Повелитель Огня

Йо обреченно вздохнул и закрыл глаза ладонью. Ну что ты с ним будешь делать?! - Я это не надену! – упрямо повторил Рен, складывая руки на груди. Совсем как ребенок. - Но это необходимо, - устало проговорил Асакура, не убирая ладони от лица. – Иначе ты не получишь благословения от духов. - А они мое благословение получили? – зло сверкнул глазами Тао. Шаман отнял руку от лица и с непривычной строгостью взглянул на друга. - Нельзя так говорить, Рен, - четко сказал он и сразу сделал очень милые глаза. – Ну, пожалуйста. - Невеста состарится, прежде чем его дождется, - буркнул Лайсерг, молча сидевший до этого в деревянном кресле, обтянутом для мягкости шкурой. Он крутил на пальце цепочку с прозрачным кулоном – подарок его отца. Эта привычка была Дителу так же свойственна, как вспышки Ренни по любому поводу. - Чем быстрее ты это наденешь, тем быстрее все закончится, - привел последний аргумент Йо. Рен еще с минуту буравил друга гневным взглядом и, чертыхаясь, схватил мешок с одеждой и скрылся за ширмой. Несколько минут возни, и наследник вождя вышел к друзьям, стараясь не поднимать взгляда от пола. Йо отреагировал спокойно, а Лайс, задержав дыхание, чтобы не рассмеяться, выдал: - Очень даже, - он запнулся, повел рукой, указывая на Ренни и заключил. – Мило. - Мило?! – тут же взорвался сын вождя и растянул на бедрах красную юбку. – В каком месте мило?! Тут уж Лайсерг не выдержал и захохотал в голос. Рен, одетый в красные одежды, которые действительно больше напоминали девчачье платье, выглядел необычно. Возможно, если бы юбка доходила до пола, эффект был бы другой, но эта же не скрывала и острых коленок наследника, зато широкие рукава висели ниже пальцев. - Это традиционный наряд юношей, достойных чести усыпить Хао, - монотонно проговорил Асакура, повторяя слова деда. Он надеялся, что он хоть немного успокоят наследника. - Тоже мне, честь! – фыркнул Ренни. – По мне так это все вообще сказки, чтобы старики могли измываться над собственными потомками. Его никак нельзя перешить? Лайсерг все еще заливался, уткнувшись в шкуру кресла лицом. Это начинало выводить из себя Тао еще больше. - Наверное, предки считали, что если невеста неплохо посмеется, увидев жениха, то брак будет удачным, - наконец выговорил он, пытаясь отдышаться. - Тогда предлагаю Джоко занять мое место! - О, нет, если он займет твое место, то она будет плакать, - заверил его друг и снова зашелся смехом. Йо обреченно вздохнул. Он был согласен с Ренни – выглядело нелепо. - А представь, что было бы, если бы тебе сейчас было, скажем, двадцать лет, - продолжал Лайс. – Вообще все прелести видно было бы. Потомок вождя кинулся на друга, с благородной целью его удушить, а Асакура даже мешать не стал. Он наблюдал за этой потасовкой, и соображал, как исправить ситуацию, и так не блещущую радостью. Он прекрасно знал, что сама идея этой свадьбы противна Тао, но он готов был исполнить свой долг, правда пострадать и поорать тоже был обязан. Йо жалел его, потому что прекрасно понимал: ему тоже светит жениться на той, кого он не любит, просто потому, что она тоже шаман, а ни одна девочка из деревни не согласится выйти за него из-за родовых способностей. Вот так они с Реном и будут – в почете, да с долгом и без любви. - У меня есть идея, - громко провозгласил он, перекрикивая крики друзей. Мальчишки одновременно замерли и повернули голову к будущему жрецу. Йо стукнул себя по коленям и решительно поднялся. - Я помогу перешить тебе это платье, но только с условием того, что мы просто удлиним юбку, - сказал он. - А где вы ткань возьмете такую? Этой древней тряпке тысяча лет! – не понял Лайсерг. Пока Асакура думал, Рен решительно сорвал с плеч рукава. - А вот и ткань, - резюмировал он, выжидающе глядя на шамана. Йо умел шить, но тут все было куда сложнее. Ткани вполне было достаточно, чтобы продолжить юбку в пол, но Рен постоянно крутился, мешая работать, плюс ткань оказалась такой тонкой и нежной, что стоит неаккуратно затянуть стежок и все, дыра. Когда же Асакура откусил нитку и выпрямился, чтобы посмотреть на свое творение, Рен уже не с таким презрением смотрел на собственное отражение. - Слушай, а неплохо, - одобрил Лайс, вставая рядом с Йо и задумчиво глядя на Тао. - Думаешь? – ехидно поинтересовался сын вождя, но на этот раз в голосе звенела едва различимая надежда. - Ага, - за друга кивнул Йо. – Правда неплохо. Даже не по-девчачьи. Только шов виден, но у меня есть идея. Пока Йо, накапав на золотую ленту, которой, обычно, стягивали пояс этого платья, прижигал ее горячим камнем к шву, Рен и Лайс пытались угадать, какая сегодня прибудет девушка с холодного моря. Варианты были самые разные, но больше всего Рен боялся, что она будет старше его. - Я бы на твоем месте ее тоже пожалел, - сказал Лайс. – Мало того, что ее увезли от дома, оторвали от всего привычного, так ей еще и такой скряга как ты достался. - А не заткнуться ли тебе? – начал заводиться Рен. - Он прав, Ренни, - подал голос Асакура. Он поднял платье и осмотрел свою работу. – Она здесь будет совсем одна, и она точно так же как ты просто обречена на эту судьбу. Тао для порядка фыркнул и нахмурился, но все же задумался и промолчал. Он снова надел ритуальное платье, протянутое Йо, и теперь крутился у зеркала. - Я доволен, - решил он. – Так действительно лучше. Асакура облегченно вздохнул и представил, что по этому поводу ему выскажет его семья. Да, не поздоровится ему за нарушение вековых традиций, но сейчас не это главное. Это будет завтра. А тем временем, за окном смеркалось. Ренни ушел, прихватив с собой свое одеяние, Лайс еще какое-то время проторчал в доме шамана, но тоже вскоре слинял. Йо устало повел головой, разминая затекшую шею, и собрался было принять в ванну, как в дверь постучали. Родители мальчика и дед были сейчас на приготовлениях к свадьбе у вождя племени, все это знали, поэтому юный шаман никого не ждал. Возможно, это Джоко, припозднившийся смотреть на Рена? Но, открыв дверь, мальчик удивленно раскрыл глаза и подхватил шатающуюся Опачо. - Что случилось? – испуганно спросил он. Девочка подняла на него обожженное лицо. Волосы ее спутались, повязка съехала на шею, платье прожжено в нескольких местах. Маленькие ручки тряслись, отчего многочисленные браслеты постоянно звенели. - Он проснулся, - со страхом и восхищением одновременно, произнесла она. – Хао проснулся. Йо завел Опачо в дом, усадил за стол и налил воды. Прежде чем снова говорить, маленькая жрица выпила не меньше трех стаканов. - Я думала, что это просто силуэт, - потерянно проговорила она. – Что его лицо появится в лаве, и он будет говорить со мной. - А что случилось? – осторожно поинтересовался Асакура. - Он живой, - всхлипнула Опачо. – Совсем живой, понимаешь? Он сидел напротив меня так, как ты сидишь. - Не может быть, - пробормотал Йо. Он, так же как и Опачо полагал, что Хао – это вулкан, в густеющей лаве которого появятся черты лица, но не более того. В его фантазиях бог огня был чем-то недвижимым, как сама гора, служившая ему домом, огромным и не телесным. - Как он выглядит? – заинтересованно спросил Йо. – Он старый? - Нет, Йо, - многозначительно покачала головой жрица. – Он очень молод. И очень голоден. - Давай я сбегаю за дедом… - Нет! – девочка вскочила. – Если бы мне нужен был Йомей, я бы нашла его. Я же сказала, что он обычный человек. Ему нужна простая еда. Он просил яблок. Заверни мне как можно больше яблок. Асакура кивнул и принялся собирать корзинку. Туда, на белое полотенце, полетел и сыр, и яблоки, и сметанная лепешка, и ягоды с зеленью. Подумав немного, шаман наполнил две фляги – одну молоком, другую водой, и тоже положил в корзину. - Можно тебя попросить дать мне одежды для него? – кажется, Опачо успокоилась. Голос ее звучал ровно и требовательно. Она собралась с мыслями и теперь четко знала, что делать. - Я возьму что-нибудь у отца, - кивнул Йо и попытался выйти из комнаты. - Ему твоя подойдет, - сказала жрица. – Он очень молод. Асакура снова кивнул, решив, что расспросит точно обо всем потом, и побежал выполнять поручение девочки. Когда все было собрано, он накинул на плечи плащ, взял корзинку, сжал ручку жрицы бога огня, и пошел с ней к горе, чтобы она сама не несла всю дорогу тяжелую корзину. По дороге он пытался что-нибудь выудить, но ответы Опачо были скудны и не блистали красноречием. Йо только понял, что это молодой юноша, вряд ли старше его самого, с очень длинными волосами и необъяснимой страстью к яблокам. - Послушай меня, Йо, - дойдя до тропинки в гору к храму бога огня, Опачо развернулась. – Ты никому не должен говорить о нашем разговоре, ты понял? - Почему? – удивился Асакура. - Я боюсь, что Ен решит убить Хао так, потому что у бога есть телесная оболочка, - задумчиво проговорила жрица. – Ты же знаешь его. Но и он, и все, кого он возьмет, погибнут там. Хао зол, у него недостаточно еще сил, чтобы обрушить свой гнев на землю, но вполне хватит, чтобы уничтожить кучку людей. Кроме того, найдется много любопытных, желающих взглянуть на бога. Юный шаман сразу согласился и кивнул: да, именно так все и будет. Отец Рена воинственный и сильный вождь, но иногда его вспыльчивость пересекает границы, а меры явно не сотрудничают с гуманностью. Тем более, Ренни точно настоит на том, чтобы Хао был уничтожен руками, чтобы не жениться на девушке с Холодного Моря. - Я понял, - вслух сказал Асакура. - Ты будешь помогать мне? – с надеждой спросила Опачо, и Йо вдруг вспомнил, что ей всего пять лет. Такая маленькая, а такая ответственность. - Конечно, - воскликнул он. – Скажи Хао, что я буду на Высоком Утесе каждый день оставлять яблоки, если он захочет, чтобы ты сама туда не поднималась, хорошо? Девочка кивнула, а в ее белых глазах юный шаман вдруг заметил невиданную мудрость с неким ликованием. Она с трудом подняла корзинку и начала подниматься, но вдруг обернулась. - Эй, Йо, - окликнула она. – Поклянись мне Великим Духом, что никогда не станешь подниматься выше Высокого Утеса. Мальчишка поднял голову, чтобы увидеть то место, о котором они говорили. Казалось, скалу подрубили, и образовался небольшой треугольный пласт, на краю которого всегда росли вьющиеся белые цветки. Вход в храм Хао находился куда выше, но шаману и не надо было объяснять, что в святую обитель бога вход ему закрыт. Его с детства научили с уважением относиться к духам и богам. К сожалению, только его. Поэтому, произнося клятву, Йо был абсолютно спокоен. - Ну как он? – шепнул Йо, налетая сзади на Лайсерга. Он едва успел забежать домой и переодеться, чтобы долететь до реки вовремя. - Как Рен, - пожал плечами Лайс, отвечая так же шепотом. – Бесится, кипит, жаждет убивать. Асакура поднял голову и сразу заметил наследника в толпе. Красное одеяние выделяло его фигуру в свете множества факелов. Такова была традиция – невесту встречали ночью. Надо сказать, что выглядел он и правда не плохо. Черные волосы собрали в иглообразную прическу, сильные руки, с набитыми черной хной письменами, сжаты в кулаки и не скрыты теперь тканью, ритуальное платье легло прямо по фигуре. Ренни на миг повернулся к друзьям, и его желтые глаза сверкнули в темноте. Да, сейчас он вполне напоминал стихию, которую олицетворял его народ. - Плывут! – крикнули в толпе, и люди все как один повернулись к берегу. Йо отошел – он был обязан стоять со своей семьей слева от Ена и его потомков. Юный шаман дотронулся до руки своей матери и немного улыбнулся. Кейко потрепала сына по мягким волосам, и снова подняла взор на ледяную реку. Из-за горы выплыла лодка. Сперва ее совсем не было видно, лишь крохотный огонек лампы, висящей на носу. Но с каждой минутой силуэты становились все различимей. Асакура насчитал в лодке шесть человек. Одна фигура, скрытая серебристой шкурой, сидела на носу, еще четыре работали веслами, борясь с течением реки, и еще один человек – посланник Ена, сидел на другом конце. Йо взглянул на Рена. Наследник стоял с лицом, полностью лишенным эмоций, но руки его были крепко сжаты в кулаки. Тао всматривался в фигуры и пытался разглядеть лица, но у него ничего не получалось. Наконец, лодка причалила к берегу при помощи нескольких мужчин из племени, и путники начали выбираться наружу. Они привезли подарки – соль в мешках, битый лед, нетающий в специальных коробках, полные корзины голубых ягод, шкуры и белую птицу с плоской мордой. Рен такую видел впервые. Как только груз был вытащен, на землю стали выходить люди. Первым спрыгнул их провожатый. Затем вышли те, кто сидел за веслами. Среди них оказалось трое крепких мужчин и еще один человек, лицо которого было скрыто плащом. Он подал руку фигуре, сидящей на носу плота, и помог ей ступить на землю. Рен сразу понял, что это его невеста. Люди вышли в свет факелов. Мужчины стали громко всех приветствовать, рассказывать о дарах и чести, а эти двое, чьи лица были скрыты, молча стояли чуть позади, опустив головы. Ренни все еще пытался рассмотреть девушку за широкими плечами ее сопровождающих, но все больше пугался, смотря на них. Все мужчины были очень высокие, сильные. Джоко бы сейчас точно пошутил что-то про «коней на бегу остановит и копыта им отстрижёт». Фигура девушки, как и ее спутника, казалась такой же большой. Наконец, когда с приветствиями было закончено, фигуры приблизились к Ену Тао. - Рады приветствовать тебя, наследница Холодного Моря, - официально пробасил вождь. – Позволь представить тебе моего сына, твоего будущего мужа, Рена Тао. Наследник внутренне сжался, но когда фигура вдруг подняла голову и скинула с плеч тяжелую шкуру, чуть не засмеялся от облегчения. Перед ним стояла совсем молодая девушка. Ее длинные голубые волосы, перевязанные на лбу белой лентой, бледная кожа, пронзительные синие глаза, тонкая фигура, скрытая грубой серой тканью, миловидное личико, да все, в принципе, было неплохим, и Ренни даже с сожалением почувствовал, что сердце и не дрогнуло. Да, она была хорошенькой, но это все, что он мог о ней сказать. - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она. Голос ее дрожал. – Для меня честь быть здесь. Меня зовут Пирика Юсуи. - А кто твой спутник? – просил вождь, замечая фигуру, так и не раскрывшую своего лица до сих пор. Йо не удержался и негромко присвистнул, когда шкура так же скользнула на землю. Перед ними стоял парень, примерно возраста шамана. Он был чем-то похож на стоящую рядом Пирику: такие же голубые волосы, перевязанные широкой лентой, чтобы не лезли в глаза, красивое лицо, холодный взгляд. Он был крупнее Рена ненамного, но раскаленное от долгой гребли тело пылало. - Я ее брат, Хорокей, - проговорил он, смотря прямо в глаза вождю. - Хао? – Опачо во второй раз позвала бога. Юноша вышел из тени. Он по-прежнему был нагим, но ничуть не смущался этого. Приблизившись к своей жрице, он присел рядом. - Принесла? – поинтересовался он. Девочка кивнула и протянула ему корзинку. Хао, взяв ее, удивленно взглянул на маленькую жрицу. - Ты ее сама тащила? – спросил он, убирая сверху одежду. - Да, - кивнула она. – Но только в гору, до горы донести мне помогли. - Ты молодец, - растягивая слова, похвалил бог. – Что это? - Одежда – пискнула Опачо. – Если вы хотите. Ее дал мне мальчик, к которому я обратилась, она должна подойти. - Не надо так официально, - нахмурился повелитель огня и осмотрел принесенные тряпки. Немедля, он натянул на себя льняные штаны и свободную рубашку, скрывая наготу, и со звериным голодом набросился на содержимое корзины. Опачо молча наблюдала, как бог насыщается сыром, каждый раз после очередного куска надкусывая сочное яблоко. Когда его пыл утих, она решилась заговорить снова. - Тот мальчик сказал, что если вам..тебе будет угодно, он будет приносить тебе яблоки каждый день и оставлять их на Высоком Утесе. - Где? – не понял Хао. - Я покажу, - покладисто проговорила жрица и снова замолчала. Казалось, что Хао уже не может есть, но он все ел, пока корзина полностью не опустела. Бог оставил только одно яблоко, сунул его в карман и, поднявшись, протянул девочке руку. - Показывай свой Утес, - приказал он. Опачо с опаской схватилась за ладонь повелителя огня и ощутила жар его кожи. Хватка у парня была сильной, но и нежной одновременно, а кожа пылала, как у больных лихорадкой. Жрица с трудом вывела его из грота: Хао шел очень медленно, постоянно оглядывая стены пещеры. Он бы напоминал обычного мальчишку, если бы не пылающий костер в глазах и постоянное ровное тепло. Маленькая жрица вывела его на гору и показала пальчиком вниз. - Там наша деревня. Вот тут тропинка, по которой ты сможешь спускаться к Утесу. Вон он, - она подняла глаза на повелителя огня. – Приносить яблоки? - Да, - подумав, кивнул Хао. Он не сводил взгляда с долины. – Только слаще. Но скажи этому пареньку, чтобы не смел подниматься выше. Я каждый вечер перед закатом буду туда спускаться, но там никого не должно быть кроме яблок. - А ты бы не хотел посмотреть на людей? – полюбопытствовала Опачо и вскрикнула, бог сильно сжал ее ладонь. - Нет! – сказал он, и голос его напомнил рык. Он почти сразу успокоился и отпустил девочку. – Беги в деревню, приходи завтра. Завтра я отвечу на твои вопросы. Жрица кивнула и посеменила к тропинке. - Опачо, - крикнул Хао, когда она уже начала спускаться. – Как зовут мальчишку? - Йо, - помедлив, сказала она. – Йо Асакура. Повелитель огня замер. Так значит, Асакура. Сони выжила? Сони, его любимая сестренка, которую так напоминала ему Опачо своими детскими глазами. Возможно, если бы его жрицей был кто-то другой, Хао не стал бы думать и убил человека за боль, причиненную ему столько лет назад. А сколько? Тысячу? Две тысячи? С тех пор ему ни разу не удалось до конца проснуться, прежде чем его снова опустят в забытье. Но даже если Сони выжила тогда, она не могла передать своим детям фамилию. Значит, были еще дети. Хао вернулся в пещеру, которая вот уже многие сотни лет служит ему домом, и заглянул в корзину. На дне лежала единственная оставшаяся ягода малины. Бог поднял ее, растер по своим губам, и медленно собрал сок с губ языком. Он, наконец, смог проснуться, а значит сможет отомстить.