который Том бросил в сторону музыканта. - Хочешь, я заставлю его умолкнуть? – угрюмо произнёс парень, вытаскивая из-за пояса нож. - Не стоит. - Урсула примирительно накрыла ладонью его руку. – Ему и так не сладко. Красавчик – так прозвали музыканта нищие в незапамятные времена – давно лишился обоих ушей и глаза, а после недавней стычки у него недоставало ещё и изрядной части носа. Мало кто мог смотреть ему в лицо без содрогания, но он шутил, что теперь он в самый раз годится в мужья королеве. - Как знаешь. - Том! – рявкнул со своего места Хьюго. – Иди сюда, парень! Парень одним глотком осушил свою кружку и поднялся, бросив напоследок Урсуле: - Не танцуй больше, поняла? Девушка проводила его взглядом и только пожала плечами. Это Хьюго подослал его, не иначе, надеясь, что она послушает друга. Но она не собиралась слушать ни Тома, ни Хьюго. Скудные медяки, которые она зарабатывала, танцуя на помосте, иногда спасали их от голодной смерти. Люди охотно платят деньги за красивый танец – это она уяснила уже давно. Они, конечно, так же охотно тратятся на любовь и покупки, но она даже слышать об этом не желала. Урсула так и не научилась воровать кошельки, а уж продавать свое тело она не собиралась ни в коем случае. Кое-кто среди нищих насмехался над ней, называя её Недотрогой и спрашивая, не собралась ли она замуж за принца, но она плевать хотела на них всех. В этом монастыре было немало женщин, продающих себя за гроши. Энн спала с теми, кто побогаче, а затем воровала их кошельки, а Маленькая Бесс больше нравилась солдатам. Мэри-Мать и того хуже – каждый год рожала по ребёнку, а потом сидела с ними, прося подаяние, до тех пор, пока малыши не умирали. Но ничто – ни нищета, ни частые роды не могли навредить ангельской красоте Мэри. Но ей нравилось танцевать. И она собиралась поступать по-своему.

***

Хэмптон-корт, май 1572 года - Ваше Величество, - девушка склонилась в реверансе, - к вам граф Лестер… Прикажете впустить? Королева отвернулась от окна, взглянув на фрейлину, и кивнула. На Роберте был великолепный чёрный бархатный дублет и колет из отлично выделанной светлой кожи. У Елизаветы перехватило дыхание, но она тут же почувствовала на себе предостерегающий взгляд старой няни. На письменном столе её уже дожидались письма от потенциальных женихов, богатых и коронованных к тому же, так что она не имела права послать Роберту даже лишнюю улыбку. - Оставьте нас! – приказала она, и фрейлины стали одна за другой откладывать своё шитьё и, предварительно склоняясь перед ней, удаляться. Женщине казалось, что их реверансам не будет конца, но, наконец, последняя из них удалилась. Гнев начал закипать в королеве, когда она увидела, что Кэт Эшли по-прежнему осталась на своём месте. – Леди Кэтрин, и вы тоже. - Ваше Величество, уместно ли… Елизавета только отмахнулась от женщины, и та с поклоном удалилась. Слухи, поняла она. Кэтрин Эшли опасалась новых слухов о королеве и Роберте Дадли, но ей это порядком надоело. На людях она старалась уделять Роберту не больше внимания, чем другим мужчинам из её свиты, но что творилось за закрытыми дверями её спальни, никого не касалось. - Ваше Величество… - Ты нашёл её? – выпалила она совсем не по-королевски. Мужчина только покачал головой. - Я искал везде, где только возможно. След сэра Лингтона привёл моих людей в Испанию, но и он, и его жена уже давно мертвы. Люди Филиппа, я полагаю, давным-давно позаботились об этом. Елизавета тихо опустилась на табурет, закрыв руками лицо. - Да помилует их Господь, - услышал Роберт её приглушённый голос . - Я думаю… - Он нерешительно подошёл к королеве и опустил руку ей на плечо. – Возможно, что её давно уже нет в живых, Элизабет… Она вскинула на него глаза, и мужчина едва не отшатнулся, увидев, сколько ярости и боли было в этом взгляде. На троне и среди придворных она так редко выказывала свои истинные эмоции, сдерживая даже свой внутренний огонь, что он порой забывал, какой эмоциональной она бывает, его Элизабет. - Ты не смеешь так говорить! - Её нигде нет! Верные мне люди обшарили, похоже, каждый уголок в Англии, но ничего не нашли. - А подвеска? – оживилась королева. – Я сама надела на неё ту подвеску… - Ничего. - Дадли опустился перед ней на колени. – Нам нужно помолиться за неё, и только. Это всё, что мы можем сделать для неё теперь. - Нет! – закричала женщина, схватив его за руку. – Как ты можешь?! Она и твоя дочь тоже! - Тише. - Он прижал палец к губам. – Тише… - Я должна её найти… - По щекам королевы побежали слёзы, стирая тщательно наложенную косметику. – Я королева, но я в своём королевстве не могу отыскать собственного ребёнка. На что мне всё это тогда? - У тебя тысячи детей, Элизабет, - спокойно молвил Роберт. Когда он вернулся в Хэтфилд, девочку уже передали приёмным родителям, и он так ни разу не взглянул на свою дочь. А вместе с ней исчез и его подарок возлюбленной – сапфировая подвеска с их инициалами. Ему было жаль Елизавету, но он не мог заставить себя почувствовать и долю той горечи, что чувствовала королева. – Ты нужна им всем. Каждому. Ты нужна Англии. Елизавета обессиленно уткнулась в плечо мужчины, и Дадли почувствовал, как её слёзы впитываются в бархат. - Мне не нужна Англия. Мне нужна моя дочь, - едва слышно прошептала она.