Никита в спешке собирался на самую опасную в своей жизни миссию. Правду говоря, с ним не случалось вообще ничего опасного за шестнадцать прожитых лет. Он учился, дурачился с друзьями, лето проводил дома или на отдыхе с родителями. Влюблялся кратковременно и в основном безответно. А потом в его жизни появились Костя, Клеменс и Маттиас. Точнее они были всегда, но сейчас их судьбы переплелись, объединяя и заставляя эту четвёрку шагать одним путём и сталкиваться с общими проблемами. Бочаров и Ханниган действительно оказались ближе всех к Никите, который раньше и подумать не мог, что сможет так тесно общаться со слизеринцами. Настолько, что убежать от той кучи неприятностей, которую они несли с собой, было просто невозможно. А Никита не очень-то и хотел убегать.
Он не был уверен, что может называть их своими друзьями. Никогда не спрашивал, что они думают по поводу того, что Алексеев случайно ввязался в то, к чему отношения не имеет. Если бы и спросил, Клеменс бы сказал, что помощь никогда не мешает и он ему благодарен. А Костя... А Костя бы просто молчал. В последнее время это частое явление.
Бочаров был самым непривычным человеком из всех, кого знал Никита. Не странным, а именно непривычным. Всё в нём так и шептало о противоречиях, с которыми он борется, о внутреннем мире, который Костя совершенно не хочет показывать окружающим, но иногда приходится. Или же Никита просто наивно думает, что понемножку узнаёт загадочного слизеринца, а тот лишь незаметно ухмыляется, довольствуясь собственной таинственностью.
– Клеменс ещё не пришёл?
Костя всегда умел появляться внезапно. Даже если это Выручай-комната, которую они выбрали местом для своих встреч и обсуждения дальнейших действий.
– Нет, – ответил Никита, отводя взгляд. Была не была, он наконец спросит о том, что его тревожит. – Кстати о Клеменсе. У вас с ним... что-то было?
Костя посмотрел вопросительно, и Алексеев заметил это даже вопреки тому, что старательно избегал этого взгляда. Никита не жалел, что спросил, но решил, что выбрал для этого неподходящий момент. С минуты на минуту сюда придёт Клеменс и принесёт портключ, который перенесёт их на аллею Ноктёрн, а дальше... Они не знали, что будет дальше. Знали лишь то, что без Маттиаса в Хогвартс не вернутся. Они должны вытащить его любой ценой. И ещё никогда это «любой ценой» не было таким уместным. Никто не знал, какая опасность их там ждёт. Клеменс предупреждал, что родители Маттиаса могут поставить мощные защитные чары вокруг него, так как догадываются о возможном побеге. Они буквально шли в неизвестность, опасную и пугающую, но не допускали даже мысли о том, чтобы отступить.
– С чего такие выводы?
Бочаров не любил отвечать вопросом на вопрос, но ему нужно было выиграть время, чтобы подумать.
Никита наконец-то решился посмотреть на него и тут же удивился. Он ещё не видел Костю настолько обескураженным.
– Это просто мои догадки.
«Догадки, из-за которых я не могу нормально спать уже которую ночь подряд», – мысленно добавил Никита.
– Всё гораздо запутаннее, чем можно предположить, – никакой конкретики. Костя сам себя не узнавал.
– И, скорее всего, это не моё дело. Если так, то...
– Нет, ты имеешь право знать.
Бочаров знал, что однажды Никита заметит. Неоднозначные фразы, взгляды, неловкость, которая часто царила во время разговоров. Алексеев не глуп. И, оказывается, достаточно смел, чтобы спросить напрямую.
Костя шагнул к ближайшему подоконнику, садясь на него и спиной прислоняясь к окну, и жестом пригласил Никиту сесть рядом. Тот замешкался, размышляя, настолько ли длинный этот рассказ, и уместно ли соглашаться слушать его, когда совсем скоро они окажутся в опасности, пытаясь вытащить Маттиаса из «логова чокнутых нумерологов», как высказался однажды Клеменс. Но интерес взял верх, поэтому он сел, приготовившись слушать.
– Мы с Маттиасом похожи. И нет, не из-за того, что мы оба на факультете Слизерин. У нас проблемы с эмоциональностью, которые мы чудом смогли побороть. Не без помощи Клеменса, конечно же. Мы так и не узнали, с чем это связано, но проблема была устранена. На некоторое время. Всё было бы хорошо, если бы Клеменс не влюбился в меня. А я тогда был твердо уверен, что испытываю вовсе не дружеские чувства к Маттиасу. Странно слышать это от меня, да?
Никита вопроса не ожидал, поэтому ответил честнее, чем хотелось бы:
– Да. Сложно представить тебя влюблённым.
– Скорее всего, тогда я просто решил, что обязан быть с человеком, который во многом на меня похож. У нас те же проблемы, то же отношение к миру и к окружающим людям. А с Клеменсом мы оказались слишком разными, чтобы его симпатия была взаимной.
Костя рассказывал об этом так, будто давно нуждался в том, чтобы его кто-то выслушал без осуждения и лишних вопросов. Чтобы его кто-то понял.
– А как же извечное выражение «противоположности притягиваются»? Иногда действительно можно влюбиться в человека, о котором в этом случае думаешь в последнюю очередь.
– Предпочту заглушить все чувства и забить их на самое дно того, что называется сердцем. Уж лучше так, чем вновь испытать разочарование.
Как только Костя сказал это, в комнату зашёл Клеменс. Никита спрыгнул с подоконника, нервно кусая губы. Он наконец-то узнал всё, что хотел, но почему-то это всё равно не давало ему покоя.
– Готовы? – спросил Ханниган. Он держал в руках три школьные метлы, чтобы на них улететь назад в Хогвартс, если всё покатится к чертям. Пункт «вернуться без Маттиаса» в его воображаемом плане отсутствовал, поэтому кому-то придётся взять Харальдсона на свою метлу. Летать умели все. Всё-таки курсы полётов на первом курсе и стаж игры в квиддич оказались полезными.
– Да, – одновременно ответили Никита и Костя, подходя к нему ближе.
– Маттиас не уточнил, когда именно он окажется на аллее Ноктёрн, поэтому мы можем застать любой этап его миссии. Будьте готовы ко всему, ведь мы не знаем, что задумали те бессердечные ублюдки, которые зовутся его родителями, – предупредил Клеменс.
– Сделаем это, – выдохнул Бочаров.
– Часы – это портключ, который сработает буквально через минуту.
– Постой. Это те самые, которые отец подарил тебе на двенадцатилетие и сказал, что это семейная реликвия? – спросил Костя.
– Да, но мне плевать, что говорил этот ненормальный. Он принимает непосредственное участие во всём, что они делают с Маттиасом, поэтому иди к чёрту, Николас Ханниган! – раздражённым тоном сказал Клеменс, злясь на родителей своего двоюродного брата, на своих и на самого себя за то, что не уберёг Маттиаса и не был рядом, когда это было необходимо.
Никита прикоснулся к часам как раз вовремя, ведь в следующий момент портключ сработал, перенося их из Выручай-комнаты на самый жуткий переулок в волшебной части Лондона.
Это была узкая тёмная улица, с обоих сторон окружённая старыми зданиями с потрёпанными вывесками. Несмотря на то, что был полдень, на аллее Ноктёрн вовсю царил вечер или даже ночь. Последний раз Никита был здесь, когда с родителями покупал школьные принадлежности для второго курса учёбы в Хогвартсе. Он зашёл сюда совсем случайно, думая, что это продолжение Косой аллеи, которая кардинально отличалась от Ноктёрн. Родители нашли Никиту раньше, чем к нему приблизилась странная группа людей, которые одним своим видом вызывали страх.
Судя по невозмутимому взгляду Клеменса, он бывал тут не один раз. Аллея не кажется такой ужасающей, когда привыкаешь к её мрачной атмосфере.
Костя настороженно осматривался вокруг, ища хоть что-то, что могло бы указать на присутствие Маттиаса или его родителей.
– Я знаю, где они могут быть, – заявил Клеменс, указывая на табличку «Горбин и Бэркс" напротив.
– Держите палочки наготове, – сказал Бочаров, будучи наслышанным о мистере Горбине и том, что он продает в своем магазине.
Не без осторожности они подошли к входной двери. Стучать не стали. Излишняя воспитанность на аллее Ноктёрн не приветствуется.
Клеменс зашёл первым и оторопел. Он так бы и остался стоять, замерев в молчаливом шоке, если бы Костя его не подтолкнул, тоже желая увидеть то, что так удивило Ханнигана.
С дня, когда Клеменс был здесь в последний раз, прошло много времени, но заведение «Горбин и Бэркс» совершенно не изменилось. Всё те же разложенные по полкам артефакты тёмной магии, черепы, заколдованные руки, редкостные украшения, украденные из гробниц древних волшебниц. Но сейчас это никого не волновало, ведь в помещении оказалось гораздо больше людей, чем обычно бывает в такого рода магазинах.
На полу возле прилавка сидел ребёнок, который испуганно смотрел на людей, которые его окружали. Неподалёку, взявшись за руки, стояли его родители. Мать шёпотом молила о пощаде, обращаясь к Маттиасу. Сам же Харальдсон стоял спиной к двери и даже не повернулся, когда в помещение вошли. Его волшебная палочка не была направлена ни на кого, но догадаться было не сложно: сто́ит кому-то из взрослых подать знак, и Маттиас без раздумий запустит смертельное заклинание в невинных людей.
– Чего стоите!? – закричал отец Маттиаса, непонимающе смотря на мужчин в длинных чёрных мантиях, которые выполняли роль охраны. – Хватайте их! – и указал на вошедших Клеменса, Костю и Никиту.
– Не знаю как вы, но я буду биться до последнего, – сказал Ханниган, доставая волшебную палочку.
Ответа не последовало, потому что двухметровые амбалы начали метать в них заклинания одно за другим. Ребята успели наколдовать щиты, но вряд ли они могли долго продержаться.
Ловко брошенное Инкарцеро пробило щит Бочарова и попало бы в него, если бы не Никита, вовремя подбежавший и закрывший его своим щитом.
– Спасибо, – едва он успел это сказать, как новая порция заклятий полетела в его сторону.
Уклоняться и защищаться обычным Протего не было смысла, ведь в таком случае бой затянется надолго.
Нужно было наступать.
– Петрификус Тоталус! – Алексеев направил волшебную палочку на одного из мужчин и, сам того не ожидая, попал.
Обрадовавшись такому успеху, Клеменс одолел второго. Им повезло, что соперники были довольно медлительны, поэтому не всегда успевали защищаться.
Последнего удалось обезоружить, хотя перед этим он успел попасть Конфундусом в Клеменса. Бочаров больше всего ненавидел это заклинание, поэтому попытался его снять, пока Ханниган ничего не натворил под его действием.
– Фините Инкантатем, – Клеменс успешно высвободился из-под влияния заклинания, вызывающего дизориентацию.
Как только Ханниган пришёл в себя и понял, что соперники повержены, он побежал к Маттиасу, который всё ещё не реагировал на происходящее. В его взгляде была пугающая отчуждённость. Казалось бы, вот он – Маттиас, которого Клеменс знает с рождения, но глаза, которые даже не моргали, и тело, которое замерло, не двигаясь, действительно пугали.
– Он должен выбрать, кого убьёт! – к ним быстро приближался отец Клеменса, собираясь выгнать собственного сына куда подальше.
– Зачем? Зачем вам всё это? Неужели вы до сих пор верите в то, что мы какие-то избранные!? – спросил Ханниган, становясь перед Маттиасом, чтобы не подпустить к нему своего отца.
– Нет, – неожиданно ответил мужчина. – Ты разочаровал нас. Теперь вся надежда на Маттиаса.
– Засунь свою надежду в задницу, и тупые предсказания нумерологов тоже. Акцио метла!
Быстро поняв, что время побега пришло, Никита и Костя сели на мётлы, а Клеменс с большими усилиями посадил на свою Маттиаса. К удивлению, его отец не останавливал их, и никто из окружающих тоже.
– Судьба постигнет его, где бы он ни был. Можете прятать его, где угодно, предсказание всё равно исполнится. И когда уничтожительница придёт сеять хаос среди волшебников, Маттиас будет готов с ней сразиться, – почти фанатично говорил мистер Ханниган, сопровождая взглядом своего сына и племянника.
– Ты просто маразматик, – сказал напоследок Клеменс, вылетая на метле из «Горбин и Бэркс». За ним последовали Костя и Никита, уставшие после боя, но довольные, ведь всё было не зря. Маттиас с ними, и это самое главное.
– А те люди, которых он должен был убить? Что с ними будет? – спросил Алексеев, когда они летели над Косым переулком.
– Ещё не поздно вернуться и помочь им, – поддержал Костя.
Клеменс кивнул на Маттиаса, сидящего позади него на метле. Его состояние явно указывало на то, что ему нужно как можно скорее оказаться в безопасном месте и разобраться, почему он не реагирует абсолютно ни на что.
– Лети с ним, а мы вернёмся, – предложил Бочаров, останавливая метлу.
– Портключ, который перенесёт нас обратно в Хогвартс, находится возле старого ясеня в самом начале леса. Будем ждать вас там, – сказал Клеменс, прежде чем ускорить метлу, чтобы побыстрее добраться до места назначения.
– Твоя добродушность тебя погубит, – пробормотал Костя, когда они с Никитой остались вдвоём.
– Тогда почему ты поддержал идею вернуться и помочь им? – в такой же манере ответил Алексеев.
– Возможно, моя внутренняя чёрствость ещё не критична, – неожиданно улыбнулся Костя и тронулся с места, чтобы вернуться в "Горбин и Бэркс" до того, как присутствующие там люди расправятся со своими жертвами.
– Почему ты такого мнения о себе?
– Мне проще, когда люди не ждут от меня хороших поступков. Не хочу быть героем в их глазах.
– Делать добро и быть героем – совершенно разные понятия, – сказал Никита, как будто он был экспертом в таких делах.
Костя решил промолчать, но мысленно признал, что Алексеев прав.
Они вновь оказались возле двери в «Горбин и Бэркс» и, кажется, это место ещё долго будет появляться им обоим в их худших снах.
– Если они будут уже мертвы... – Костя хотел удостовериться, что Никиту это не напугает.
– Не волнуйся. Я не впечатлительный, – Алексеев опередил его слова своей не особо правдоподобной ложью.
Волнение действительно оказалось напрасным. Они вернулись как раз вовремя, ведь мистер Харальдсон уже направлял волшебную палочку на беззащитную семью магглов, которая и так сегодня достаточно страдала.
– Даже не думайте, – сказал Костя, всё так же без стука войдя в помещение.
– Глупый подросток хочет меня остановить? – отец Маттиаса даже не повернул голову в его сторону.
– Бомбардо Ма... – неизвестно, откуда у Никиты взялась такая решительность, которая заставила его начать произносить заклинание, которое могло подорвать весь магазин.
– Стой! – закричал мистер Горбин, который всё время находился позади остальных волшебников, а сейчас вышел наперёд, испугавшись, что магазин, в котором он работает много лет, могут уничтожить.
– Вы меня слышали. Сотрите им память и перенесите обратно в маггловскую часть Лондона, – не терять самообладание в этой ситуации оказалось сложнее, чем он думал, но Костя держался изо всех сил.
– Экспеллиармус! – волшебная палочка Никиты в руках мистера Харальдсона. – Зачем заморачиваться, если можно просто убить их? – он вновь направил свою палочку на магглов, которые уже за сегодняшний день пережили больше ужасных событий, чем за всю свою жизнь. – Авада Кедавра!
Луч зелёного света попал в грудь ребёнку, и его мать закричала, вырываясь из объятий своего мужа. Их сын не прожил и года. Их сын умер от рук волшебников, о существовании которых они узнали только сегодня.
– Харалдур, хватит, – вмешалась миссис Харальдсон. – Что подумает о тебе Маттиас, когда эти двое, – она кивнула на Костю и Никиту, – расскажут ему о том, что ты убиваешь невиновных?
– Маттиас не должен думать ни о чём, кроме своей миссии, – огрызнулся Харалдур. – Хорошо. Уходим, господа, – сказал он и, бросив под ноги волшебные палочки Кости и Никиты, первым трансгрессировал, а за ним исчезли остальные, оставив Бочарова и Алексеева наедине с семьёй, которая оплакивала своего маленького сына.
Никита впервые видел неживое тело вблизи. Ребёнок выглядел так, будто просто уснул, но, к сожалению, это не так. Жестокость мистера Харальдсона не имеет границ, и сегодня все в этом убедились.
Следующие полчаса были самыми напряжёнными. Они едва уговорили безутешных магглов пролететь с ними на метле над волшебным Лондоном. Костя волновался, что не сможет стереть им память без последствий, потому что никогда раньше этого не практиковал, но Никита, который всё время был рядом, с уверенностью заявил, что у него всё получится. Если бы он мог – вернул бы ребёнка к жизни, но властвовать над смертью не могут даже волшебники.
– Просто сконцентрируйся на том, какие именно воспоминания нужно стереть, – Алексеев не имел опыта в использовании заклинания Обливэйт, но когда-то читал о нём. Он ни за что бы не подумал, что эти знания пригодятся в настолько ужасающей ситуации.
Они стояли возле стены, которая разделяла волшебный и маггловский Лондон. К счастью, тут не было людей, иначе было бы трудно объяснить обычным людям, почему у них в руках мётлы и палочки.
– Обливэйт, – чётко произнёс Костя, направляя волшебную палочку на магглов, которым уже было без разницы, что с ними случится, ведь потеря единственного ребёнка поразила их до глубины души.
Проверять, сработало ли заклинание, они не решились. Не смогли бы посмотреть в глаза родителям, чей ребёнок погиб из-за них. Из-за их медлительности, необдуманности. Они же вернулись для того, чтобы не позволить убить этих магглов, а что в итоге? Мёртвый ребёнок и родители, которые плакали всю дорогу, а сейчас вынуждены забыть о нём под воздействием заклинания.
– Эй, не унывай, – сказал Костя, когда они опять оказались на мётлах и летели в сторону леса, где их ждали Клеменс с Маттиасом и возможность вернуться в Хогвартс.
– Мы же могли что-то сделать. Предотвратить это.
– Есть вещи, которые нам не под силу. То, что мы туда вернулись и спасли хотя бы родителей уже что-то значит.
– Значит ли это, что мы глупые подростки, которые лезут не в своё дело и пытаются казаться сильнее, чем есть на самом деле?
– Нет, – с уверенностью ответил Бочаров. – Мы сильнее, чем кажемся. И что-то мне подсказывает, что это ещё не конец.
– Знаешь, а мне понравилось наблюдать за Костей-героем, – Никита улыбнулся впервые за весь сегодняшний день.
– Что ж, из нас вышла отличная команда, – согласился Бочаров.
***
Монс ни на миг не переставал думать о том, что произошло в лесу. Неизвестность пугала его гораздо больше, чем то, что обычная ученица Когтеврана впитывает в себя волшебные силы других людей. Но в том, что она «обычная», он сомневался уже давно. Осталось узнать, кто она и что задумала, а в худшем случае предотвратить масштабную катастрофу, которую пророчат уже не первый год.
Дункан и Микела вызвались пойти с ним на то место, где они последний раз видели Дуску, но на поляне уже и след простыл как от Катерины, так и от четырех волшебников, которые всего лишь полчаса назад лежали здесь без сознания. Монс строил предположения о том, что она забрала их, догадавшись, что свидетели не оставят это дело просто так и пойдут искать. Что они искали – тайна для них самих. Ученики оборачивались на каждый шорох, который доносился от окружающих поляну деревьев, и держали свои волшебные палочки наготове.
– Это действительно руны, – констатировал Монс, осматривая пень, ведь это единственное, что было цело и напоминало о недавних событиях.
– Сможете их расшифровать? – с надеждой в голосе спросила Микела. Если не учитывать, что она ещё не совсем отошла от шока от увиденного, девушка была рада, что они хоть что-то нашли и узнали. Теперь они на шаг ближе к долгожданной разгадке.
– В центре Ансуз, – Монс указал на руну, которая находилась посредине, – она символизирует бога. Смотрите! Некоторые руны отличаются от остальных. Тейваз и Беркана более тёмные, в то время как другие немного подсвечиваются. Умоляю, скажите, что дело не в моём зрении, и вы тоже это видите.
Зелмерлёв больше не пытался казаться строгим преподавателем. Слишком многое произошло за последнее время, а соблюдать образ учителя, когда находишься в лесу с учениками и стараешься расшифровать древние скандинавские символы, и вовсе не имело смысла.
– Всё сходится, – Дункан ещё раз осмотрел руны, а остальные вопросительно взглянули на него. – Катерина – бог, а четыре человека, которых мы сегодня видели вокруг неё, выступают в роли символов, которые поярче.
– Но рун пять, – заметила Микела.
– Помнишь, Катерина сказала, что её брат не смог присоединиться к ритуалу? Он может быть пятой руной.
Монс с каждым днём всё больше поражался уму своих учеников. Он наколдовал себе листок бумаги и принялся перерисовывать на него руны, не упуская ни малейших деталей.
– Хочу посоветоваться с профессоркой Бабблинг насчёт толкования этих рун. Мы уже совсем близко к разгадке, – сказал Зелмерлёв, когда закончил рисовать.
– А можно хотя бы намекнуть, с чем это всё связано? – Микеле не нравилось, что учителя могут разобраться в рунах, а им придётся выпрашивать у них хоть какую-то информацию.
– Шесть лет назад одно чудное существо появилось на руинах Хогвартса и предупредило нас о том, что надвигается опасность не от нашего мира. Если мои догадки подтвердятся, и Катерина действительно не человек, то нам нужно готовиться к самому ужасному сражению за всю историю волшебного мира.
– Хуже, чем Грин-де-Вальд и Волан-де-Морт? – спросила Микела, удивлённо взглянув на профессора.
– Намного, – ответит Зелмерлёв.
Они вернулись в замок, и Монс поспешил найти преподавательницу по древним рунам, чтобы попросить её о помощи с расшифровкой. Зелмерлёв – талантливый трансфигуратор, и зельеварение ему тоже неплохо удавалось, а вот с рунами он столкнулся впервые, но собирался довести это дело до конца и прорваться к истине сквозь завесу тайн.
Дункан пошёл в свою гостиную и знатно удивился, когда увидел на доске объявлений надпись:
«Матч Гриффиндор vs Слизерин пройдёт пятнадцатого ноября в семь вечера на поле для квиддича. Желающим стать комментатором обращаться в кабинет профессорки Фурейры.»
Чуть ниже на том же объявлении находилась подпись нынешней директрисы Хогвартса. Вспомнив всё, в чём замешана мадам Монсье, Дункан уже почти передумал идти на матч. Когтевран всё равно не играет, так что его отсутствие ни на что не повлияет, но когда из гостиной, обсуждая предстоящую игру враждующих факультетов, вышли младшекурсники, Лоуренс всё-таки решил, что пойдёт посмотреть. Понаблюдать не столько за игрой, сколько за директрисой, ведь любое её действие теперь казалось подозрительным.
Слизеринцы не удивились, когда узнали, что им предстоит играть против Гриффиндора. Обычно в первой игре квиддичного сезона сходятся именно эти факультеты, чтобы подогреть интерес к дальнейшим матчам.
Для Алессандро Мамуда квиддич не был чем-то достойным волнения. Он был непревзойдённым ловцом, на его счету было множество пойманных снитчей, которые не один раз помогали команде Слизерина победить. Как капитан команды он был ознакомлен с составом команды соперников, и почему-то взгляд сразу зацепился за столь ненавистную фамилию.
«Ассани»
Пробы в команду прошли ещё в начале года, а к ноябрю Алессандро уже и забыл, кто будет ловцом Гриффиндора. Зато теперь у него появилось ещё больше мотивации показать всё, на что он способен, и вырвать эту победу, тем самым показав Ассани, что он зря согласился на роль ловца в этом году, ведь Гриффиндор теперь ни за что не останется в выиграше.
Как и положено капитану, перед матчем он подбадривал свою команду. Похлопал каждого по плечу, сказал несколько слов о том, что гриффиндорцы для них не конкуренты, но расслабляться всё равно нельзя. Предупредил Чингиза, ведь знал, что он плюёт с высокой горы на все общепризнанные правила, когда дело заходит о победе в квиддиче. Да, слизеринская команда определённо лучшая.
Тем временем в раздевалке Гриффиндора царило куда большее волнение. Даже Сергей, который ко всему относился с позитивом, не был уверен в победе своей команды. Кейт угрожающе махала битой, совершенно не жалея, что в этом году стала загонщиком. Она уже представляла, как запустит бладжер в лицо противным слизеринским змеям.
– Ни в коем случае не поддавайтесь на провокации, – Лазарев давал последние наставления для своей команды. – Что бы ни делали и ни говорили эти идиоты в вашу сторону, сохраняйте спокойствие и играйте.
– Хорошо, – хором откликнулась команда.
– Гриффиндор?
– Навсегда!
– Гриффиндор?
– Лучший!
В следующий момент их позвали на поле. Зрители на трибунах начали аплодировать, предчувствуя захватывающий матч.
– Капитаны, пожмите руки друг другу, – сказала Фурейра, оказавшись на поле между командами соперников.
Лазарев и Мамуд, пытаясь не показывать взаимной неприязни, ограничились секундным рукопожатием. Оба хотели как можно скорее начать игру.
Прозвучал свисток, и между игроками началась борьба за квоффл. Бладжеры были выпущены на поле, как и снитч, который тут же потерялся из виду. Краем глаза Билал заметил, в какую сторону направляется Алессандро, и тоже полетел туда, чтобы не упустить возможность поймать маленький золотой мячик, который точно поможет его команде победить.
– Слизерин уверенно завладел квоффлом. Саргсян мчится с мячом к кольцам соперников, но... – комментатором сегодня был Дима Билан, и Лазарев мимолётно улыбнулся, ведь матч точно не будет скучным, – Миллер-Хайдке попала в неё браджером, а гриффиндорец Блажевич перехватил мяч! Сможет ли он забить гол, или же засранец Мустафаев сможет защитить ворота? Сейчас узнаем...
Слизеринские трибуны недовольно зашумели, когда комментатор обозвал их вратаря.
– Чингиз засмотрелся на Србук, поэтому пропустил гол! 10:0 в пользу Гриффиндора! – обрадовался Дима.
Слизеринцы не на шутку разозлились, осознав, что пропустили гол в первые минуты матча. Алессандро что-то прошептал Клеменсу, который сегодня играл за двоих, ведь второй загонщик Маттиас ещё не вернулся в школу. Точнее вернулся, но об этом никто не знал, так как Харальдсон находился в официальном розыске.
– Игра продолжается, – комментировал Дима, – Ассани гоняет по полю, ища золотой снитч, Мамуд делает то же самое. Вот уж интересно, кто сегодня окажется достаточно ловким, чтобы поймать почти неуловимый мяч? Посмотрите-ка, что вытворяет Ханниган! Стоп, это против правил! Чёртовы слизеринцы!
Клеменс подлетел снизу и почти сбил с метлы Сергея, который на тот момент держал в руках квоффл, но выронил его из-за удара.
– Лазарев упустил мяч, – разочарованно пробормотал Дима, – и тот попал в руки слизеринке Пеони. Она уверенно летит к кольцам и забивает первый гол. Счёт ровный, 10:10.
Пока слизеринцы радовались и восхваляли Эстер, команда Гриффиндора воспользовалась моментом и перехватила квоффл.
– Непревзойдённый Серёжа Лазарев мчится, словно ветер, к кольцам противников, которые сейчас не защищены, и успешно забивает гол! Пока Чингиз летит к нему, чтобы остановить, он повторяет свой успех! 30:10 в пользу Гриффиндора.
«Проиграть Мамуду будет самым большим позором в моей жизни», – думал Билал, пока выискивал взглядом снитч и одновременно наблюдал за Алессандро, который казался уж слишком уверенным в своих силах и в победе Слизерина. Оно и не удивительно, ведь у него было куда больше опыта. Билал вспомнил своё вечное негодование, когда Мамуд ловил снитч, тем самым лишая Гриффиндор победы. Матч за матчем, год за годом. И хоть Кейт иногда удавалось поймать злосчастный мяч раньше него, слизеринцы уверенно побеждали на матчах с другими факультетами и становились безоговорочными победителями квиддичного сезона. Так что проиграть сегодня категорически нельзя, и вся гриффиндорская команда это понимала. С момента, когда Билал последний раз смотрел на табло, ситуация сменилась в лучшую сторону. Слизеринцы за весь матч забили только один гол, в то время как игроки Гриффиндора заработали уже 50 очков.
– Осторожно, а то вдруг парик слетит.
Ну кто бы сомневался.
Билалу следовало быть готовым к тому, что Алессандро не упустит возможности задеть его на поле. Но сегодня он не намерен ему поиграть. Как там говорил Лазарев? Не поддаваться на провокации? Вот он и не будет.
– За собой следи, – коротко ответил Ассани.
Он не понимал, куда подевался тот Алессандро, который не пытался сказать что-то колкое и обидеть его. Совсем недавно они нормально разговаривали, а сейчас Мамуд вернулся к старой традиции задевать Билала по поводу и без и был похож на самого типичного задиру. Такие обычно не сто́ят даже капли внимания, но не Мамуд, ведь он издевается над ним уже шестой год подряд, и Билал удивляется, почему ему это ещё не надоело.
Даже если бы Алес полностью игнорировал его существование, Ассани бы всё равно испытывал к нему неприязнь. Он бы ни за что не лез в ссору первым, но в глубине души держал бы презрение к слизеринцу. Этот вечный командирский тон. Взгляд а-ля «меня ничего не волнует, кроме меня самого». Уверенность в том, что магглорождённые ученики не достойны находиться в Хогвартсе. Иногда Билал и сам поражался, как он до сих пор терпит этого слизеринца.
– А вот и снитч, – намеренно громко и самоуверенно заявил Алессандро, стремительно летя вниз.
Билал, поняв, что нельзя терять ни минуты, полетел за ним, вот только была одна проблема. Мамуд взял на поле свою личную скоростную метлу последнего выпуска, а Билал, как и вся гриффиндорская команда, играли на старых школьных мётлах, которые не обновляли ещё со времён Мародеров.
– Ассани летит настолько быстро, насколько это возможно на доисторической метле. Кстати, мадам Монсье, как вы считаете, не пора ли закупить новые?
– Комментируйте матч, а не мётлы, мистер Билан, – ответила директриса.
Алессандро был слишком самоуверенным, но это вполне оправданно. Расстояние между ним и снитчем стремительно уменьшалось.
На другом конце поля Кейт, затаив дыхание, наблюдала за этой погоней. Сергей закричал «Билал, ты сможешь!», но в тот же момент Клеменс успешно попал бладжером в Ассани.
– Мамуд словил снитч и принес своей команде 150 очков! Победил Слизерин, счёт 50:160. Матч окончен. – завершил комментирование Дима и отошёл от микрофона.
Окончание игры предвещало новые скандалы.
– Какого хрена, Ханниган!? Думаешь, я бы не словил снитч без твоей помощи!? – заорал Алессандро, подходя к Клеменсу, когда игроки спустились с мётел.
– Нужно было перестраховаться, – невозмутимо ответил Клеменс, – поэтому я сбил Ассани. А ты мог бы хоть спасибо сказать.
– Он без сознания, – заявила Кейт, подойдя к Билалу. – Он упал с огромной высоты. Чем ты только думал, когда запускал тот бладжер? – она тоже накинулась на Клеменса.
– Я тебя уничтожу, – угрожающе прошептал Мамуд, смотря исподлобья на Ханнигана.
Да, уничтожит. Но сначала молниеносно подбежит к Билалу, не задумываясь о причине своего волнения. Радость от победы царила вокруг, но Алессандро её не чувствовал. Слизерин выиграл. Он словил снитч. Но какой ценой?
Друзья Ассани спустились с трибуны, чтобы помочь ему, а остальные стали расходиться. Слизеринцы, несомненно, отправились праздновать свою победу и доставать запасы огневиски из самых укромных местечек в гостиной. Мамуд не спешил присоединяться.
– Я в порядке, вы чего, – Билал быстро пришёл в себя. – Слизерин победил?
Сергей, как капитан команды, должен был подбадривать игроков, но грусть от поражения мешала ему сохранять привычную жизнерадостность.
– Победил, но мы не расстраиваемся, да, ребят?
Гриффиндорцы уныло закивали головами.
– От имени всего Слизерина прошу извинить ублюдка Ханнигана за то, что он тебя сбил.
Билал ожидал услышать такое от кого угодно, но не от Алессандро. Сначала ему показалось, что он ещё не полностью очнулся, ведь слышать такой бред можно только в состоянии шока после падения, и то не факт.
– Да это же просто игра, – Ассани неловко замолчал, поднимаясь на ноги. – Есть победители, а есть проигравшие. А Слизерин вполне честно выиграл.
Мамуд бы поспорил насчёт «честной победы», ведь сам спланировал несколько нарушений правил, которые, к счастью, никто не заметил. Обычные слизеринские хитрости.
– Если хочешь, приходи к нам вечером на празднование. Вместо извинений за этот инцидент, – Алессандро подумал, что это неплохая идея. Кристабель, которая уже давно пытается их помирить, точно будет рада.
Не успел Билал ответить, как началось... землетрясение? Вряд-ли это оно, ведь задрожала только маленькая площадь квиддичного поля. Трибуны уже совсем опустели, осталось лишь несколько людей, которые ещё не вернулись в замок, но теперь знатно испугались, наблюдая удивительное явление.
Из-под земли стали появляться женщины, чьи лица были закрыты красными вуалями. Те, кто были внимательны на уроках истории магии, знали, кто они, а остальные лишь строили предположения. Кейт знала их поимённо.
– Красные сёстры, – прошептала она, чтобы развеять непонимание окружающих.
Одна из ведьм начала говорить, а голос её был похож на дуновение осеннего ветра, настолько же мощный и простирающий до костей:
– Восстанет та, в кого теряют веру,
Прибудет к нам и будет против нас.
Придёт с огнем, чтоб пламенем из ада
Очистить храм сожжением креста.
Вторая сестра продолжила:
– А сделав это, повелит она,
Чтобы из недр земли пошла вода.
Утонут те, кто знания искал
И жизнь короткую за них отдал.
Третья из Красных сестёр заговорила:
– И брат её, Фенрир, прибудет вместе с ней
И рыком напугает всех в округе тварей.
Он не боится света, грома и огней.
Он служит преданно одной лишь ей.
Тулия, о которой ходили легенды после массового убийства инквизиторов много лет назад, сказала:
– Из ада повеет ветер неумолимый,
Снесёт он тех, кто держит в руках власть.
Ведь ни один из них не есть достойный
И канет в никуда, во тьму и в пропасть.
Последние слова они сказали хором, а их голоса слились воедино, так что укрыться от громких возгласов было невозможно. Все замерли, боясь даже пошевелиться.
– И будет плач, а выживших не будет.
О, люди, бойтесь той,
Кто нити смерти заплетает в косы.
Идите, люди, восклицайте,
Что Хель придёт
И миру гибель принесёт.
Они исчезли так же быстро, как появились. То ли провалились под землю, то ли просто растворились в воздухе. Впечатление, которое они произвели, не позволяло нормально воспринимать ничто из того, что происходило вокруг.
– Что это было? – наконец спросила Микела, нарушая почти гробовую тишину.
– Ответы на все наши вопросы.
