Paper girl

Всю прогулку я чувствовала себя ужасно: глотку сдавливало, желудок скрутило в узел, а голова отказывалась управлять моим телом, от чего делать шаги по безлюдной ночной набережной было мне едва под силу. Он держал меня за руку, мягко приплетая пальцы и время от времени поглаживая большим мою костяшку. А я даже не сопротивлялась. Я потерялась. Потеряла себя. И даже не смотря на то, что жизнь отца спасена, я понимала, что все, кто меньше года назад окружали меня и боролись со своими проблемами и демонами в голове смогли их победить, а я? А я осталась на точке невозврата. Всё катилось в ещё большую пизду, чем ранее. Я просто существовала под покровительством Волкова. Он просто дергал за ниточки в нужный момент и приказывал улыбаться. И я не противилась. Уже нет. Смысла в этом не видела. — Тебя что-то волнует? — с нотками волнения спросил он тихо, не нарушая шум воды. — Да, но это не имеет никакого отношения к тебе, — я почти не лгала, ведь сама была всему виной. Сама согласилась. — Ну, я готов выслушать, — парень потянул меня в сторону ближайшей лавочки. И я шла за ним, еле перебирая ногами. — Может не стоит? — пыталась я защитить хотя бы свои мысли, ведь залезть в мою голову он не мог. — Ладно, можешь не говорить, ведь насильно с тебя ничего не вытащить, Крылова, — Даня смотрит на меня, крепко сжимая руку. Мне не противно. Мне никак. Я умерла. Потому что ничего уже не чувствую. Словно все мое тело обезболили, и самую большую дозу вхуярили в самое сердце. — Но знаешь, чего хочется? — задала я ему риторический вопрос, и он вновь посмотрел на меня. — Нахуяриться до потери сознания. Раз я твоя девушка, то твоя учесть подливать мне в стакан, пока я не поползу к белому другу. А потом ты будешь мило обнимать меня всю ночь и гладить по голове и успокаивать, когда эмоции будут брать вверх и я вновь и вновь буду просыпаться и реветь, — я подняла взгляд на опешившего от моих слов парня. — Я не думаю, что алкоголь поможет решить тебе проблемы, а вот добавить новых со здоровьем может и нехило так, — парень обнял меня за плечи и прижал к себе. Я лишь положила голову на плечо и закрыла глаза, вслушиваясь в шум воды от ночного прилива. — Ты всё же сам захотел стать врачом, — сделала я выводы и поудобнее устроилась на не очень удобной лавке. — А ты думала отец меня вынудил? Черта с два! Меня хуй уломать и заставить поехать куда-то, куда я не хочу, а вот заставить выбирать себе будущее так подавно. Я просто рос в семье врачей и это было интересно. Интересно читать различные книжки, узнавать больше о болезнях и их лечении. Отец много рассказывал мне о своей работе, и мне нравилось слушать его, пока мы играли в приставку или гуляли на заднем дворе. И когда я подрос и предо мной встал сложный выбор, я понял что и заниматься мне больше нечем. Не моё всё или не гожусь я для этого. А вот медицина да. Трудно, бессонно, сложно до дергающихся век, но интересно. Парень говорил со мной откровенно и это было приятно, ведь в последнее время я чувствовала себя куклой рядом с ним, а теперь другом. Другом, с которым можно приятно провести время и поговорить о наболевшем. Но не мне. Я пока не могу ему открыться. И не уверенна, что вообще смогу. — Говорят, что все врачи попадают в ад без очереди, потому что спасают чужие жизни, которые должны были по воле судьбы оборваться, — спустя какое-то время произнесла я, смотря на водную гладь. — Плевать. Даже если и так, мне похуй. Мы все грешим. И все мы попадем в ад. Я иду в эту профессию не ради чужих душ и их спасения, а потому что это интересно, потому что меня просто туда тянет. И даже если через пятьдесят лет я окажусь в преисподней, я буду знать, что оказался там, потому что занимался любимым делом и прожил жизнь не зря. А ты выбрала профессию? — неожиданно в конце своей речи спросил Даня. И я задумалась. А кто я? Кем я хочу быть? А в ответ в голове темнота и пустота. Когда мама была жива, она грезила о том, что я отлично пишу и должна пойти на журфак. Она лелеяла эту мечту, а я лишь кивала, потому что и сама не знала, что хотела от жизни, а эта профессия казалась не такой уж и ужасной идеей. Сейчас я понимаю, что я не живу, а существую. Я не хочу вообще поступать в ВУЗ, потому что не знаю в каком направлении двигаться. Я потерялась. — Я не знаю… Не думала ещё, — отречено ответила я и вновь закрыла глаза, наслаждаясь звуками ночной природы. — Экзамены скоро, советую задуматься, — парень посмотрел на меня, а потом вдруг поцеловал в волосы. Это был очень приятный и неожиданный жест, но вся романтика улетучилась, ведь он после резко отпустил меня и подорвался с лавки. — Ты не замерзла? — не дав мне ответить, Даня продолжил. — Я думаю что да, поэтому нам пора домой, да и поздно уже, а завтра на пробный экзамен, ты же не хочешь его проспать. Лично я не хочу. Парень говорил так быстро, что мой уставший за день мозг еле улавливал обрывки фраз и слов и складывал их в единое целое. Он метушился, было видно, что он нервничал, и я не могла понять причину. Хотя я могла предположить. Скорее всего, он сильно разоткровенничался и начал вести себя, как подобает парню, проявил нежность. Это не в его стиле и он осекся, просто решил вновь стать тем Волковым, что и был раньше. И это, наверное, меня устраивало чуть больше, чем открытый и в каком-то смысле нежный Даня.

***

Пробник по русскому прошел довольно гладко. С лексикой и грамматикой я практически никогда не имела проблем. Да, не отрицаю, были правила, которые я никак не могла выучить и когда нормально училась, но то что я почти без заморочек написала экзамен, находясь в той ситуации, которой я сейчас — меня поразило. Меня поразило, как я умело отключилась от всего и даже сидя за партой с Даней написала всё, что знала, и как оказалось, я знала многое. — Ну и как успехи? — закинув свою руку на мои плечи, спросил неожиданно Волков. Я вздрогнула. — Всё окей, — кратко ответила я и продолжила листать ленту в инстагремме. Краем уха я услышала стуки каблуков и знакомый отбивающийся ними ритм. Таким шагом ходила только Астафьева. Звук приблизился и, отведя глаза от экрана, прямо перед собой я увидела эти ужасные лодочки. На самом деле, они были не плохие сами по себе, но только не в этом наряде и не на этой особе. — Я там кабинку освободила — можете перепихнуться, — подняв свой взгляд, я увидела, как она показывает в сторону женского туалета. Рука на моем плече резко и сильно сжалась. — Астафьева, отстань, пожалуйста, — по-доброму попросил Волков, хотя я ощущала какая злость бурлила в нем. Ладно, не я, моё левое плечо. — А то что? Готов постоять за свою девушку? — последнее слово она прямо-таки выплюнула мне в лицо и кажись прямо со своим ядом. Я демонстративно вытерла лицо и сжала кисть в кулак, готова дать отпор. — Готов, — парень выровнялся и убрал свою руку. — И готов даже девушку ударить, — парень прохрустел в доказательства костяшками пальцев. — Было бы, за что стоять тут, — вновь пренебрежительный взгляд в мою сторону. Меня сдерживают лишь неведомые цепи, которые не позволяют напасть на Лизу. Даня замахнулся, как в этот момент на весь коридор закричали: — Руку убрал! И это был до боли знакомый голос. Как в замедленной съемке по нашему главному коридору школы шли все мои друзья во главе с Лией. Все смотрели только на них. Когда они ещё увидят столько красивых и взрослых парней в одном месте. Даня медленно опустил руку и развернулся к источнику звука. Ваня. — А вы кто вообще такие? — со злости парень стал наезжать без разбора. — Мы друзья Лолы, и очень хотим понять, какого черта она не отвечает на звонки и сообщения и почему она начала таскаться с тобой?! — Ваня не разбирался. Он смотрел прямо в мои глаза и прямо-таки кричал. Волков вопросительно посмотрел на меня, а Лиза бегала взглядом от двоюродной сестры к её парню, обнимающего девушку за плеч и ко мне. Я хотела убежать. Это желание просочилось в каждую мою клетку и кричало мне о том, что бы я развернулась и просто бежала куда-то далеко. За территорию школы, в другой район или вызвать такси и уехать за территорию города, чтобы меня не нашли. Но я понимала, что мне нужно к отцу в больницу. И это единственное что останавливало меня на месте. — Я…я. — я начала заикаться и, кажется даже нижняя губа стала подрагивать от тех эмоций, которые бушевали во мне. Они все давили на меня, и я просто ничего сейчас не понимала. Да, я игнорила ребят, потому что им и без меня хорошо, но зачем Лия привела их в школу. — Лола, мы все ждём твоего ответа, — не грубо, но с нажимом нарушил тишину Ваня. Набрав полные легкие воздуха, я, тараторя, ответила: — Я видела как вам хорошо вместе, вот так без меня. Лия заменила вам меня, и я рада и за вас, и за неё. Я слишком токсична, а она классная девчонка, переехавшая в новый город и ищущая друзей. Вот прекрасно сложились карты. А это Даня и он мой парень и он ещё одна причина того, что я не вижусь с вами. Ну, как-то так, — сказав все, что думала я, скрестила руки за спиной в замок. Все умолкли, и только рука Дани легла на плечо и нежно массировала, давая почувствовать его поддержку. — Ты знаешь, что ты делаешь неправильные выводы? — риторически спросил Марк. — Нет. Просто вы ко мне привыкли. Скоро это пройдет, — я неосознанно сжала руку Дани, потому что так было легче. Морально. Но Ванин взгляд все время цеплялся за наши руки, он отводил его, но через секунду возвращал обратно и прожигал. — Нет! — крикнул Ваня. — Дура ты, Лолка, и всегда ею была. Напридумаешь себе то розовый и пушистый мирок, то непроглядную тьму и веришь в это. Ты реально сейчас потеряешь все что имела и останешься со своим «парнем», — это слово прозвучало весьма брезгливо. — Хотя я не думаю, что ты его действительно любишь. Ты и себя не любишь, раз откинула практически последних близких тебе людей, — он говорил это с желчью, которая пропитала каждое его слово, и мне было больно это слушать. Больно слушать именно от него. Он облил меня дерьмом один раз, но теперь добил, да и на всю школу, ведь публики посмотреть на такое шоу собралось немало. Руки задрожали, из глаз брызнули слезы. Отцепив свою руку резким движением из руки Дани, я схватила свою сумку и расталкивая, не щадя, толпу, убежала вниз, а потом и вовсе со школы. Находясь уже за забором, я вызвала такси, указав адрес больницы.