«Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить»
После возвращения из экспедиции Леви вёл себя как обычно, но только внешне. Внутри ему было невероятно хреново. Лишиться всего отряда, да и ещё провалить миссию… Все жертвы были зря, его люди погибли зря. Они ничего не достигли… Сколько раз он уже это испытывал, но чтобы настолько остро — никогда. Он отказался от ужина и сидел в своём кабинете в полном одиночестве. Сегодня он вряд ли уснёт без снотворного, придётся выпить особенно сильное, чтобы не преследовали кошмары. В дверь осторожно постучали и вошли без приглашения, он понял это по характерному скрипу. Ему было всё равно. Леви сидел на кровати. Растрёпанный и убитый собственным бессилием перед произошедшим. Он даже не поднял глаз на ночного гостя. — Капитан?.. Он подумал, что начинает сходить с ума. Голос Микасы так близко… но это не может быть она. Она сейчас с Йегером, что находится в больничном крыле. Леви не нужен ей, даже после всего произошедшего между ними. — Леви… Его имя, сошедшее с её губ и сказанное без «капитан», показалось ему доне́льзя красивым. Леви по-прежнему не поднимал своей головы, рассматривая деревянный пол. Он определённо сходит с ума. Микаса села рядом с ним. Она ушла от Эрена, понимая, что её присутствие здесь намного нужнее. Микаса чувствовала, насколько ему плохо, а то, в каком состоянии она нашла Леви, только подтвердило её догадки. Он готов был пожертвовать своей жизнью ради неё и чуть ли не сделал этого. Микаса чувствовала его заботу, его внимание к ней, списывая всё на проделки метки, а особенно свои ощущения от этого, но это была неправда. На самом деле она сама привязалась к Леви. Однажды он помог ей с УПМ. Когда Микаса никак не могла вставить пружину. Леви не глумился, не назвал её глупой, хотя это было в его характере, а просто подошёл и, взяв предмет из её рук, тут же с лёгкостью вставил, попутно описывая правильные действия и её ошибки. Почему она забыла об этом? Почему все его хорошие поступки списывала на «волка»? Глупая. Такая глупая. Каждое его прикосновение к ней было настолько приятным не из-за метки. Каждый его взгляд в её сторону не означал её активацию. Тот поцелуй не был наваждением. Просто Микаса боялась признать такую простую истину: она незаметно для себя полюбила его. Наконец он посмотрел на неё. На Микасе от формы были только рубашка, штаны и сапоги. Она как-то по-новому смотрела на него, что не смогло укрыться. — Ты что-то хотела? — спросил он. — Я пришла побыть с тобой. — Когда мы перешли на «ты»? — Леви вздрогнул, когда её руки обняли его за плечи. — После той ночи на крыше. Ты сказал об этом, когда в очередной раз прервал поцелуй, — ответила Микаса и, сняв сапоги, села за его спиной, вновь обнимая. Ей просто хотелось почувствовать его тепло, ощущать его запах. — Ты никогда не была такой, — кладя руку на её, скрещённые в области груди, подметил Леви. — Я боялась, — тихонько ответила Микаса. На самом деле Микаса просто не знала, как вести себя с мужчиной, особенно когда ему действительно плохо. Она вспомнила, как мама, когда у папы были особенно неудачные дни, садилась точно так же и обнимала мужа, попутно что-то рассказывая. Ей казалось, что именно так нужно успокоить Леви. Хоть и вести себя непринуждённо было довольно сложно. — А что изменилось сейчас? — Я чуть не потеряла тебя. В тот момент мой разум был затуманен злобой и местью, а когда голова чуть прояснилась, то я поняла, что наделала. Я поняла, что один из моих самых ужасных страхов — потерять тебя. Я слишком долго боялась в этом признаться самой себе… Он убрал её руки и повернулся. Леви боялся, что это всего лишь сон и сейчас он проснётся один. Как раньше. — Это всё из-за метки? — как он боялся услышать сейчас положительный ответ. — Имир дала мне мазь, которая сводит действие метки на нет. Я не знаю, откуда она, но я действительно ничего не чувствую в области запястья. Эффект на час. Поэтому всё, что сейчас я делаю — исключительно моё желание, — она смотрела на него ясным взглядом. — А как же Эрен? Мне казалось, что ради него ты забудешь обо всём этом. — Эрен никогда не вызывал у меня таких чувств, — Микаса взяла руку Леви и приложила к груди. — Чувствуешь? Леви не ожидал такого незатейливого действия, отчего даже двинуться не мог. Она по-прежнему сжимала его руку. Леви больше не мог выдержать этой пытки и, забыв обо всём на свете, повалил Микасу на кровать, вовлекая в поцелуй. Стоило ей ответить на него и прижать Леви ещё ближе, как в голове у него пронеслось: «Катись всё к чёрту!.. Идём до самого конца вместе, Микаса…» Он целовал её так сладко и так отчаянно, будто она сейчас испарится. Жадно ласкал её губами, иногда слегка покусывая, попутно пытаясь нащупать пуговицы на её рубашке. — Что же ты со мной делаешь? Что же ты делаешь… — оторвавшись от её губ, чтобы чуть отдышаться, отчаянно произнёс Ривай, любуясь на столь возбуждающую его картину и тут же возвращаясь к терзанию таких желанных губ. В свою очередь Микаса тоже потянулась к его рубашке, давая немое согласие на всё происходящее сейчас. Стянув с него мешающий элемент гардероба, она начала исследовать руками его тело. Каждый мускул. Каждый шрам. Ей нравилось то, что он делал с ней. Как ласкал её тело, как попутно шептал о своих чувствах к ней. Мысленно она похвалила себя, что сняла бинты, сковывающие грудь, до прихода в его кабинет. Мужчина снял с неё рубашку и лифчик, а затем начал целовать её шею. Когда он услышал первый стон, ему «снесло крышу», и он оставил на шее уже свою метку. Микаса извивалась под ним, стягивала рукой простынь, шептала его имя, когда он припал к её груди, очерчивая ореол, и недовольно посмотрела, когда Леви снова отпрянул от неё, чтобы снять собственные брюки. — Позволь мне любить тебя, Микаса… Сегодня… Завтра и всю оставшуюся жизнь… — он пожирал её голодным взглядом. — Леви… — она улыбнулась ему и коснулась губ лёгким поцелуем, попутно позволяя стягивать с себя штаны. Она уже дрожала от желания, когда почувствовала, что прикосновения Леви стали смелее, а правая рука уже гладила внутреннюю сторону бедра. Когда же он коснулся её через мокрую ткань, Микаса не смогла сдержать очередной стон наслаждения. Когда же Леви вошёл в неё, то тут же оборвал её болезненный крик поцелуем. Он старался не торопиться, сдерживал себя, пока Микаса не дала согласие, чтобы он продолжал. Когда удовольствие от близости стало столь велико, что оба были готовы потерять сознание, мужчина хотел прервать их контакт, но Микаса тут же прижала его к себе, обхватывая ногами в области поясницы, не давая и шанса. Она проникла в него слишком глубоко, будто въелась в кожу. Его прежнего уже не будет. Только с ней. Всегда. Они лежали в объятиях друг друга, отходя от всего произошедшего и тяжело дыша. «Вот сейчас всё так, как и должно быть!» — думала Микаса, сильнее прижимаясь к своему мужчине. Она целовала его и нежно улыбалась, когда встречала его томный взгляд, который создан только для неё. — Я люблю тебя… — смущённо произнесла девушка.***
— Микаса, у нас нет времени на все эти глупости, — вкрадчиво произнёс Эрен. — нам нужно идти, нас ждёт бой. Микаса стояла и не двигалась, её взгляд устремлён только на девочку. — Ты чего? — вид у Эрена был удивлённым. — Мы же связаны. Я и ты. До конца. Ты же сама этого хочешь. Я вижу. Девушка перевела на него свой взгляд. — Тебя не существует. Никогда не существовало, — произнесла Микаса, имея в виду их связь как соулмейтов. Эрен нахмурился и снова протянул руку. — Не существует… — вновь произнесла Микаса, проходя через Эрена, будто он призрак. Эрен растворился, и теперь она стояла рядом с девочкой. Почувствовав на себе чей-то взгляд, малышка тут же обернулась и первое, на что обратила внимание Микаса, — глаза. У девочки серо-голубые глаза. Прямо как у Леви. — Мамочка! — малышка кинулась к ней и обняла её за ноги, в силу своего роста. — Наконец-то ты нашла меня!***
Микаса проснулась в объятиях Леви. Она прекрасно помнила эту ночь и сон. Микаса невольно дотронулась до своего живота, но тут же почувствовала жжение чуть ниже местонахождения волка. Она вытащила свою руку из одеяла и увидела, что теперь под меткой курсивом появилось его имя. Ведомая любопытством, она посмотрела на запястье Леви, где теперь красовалось «Микаса». После подобной ночи связь укреплялась окончательно, в награду оставляя тем, кто смог дождаться своей родственной души, имя любимого и любимой на запястьях друг друга, но эта ночь подарила Леви и Микасе не только это…