Меж двух сторон

      — Он точно полетит? — очередной раз слетает этот вопрос с уст дракона, и он недоверчиво подходит к кораблю.       — Ты смеешь сомневаться? — и очередной раз получает неодобрительный взгляд в свою сторону.       Спустя три года, Зарей наконец осмеливается ступить на борт единственного оставшегося после войны с элиатропами средства. Юноша вновь оглядывает корабль сверху донизу, словно бы изучая его с миллиметра до последнего фута, и направляется к борту управления.       Подумать только, они так долго воевали, а после этого скитались по просторам Кросмоза, а Уран все еще как прежний… Словно ничего и не было. Очень жаль, что последнее не в коем случае нельзя озвучить, вспомнив каждого раненого, каждого потерянного… Каждого ими убитого…       — Все готово, Ваше Величество! — глухо доносится откуда-то, и король проводит рукой возле экрана.       После на космический корабль поднимается еще около пятидесяти элиотропов, и один из перворожденных элиотропов настраивает управление.       Секунда.       Две.       Три.       Взлет…       Взлет и первые толчки, будто в зоне турбулентности.       — Все будет хорошо. — Все еще сомневающийся в полете и работе Урана, дракон осторожно подходит к смотрящему куда-то вдаль через прозрачное окно брату.       — Мы не проиграем, — отвечает он, почти до скрипа стиснув зубы и до боли прикусив губу.       И вновь тишина. Такая же мертвая, как и его взгляд. Лишь потупленные отклики мигания слабо светящей лампочки возле большого экрана. Никто не осмеливается проронить даже громкого вздоха в обстановке, наполненной напряженной атмосферой.       — Тебе не стоит лезть в битву с Юго, когда мы будем в Мире Двенадцати, — неохотно разрывает гулкое молчание Доран и кладет когтистую руку на плечо юноши.       — Не для этого мы собрали столько человек и готовились к нападению. — Зарей сильнее сжимает кулаки. — Я столько лет тренировался, убил так много времени на освоение Стазиса, думая, что Бог Элиатроп — самое могущественное телесное существо на свете, а он всего лишь мальчишка! — опять эта ужасная тишина, длиной в противную, хоть и короткую, минуту. — Но я отомщу ему за все. За то, что сделал со мной и моим народом. — Он резким движением сложил на груди руки.       Буквально каждый широко распахивает глаза после услышанного. На протяжении стольких лет элиотропы считали Его Величество лишь могущественным, но бесчувственным королем. Королем, которого все боялись… Один его ледяной взгляд в твою сторону заставляет замереть на месте без способности что-то сказать.       «За то, что сделал со мной и моим народом» — не простое предложение. Фраза, доказывающая, что Его Величеству не безразличен его народ.       — Слава королю Зарею! — после долгого и напряженного молчания выкрикивает один из элиотропов, затем его слова разлетаются по устам остальных, и они, улыбаясь, вскидывают руки вверх в знак уважения, приветствия, а один из уголков губ короля тянется вверх, образуя половинную многозначащую улыбку.

***

      Остров Ома, тишина и только, нарушающий ее, морской прибой… Однако же нет: БУМ!       Над землей кружит небольшой голубой портал, и на песке лежат четверо путешественников.       — Не думал даже, что портал придется открывать на такое расстояние, — подает первым признаки жизни элиатроп, неохотно поднимаясь на дрожащих на ногах. — У меня, — тяжело вздыхает он, — сил нет… — Юго падает на колени, упираясь ладонями в горячий песок.       — Идти можешь? — Адамай подходит ближе к брату и кладет руку на его плечо.       — Да, дай мне минуту. — Спустя пару мгновений парень выпрямляется, вдыхая и наслаждаясь приятным легким бризом.       — Так где нам искать Дофус? — Евангелина стоит не более чем в метре от братьев, осматривая небольшой островок.       Юго тут же прыгает в портал, создавая очередной все выше и выше.       — Я видел какое-то свечение на расстоянии двух километров от нас, — заявляет элиатроп, выпрыгивая из портала на песок.       — Тсс, тихо, — резко прерывает Гроуви, посмотрев в сторону моря и взяв в руки клинок. — Вы это слышали?       — Слышали что?       Все молчат, тишина затягивается.       — Нет, ничего, — говорит наконец, нахмурившись, Персидаль. — Показалось, наверное. Идем.       Фигуры путешественников скрываются за высокими деревьями, а беспокойное море разыгрывается сильнее, захватывая своими волнами песчинки и омывая ракушки.