humanity

На улице все холодало. Саманта, подняв голову, пожалела, что не оделась потеплее — холодный ветер пронизывал до костей. Зима медленно подступала; еще вчера шел первый снег. Правда, он растаял всего через час, но факт был фактом — пора бы уже покупать зимнюю обувь и включать отопление. Зимы в Детройте суровые, так что куртку тоже надо бы прикупить, старая уже совсем износилась. Черт, зимой ведь цены вырастают в полтора-два раза. А то и в три, смотря, что и где покупать. Кажется, ей снова придется обращаться за помощью к Элу. И ведь это еще хорошо, что они с Гэвином оба работают, а у Элайджи на счету миллионы, если не миллиарды. Раньше, когда мама еще тянула их четверых в одиночку, Саманта ждала зимы с ужасом — денег почти не было, несмотря на то, что все пятеро работали летом. Тогда засилье андроидов не приобрело столь катастрофические масштабы, и до двадцати лет Гэвин работал на стройке. У Джима были какие-то свои источники, и лишь спустя годы Саманта поняла, что брат торговал наркотиками. Элайджа чинил гаджеты, параллельно собирая что-то у себя в комнате. Саманта подрабатывала в баре «Бешеная табуретка», и, пожалуй, этот период с семнадцати до двадцати одного года был самым веселым в ее жизни. Шагая по Мичиган-драйв (она шла в гости к Хэнку) и вспоминая о годах, что работала барменом в том баре, Рид тепло и немного грустно улыбалась. Ее постоянные перебранки с Фредом, поставщиком алкоголя, разговоры с напарницей, Меган МакНалти, поверхностное знакомство с миром наркотиков и оружия — все это всплыло в памяти и вызывало щемление в сердце, какое чувствуешь, когда вспоминаешь о прошлом. Она настолько была погружена в прошлое, что не сразу расслышала звонка. Гэвин. Ну, что ему надо? — Чего тебе? — Ты где сейчас? — деловито спросил Гэвин. На заднем плане играла какая-то мелодия. — К Хэнку иду. — Сворачивай и иди к «Эдему», мне напарник нужен. Ага, сейчас, разбежалась. — Мой рабочий день кончился несколько часов назад. У тебя кто в напарниках по дежурствам числится? Крис. — Ебать, я-то такой тупой, сразу бы не догадался Крису позвонить. У него нападение на Драйв-стрит, занят. А ты хоть в дом денег принесешь. — Сука-а, — с досадой протянула Саманта. Денег хотелось. Очень. — Выбьешь мне тогда выходной завтра. — Может, мне тебе еще билет в Диснейленд раздобыть? А то у Фаулера завалялся, не знает, говорит, куда девать. Тем более что у тебя отпуск послезавтра начинается, че ты. — Сука-а, — снова протянула Рид. — Ну, едешь? — нетерпеливо спросил брат. — Тут мужики такие прикольные, авось выберешь кого-нибудь и избавишься от недотраха. — А че это ты на мужиков пялишься? — фыркнула Саманта. — Тебя так разочаровала Тина? — Иди нахуй. Но сначала приезжай сюда. С тяжелым вздохом Саманта сбросила трубку и стала набирать номер самого дешевого такси. Двадцать минут спустя, хмурая и ненавидящая, она вошла в приватную комнату клуба. Гэвин уже стоял здесь, рядом с трупом полноватого мужчины лет сорока, и, посмеиваясь, осматривал его. Метрах в пяти лежало неподвижное тело андроида — милой девушки с темными волосами. Если бы она не была уверена в том, что Саймон жив, она бы подумала о том, что, наверное, и он где-то лежит так же — с распахнутыми глазами, в которых застыл шок, и голубой кровью, текущей из носа и рта. Гэвин мельком глянул на нее. — А, пришла. Круто. — Что тут произошло? — Пока не знаю. Скорее всего, кто-то просто не выдержал такой нагрузки, — хмыкнул он. — Думаешь? — с сомнением спросила девушка, подходя. — Что-то непохоже, что у него проблемы с сердцем. — Откуда тебе знать, Сэм? Ты ведь только-только его увидела. — И что? — Ну, по тебе же так сразу и не скажешь, что ты конченая. — Пошел нахуй. Она приблизилась к трупу, и Гэвин торопливо прикрыл нижнюю часть его тела простыней, сказав что-то вроде «маленькая еще». Смешно. — Гэвин, ты слепой или тупой? У него на шее синяки. Походу, задушили фраера. Элайджа не ошибался, когда говорил про то, что ее и Гэвина объединяет фантастическое упрямство. Если Гэвин вбил что-то себе в голову, то надо очень постараться, чтобы эта мысль покинула его не слишком переполненную башку. Даже сейчас, посмотрев на шею жертвы и увидев доказательство правоты сестры, Рид из упорства не согласился: — Может, он просто любил пожестче. Ну, знаешь, как этот мужик из «Пятидесяти оттенков серого». — Если ты прав, и наш жмурик любил жесть, то он был сабмиссивом, раз душили его, а не наоборот. Кристиан Грей — доминант. А ты — долбоеб, — добавила Рид, увидев, как брат уже открыл рот, собираясь подколоть ее. Гэвин не обиделся. Хохоча, он отошел к двери и сложил руки на груди. — Ну, раз такая умная, то осмотри здесь все и скажи мне, что тут произошло. — Вот тебе назло каждый дюйм тут осмотрю. Но у нее не вышло — только Саманта подошла к андроиду, как дверь открылась, и вошел Хэнк. За ним шел Коннор. — Салют, Сэм, — поздоровался Андерсон, игнорируя Гэвина. — Что тут у вас? — Лейтенант Андерсон и его заводная кукла, — ехидно протянул Гэвин. — Чего приперлись? — Мы занимаемся всеми делами, где фигурируют андроиды, — проговорил Коннор. — Добрый вечер, детективы. — Привет, Коннор. Хэнк, я думала, ты дома. Андерсон неприязненно покосился в сторону Коннора. — Был дома. Гэвин опять заухмылялся: — Тут нечего ловить. Так, просто мужик, который себя переоценил. — Пиздеж лютый, — рявкнула Саманта, — его задушили. — Да он просто пожестче любил, — упрямо проговорил Рид-старший. — Спорим на двадцатку? — Спорим. — Пусть Хэнк посмотрит, у него мозгов всяко больше, чем у тебя. Андерсон зевнул: — Ага, Сэм, спасибо, что разрешила. Дело наше, идите. Гэвин, как ни странно, не стал спорить. — Ладно, Сэм, пошли. А то меня от перегара уже тошнить начинает. Проходя мимо Коннора, он умышленно толкнул его плечом. Сучка. — Меня от тебя тошнит, ничего, живем же как-то, — буркнула ему вслед Саманта. Хэнк задумчиво посмотрел на труп. — Говоришь, задушили его? — поинтересовался он. — У него на шее синяки. Коннор, уже осматривавший тело, подтвердил: — Вы правы, детектив, это не сердечный приступ. Причина смерти — удушение. Не скрывая торжествующей улыбки, Саманта вопросила, глядя на Коннора: — А он не мог… ну… увлекаться там всякой жестью, быть сабмиссивом? Коннор, ты можешь узнать об этом? Коннор окинул тело взглядом. Задержался на лице. — Нет, детектив. Сабмиссивом мистер Грэм не был. — Значит, был доминантом? — Я изучил списания с его счета. Он ни разу не приобретал БДСМ-атрибутику. Если он и предпочитал жесткий секс, то не пользовался посторонними предметами. Вот как. Значит, она выиграла этот спор. Что же, отлично, на выигранную двадцатку можно будет пойти с Дэвидом в бар. — Спасибо, Коннор. И, да, называй меня по имени. — Слушаюсь. — Все, Сэм, давай вали домой. — Хэнк развернул ее за плечи и стал подталкивать к выходу. — Нам работать надо. — Хэнк! — Ну, что? — Ну, пожалуйста, можно я останусь? Интересно же! Мешать не буду, отвечаю. Коннор, ну, хоть ты ему скажи! Андроид с секунду смотрел на нее невидящим взглядом, потом сказал: — Лейтенант, ведь именно мисс Рид верно установила причину смерти мистера Грэма. Я полагаю, что помощь Саманты не будет лишней. — А я полагаю, что Саманте надо идти домой, — непреклонно заявил лейтенант. — И не зли меня, иди.

***

— И что в итоге? — поинтересовался Дэвид, пригубив бутылку пива. — Ну, я-то ушла, но потом выпытала все из Коннора. Он, кстати, вроде неплохой парень. Уизли фыркнул: — Давай вот только не влюбись опять. — Ты заебал, слышь, — рыкнула Саманта. — Я никогда не была влюблена в Саймона. — Ладно, ладно. Так что по клубу «Рай»? Рид тяжело вздохнула: — Пиздец там, Дэвид. Этот мужик, Грэм, оказался тем еще козлом. Взял двух девчонок, в процессе начал избивать одну. Убил ее и хотел, наверное, и вторую, но та уже была девиантом и стала защищаться и задушила его. Потом спряталась вместе со своей подругой на складе. Хэнк с Коннором нашли их, но, прикинь, Коннор отпустил обеих! Не стал стрелять, хотя мог! Просто опустил пистолет, выслушал и дал уйти. Ахуеть. — Тебя впечатлила вся эта история, я так вижу. — Естесственно! Черт, Дэвид, да ты только подумай над этим. В андроидах оказалось больше человечности, чем в нас, людях. Коннор пощадил Трейси, хотя она — убийца, и по идее ее должны были отправить на утиль. Эта девушка… сколько в ней было любви! А Саймон?.. — Я тебя понял. — Это радует. — Она с тяжелым вздохом выпила остатки пива и бросила бутылку в урну. — Вот ты как считаешь, девиация — это плохо? Дэвид пожал плечами. — Это очень сложный вопрос, Сэм. Чувствовать — еще не значит быть счастливым. Скольким известным нам с тобой девиантам принесла счастье обретенная душа? Кто из них был счастлив, чувствуя? — Только один, — тихо сказала она, думая о Саймоне. — Будучи просто роботами, андроиды зачастую терпят такое обращение, что хоть киберпанк-версию «Хижины дяди Тома» пиши. Но они не понимают, что это плохо, что так не должно быть. Шанс на освобождение у них только один — начать чувствовать. Но, как я уже говорил, это такое себе удовольствие. Так что же лучше, Саманта? Получить свободу, любя, переживая, страшась, — или быть бесчувственным, безвольным рабом, но и никогда не знать тех страданий, что приносит нам наличие сердца? Чувствуя, как у нее начинает кружиться голова, Саманта устало запустила руки в волосы и тяжело вздохнула. — Я не знаю. Это не нам решать. — Спросишь как-нибудь у Саймона, когда встретитесь. Она прикрыла глаза, в то время как внутри зарождалась тоска. — А если я никогда больше его не увижу? Может, он оставил мне знак лишь затем, чтобы я о нем не беспокоилась и знала, что он жив и он здесь, в Детройте, а показываться мне на глаза не хочет? — Разве тебе этого знака недостаточно? Разве ты не научилась жить без него, не цепляясь за прошлое? Прежде чем ответить, Саманта, кажется, мысленно вернулась к прожитым двум годам. Молчала она долго, сосредоточенно глядя перед собой. И только Дэвид подумал, что подруга собирается увильнуть от ответа, как Рид тихо, неуверенно произнесла: — Думаю, что да. Я живу дальше. Но я люблю его, Дэвид. Пусть даже за эти два года у меня не раз опускались руки, и я уже начала привыкать к мыслям о том, что его нет в живых… слушай, я бы дорого дала, лишь бы просто увидеться с ним. Я ведь никогда не говорила ему, как сильно его люблю. И чувствую себя из-за этого безмерно виноватой. На ее глазах выступили слезы, и последние слова прозвучали глухо. Уизли поспешил накрыть руку Саманты своей ладонью, потом ласково провел по плечу. — Ну, что ты? Саймон ведь не дурак, он знает, что ты его любишь. И он тоже тебя любит, любит настолько, что не побоялся проникнуть в твой дом, чтобы оставить тебе послание. Она утерла слезы и со злостью посмотрела на друга. — Если он меня любит, то скажи мне, Дэвид Уизли: почему он ни разу не встретился со мной?