Heroes and Villians

— Здесь много, очень много эрухини, обучающихся искусству музыки. Здесь не только эрухини, конечно. Гномы, например, тут тоже есть. И в гостях у мага иногда бывают те, кто обучился этому искусству раньше. Например, иногда заходит прапрапрапрапра… в общем, в предках той гостьи ПЦ был Азог, — рассказывала Назгули миловидная девушка дунаданского облика. — Очень выразительная женщина. Эффектная. Производит впечатление на всех, она ужасно стильная и ужасно утончённая, так о ней говорят. Хорошо одевается. И поёт. Кажется. Если не ошибаюсь. Назгуль кивнула собеседнице и, улыбнувшись, спросила: — Они приходят сюда помочь новеньким или выпить чаю со знакомыми? Ну, эта родственница Азога и прочие? Девушка, задумавшись, умолкла. Назгуль прекрасно её понимала. “Прочих”, как она успела понять за недолгое пребывание в ПЦ, здесь было в достатке. Кто открыл им, заметить не удалось — ворота просто распахнулись и отряд оказался рядом с красивым, изящным, но внушающим почтение зданием, окружённым роскошным садом, где спокойно росли всяческие цветы, не обращая внимания на времена дня и года. Назгуль, снова пожалев, что Радагаст не остался с ними, шагнула по тропинке, ведущей от ворот к дверям ПЦ. Следом за ней по тропинке, вымощенной красным кирпичом, пошёл Музыкант, а за ним и дядя с папой. Папа, правда, немного замешкался, доставая из поклажи иголки. Заметив удивление дочери и брата, Назгул пояснил, что хочет проверить, не дурят ли светлые жителей Средиземья, сотворив ПЦ из мыльных пузырей и пока неизвестного, но очень волшебного состава. Спорить с ним Назгуль и дядя не стали, потому что не успели — в сад вышла симпатичная троллиха и, вежливо кивнув отряду, отправилась прогуливаться в тени деревьев. Следом за троллихой в сад юркнул незнакомый им хоббит, а за хоббитом из ПЦ вышел обычный мужчина, чем-то напомнивший Назгули их знакомого рыбака. Увидев стоящих у входа путников мужчина, не спрашивая, посторонился и, кивнув на двери ПЦ, сказал лишь, что им пора зайти внутрь и подождать в фойе кого-нибудь знающего, что и как происходит в этом чудном месте. Назгуль, глотнув для подстраховки драже Радагаста, спросила мужчину, не привратник ли он здесь (ей стало интересно). Мужчина, рассмеявшись в ответ, сказал, что на ПЦ не работает, а пришёл в гости к приятелю, который тут тоже не поёт, так, косит газоны и за садом присматривает. Папа, потеряв к собеседнику интерес, рванул в распахнутые двери, и Назгули пришлось следовать за отцом, извинившись перед мужчиной и пообещав передать приятелю привет, если встретится. Дядя и Музыкант ушли раньше, понимая, Назгула в таком порывистом состоянии лучше не оставлять одного. Назгуль тоже понимала их потому жалея, что разговора не получилось, прошла в фойе. Назгул, несмотря на опасения спутников, пока вёл себя сравнительно мирно. Встав у стены и потыкав её иголками он, хмыкнув, достал из поясной сумки свои записи и начал просматривать, ища что-нибудь полезное. Дядя подошёл к окну, а Музыкант сел на диванчик, подвинув к себе скарб отряда. Назгуль, оглядевшись, заметила на соседнем диванчике юную дунаданку и, поняв, что папа ещё не успел удивить девушку, присела рядом, надеясь узнать у неё что-нибудь полезное. Если девушка откажется от разговора или ничего не ответит, всегда можно разведать обстановку самостоятельно, ну или присоединиться к дяде и посмотреть в окно. Но Назгуль почему-то не сомневалась, с девушкой удастся чудесно поговорить. И оказалась права! Девушка, улыбнувшись внезапной собеседнице, сказала, что она не учится здешнему пониманию музыки и даже не работает в саду или на кухне, не помогает убираться и мыть посуду, она всего лишь скромная и тихая исследовательница здешних мест. По легендам, здесь некогда был лес, населенный энтами и теперь ей интересно, не помешает ли изменившаяся природа переселиться тем обратно. А в ПЦ она лишь жила, но сегодня собиралась вернуться к себе, чтобы вплотную заняться упорядочиванием исследований. Назгуль, восхитившись и сказав, что впервые встречает исследовательницу энтов, спросила девушку, что та может рассказать об артистах ПЦ, ну и о тех, кто руководит ПЦ и обучает познающих музыку, ей же очень интересно, куда рвутся все обитатели Арды. Если верить слухам. И новая знакомая, подумав, рассказала Назгули многое. Например, что все, обучающиеся здесь, готовят самый грандиозный концерт, который можно вообразить, что мага они почти не видят, но он знает обо всём, происходящим тут. Маг живёт в своих покоях и почти никого не пускает туда, кроме ближайшего помощника, который неофициально общается с подопечными ПЦ от лица мага и мелькает на экранах изобретения благодаря своей внешней привлекательности. Ещё маг способен найти талант, нужный ему, у любого, ну, почти. Её он тоже пытался задержать здесь, расхваливая её способности, но девушка отказалась: она слишком любила природу и науку. Потом разговор зашёл об обучающихся и вот, о гостях откуда-то не из ПЦ. Назгуль посмотрела на задумавшуюся собеседницу. Может, она нечаянно узнала какую-то страшную тайну центра, а теперь боится о ней говорить с кем-то, настолько та неприглядна и опасна? Или решает, сохранит ли обнаруженную тайну Назгуль? Может, она знает что-то о Маглоре?.. — Конечно, — наконец, заговорила девушка — конечно, сюда наведываются многие. Например, с родственницей Азога иногда приходит полуорк. Правда, он почему-то утверждает, его предками были и майар Йаванны, спасавшие животных от потопов. Тоже довольно эффектный мужчина, хорошо одевается. Но он сердитый какой-то, злой даже. Сказал, например, что оставшиеся тут валинорские эльфы уже представляют собой жалкое зрелище и лучше бы им вернуться к себе, лежать на тёплых пляжах там, рыбку ловить… Многое болтал. Может потому родственница Азога его женой быть и не хочет? Из мужчины, говорящего ерунду, лишь бы напомнить о себе, не получится хорошего мужа. Музыкант почему-то тяжело вздохнул, кинув на девушку очень странный взгляд, а Назгуль закусила губу, понимая, что не понимает ничего. Речи того странного не потомка майар Йаванны, может, не показали по изобретению, но он явно рассчитывал произвести впечатление на тех, кто услышит его вызывающие суждения. Назгули они, правда, показались глупыми и неуместными, но она уже успела хорошо узнать, что публике могут понравиться и настолько некрасивые высказывания о ком угодно. — О, вероятно, — сказала Назгуль собеседнице, чтобы не молчать. — Или, может, они уже счастливы вместе, но зачем-то скрывают? Девушка пожала плечами и, ещё немного поболтав с Назгулью, засобиралась в путь, сообщив, что она и так слишком загостилась в ПЦ. На прощание она дружески обняла Назгуль и, посоветовав поселиться в той комнатке, которую раньше занимала она, была такова. Назгуль, грустно вздохнув девушке вслед и пожалев, что долгого общения у них не получилось и узнать у девушки удалось совсем немногое, открыла записи Радагаста, чтобы быть готовой если не ко всему, то хоть к чему-нибудь.