Where I follow, you'll go

Проснувшись, Бриенна обнаружила себя в объятиях спящего Джейме, прижавшегося к ее обнаженной спине; она чувствовала его теплое дыхание на своем плече, его искалеченная рука покоилась на ее бедре. Из-за плотных занавесок невозможно было определить, сколько времени, но горничные уже развели огонь, оставили на столе нехитрый завтрак и забрали сброшенную одежду. Бриенна ускользнула из комнаты прежде, чем Джейме проснулся, не совсем готовая смотреть ему в глаза и говорить с ним снова, когда все, о чем она могла думать, — как Джейме прикасался к ней, как Джейме был внутри нее. Остаток утра она провела в библиотеке, листая карты Долины. Джейме нашел ее там после полудня и показал только что доставленное послание. Королева Серсея, опасаясь заговора против Ланнистеров, взяла короля и отплыла в Утес Кастерли на арендованном торговом судне. Теперь вместо небольшого отряда для похода в Красный Замок Джейме потребуется значительная армия, чтобы отправиться в Утес Кастерли. И у него просто не оставалось людей, чтобы сопровождать Бриенну в Долину. Пока король не будет в безопасности. Бриенна поняла, о чем он умалчивает. Несколько месяцев, проведенных вместе в дороге и в Королевской Гавани, теперь превратятся в целую зиму в Утесе Кастерли. С королевой Серсеей. Бриенна удалилась в богорощу, где Джейме не увидел бы ее слез. Он не поймет. Бриенна сказала себе, что может дать Джейме клятву, не предав прочих своих клятв, но в конце концов она променяла свои обещания Ренли и леди Кейтилин на одну ночь в объятиях Джейме. Она все еще ругала себя, когда леди Дженна пригласила ее присоединиться к Светлой Уолде и ее кузинам за ранним ужином в маленькой уединенной столовой. Леди Дженне не терпелось рассказать Бриенне об Утесе Кастерли и Ланниспорте. Девушки Фрей провели большую часть трапезы, расспрашивая леди Уолду о ее брачной ночи. Леди Уолда не ответила на большинство вопросов, только сказала, что, по ее мнению, муж ею доволен. — Я слышала, что сегодня утром платье леди Бриенны обнаружили на полу разорванным. — Все замолчали, чтобы посмотреть на блондинку, которая это сказала. Бриенна вспомнила, что это она перед помолвкой уделяла Джейме повышенное внимание. — Возможно, Ланнистеры такие же звери, как и символ их дома. Бриенна покраснела от смущения и гнева за Джейме, но он действительно оставил на ней свои метки. Синяк вокруг запястья, любовный укус на груди и ноющая боль между ног. Теперь она уже не Тартская Дева. — Мой муж не зверь, Мерри, — отрезала Светлая Уолда. — Думаю, что лорд Джейме тоже. Может, они немного и привыкли к девицам, ублажающим их в походах, но они не жестоки. — Она покраснела, возможно, поняв, что сказала больше, чем намеревалась. Лицо Мерри исказилось, словно она отведала лимона. Она открыла рот, чтобы возразить, но тут заговорила леди Дженна: — Дамы, давайте велим принести десерт. Я думаю, что от пиршества еще остались сладости. Никто не осмелился ей перечить. Бриенна почувствовала на себе чей-то взгляд, но когда огляделась, обнаружила, что это всего лишь Светлая Уолда смотрит на нее с легкой сочувственной улыбкой на лице. Бриенна улыбнулась ей в ответ, но сочувствие второй невесты ей было не нужно. Джейме был внимателен и великодушен, а все, что произошло ночью, оказалось гораздо лучше и приятнее, чем она могла себе представить. Но потом, прежде чем она успела отдать ему свое сердце, он мягко напомнил ей, на ком женился — на своем товарище, а не на своей даме. Бриенна не хотела делиться таким с этими женщинами. Оставшиеся дни в Риверране прошли быстро. Джейме и сир Давен проводили большую часть времени, планируя передвижения армии Ланнистеров. Бриенна оставалась с дамами, которые лениво болтали о своих многочисленных кузинах и приготовлениях к предстоящей зиме, поддразнивая леди Уолду за ненасытный аппетит сира Давена в спальне. Бриенна ускользала всякий раз, когда могла, чтобы попрактиковаться в фехтовании и скопировать карты Долины. Ее новое положение было странным. Слуги, едва замечавшие ее раньше, теперь бросались снабжать леди Ланнистер всем необходимым. Им часто приходилось повторять ее новое имя несколько раз, прежде чем Бриенна понимала, что они разговаривают с ней. Леди Дженна говорила с ней так, словно они знали друг друга много лет, а не дней, и ее непринужденная фамильярность выводила Бриенну из равновесия. Она рассказывала истории о маленьком мальчике, которым был Джейме, как он обменивался одеждой с сестрой, как будто в семь лет никто не мог отличить их друг от друга. Леди Дженна задавала больше вопросов о семье Бриенны, чем за все время их знакомства задал Джейме, выражая сочувствие по поводу потери матери, брата и сестер, но настаивая на том, что Бриенна не должна бояться родов — с такими-то широкими бедрами. Скоро у нее будут высокие, сильные сыновья, обещала леди Дженна. Львята, чтобы править Утесом. Уверенность леди Дженны озадачивала. Слуги наверняка видели, как Бриенна и Джейме спят вместе, но после первой ночи их простыни всегда были чистыми. Однажды утром она почувствовала, как он зашевелился у нее за спиной, и ждала, что он отодвинется, но Джейме обнял ее, уткнулся носом в шею, прижался к ней всем телом, а его твердый член лениво потерся о ее ягодицы. Она невольно издала тихий стон, и Джейме вздрогнул и откатился от нее, как будто внезапно проснулся слишком близко к огню. Единственными, у кого могли появиться львята в этом замке, были сир Давен и леди Уолда. Армия должна была покинуть Риверран в тот же день, когда Джейме и Бриенна отправятся в путь, и сир Давен, казалось, хотел, чтобы его невеста забеременела, прежде чем он уедет. Светлая Уолда все еще улыбалась, хихикая и перешептываясь со своими болтливыми кузинами, но Бриенна заметила, как неловко она сидит каждое утро. У них могли бы появиться свои львята. Бриенна ненавидела это уменьшительное, как будто ее дети будут принадлежать только Джейме, и неважно, что один из них унаследует Вечерний Чертог, если их будет двое. (Если он еще существует.) Но не будет ни одного, ни тем более двух, потому что Джейме не проявлял никакого интереса к тому, чтобы снова переспать со своей женой. Как бы подтверждая ее бесполезность, лунная кровь пришла через три дня после того, как они лежали вместе. За обедом Джейме сидел рядом с Бриенной, иногда обнимал ее во сне, но больше ничего не изменилось. Когда они говорили, Джейме жаловался на жадных знаменосцев, скучающих солдат, ищущих неприятностей, и непрекращающийся идиотизм лорда Эммона Фрея. Если бы лорд Эммон настоял на своем, половина армии осталась бы в Риверране, охранять не им захваченный замок от простого народа, хотевшего, чтобы ими все еще правил бы кто-то из Талли. Тем временем волки становились все наглее, выгоняя крестьян из их убогих владений в те немногочисленные города, которые не были сожжены Горой. Бриенна не горела желанием снова путешествовать по Речным Землям, но, по крайней мере, на этот раз ее сопровождали солдаты, а по ночам она спала в шатре Джейме. В первую же ночь, проведенную вдали от замка, Бриенна заснула в их постели, пока Джейме и сир Аддам Марбранд разговаривали у костра возле шатра. Джейме пришел чуть позже, забрался под меха и прижался к ней, бормоча извинения, которые, как она подозревала, были вызваны скорее его запахом, чем его близостью. Его походная кровать была не такой большой, как их кровать в Риверране. Учитывая, что когда-то она была привязана к нему, вонявшему дерьмом и гниющей плотью, против теплого и чистого Джейме, пахнущего дымом костра, Бриенна ничего не имела. Они ехали по Речному тракту на запад, время от времени сбавляя скорость из-за снежных шквалов. На пятый день они разбили лагерь в развалинах обнесенного стеной города. Большинство стен остались нетронутыми, давая укрытие от приближающейся бури. Поздно ночью Бриенна почувствовала, как Джейме встал, и услышала, как он отодвинул полог шатра и как захрустел под его ногами снег. Она снова начала задремывать, когда он скользнул обратно в постель — снег таял на его ночной тунике, а ноги были холодными, как лед. — Ты холодный, — прошипела Бриенна, отодвигаясь от него, пока чуть не упала с кровати. Джейме сбросил с себя мокрую тунику, швырнул ее на пол и притянул Бриенну к себе искалеченной рукой. — Так согрей меня, жена. — Когда он заговорил, его губы коснулись ее уха, и Бриенна вздрогнула, и не столько от холода. Джейме уткнулся лицом ей в плечо, щекоча бородой ее кожу. Бриенна могла просто повернуться. Джейме был рядом, достаточно близко, чтобы прикоснуться, достаточно близко, чтобы поцеловать. Его губы касались ее кожи, обрубок руки прижимался к животу. Ее груди стало покалывать от воспоминаний о его губах. А потом завыли волки. Сначала один, далеко, потом ему ответил другой, ближе, а потом еще ближе, повсюду вокруг них. Оба резко выпрямились, Джейме выругался, сбросил меха, влез в бриджи и сунул ноги в сапоги. Сир Аддам ворвался как раз в тот момент, когда Джейме натягивал свежую тунику. — Гребаные волки, — выругался сир Аддам. Часовые доложили, что стая преследовала их. Они знали, что нападение волков — лишь вопрос времени. Никто из них не заметил, что Бриенна встала, пока она босиком не пересекла шатер, чтобы подобрать бриджи. Сир Аддам выпучил глаза и быстро отвел взгляд, как будто видеть ее в сорочке было чем-то неприличным. Джейме обернулся и нахмурился. — Что ты делаешь? — Иду с тобой. — Она натянула бриджи, носки и ботинки, а Джейме лишь стоял и смотрел на нее. Она найдет тунику, когда сир Аддам уйдет. Губы Джейме сжались в суровую линию. — Аддам, поднимайте тревогу. Я сейчас приду. Сир Аддам вышел из шатра, а Бриенна открыла сундук в поисках мягкой туники и кольчуги. — Ты не пойдешь, — решительно сказал Джейме. — Пойду. — Она передумала надевать кольчугу и схватила тяжелую шерстяную тунику. Бриенна на мгновение заколебалась, но оставила скромность девицам — одной из которых она уже не была. Она стянула через голову ночную рубашку, отказываясь смотреть на Джейме, чтобы проверить, как он реагирует на ее обнаженную грудь. Когда она натягивала тунику, шерсть защекотала ее затвердевшие от холода соски. Бриенна вызывающе подняла на него глаза. — Я не беспомощная. Я хочу сражаться. Джейме схватил ее за плечи, яростно сверкая зелеными глазами. — Нет, Бриенна. Оставайся здесь. — Это приказ, милорд? — огрызнулась она. Джейме стиснул зубы, его пальцы крепче сжали ее плечо. Он ненавидел, когда она использовала его титул. — Если ты подчинишься, то да. Подчиняйся, не сражайся, оставайся здесь с женщинами и детьми, бесполезными и слабыми. Неужели он забыл, на какой женщине женился? — Не подчинюсь. Рука Джейме скользнула вниз по ее руке и сжала. — Это слишком опасно. — Она начала протестовать, но он оборвал ее. — Не для тебя. Для моих людей. Если там будет жена их командира, как ты думаешь, за кем они будут следить? За тобой или за зверями? Они будут слишком заняты, пытаясь защитить тебя, и не смогут защищать себя. Бриенна дрогнула. Об этом она не подумала. Было время, когда она так обращалась с королевой Маргери, но Бриенна никогда не считала саму себя той, кто нуждается в защите. Джейме, должно быть, заметил перемену в ее глазах, потому что наклонился и поцеловал ее, быстро, но крепко, поблагодарив и извинившись одним жестом. Он накинул мягкую тунику, схватил меч и плащ и скрылся в ночи. Бриенна не могла уснуть. В лагере выл ветер, хлопали тканью шатры, ржали лошади. Вдалеке выли, рычали и тявкали волки. Один раз она услышала мужской крик. У нее перехватило дыхание, пока она не убедилась, что это не Джейме — она знала его крики, никогда не забудет звук его агонии. Джейме только велел ей оставаться в лагере; он не был настолько глуп, чтобы попытаться запереть ее в шатре. Шли часы, а мужчины не возвращались, и Бриенна сменила свою тунику на тунику Джейме, туго обтягивающую ее грудь, зато расшитую львами. Она накинула плащ с капюшоном, который одалживала дважды, пока Джейме не настоял, чтобы она оставила его себе, кроваво-красный и подбитый лисьим мехом. На бедро Бриенна повесила Верного Клятве. Если леди Ланнистер не может сражаться, полезной она все равно быть может. Лагерь был покрыт тяжелым мокрым снегом, все продолжавшим падать, плотные хлопья размером с медяки не давали разглядеть ничего, кроме ближайших шатров. Сир Аддам все еще отсутствовал, как и другие капитаны Джейме. Бриенна обошла лагерь и обнаружила в карауле безбородых еще солдат с покрасневшими от холода лицами и слипающимися усталыми глазами. Предрассветные часы она провела, поднимая оставшихся оруженосцев и солдат с постелей и расставляя их вокруг городских стен, пока ночные часовые спали. Рассвет наступал постепенно, лишь слегка рассеивая мрак. Бриенна проверила поваров, прислуживающих им мальчишек и прачек и обнаружила, что единственный мейстер занимается мужчиной, чью руку покрывали глубокие, сочащиеся укусы. В течение всего утра в лагерь прибредали солдаты, но Джейме среди них не было. Бриенна караулила у главных ворот города, пока не вернулся сир Аддам и не убедил ее, что Джейме голову ему оторвет, если найдет ее здесь. Измученная, Бриенна неохотно вернулась в пустой шатер. Она все еще не могла уснуть. К полудню привезли два трупа, и еще шестерых мужчин лечили в шатре мейстера. Волки, предпочитавшие охотиться под покровом ночи, давно должны были сдаться, но снег падал так густо, что мрак так и не рассеялся. Снег стелился вокруг городских стен и покрывал шатры. Бриенна никогда не видела столько снега. Он заглушал свет и звук. Когда полог шатра наконец распахнулся, Бриенна ожидала еще одного сообщения от сира Аддама. Вместо этого там стоял Джейме, его плащ стал белым от снега, словно плащ королевского гвардейца, волосы — темными и влажными, а на тунике застыла кровь. — Ты ранен, тебе нужно к мейстеру, — запротестовала Бриенна, очутившись перед ним, даже не помня, как встала с кровати. — Ничего страшного, женщина. Это не укус, — сказал он пренебрежительно, возясь с застежкой своего тяжелого плаща. — Что случилось? — спросила она, отталкивая его руку, чтобы расстегнуть плащ и бросить его в сторону. Туника была разорвана, на правом плече виднелась неглубокая царапина. Джейме покачал головой и пробормотал: — Я поскользнулся и упал. Бриенна сняла с него засыпанную снегом одежду, промыла и перевязала рану и уложила его в постель, пообещав, что разбудит, если понадобится. Пек принес им хлеба и сыра, но Джейме уже спал. Бриенна немного поела, потом закрыла глаза и устроилась в кресле у жаровни. — Женщина, иди сюда. — Голос Джейме звучал нетерпеливо; она задалась вопросом, сколько раз он звал ее. Бриенна вскочила и споткнулась о промокшую одежду Джейме. Она опустилась на колени рядом с кроватью, беспокойно оглядывая его, скользя руками по его плечам и рукам. — Что случилось? Джейме откинул меха, обнажая голый торс. — Моя леди-жена спит в кресле, как моя нянька, — раздраженно сказал он. Бриенна почувствовала облегчение. Она сняла сапоги и верхнюю тунику, оставаясь все еще достаточно одетой, чтобы избежать неловкости, если сир Аддам вернется. Она проверила повязку Джейме — нет ли свежей крови и, не найдя ее, скользнула в постель рядом с ним, накрыв их обоих мехами. Джейме лежал на спине, занимая гораздо больше места, чем обычно, и Бриенне ничего не оставалось, кроме как прижаться к нему, положив голову на его здоровое плечо. Он обнял ее за спину, и она положила руку ему на грудь. Его сердце билось сильно и ровно под ее ладонью. — Не оставляй меня снова, — прошептала Бриенна. Она больше не хотела, чтобы он исчезал из поля ее зрения в бою. Это заставляло ее чересчур нервничать. — Я всегда возвращаюсь, — тихо ответил Джейме. Все они так думали — каждый фермер, и свечник, и молодой лорд, которые отправлялись на войну. И многие из них ошибались. Бриенна закрыла глаза, слишком уставшая, чтобы вести эту битву прямо сейчас. Она уже почти уснула, когда Джейме спросил: — А ты вернешься? Бриенна поняла, что он имел в виду. Что она будет делать, если найдет Сансу Старк? У нее не было ответа, поэтому она промолчала и позволила сну овладеть собой.