Метка

      Эрвин позвал Леви в свой кабинет для серьёзного разговора. Он понимал, что для его друга пережитые события оказались настоящим ударом, но без отряда под его командованием легион разведки не сможет нормально функционировать. Когда Эрвин посылал за другом, то думал, что увидит его измученным и невыспавшимся. Старался подобрать в своей голове наиболее подходящие слова поддержки, хотя прекрасно понимал, что попытки подбодрить его будут тщетны, но всё же…       Стоило Леви переступить порог, как от глаз Эрвина не укрылась одна маленькая, но очень важная деталь — на его запястье не было повязки.       «Неужели… Петра…» — сразу же подумал Эрвин. Он никогда не замечал, чтобы они как-то особенно вели себя друг с другом… Хотя, могло быть такое, что они и знать не знали… Командор тут же нахмурился, стараясь понять, в каком состоянии находится его близкий друг. Внешне он не отличался от «обычного» Леви, но что-то в нём будто изменилось.       «Определённо, это из-за случившегося…»       — Долго меня рассматривать будешь? Если позвал поговорить, то говори, — Леви терпеть не мог, когда Эрвин так на него смотрел. Это была смесь между жалостью и болью.       — Леви, рано или поздно тебе нужен будет новый отряд. Враг не дремлет, а шансы на победу, как всегда, невелики.       — У тебя есть кто-то на примете? — Леви присел на кресло для гостей и закинул ногу на ногу.       Его поведение несколько ошарашило Смита. Вчера он лишился всего отряда, и, зная Леви, ему нужно было хотя бы два дня, чтобы оклематься, а тем более метка…       «Точно! Метка!» — Эрвин мысленно ударил себя по лбу.       — Перед тобой лежат несколько дел. Это твои возможные подчинённые. Завтра мне будет нужен точный ответ. А теперь можно вопрос уже личного характера? — Эрвин не сводил с Леви пристального взгляда. Аккерман понял, что его что-то сильно беспокоит.       — Валяй, — бросил он, протягивая руку к делу Саши Блаус.       — Почему ты перестал носить повязку? — мужчина не стал делиться своими дальнейшими предположениями — будет нужно, Леви сам ему расскажет.       — А… Это… — он перестал лениво перелистывать исписанные страницы и вернул папку на стол. — Интересная история… — Леви не собирался скрывать от Смита наличие кого-то в своей жизни. Тем более мужчина ему доверял и знал, что за пределы командорского кабинета ничего не выйдет. Он приподнял край рукава и приблизил запястье к Смиту для лучшего обзора.       Эрвин так и замер на месте. Но даже не от принадлежности Леви к волкам, а от аккуратно выведенного имени под меткой.       — Это как понимать? — Эрвин продолжал смотреть на запястье друга, хотя он уже поправлял рукав.       — Интересное стечение обстоятельств. Считаю, что такое уже не надо скрывать, — командор заметил ухмылку на его лице. — Теперь мы вроде как связаны на веки вечные. Я, правда, не знал, что после этого ещё и имя добавляется, но так даже интереснее…       — Леви, но это…       — Невозможно? — закончил за него друг. — Я тоже так считал, но, как видишь, ошибся. Просто ставлю перед фактом.       — А я замечал, что вы в чём-то похожи… — задумчиво произнёс командор, искренне радуясь за своего друга. Уж он точно заслужил счастья, и если это счастье заключалось в стоящей рядом Микасе, то он, так и быть, сделает исключение.       — Перестань так ухмыляться! Тошно становится! — произнёс Леви в своей манере.

***

      Микаса стояла и готовила чай, когда сильные мужские руки обхватили её сзади. Она сначала напряглась, но, почувствовав знакомый аромат, тут же расслабилась, позволяя его рукам исследовать её тело.       — Уже чувствуешь себя здесь хозяйкой? — после этой ночи голос его стал будто слаще, а стремление метки вновь их соединить — сильнее.       — Это куда интереснее, чем слушать очередные геройские похождения Жана, — она убрала его руки, которые уже приближались к её груди, отчего услышала возмущение и развернулась с одной из чашек.       — Держи. Я взяла ту заварку, что с вишней, — от напитка действительно исходил этот аромат. Леви всегда нравился чай с вкусным запахом, поэтому у него была целая коллекция: от чёрной смородины до молочного шоколада, но именно аромат вишни был его самым любимым.       — Уже решила залезть в мою голову и выведать самые страшные тайны? — он отстранился от неё и заметил на долю секунды разочарованный взгляд.       — Много чести, ка-пи-тан Леви, — она взяла свою чашку и тут же скрыла улыбку. — Твои тайны мне совершенно не интересны.       — Ну да. Тебе интересно кое-что другое… — он попытался её подловить, но Микаса не поддалась на провокацию, парируя:       — По себе людей не судят, — её пронзительный взгляд устремился на его губы, отчего Леви снова ухмыльнулся.       — Ты выдаёшь себя, когда я совершенно спокоен.       — Заметно, — буркнула Микаса, указывая на его возбуждение. — Даже не надейся.       — А вчера кто-то не строил из себя «мисс недоступность», даже подгонял, — он любовался сменяющимся от этих слов оттенком её кожи лица. Может, Микаса и «остра», но он определённо «острее».       — Тебе это явно приснилось, — Микаса потихоньку «капитулировала», отчего внутри мужчина почувствовал ликование.       — А когда вы с Петрой чуть глотки за меня не повыдирали? — продолжал «наступать» он.       — Тоже, — девушка невольно закусила губу.

***

      Микаса против Петры Рал! — кричал кто-то из толпы. — Делаем ставки!       Микаса до сих пор не понимала, как ввязалась во всю эту историю… Вот она тренировалась в паре с Сашей, затем к ней подошёл Оуро и сказал о том, что Блаус для неё определённо слаба, и ей нужна кандидатура посильнее. Так какого чёрта она согласилась на это?! Ради чего?! Хотя ответ был донельзя близок и настолько пугающ, что даже метка притихла и старалась не показывать своего существования, пока он смотрел на неё.       Встретившись с ледяным взглядом капитана Леви, Микаса невольно смутилась, вспоминая ту историю на крыше. Скоро начнётся их первая экспедиция, а голова занята не пойми чем! Напротив неё стояла Петра, явно готовясь к наступлению. Тогда она впервые услышала его голос в своей голове:

«Старайся обращать внимание на мелочи. Раскрой её животное, и ты уже победила»

      Микаса кинула непонимающий взгляд на Леви, но тот вёл себя так, будто ничего не произошло, а его голос в голове оказался какой-то шуткой. А может, это их необычная связь, и она слышит его мысли?.. Бред!       Она решила заново посмотреть на Петру Рал и разложить по полочкам все значимые факты. Если мужчина решил с ней поделиться этой информацией, она не должна терять шанса. Рыжие волосы, янтарные глаза… маленькая и довольно шустрая, судя по восхвалению её подвигов Оуро. Хитрая, готова идти к своей цели любыми способами, даже если они будут грязными.

«Кто же ты?»

      Микаса смотрела на неё, не отрываясь, пока она медленно подходила к ней и, кажется… улыбалась?!       Петре было важно показать своё превосходство перед её избранником. С какой-то блохой, по сравнению с титаном, Аккерман она справится. Унизит её лично, растопчет за это «ты не она». Ей понадобился месяц, чтобы заинтересовать её командира, когда сама она потратила на это чёртов год! ГОД! Оуро, как всегда, молодец. Стоит только попросить, и он исполнит любую её просьбу, хотя он её сильно раздражал. Хотя бы за это копирование поведения Леви. Но попугай на то и попугай, чтобы повторять, не понимая. Он раскрыл ей свою метку. Похоже, что считал это показателем истинного доверия. Только Петре было всё равно. Она ела таких «птичек» на завтрак.       Год назад она уничтожила свою метку. Вырезала, ведь сразу поняла, что капитан Леви не может являться её избранным; ну, не похож он на неё совершенно. Как только ни исхитрялась она к нему подобраться, но все попытки были тщетны; тогда она решила его защищать от возможных кандидаток. И самым ярким примером была Руна. Милая девочка Руна! Прилежная и способная ученица! Было так легко втереться к ней в доверие, а затем так жестоко расправиться… Петре нравилось вспоминать этот момент… в её глазах до последнего отражалось неверие в происходящее. Но ради командира она готова на всё. Даже быть в невинной крови. Он её и для неё. Судьбы нет. Метки — бред. Она вершит свою судьбу.       Только вот расчётливая Рал не рассчитала, что Микаса не птичка, а уж тем более не доверчивая Руна. Микаса — волчица. А у волчиц уж очень сильно развита интуиция, к чему неосознанно и призвал её Леви. А уж если дело касается её избранного, то она «разорвёт» её.       «Лиса! — вдруг осознала Микаса. — Петра Рал — самая настоящая лиса!»       В детстве мама Микасы читала ей много сказок о животных, и практически во всех лисица славилась своим желанием получить большее, что было чревато последствиями. В голове тут же выработался план по «обезвреживанию» Петры. Ей ведь всегда мало?       От первых ударов Микаса театрально уклонялась не самым лучшим образом. Рал практически задевала девушку, а удавшаяся подсечка уже вызвала у ставивших на Микасу неодобрительные возгласы. Она пристально следила за мимикой соперницы и понимала, что делает всё правильно.       — Сегодня ты наконец-то перестанешь мешать мне, — прошипела она так, чтобы её слышала только Микаса, вцепляясь пальцами в её шею. Петрой определённо владело безумие, Микаса читала об этом. Последствие уничтожения своей метки.       Толпа была в ужасе, и только Леви был невозмутим, будто понимал цель Микасы.       После того, как она осознала, что «жертва» угодила в капкан, Микасе не составило труда отбросить Петру и уже в свою очередь нанести ей парочку профессиональных и быстрых ударов. Петра парировала их, но её замешательство, вместе с опьянением от вымышленной победы, подкосило её. Вскоре она не выдержала и упала. Сдаваться не хотелось, поэтому она не нашла ничего лучше, чем вцепиться в волосы Микасы. Так нельзя. Товарищеский бой превратился в нечто невообразимое. Не теряя ни секунды, кто-то выбежал из толпы и оттянул Петру от Микасы. В руках Аккерман остался клок рыжих волос. А в этом месте была похоронена идеальная репутация Петры, как и все её старания завоевать Леви.

***

      — Нечего покушаться на чужое! — добавила Микаса, ловя на себе хищный взгляд Леви. Кажется, он тоже вспомнил тот день.       — Какая же ты… — он поставил чашку обратно, вовлекая её в требовательный поцелуй, и Микаса наконец сдалась. — Помнится, я когда-то говорил про стол… — он отобрал у Микасы чашку, всё ещё ощущая на губах привкус чая, и начал аккуратно вести её к неизменной части интерьера его кабинета.