Заметает

Следующей ночью они проснулись даже слегка припорошённые снегом. Буран бушевал, видимо, не хилый, что снег смог добраться в дальний уголок довольно просторного дупла. Супружеская пара так и не вернулась домой, отчего Соррель начал волноваться, пусть их гость и говорил об этом. Родители никогда так не запаздывали, это сильно настораживало. Подобная погода была не впервые в жизни юной сипухи, но Шайн с Лютером всегда сдерживали подобные обещания и никогда не задерживались. А если с ними что-то случилось? Соррель старался не допускать такой мысли, тем более перед филином, что сейчас недовольно бурчал себе под клюв ругательства, отряхиваясь от налипшего к тёмным перьям снега. Сипуха решил помочь с этим, подойдя к Ноксу и став бережно их чистить и распрямлять, но самому Ноксу эта идея не понравилась. Он враждебно ухнул и распушился. От неожиданности Соррель даже шаг назад сделал. О себе в этот момент он совсем не думал, хоть и его тёмные, непривычные для обычных сипух, перья тоже были все в снегу и неприятно утяжеляли их. — Я надеюсь, ты достаточно отдохнул за день, и мы сможем прямо сейчас отправиться в путь, — произнёс Нокс своим грубым голосом, — И стряхни с себя снег, дурень. Что за дупло, что за дупло, моё таким не было… Сделав то, о чём говорил Нокс, чёрная сипуха высунул голову из их дупла и тут же прищурился. Всё было в белоснежном снегу, абсолютно всё. И этот снег блестел, нервируя глаза даже при том, что ночь уже давно нависла над этим местом. Он осторожно ступил на ветку, но тут же резко поскользнулся, панически схватившись когтями за неё и чудом не упав. — Готов? — спросил у юноши Нокс, выходя следом, но выглядел он в разы спокойнее своего нового сопровождающего. — Готов, — неуверенно ответил Соррель, в последний раз окидывая взглядом дупло. Он ещё нескоро сюда вернётся. Если, конечно, сможет это сделать. Ведь неизвестно что может стоять на пути у двух сов, и какие опасности будут их поджидать. Вопреки словам родителей, Соррель ничего не знал о внешнем мире. Ему едва ли разрешалось долетать до границ леса Тито, но и то, только с сопровождением кого-либо из них. Обычно он упрашивал их, чтобы его сводный брат «следил» за ним, а сам Эрис совсем не был против этого, с удовольствием проводя время с младшим. Но сейчас всё было иначе. Не было ни доставучих родителей, ни Эриса, или же родного отца и брата отчима. С ним был только грубый виргинский филин, что не был доволен его скудной компанией. Хотя, будь Соррель на его месте, он бы тоже с собой не полетел. Слишком он уж был тревожным и болтливым, стараясь строить из себя оптимиста, коим он не являлся. — Веди, — стало последним, что произнёс один из них на ветке его родного древа, и Соррель оторвался от неё, взмыв в воздух, а за ним и сам Нокс. Чёрная сипуха летел чуть впереди, изредка маша крыльями. Он вечно оглядывался по сторонам, стараясь вспомнить путь до границы, а там уже они определятся куда точно им лететь. К утру надо было добраться до пустыни Кунир и отдохнуть у старых знакомых, а также расспросить их о том, что нужно Ноксу, а вернее кто. Соррелю не нравилось, что его новый спутник очень молчалив и замкнут. Он не говорил о том, кого именно ищет, что именно нужно было передать, да и куда именно нужно вообще лететь. Нокс слишком темнил. Это настораживало. В голову закралась мысль о том, что родители хотели прикончить его, но чтобы не попасть в хагсмир, решили отдать его на растерзание подозрительному незнакомцу. Желудок заныл, но даже не от своего плохого настроя, а от голода. Он довольно давно ничего не ел, вернее перебивался тем, что не может достойно унять аппетит. И вот сейчас Соррель смущённо молчал, не раскрывая клюва и не прося о том, чтобы они поохотились. Летели они долго. Соррель постоянно задирал голову, чтобы свериться со звёздами (которые, кстати, он очень плохо знал, но ударить в грязь лицом не хотел), но из-за этого приходилось уже третий раз менять маршрут). Нокс всё сильнее раздражался. Этот малец доведёт его до белого каления, а этого он очень не хотелось. Он по натуре своей хоть и был язвителен и сердит, но выводить его ТАК не мог никто. — Нокс, — впервые за долгое время позвал он своего попутчика. Филин же недовольно на него уставился, и Соррель на мгновение передумал задавать вопрос. Но голод не тётка, поэтому он всё же спросил: — Мы можем остановиться поохотиться.? — Только недолго, — сдался Нокс, чуть смягчив взгляд. Мальчишка не приставал пока что с разговорами, и это радовало, хоть остальное его жутко бесило, но он не мог понять почему именно. Тёмные глаза сипухи радостно заблестели, и он немного снизился, став прислушиваться, а Нокс лишь в очередной раз убедился, что он совсем ещё ребёнок, пусть не телом, но душой. Это качество ему одновременно нравилось и не нравилось, и Нокс себя за это тихо ненавидел. Совят он не любил, но тех, кто был молод душой даже уважал, при том, что он сам словно состарился раньше положенного. Они поймали тощего кролика, сглупившего и решившего выбраться из норы посреди ночи, и разделили его между собой. Ели совы быстро, а после вновь отправились в путь, но уже в приподнятом настроении и с полным желудком. Деревья начинали понемногу редеть, что означало, что они уже довольно близко к первой остановке. Постепенно начинало светлеть, дневная живность просыпалась, а вот двух сов наоборот начинало клонить в сон. Один раз Соррель даже врезался в филина, за что получил оплеуху и больше старался не засыпать. Они приземлились на ветку около дупла. Соррель заглянул в него, но там почему-то никого не оказалось, хотя те, кто жил там, почти всегда находились у себя дома. Что-то здесь было не так, но Соррель не мог понять что. Даже Нокс, и тот немного переполошился, естественно, внутри себя. Виргинский филин с сипухой устроились в этом дупле, уже начав засыпать. Но их всё мучила мысль о том, куда могли подеваться жители дупла, и как давно их здесь нет. Ведь судя по обстановке, их здесь не было давным давно. И Соррель поклялся себе, что узнает, что случилось с их старыми знакомыми.