Знамения-подсказки

У Кроули кого только не было. У Азирафаэля не было никого. Ни разу. Ни с кем. Ангел чувственно затрепетал в руках демона, а когда его обжигающе-жаркие ладони ласково скользнули по спине вниз, не удержал тихого сладкого стона, и приглушенно вскрикнул, стоило им сжаться на его невинном теле пониже спины. - Все хорошо? – цепко вгляделся Кроули в помутившийся от неги взгляд. - Да! Хорошо-о… Почему ты спрашиваешь, что-то не так? – очнулся от неописуемого блаженства Азирафаэль, столь же пристально вглядываясь в любимые змеиные очи, стараясь рассмотреть их за стеклами черных очков. Так же опасливо насторожился, но так же не отстранился не на дюйм. - Все так. – улыбнулся ему Кроули, очень редко показывающейся на его лице улыбкой без тени сарказма или ядовитой насмешки. – Только вот… Даже как спросить, чтобы не обидеть, не знаю. Заранее извиняюсь – ты вообще в курсе, что бывает между взрослыми людьми после поцелуев в губы? - Я настолько ужасно целуюсь? – расстроился ангел еще больше. Печально вздохнул, понурился, отстранился. – Можешь не отвечать. Мой же тебе ответ – в курсе, разумеется, но чисто теоретически. До тебя я и не целовался ни с кем… Извиняюсь за совершенно излишнее уточнение. Тебе совсем не понравилось, да? - Нет! Нет – в смысле, не то слово, как ужасно понравилось! – незамедлительно успокоил его Кроули, с утроившимся пылом возвращаясь к прерванному занятию, наглядно доказывая обратное. До тех пор, пока вновь нехотя не притормозил, мысленно чертыхаясь на все лады. – А как это бывает между мужчинами, представляешь? - Было дело… - вспыхнул ангел до корней белоснежных волос. – Тебя и представлял. Боже, что я говорю! - Самое прекрасное, что я слышал за всю жизнь. – проурчал растроганно-счастливо улыбающийся демон, интимно склоняясь к ангельскому ушку. – Ну же, не стесняйся, прошу тебя, скажи мне, что конкретно ты представлял, Азирафаэль… *** Для воплощения всех тайных мечтаний скромного хозяина книжного магазинчика потребовалась вся ночь, и еще осталось на парочку следующих. «Еще! Еще! Сильнее! Ах-х, еще-о-о!» и сладострастное демоническое рычание смущало стены, у которых, как говорится, есть уши, до самого утра.