***
— Ищите то, что будет иметь интерес, — командовал Леви, отряхивая штанину. — Мы должны выжать всё отсюда. На командире сильно сказывались произошедшие события. Внешне он уже был абсолютно спокоен, но от собственного соулмейта не скрыть истинную боль и состояние. Микаса изредка поглядывала на него, пока тот рассматривал книжные полки. Ей хотелось как-то поддержать его, но даже слов нужных не было, в такой момент любая поддержка кажется такой жалкой… — Записи о пациентах, настойки и никакого намёка на то, что можно так тщательно скрывать, — проговорила уставшая Ханжи. — Отец не мог оставить что-то важное на видном месте, возможно, существует тайник, — ответил на это Эрен. — Если он смог передать тебе ключ, то почему не решил и записи отдать? — не унималась Зоэ. — В то время мы были слишком малы, а контроль был настолько тщательным, что их бы изъяли в тот же день, как я бы их получил. Отец правильно поступил, он понимал всю важность этой информации. — Будем надеяться, что она стоит стольких жизней, Эрен, — фыркнул Леви и тут же чихнул от скопившейся пыли. — Будьте здоровы! — хором произнесли присутствующие. — Эрен! — Микаса наконец заметила замочную скважину. Юноша тут же подошёл к ней и поднёс ключ. Все затаили дыхание и стали ждать. — Пусто! — Эрен был шокирован, и его настроение тут же передалось почти всем присутствующим. — Спокойнее, — капитан тут же подошёл к пустому ящику и подцепил что-то кончиками пальцев. — Двойное дно. Внутри лежали четыре книги. Четвёртая была подписана словом «метка». Видимо, существовало то, что отец Эрена мог бы сказать даже об этом. Эрен аккуратно выложил книги на стол и взялся за первую, Микаса положила свою руку рядом.***
— К тебе стали возвращаться воспоминания? — Частями, — ответил Йегер. — Иногда в них трудно разобраться, но позже появляется чёткая картинка. — Я до сих пор не верю в то, что тебе осталось так мало… Эрен промолчал. Он всегда молчал, когда она снова заводила эту тему. Мало ему своих проблем, так ещё и успокаивать Микасу не хватало. Было проще просто перевести тему: — Капитану, похоже, интересны метки. — Что? — В тот день он забрал книгу о метках, сказал, что сейчас она всё равно будет бесполезна. Я так и не понял, зачем. — Майора интересует данная тема, — ответила девушка. — Думаю, в их руках она будет куда полезнее…***
— О, Леви! Только тебя вспоминала! — перед Ханжи как раз лежала та самая книга о метках. — Мне уже начинать бояться? — он закрыл дверь и подошёл к ней. — Хреново выглядишь, — заметила женщина. — Взаимно, так что нового ты узнала? — Записки делятся на две части: отношение к меткам за стенами и воспоминания от некоторых высокопоставленных чиновников. — Верно, хороший врач может проскользнуть куда угодно и собрать ту информацию, которая многим закрыта. Умно, — Леви наклонился и стал вглядываться в записи. — Изначально он говорит о том, что у него на Родине метки не имеют никаких примечательных черт, с их помощью действительно ищут родственную душу. От них не зависит ранг и положение, отчего он тут же удивляется отношению к меткам у нас, — Зоэ перелистнула несколько страниц назад и остановилась на третьей записи. — У него начинает возникать подозрение о том, что с нашими метками что-то сделали. Вот здесь он отчаянно замазал предложение, а затем пытался восстановить утерянные строчки. — Ближе к делу. — Ты, как всегда, нетерпелив! Спустя несколько месяцев у него начинает образовываться некая классификация, видимо, он уже успел поговорить с кем-то, кто рассказал ему нечто важное. Смотри, — она перелистнула практически половину и остановилась на какой-то схеме. — Метка-основатель, метка-сдерживатель, метка-химера, метка-мутация, метка-ошибка, обычная метка, — Леви прочитал это, и у него начала выстраиваться логическая цепочка. — Гриша был уверен в том, что метки стали орудием в руках короля, построившего стены. Если подумать, то метка основателя должна быть самой главной, а значит, есть у каждого, кто как-то связан с королевским родом. — У Хистории не было метки. Я услышал это от кого-то из солдатов. — Если метки модифицировали, то в них может быть заложена защита. В то время Хистории не существовало, была Криста, а эта девочка не являлась частью королевской семьи. Даже в наших книгах написано, что метка также зависит от личных качеств и психологии. — Я бы не сказал, что заметил в ней изменения после коронации. Если метка может влиять, то тут явно ошибка. Возможно, для истинной силы данной метки требуется ещё одно звено… — вдруг Ханжи вскрикнула. — Титан! Ну конечно! Это же логично! Чтобы активировать данную метку, нужен особый титан, принадлежавший королевской семье. — Тогда это уже не родственные души, как предполагается изначально. И появляется встречный вопрос: может ли этот титан заставить метку измениться на метку-основателя не по крови. — Это интересно… — майор тут же достала лист и записала новые интересные мысли. — В самом конце сказано, что меткой-основателем является орёл. Правда, почерк настолько непонятный, будто он писал это на скорую руку. — Какая теперь разница? Сейчас есть проблемы куда посерьёзнее, чем это. — Леви, люди должны знать правду. Мы столько лет жили в неведении, а теперь можем открыть глаза всем, — Ханжи перевернула ещё несколько страниц. — Далее он пишет о приёме у ближайшего к королю советника, тот был очень разговорчивым, пока отец Эрена осматривал его, но больше всего ему стал любопытен вопрос этого человека: «Вы бы хотели приблизиться к создателю?». — Что-то о всемогуществе? — осведомился капитан. — Да, я тоже так подумала. Если существовали эксперименты над метками, то явно эти люди чувствовали себя всемогущими. Гриша Йегер был медиком и мог бы поспособствовать в разработке чего-либо. Правда, какой смысл в том, чтобы так сильно разделять собственный народ… — Чтобы не смог восстать и ослабить. Между обычными людьми и ними всегда есть огромная пропасть, прибавим поддельного короля и титанов и готово. Есть либо очень богатые, либо бедные, среднего класса как такового не существует. Вся система была изначально построена на этом. Ханжи снова что-то записала. — Хорошо, метка-сдерживатель. Гриша говорит о том, что данная метка использовалась для защиты истинных правителей стен, но что-то пошло не так. Такая метка была предоставлена нескольким семьям и служила опорой для дальнейшего союза и будущего поколения. Удивительно, он тут же пишет, что данной меткой является твоя и только твоя. Хотя… он же общался с семьей Микасы, верно?.. Видимо, родители Микасы что-то знали об этом. Вот здесь написано, что у отца Микасы были подозрения о принадлежности девочки к данной метке. Он выражал не только опасения, но и просил как-то повлиять на этот процесс. Далее идёт описание: метка влияет не только на способности хозяина, но и полностью влияет на его репродуктивную функцию, а также неврологические и психические процессы. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы не только «привязывать» к себе такого человека, но и исключить возможность связей на стороне. Эти люди не думают о себе, они думают только о тех, кого должны защитить. — И каким образом можно было бы избежать этой участи? — вот на этой части Леви был явно заинтересован. — Думаю, он хотел «снизить» эту метку. Помнишь про иерархию в метках «волков»? Скорее всего, это строится на таком уровне. — Что-то ещё? — Он также пишет, что дети у таких пар самые живучие, это сделано с определённой целью, ведь из-за её (метки) особенностей они в утробе не от соулмейта просто не выживают и, что ещё страшнее, вступают в конфликт с организмом матери, постепенно убивая её. — Может, дальше?.. — от этой информации Леви стало не по себе. — Про остальные метки сказано очень мало. Метка-химера — выжигание собственной и нанесение особым способом скрещённых животных. Это только догадки, но после этой манипуляции человек полностью изменяется, если не сходит с ума. Метка-мутация — всё то, что вышло из-под контроля, а метка-ошибка всегда подлежит «утилизации». Скорее всего, две последние появлялись из-за тех же опытов. — Хочешь сказать, что все мы здесь подопытные кролики в клетке? — Хуже, Леви. Если делать вывод из всего сказанного, то соулмейты существуют только у волков. Для остальных же метка стала считаться показателем их сущности. Истинная природа уже затерялась и, возможно, это связано с деятельностью первого короля. — На каждое действие всегда было противодействие, Ханжи. Первый король действительно сумел изменить сущность наших меток, но в любом случае всегда может существовать ключ, обращающий последствия вспять. — Меня давно волновал вопрос о неком секретном механизме во всём этом деле, но больше не будет на это времени… — Ханжи захлопнула записи и тяжко вздохнула. — Да и желания нет… — Пора бы уже выпустить тех двоих, — тут же перевёл тему Леви. — Они получили свой урок и теперь должны быть на аудиенции. — Да, конечно…***
Наступил один из самых важных вечеров для Микасы. Сегодня должно не стать самого главного секрета в её жизни. После аудиенции многие вернулись в штаб, поэтому лучше времени просто не могло быть. С духом Микаса собиралась долго, никто не мог знать, как Леви отреагирует на подобную новость, а уж тем более если учитывать его последние слова по этому поводу. Но сейчас был самый благоприятный момент: у них точно был довольно обширный промежуток времени, чтобы ребёнок родился в каком-никаком спокойствии, ведь за стены они выедут только после уничтожения всех титанов. Разведывательный корпус уходил на некий покой до этого момента. От страха перед всей этой сценой девушке начинало становиться нехорошо, но желания сделать первый шаг к двери по-прежнему не намечалось. Она успокаивала себя тем, что Леви в любом случае ничего не сможет сделать, поэтому при любом раскладе это не навредит ни ей, ни будущему малышу. На одной из башен зазвонил колокол, а значит, наступал отбой. Девушка сделала тяжелый вдох и наконец-то поднялась с кровати. С каждым шагом перед её глазами проносилось всё больше событий с их первой встречи. Вот тут поворот к столовой, а оттуда она выбежала, как будто разогрелся пожар. Чуть дальше будет поворот направо, где находятся душевые и, соответственно, его кабинет. Неожиданно Микаса вспомнила, что так и не принесла своих соболезнований касательно смерти главнокомандующего, от этого стало неприятно. Ей было за что извинятся перед ним, но она всё равно этого не сделает. Какой смысл извиняться за то, что ты считаешь правильным? Глупость. К кабинету она подошла на ватных ногах, страх завладел её сознанием полностью, хотя обычно Микаса никогда такого не испытывала даже на поле боя. Она ещё долго собиралась с силами, чтобы постучать, по-прежнему желание убежать пыталось взять верх, и только она собралась с духом, как дверь неожиданно открылась. — Я твой страх за несколько миль могу почувствовать, — мужчина выглядел болезненно. — Что-то случилось или просто так? — он сделал приглашающий жест. — Я сначала войду, — Микаса быстро вошла в кабинет и услышала, как Леви закрыл за собой дверь на ключ. — Это лишнее. — У тебя всё на лице написано, я бы не хотел, чтобы во время нашего разговора кто-то нам помешал. Будешь чай? — Нет, у меня к тебе важный разговор. — Что-то случилось? — он тут же напрягся, а его взгляд стал серьёзным. — Тебе лучше сесть, — Микаса прижалась к стене и начала смотреть на пол. — Лучше постою, сидел я достаточно. — Тебе действительно лучше сесть, — голос девушки начал немного дрожать, отчего Леви напрягся ещё больше. — Говори уже, я не буду садиться. Девушка поняла, что с его упертостью спорить бесполезно и, сделав очередной тяжелый вдох, продолжила: — Помнишь ту ночь, когда мы вернулись после смерти твоего отряда? — начать относительно издалека было самым наилучшим вариантом. — Помню, — коротко ответил мужчина. — А что было потом?.. — У меня не наблюдается потери памяти, — капитан начал становиться нервным. Слишком тупые вопросы в такое время, он всегда был рад обществу Микасы, но сейчас было исключение. — Вы нашли что-то новое о метках? — Леви заметил, как крепко сжимаются её руки в кулаки. — А к чему был тогда первый вопрос? — мужчина скрестил руки на груди и подошёл ближе к ней. — Я не укушу тебя, давай посме… — Я беременна, — выпалила Микаса. Леви сел. Забыл как дышать и что он вообще может дышать, не то что издавать хоть какие-то звуки. Теперь он понял выражение: «мир перевернулся с ног на голову». Леви просто уставился в одну точку и постарался хотя бы попытаться осознать полученную информацию. Ему потребовалось несколько минут, чтобы просто осознать сказанное, затем ещё несколько, чтобы его «переварить». Микаса тоже «язык проглотила», видя его состояние на грани обморока. Очнулся он спустя неизвестное никому количество времени, и первый воспроизведённый им вопрос был: — Как? — он по-прежнему оставался в состоянии аффекта. Девушка даже не сразу поняла, что этот вопрос был задан ей. Да и что можно ответить на него, ведь Леви принимал во всём этом прямое участие. — Ну… — только и смогло вырваться у неё. — Стой, ничего не говори, — кое-как он нащупал рукой графин с водой и поднёс его к стоящей рядом чашке. — Если ты решила пошутить, то это очень плохая шутка! — Леви, я не шучу. Это правда и… — вот тут она замялась, — около двух месяцев назад я была у врача, он подтвердил. А вот тут ему был нанесён новый удар. Сначала он подумал о том, что Микаса не сказала ему сразу же и скрывала от него же собственное положение, но потом была мысль куда страшнее простого замалчивания — участие в миссиях всё это время. — Ты хочешь сказать, что целенаправленно принимала участие в миссиях, переносила огромные нагрузки и каждый раз жертвовала не только собственной жизнью, но и жизнью ребёнка? — теперь Леви был в ярости. — Микаса, у тебя есть собственные мозги или ты только и делаешь, что думаешь о других? Ты хотя бы понимаешь, что ты творила всё это время?! Ладно я! Ты почти никогда меня не слушала, но хотя бы ради собственного ребёнка могла бы подумать своей головой! — он почти перешёл на крик. — Я не могла оставаться в стороне, когда происходили такие вещи. — Ты в своём уме? — мужчину уже трясло. — У тебя совершенно отсутствует инстинкт самосохранения? Чего ты добивалась? А если бы у тебя открылось кровотечение? Тебе мало всех этих историй на каждом углу? Женщины неделями лежат в постелях, чтобы сохранить своего ребёнка, а ты? У меня уже даже эмоций никаких нет. — Они не связанные… — Да какая разница? Да, тебе повезло намного больше, чем им, и каждая бы хотела оказаться на твоём же месте, но это отношение к такому дару… действительно дару, потому что при твоих выкрутасах ни один ребёнок бы не выжил, и что дальше? Винила бы себя всю оставшуюся жизнь? Зато бы спасла всех! Научись ставить себя хоть где-то на первое место, а даже если и не себя, то человека, которому «посчастливилось» стать твоим ребёнком. Одумайся! Пойми, что ты творила! Микасе нечего было сказать, каждое слово мужчины было в точку. Он был прав, и то, как он сорвался на неё, тоже было верным. Она старалась дать ему высказать всё, чтобы потом было легче. Леви вернулся на диван и осушил чашку с водой. У него начала болеть голова. Он не понимал, куда теперь двигаться, что делать и, самое главное, как понять себя и собственные мысли. — И… какой срок?.. — после повышенного тона казалось, будто он шепчет. — Сейчас идёт четвертый месяц. Мужчина чувствовал во всём этом огромную вину. Если бы он хотя бы немного получше присмотрелся к её поведению, то всё стало бы очевидным. Она избегала его, стала более нервной, не давала к себе даже прикасаться, а когда у Леви получалось это, то метка начинала гореть. Могла бы его собственная метка как-то помочь поддержать жизнь в том, кого на тот момент и человеком-то назвать было нельзя. Затем пришла вина за то, что он позволил этому случиться. Леви всегда старался всё контролировать на сто процентов, но одна единственная ошибка привела к тому, что… — Я думаю, что это девочка, Леви, — донёсся до него голос Аккерман. — Почему? — он смотрел то на её живот, то на лицо. — Она мне снилась и когда-то говорила со мной… Мужчина не особо в это поверил. Если про сон может быть хотя бы какой-то шанс, то про «говорила» — вряд ли… Леви посчитал это какой-то психической защитой, ведь, по сути, всё это время девушка была наедине с собой и, на тот момент, проблемой. — А сейчас что-то видно? — поинтересовался он, и Микаса заметила едва различимую теплоту в его голосе. — Небольшой комочек, — ответила девушка, слегка улыбнувшись. — Смотри. Она подошла к нему и приподняла рубашку. В самом низу живота действительно был заметен небольшой комочек. — Я могу?.. Микаса только кивнула на это, и Леви аккуратно дотронулся кончиками пальцев до этого места так, будто мог навредить. Метка тут же слегка загорелась, и от этого ощущения по руке разлилось приятное тепло. — Она с самого начала давала мне знать о себе… — тихонько произнёс мужчина, разрываясь от смешанных чувств.