Heroes and Villians

Письма, доставленного Назгули по ошибке, на подушке уже не было. Паучки, поняв ошибку наверное унесли его Художнику. И письма от Рыбака из Дейла пока не было. Быть может, он был занят или раздумывал над ответом. Или паучки снова ошиблись. Верить в это не хотелось. Немного подумав, Назгуль решила всё-таки однажды дойти до Художника и поинтересоваться возможной судьбой письма, а пока ещё раз написать Рыбаку и поинтересоваться, что сейчас показывают по изобретению в музыкальном отношении. Папа всё-таки её заинтриговал. Кто знает, почему изобретения в ПЦ демонстрируют то, что демонстрируют. Если конечно Рыбак смотрит что-то, кроме их и не только их приключений в ПЦ и садоводческих, хозяйственных и прочих кулинарных передач. Но Назгуль не исключала, он смотрит и условный “Разбойничий Аннуминас”. Она знала, Рыбак ужасно любит подобные истории. Написав Рыбаку, Назгуль отправилась на поиски особняка, похожего на замок, точнее, обитателя того наверняка прекрасного здания. Нужно же было узнать, куда может унести папу и к чему ей нужно готовиться! Почему-то Назгуль вообразила, что гипотетический Гендальф окажется темноволосым эльфом из нолдор. Или великолепно сложенным аданом, носящим за спиной не меч, но арфу или лютню. И Назгуль могла понять, почему долгожданный новый Гендальф представился таким. Она слишком хорошо знала папу. Конечно, она допускала, что ошибалась. Например, того же Лекаря она, пока не увидела, представляла могучим старцем с длинной седой бородой, с посохом в руках и с амулетами на шее. Однако, дойти до великолепного прекрасного здания, похожего на дворец, с первого раза у Назгули конечно не вышло. На живописном пятачке у огромного, но пока не работающего изящного фонтана, она увидела недовольно скалящего зубы Назгула, умудрившегося… поймать Мага за пуговицу куртки. Или кафтана. Назгуль не могла понять, во что же Маг был одет. Недалеко от них топтались удивлённые, может, уже почти испуганные гномы, растерянный метельщик с кипой листков, если Назгуль правильно его опознала, харадцы с музыкальными инструментами, рохирримы и рохирримки, а также Лекарь, как обычно хмурый Музыкант и парочка суровых мужчин, сложением напоминающих Рыбака из Дейла. Эльфа поблизости почему-то не было. Назгуль не удивилась, но отметила его отсутствие. Разумеется с облегчением. Затем она всё-таки потёрла глаза и вновь пожалела, что не взяла с собой антиморочное драже. Настолько происходящее у фонтана казалось каким-то непонятным, странным и неизвестно, чем могущим закончиться! Назгуль подошла ближе и прислушалась. Маг пока молчал и не казался встревоженным. Он спокойно стоял на месте, не пытаясь отстранить руку Назгула и слегка улыбался, время от времени покачивая головой. Зато папа не останавливался! — Ты не думай, ничего плохого сделать я не собираюсь, — задушевно говорил Назгул, не отпуская Мага, — ни тебе, ни центру твоему. Нет, центр твой мне бы хотелось сокрушить, о чём ты, видимо, догадываешься… Но ладно, об этом позже. Да, понимаешь, меня очень интересует один маленький вопрос. Не один, если уж быть совсем правдивым. Но во все планы я даже дочь не посвятил. Не специально, но не об этом речь. Скажи, почему мы впервые узнали о планируемом концерте ещё до того, как я вообще задумался, что же твой ПЦ есть? Где концерт, скажи, маг музыки или чему ты там… Ради чего то есть? Почему наши хоббиты не всеардынские знаменитые кулинары я помню, можешь не пересказывать вашу легенду. Не знаешь, для чего миру столько великих творцов музыки, которую в твоём центре… Почти никто и не творит, все известности хотят, не творческих успехов, а? Допускаю, я могу быть и неправым, но скажи, зачем ты известностью манишь, но концерт так и не устроил? Или я неправильно понимаю твои цели, Маг или кто ты там? — и, осклабившись, дёрнул Мага за пуговицу. Назгуль ойкнула от неожиданности. Но она стояла достаточно далеко от происходящего, потому её наверное никто не услышал. Правда, её увидел Музыкант и заметив, что Назгуль видит его, едва заметно улыбнулся. Но ни Назгул, ни его добыча по понятной причине явления Назгули не заметили. Отец ждал ответа. Маг продолжал полуулыбаться, покачивая головой. — Твой брат уже с нами, — наконец, заговорил он. — Ты сам постоянно упоминал о его уме и таланте. Разве тебе мало его желания помочь нам, но не вашим, точнее сказать, не твоим планам? Я бы на твоём месте после подобного не задавал вопросов, кто прав, кто нет. Не спорю, концерт мы задерживаем, признаю оплошность, но не рассчитать сил при таком размахе не то чтобы простительно, нет, но объяснимо. Не рассчитали сил, потому концерт пока и не состоялся. Но теперь его уже не отменить. На нашей стороне не только твой брат, как понимаешь. Дату мы не назвали, ты снова прав, но теперь она стала ближе, чем я назначал в планах. Вижу, многим не терпится узреть наши успехи и убедиться, концерт не отменить ни за что и никому. Твой брат с радостью помогает с песнями, и его талант вкупе с его же работоспособностью поражают даже такого искушённого и знающего майа, как я. Назгул нахмурился и снова дёрнул Мага за пуговицу. — Но хоббиты с нами, — напомнил он. — То есть, они на нашей стороне! Они добровольно к вам не переходили! Вы можно сказать похитили их? Похитили, обманули, местами даже ограбили и выставили на посмешище! Но они нас не бросали, понимаешь? Знаю, этого может и недостаточно, но я верю, с кем хоббиты, те и правы. Конечно, это не вся наша сила и не все мои планы, но посвящать тебя в них… Ни за что! Это не по правилам противостояний! Я пока добрый, знаешь ли. И предсказуемым быть мне очень неохота, понимаешь, кто бы ты там ни есть?! — и, наконец, выпустил несчастную пуговицу из пальцев. Маг закатил глаза и промолчал. И кажется, не подал никому никакого сигнала. Назгул также продолжал молчать, сверля Мага глазами, видимо ожидая помощи или чьего-то противодействия его действиям. Назгуль хотела было вмешаться, но подумав, всё-таки решила немного подождать. Быть может отец, когда требовал у неё взять в руки меч, надеялся, что она тем мечом сокрушит Мага, когда представится случай и ПЦ, не выдержав гибели своего творца, тут же рухнет или разлетится во все стороны, словно куча сухой листвы под пронзительным осенним ветром? Или отцу просто хотелось показать каждому в ПЦ, что она не сдастся никому? Назгуль пока не могла ответить на эту загадку, в том числе потому, что к ней, наконец, подошёл Музыкант и осторожно спросил, почему она к ним не заходила целых… Тут Музыкант задумался, сколько же её не было в их специально устроенном жилище и Назгуль не без труда удалось убедить его, что это неважно. Совсем-совсем неважно. — Мне интересно, чем всё кончится, — наконец, сказала она, кивнув на Назгула и Мага. — Ничем, мне кажется, — неуверенно ответил Музыкант. — Ну… или как с поджогом, все разойдутся и забудут о случившемся? — А до этого папа снова спросит, где мой меч, — вздохнула Назгуль, наблюдая, как Назгул и Маг продолжают стоять рядом и пытаться морально воздействовать друг на друга. Насколько она успела узнать из книг, взаимодействие, то есть, почти взаимодействие Назгула и Мага, вполне могло называться подобным термином. Музыкант не ответил, лишь хмуро вздохнул, как обычно. Назгуль очень его понимала, хоть хмуро вздыхать ей и не хотелось, может, пока. Ей хотелось уже дойти к красивому особняку, увидеть папину жертву, то есть, нового кандидата в Гендальфы их отряда, спокойно поразмышлять и решить, как же быть! В её планах, разумеется, не обошлось без попытки встретить дядю, не привлекая ничьего внимания, но пока Назгуль даже не предполагала, где дядя может ей встретиться. Не просить же у эльфа снова проводить её куда-нибудь, например, в студию, в архив, а мастерскую инструментов. Этого Назгули ужасно не хотелось. И она пока не придумала, с чего могла бы начать разговор с дядей. Подождав ещё немного, чем закончится противостояние Назгула и Мага и заметив, что сдаваться оба не собираются, Назгуль уже хотела вежливо попросить Музыканта понаблюдать за происходящим и всё же дойти до особняка и, если никого там не встретит, вернуться к зрелищу. Конечно, если к тому моменту ПЦ в самом деле не рухнет, вернее, не испарится.