Heroes and Villians

Назгулы завтракали. К великому счастью Назгули, изобретение Светлых папа сегодня не включил: каннибал окончательно перевоспитался, разбил два яблоневых сада и ушёл в веганы, а запущенная после этой драмы история папу не впечатлила. Назгуль, хоть и не знала, что показывают теперь вместо каннибала, вздохнула с облегчением. Ей очень надоело мучиться от голода и пропавшего аппетита, потому сейчас она с удовольствием ела приготовленный дядей завтрак — кашу с грибами. С самыми обычными, которые Назгуль собирала прошлым летом у Радагаста. Дядя же читал книгу, смакуя отвар из бодрящих трав. Папа, кажется, скучал без изобретения, а читать, принимая пищу, он не любил. И, видимо, поэтому он, поперчив и посолив кашу, а затем тщательно размешав получившееся в тарелке месиво ложкой, спросил: — Да, кстати, никто хоббитов не видел? Назгуль ойкнула, чуть не подавившись грибочком. А ведь и правда, хоббиты уже два дня как пропали из виду! Не пели, не хлопотали в огороде, не смотрели программы о готовке и посадках, не путались под ногами... Их просто не было! Может, хоббиты добрались до книги Радагаста о медитации? Или до особых радагастовых грибов и ягод, время от времени устраивающих Музыканту и всем, приводящим его в адекватное сознание, весёлые приключения? Может, причина их ухода — истории про огород, показываемые по изобретению? Неужели они решили добыть пепла для удобрения грядок из Ородруина? Или, может, они ищут книги про огороды в библиотеках Владыки? Уйди хоббиты к Радагасту, Назгуль бы знала об этом, ведь вчера она была у него в гостях и спрашивала, не нужно ли магу корзинки шишек или сухой рыбки, переданной Рыбаком из Дейла? Назгуль почему-то охватило очень нехорошее предчувствие. Очень-очень нехорошее! — Хоббиты отправились участвовать в конкурсе, том самом, который по изобретению показывали, — сказал дядя, видимо, заметив, что его племянница уже готова упасть в обморок или помчаться кого-то спасать. — Они постоянно его смотрели, вдохновились, решили, они готовят не хуже поваров из этой передачи. Будут стряпать, их будут награждать. По изобретению покажут. Мы их поддержим морально. А за победу в этом конкурсе обещали коробочку волшебной землицы. Не отличимой от той, что Галадриэль подарила Сэму, — и, отхлебнув из кружки, вернулся к книге. Назгуль облегчённо вздохнула. Она, правда, не знала, что за конкурс так полюбился хоббитам, но была уверена, дядя никогда не сделает ничего плохого даже хоббитам, успевшим порядком поддостать его своей глупой, по его мнению, музыкой. Ведь дядя всегда был таким мудрым! — А огород? — спохватилась Назгуль, поняв, что тут мудрость дядю, кажется, подвела. Он ведь никогда не занимался огородами, как и сама Назгуль, впрочем. И как папа, брат и даже их мама... — Что же будет с огородом? Они так старались... С любовью заборчики ставили, дорожки выравнивали... — Радагаст присмотрит, — пояснил дядя, не отрываясь от книги, — рыбак тоже приходит, помогает. Не пропадёт огород, успокойся, милая. Папа, выслушав брата, добавил себе в тарелку сушёной зелени, а затем, подумав, сказал: — Хорошо, что готовить будут они, а не их, — и, увидев удивлённый взгляд дочери, пожал плечами, — Светлые же таким не занимаются, у них всё хорошо и никого напоказ не пожирают! — и, наконец, проглотил ложку каши, разумеется, не забыв крякнуть от удовольствия.