Человек демону Друг, это знают все вокруг

Гифт перевернулась на голову и встала. Друг смотрел на неё устало. Гифт гордо улыбнулась. — Смотри, как умею. — Вижу. Гифт простояла так около минуты, пока голова не закружилась, и она не плюхнулась на живот с лёгким чувством победы и поражения в желудке. — Тебе нужно контролировать свой поток энергии и не выплёскивать его во всё подряд, — заметил Друг, его волосы позеленели до болотно-змеиного оттенка. Гифт села и взглянула на него с любопытством. — А тебе надо научиться перестать показывать эмоции волосами. Хотя мне и нравится, — она уже давно научилась выговаривать букву «р». Друг остро улыбнулся, и его волосы стали высокомерно-чёрными. — Я говорю серьёзно на этот раз, — произнёс он. — У тебя был сегодня первый день в школе и для человеческого существа это, обычно, насыщенный впечатлениями день. Ты ещё слаба и мала, но сейчас три часа ночи и ты не хочешь спать. Тебя переполняет энергия. Из-за гиперактивности ты не спишь ночами. Гифт моргнула, признавая за Другом этот раунд. Её активность её ни чуточки не беспокоила. С ещё очень раннего возраста Гифт привыкла к огромному количеству мыслей в своей голове, и постоянной бодрости — и то, и другое было совершенно некуда девать и некому отдавать, и всё это месиво переваривалось в её теле, смешиваясь с кровью и мясом, впитываясь, как вода, становясь её частью, с которой надо было жить. Так что это нормально. — Слушай, — лицо демона приняло серьёзное выражение, волосы Друга посветлели до пепельного оттенка. — Ещё шесть лет энергия будет накапливаться в твоём теле. Твои родители и я делаем всё, чтобы она не выходила из твоего тела и зациклилась на тебе. Но ты будто не можешь не делиться с миром своими ресурсами, и выпускаешь их в воздух, не позволяя наполнить ею своё скудное тельце. Ты знаешь, почему так? Гифт неуверенно качнула головой. На самом деле, она даже не полностью понимала, что именно Друг ей рассказывал — но не из-за того, что она глупая, а потому что Друг говорил непонятные вещи непонятными словами. Он странный, но забавный. Если он хочет поболтать с Гифт, то та сделает понимающий вид, чтобы никто ничего не заподозрил. — Потому что тебе очень хочется искренне полюбить. Когда люди любят, они хотят отдавать как можно больше предмету своей любви. Но из-за того, что любить тебе некого, ты занимаешься бессмысленный дурью, тем самым раздражая меня. — он прищурился, — Так что заканчивай с этим. Гифт задумчиво посмотрела на Друга. — Если я полюблю тебя, то это не будет раздражать тебя? Волосы Друга тепло порыжели, и его глаза дрогнули в каком-то оттенке улыбки. Но больше ничего не поменялось, и глаза Гифт быстро взлетели к меняющим цвет прядям. — Я чувствую твою отдачу, да. И она кормит меня, к вящему удивлению. Но я имел ввиду, что тебе лучше вообще, кроме себя, никого не любить. — И даже тебя? — И тем более меня. Гифт непонимающе нахмурилась. Она искренне не понимала, что плохого в том, что она любит своего Друга, но решила, что он просто очередной раз чудит. — Но почему? — все равно спросила она тем детским тоном, что лучше радара указывал на любую несправедливость этого мира. — Чтобы в тебе образовался избыток энергии. — А зачем мне этот «избыток энергии»? — Тебе незачем, — ответил Друг, подняв Гифт на руки и посадив ту на детскую кровать. — Тебе нужно спать. — Не лягу, пока не скажешь! — запротестовала она, дёрнув ножкой, с которого слетел домашний детский тапочек. — Скажи, зачем? Волосы Друга потемнели, став непонятного оттенка чёрного или тёмно-серого, как мокрый, холодный камень. Он не сердился — Гифт ещё не видела такого цвета волос у Друга, и она нахмурила в непонимании лоб, будто перед ней положили кучку непонятных обломков какой-то задачки. Присев на корточки так, чтобы их глаза были на одно уровне, Друг холодно ответил: — Чтобы в итоге съесть тебя. Гифт любопытно наклоняла голову влево. — А зачем меня есть? Друг внимательно смотрел на неё какое-то время, сложив перед лицом руки и задумчиво меняя цвет своих волос с сомневающегося-бирюзового на красный и коричневый. Гифт, заворожённая радугой в волосах Друга, потянулась руками к его локонам и запуталась в них маленькими кулаками. Друг не отреагировал, и Гифт хихикнула, когда волосы, следуя за тенью ее прикосновений, рыжели. В итоге он вздохнул, выпутал руки человеческого ребёнка из своих волос, и легко щелкнул ей по лбу. Гифт вдруг почувствовала себя необычно: сонливость резко навалилась на неё, рот раскрылся в широком зевке, а глаза заслезились, требуя закрыться. Гифт не нашла, что возразить глазам, поэтому позволила им прикрыться веками, сама тем временем склоняясь к подушке. Сквозь сон она с трудом разобрала ответ Друга, который в итоге не запомнила: — Чтобы я мог выполнить свою часть сделки.