***
Дорога до кабинета казалась очень долгой — тишина стояла мёртвая, Чуя всё не мог оставить в покое свой бедный живот и перестать его трогать. И было как никогда паршиво от всей этой ситуации. Три стука и «войдите» по ту сторону двери. Чуя зашёл в кабинет босса и медленно подошёл к его столу, садясь на кресло. — В общем, сразу к делу. Элиза, не трогай мои волосы, — способность босса тут же начала пищать, а Огай спокойно продолжил. — Я нашёл место, где ты точно будешь в безопасности. Но… Я не знаю, как к этому отнесешься именно ты. — Ну? — Накахара наконец-то убрал руку с живота. — Город Саппоро. Тишина. Но это же… Другой остров даже! Почему так далеко?! Он же мог остаться в Йокогаме! Просто спрятаться на время и все! Зачем такие сложности?! — Чуя, эй, — Огай встал и пощелкал пальцами перед лицом Чуи. — Очнись. — Зачем так далеко? — Мори устало вздохнул и потер переносицу. — Мы влиятельны, но Саппоро находится вне нашей власти. Даже если будет тот, кто захочет тебя найти, он будет искать тебя близко к Йокогаме. Это первое. И второе, — босс подошел к окну. Он долго молчал, а потом продолжил. — Вообще, я бы мог сделать тебе аборт, — глаза Чуи аж загорелись от такого предложения. — Но я так потерял своего ребенка, которого мог вырастить. Поэтому не позволю. — Вашего ребенка?.. — Это история не для твоих ушей. — А что насчёт остальных? — внезапно перебил босса Чуя. Он вскинул голову. — Кому вы скажете правду? — Никому. Я знаю, что это жутко — осознавать, что ты исчезнешь из жизни других людей, но так надо, Чуя, — слово «надо» осело горьким привкусом на языке. — Даже Ане-сан? — Даже она, — больше вопросов у Чуи не было. — Остался один день, а потом посмотрим. Накахара встал и вышел. Ни здрасьте, ни до свидания. Когда омега оказался в своём кабинете, он не выдержал. Из голубых глаз потекли слёзы, а грудь сдавило громкими рыданиями. Ему было плохо и одиноко. Чуя ровным счётом ничего не знал о том, каково быть беременным, как проходят роды у омег, как о детях заботиться, что лучше им покупать… Такое чувство, словно бы Чуе сказали «Ты уже большой!» и выкинули его во взрослую жизнь. Накахара всегда чувствовал себя самостоятельным. А теперь понял, что жить сам, растить детей он не готов. Тяжёлый и трепещущий вздох сорвался с губ. Чуя вытер слёзы и встал, беря ключи от своей квартиры. Ему не хотелось здесь задерживаться и травить душу еще сильнее. Он добрался до квартиры в рекордные сроки, пулей залетая в узкий коридор, проходя в зал — там его ждали почти собранные вещи. Многое наверняка придётся оставить… Накахара вынул карточку, что ему дал Мори. Блин, это… довольно мало. Обычно он получал одну третью часть этой суммы за несколько заданий, а тут этих денег должно хватить на три месяца… А ещё… образования у него нет. Работы тоже — он привык воровать, убивать, угрожать, но не жить обычной жизнью. Она у него разве была? И с работой что потом делать… Да вашу ж мать! В сердцах Чуя пнул какую-то сумку и тут же заойкал, держась обеими руками за ногу. Там, кажется, лежали книги. И их, наверное, можно оставить. Точно… Пришлось обратно идти на работу, ну супер — документация не терпела отлагательств. Накахара выматерился, едва положил трубку, и с трудом запихнул в себя печенье, надеясь, что его не вырвет. Чуя завалился домой в полночь — разбирался с документацией, тайком утащил из кабинета всё, что хотелось. Больше всего он боялся, что кто-то придёт к нему домой и увидит там кучу коробок-сумок-пакетов, в которых Накахара прятал всё, что хотел взять с собой. Чуя от всей души надеялся, что квартира у него будет не хуже этой.***
Дазай сидел в своём кабинете и пил остывший кофе. Акутагава уже пять минут ждал, куда ему прикажут положить документы. — В шкаф. — Но там нет места… — В шкаф, — холодно и резко оборвал Дазай. Рюноскэ вздохнул. Осаму всё равно не делает отчеты, как надо, зачем ему вся эта макулатура. — Свободен. Едва мальчишка ушёл, Дазай выдохнул и потёр глаза. Он уже капитально задолбался со всем этим — на нём лежали отчёты по транспортным передвижениям в Йокогаме, и, как следствие, про топливо, детали и деньги на все эти расходы нужно было написать. Точно перечислить всех умерших за месяц и их редким близким компенсации (у единиц, несмотря на работу, были семьи). Расходы на оружие, покупки, информация о всех поставках… Юноша выдохнул. Как же много всего… А собрание Исполнительного комитета уже через шесть дней. Но мысли исполнителя были где-то далеко, да и… Организм молодой, гормонов много… Осаму резко встал и прошёл к двери, закрывая её. Снял пальто, пиджак, галстук и расстегнул рубашку — он может себе позволить, пока один. Альфа валится в кресло и откидывает голову на подголовник, пока рука расстёгивает пуговицу и ширинку. Он, стыдно признаться, часто дрочил именно на свои фантазии. И часто их героем был никто иной, как Накахара. Просто он был единственным омегой в его окружении, к тому же симпатичным, и Осаму не стеснялся своих мыслей. Вот и сейчас в его сознании Накахара со своей блядской полуухмылкой брал член Осаму в свою изящную руку, сидя на коленях. Это даже не влечение — скука. После собрания Дазай точно возьмёт и снимет себе кого-нибудь в доме Озаки… Пять минут удовольствия — и руку юноши заполнила сперма. Дазай медленно выдыхает, комкая какой-то отчет и вытирая им белёсые капли. Ой… Это был транспорт… Ладно, плевать, успеется. Накахара, да… Он в последнее время напрягал своим поведением. То отлынивает от работы, хоть это и не в его стиле, постоянно прогуливает, а когда они последний раз пили вместе или Дазай видел его с сигаретой — хрен кто вспомнит. Осаму хмурится и застёгивает ширинку. Да. С этим Чуей явно что-то не так… Дазай смеётся и тут же оборачивается, а потом радостно взвизгивает — Одасаку написал. Сегодня вечером в «Люпине»? Отлично!***
— Чуя, это всё? — Огай просто интересуется. Омега запоздало кивает, с грустью смотря на полупустую квартиру. — Хорошо. Эти вещи будут на месте уже завтра, а ты пока иди садись в машину. Дальше всё как договаривались. Поезд отбывает в час ночи. Накахара не отвечает поначалу, а потом говорит тихое «Да, босс» и выходит из помещения на улицу, а за ним и Огай. Смысл миссии был прост — он врывается на склад, устраивает там перестрелку, а потом всё взлетает на воздух — Огай дал ему ключ-карту от закрытой комнаты, где стены были бронированными. Помещение выходило окольными путями наружу, где его и будет ждать ничем не примечательная машина — водитель в ней смертник. Это было обязательное условие. Только Чуя, Огай и Элиза знали правду. — Эй, вы! — Накахара выносит ногой дверь — та слетает с петель, показывая всех преступников. Их много — Огай постарался. Так, чтобы всё было наиболее правдоподобно. — Чего надо? — какой-то альфа, весь в татуировках и с сигарой в зубах неприятно скалится. А потом понимает. — Блять, это мафия! Быстро! Пули свистят, не задевая Чую, вокруг кровавое месиво из тел. Мафиози палят направо и налево, пока Чуя пробивается вперёд. Ему страшно и больно, но это вовсе не из-за ран. Просто это последний раз, когда он участвует в таком. Почему Чуя так думал? Потому что не верил, что сможет вернуться. Он загнется быстрее, чем надо, это парень знал точно. Да и не примет Дазай их ребенка. Не примет… Пуля просвистела совсем рядом, когда Чуя забежал в дверь. Он сразу же её заблокировал и… Глухой взрыв, удар об стенку его убежища — все, можно уходить. По легенде, он был ближе всех к эпицентру трагедии, а потому и не уцелел. Мори-сан спланировал всё абсолютно точно. Это Чуя понял, когда, выйдя из длинного коридора комнаты, оказался в парке — машина и правда ждала тут. Никто и не заподозрит. Ночные огни Йокогамы ярко мерцали за окном; парень взглядом провожал их. Он едет далеко — Саппоро был центром совершенно другого острова, хоть ему и ничего не будет стоить вернуться обратно. Но нельзя — никто не должен его увидеть, он ведь мёртв. Теперь точно. Для всех физически, для себя — душевно. Когда Накахара открыл глаза уже около вокзала, они не выражали абсолютно ничего.***
— Мори-сан? — Дазай удивлённо уставился на босса. Что он-то тут делает? Операция окончилась взрывом, много людей погибло, да, но разгребать всё это — работа Осаму. — Дазай-кун? И тебе здравствуй, — а, опять намёк на то, что Дазай невежлив со взрослыми. — До нас дошли сведения о погибших, и… — Зачем вы здесь? — с нажимом выдал Осаму. — Это моя работа — зачищать всё после операций. — Так вот, — всё так же холодно и отстранённо продолжил Огай. — В списке погибших было одно важное имя. Собрание комитета мы перенесём на неделю. — Это кто же дух испустил, чтобы после смерти получить такую почесть? — на собрание надо было явиться без оговорок. Даже с простреленной ногой, даже без рук и глаз — но явиться. О болезни и речи не шло. — Чуя-кун погиб. «Что?», — в первые секунды Дазай выглядел ошарашенным, а потом опять натянул холодную маску. — Простите? Чтобы Чуя — и погиб? — Противники заранее заминировали здание, — отстранёно ответил Огай. — А Чуя-кун находился в эпицентре взрыва, ближе, чем кто-либо. — Похороны будут? — осведомился Осаму и тут же скомандовал, чтобы аккуратнее выносили трупы — чай, не картошку таскаете. — Послезавтра. Хотя от него ничего не осталось… Ане-сан уже знает. Как и вся мафия. «Не ожидал, что ты, коротышка, умрёшь быстрее меня!», — весело подумал Осаму. «Ну и ладно, одним омегой больше — одним меньше. Живи там себе на небесах спокойно, мини-мафия». Дазай только спустя двенадцать лет признается самому себе, что по-настоящему испытал боль только тогда, когда услышал о смерти Накахары Чуи.***
Огай предупредил, что надо будет приехать в клинику в Саппоро раньше, часов в семь — его осмотрят вне очереди. А на следующее утро он уже сидел в больнице — врач немного опаздывала. Да, редкий случай — девушка-омега, по профессии гинеколог. Именно она должна была осмотреть Чую. Омега нервничал и чесал руки, что с недавних пор пестрили мелкими и боязливыми порезами. Мори же нервно что-то бормотал по громкой связи — он хотел лично всё проконтролировать. Ему тоже важно было знать всё о будущем ребёнке Накахары-куна. Не зря же он всё это устроил? — Здравствуйте, простите за опоздание, пробки! — врач, низкая худая девушка, поклонилась Чуе. — Пройдёмте? — Чуя, давай, — омега затрясся, и Мори пришлось подбодрить его. — Так… Что тут у нас… Накахара Чуя? — юноша сдержанно кивнул, пытаясь не упасть в обморок от волнения. — Шестнадцать лет… Это плохо. Могут быть осложнения, ведь матка только-только закончила своё полноценное развитие… — задумчиво выдала гинеколог. Чуя едва не пискнул от ужаса. — Так. Так-так… Огай-доно, можете отключиться? Немного напрягает ваше присутствие. Я после вас наберу. — Конечно, — Мори отключился, оставляя Чую наедине с доктором. Омега сглотнул — видимо, слишком громко, потому что брови девушки странно изогнулись. — Так, Чуя-кун скажи мне, ты планировал эту беременность? — Накахара замотал головой. — Оно и видно. Ну, что есть, то есть. Аборт ты не сделаешь, давай, будем думать, что дальше. Ложись и снимай кофту. Омега кивнул и сделал то, что просили. Врач натянула на лицо маску и на стульчике подкатила к аппарату. Пять минут приготовлений — и врач начинает задавать вопросы, попутно смазывая всякие штуки гелем. Или чем там? Чуя не знал и знать не хотел. — Какой у тебя срок? — омега честно задумался. Он только что понял, что это, вообще-то, важно. — Ну… Кхм… Я попытаюсь посчитать… — Чуя напрягся. — Кажется… тринадцатая неделя. Или меньше. — Хм, значит, ты пришёл вовремя. Да, только неделя двенадцатая… Пол ребенка, может, и узнаем, но это будет неточно. Омега придвинулась ещё ближе к замеревшему от ожидания Чуе и спокойно сказала: — Расслабься. Это не страшно, я просто посмотрю внутрь тебя. — Слабое утешение, — выдохнул Накахара и улыбнулся. Он прикрыл глаза и тут же широко их открыл — врач странно присвистнула. — Ох, Чуя-кун, спешу поздравить. У тебя двойня! Хм… — она задумчиво посмотрела в экран. — Так… Никаких новообразований я не вижу. Всё чисто, — штуковина на животе зашевелилась, заставляя Чую задрожать. — Двойня?.. — Да. Вот, погляди, — женщина пальцем обрисовала на экране два овальчика с какими-то жуткими головастиками внутри. И это его дети? Ужас какой. — Вот они. К сожалению, мальчики или девочки точно можно узнать только на втором УЗИ, но пока радуйся — твои дети здоровы. — Радуйся, блин… — слабым голосом выдал Чуя. — Я вообще без понятия, как о детях заботиться. — Да не волнуйся ты так. Всё поймешь в будущем. К тому же, твой партнёр поможет тебе. — омега-врач отвернулась и набрала Огая. — Ну? — Двойня, — девушка стащила маску на подбородок. — Никаких патологий не наблюдаю. Если всё будет отлично — дети родятся абсолютно здоровыми. — Понимаешь, Чуя? — омега мыкнул в ответ, пытаясь натянуть кофту. Пузо всё ещё неприятно холодило. — Никаких сигарет, алкоголя и уж тем более твоих тренировок. — Ах! Ты что, и куришь, и пьёшь? — Чуя покраснел. — Огай-доно, вам детей на работу принимать нельзя, угробите, бедных. — Ямата-сан, не ворчите. Лучше скажите, надо ему что-то делать? — Чуя остался на кушетке. Врач призадумалась. — Думаю, из-за возраста будет трудно. К тому же, это двойня… Придётся ему купить бандаж. Знаешь, что это такое? — она повернулась к омеге, который отрицательно мотнул головой. — Я ему всё объясню, не волнуйтесь. Продолжайте. — Ещё желательно пропить несколько курсов таблеток. Они должны предотвратить появление патологий и осложнений, — в руки Чуе сунули буклет. — Ещё я мельком посмотрела карту Чуи-куна. Не помешает сосудоукрепляющее. В какой клинике он будет наблюдаться? У нас? — Этот вопрос решается. По некоторым обстоятельствам Чуя-кун больше у нас не работает, — врач, рывшаяся в бумагах, удивлённо изогнула брови. — Вот как. Полагаю, и в базу данных его прописывать не надо? — Огай кивнул. — Хорошо, поняла. Так, Чуя, подойди сюда, — омега взял куртку и несмело остановился у докторского стола. Врач взяла его за руку. — Слушай внимательно. Даже не пытайся сделать аборт, слышишь? После него можно вообще потерять возможность заводить детей. И ещё, — она легонько потрясла его ладонь, — дети — твои, так что люби их. Хорошо? — Чуя кивнул. — Ну всё. Витамины пейте, подгузники готовьте, следующий приём не позднее двадцать второй недели. — Как скажете, Ямата-сан, — Мори успокаивающе подмигнул Чуе и отключился. Омега молча вышел из больницы, куда только-только начал стекаться народ, и сел на ближайшее метро. Чуя был как в воду опущенный, и Мори, чувствуя это, его не трогал. М-да… Целых два ребенка… Но Накахара справится, это Огай знал точно. Главное, чтобы глупостей не наделал. Чуя очнулся только тогда, когда приятный женский голос объявил его остановку. Черт. Едва не пропустил. Накахара с трудом вылез через толпу людей из вагона, выполз наружу, покупая в ближайшем магазине шоколад. Карты грузились быстро — он нашел свое примерное место жительства и понял, что ему пешим шагом драть еще километр. Прекрасно… Дом оказался высоким и узким. Лифт поднял его на шестой этаж. Небольшая лестничная площадка на две квартиры, одна из которых его. Шестьдесят пятая… Хорошо. Ключ открыл дверь, и в лицо Чуе ударил запах краски и ремонта: сырой штукатурки, обоев, клея. Да… Ремонт сделали совсем недавно. Что ж, будем оценивать старания неизвестных хозяев. Комнат было две, и Чуе сразу захотелось съехать — слишком много свободного пространства. Коридор был бежевым, зал светлым, спальня какая-то бордово-красная, кухня зелёная — это если брать цветовую гамму. По площади — зал и кухня были одного размера. Остальные чуть меньше. Ах, да, ванна и туалет — туда тоже надо зайти. Чуя открыл серые невзрачные двери и вдохнул. Красиво… Светло-серые тона, металлического цвета плитка, небольшая ванная. А тёплая вода есть? Омега кинул небольшой рюкзак, который прятал под курткой на задании, на диван в зале — только там и на кухне было немного мебели. А сам сразу же пошёл купаться. Ему очень хотелось как минимум утопиться после всего случившегося, но он только включил горячую воду и, раздевшись, сел на дно широкой ванны. Всё. Вот и начало его новой жизни. Накахара уехал из Йокогамы ну… Около шести часов назад, а ему уже нужно обратно. Именно нужно, но ничего сделать он не может. Последний приказ босса как-никак. Накахара наспех вымывается прихваченным мылом, им же мылит волосы. Из ванной выходит голым — теперь он один, стесняться некого. А потом, переодевшись во всё те же джинсы и свитер, падает лицом в подушки дивана и задумывается. Теперь ему придётся привыкать к тому, что в новой жизни правила совсем другие. Вероятно, способность под запретом — слишком палевно, ведь двух одинаковых даров в мире нет. Дальше… Сигареты и алкоголь. Ни то, ни то нельзя. От вина Чуя смог отказаться, а вот от сигарет… Хотелось курить до сих пор, причём сильно, но стоило вспомнить о том, что внутри него жизнь, и не одна, а целых две — желание взять в руки сигарету исчезало. Следующим вопросом стала работа. Сколько ему придётся ждать, прежде чем Огай всё скажет? Неизвестно. А потому следовало бы подумать о дополнительном источнике дохода. Потому что хрен знает, сколько будет стоить ему проживание с детьми… Чуя вздохнул. Что ж, пора уже начинать жить как нормальный человек, да? Омега быстро заварил чашку чая и съел вместе с ним пару батончиков, которые были в рюкзаке. Потом вернулся в зал и притащил оттуда ноутбук — он всегда пылился у него дома, потому что отчёты Чуя делал на работе на компьютере, а тут пригодился. Накахара раздал вай-фай с телефона, который тоже оставил, и погрузился в чтение. Через четыре часа голова пухла, а глаза слезились. Омега протёр свои опухшие очи и сделал ещё одну закладку в браузере. Уф… Он устал, но теперь хотя бы знает основные запреты его положения. Радостной новостью стало то, что во второй половине срока можно будет немного выпить — ну, рюмочку сухого. Однако… У него вроде как ещё первая половина. Эх… А дальше понеслось: с телефонами долго не сидеть, что попало из лекарств не пить, есть много нельзя — хотя Чуя никогда не нажирался — никаких стрессов; нельзя вдыхать запах бытовой химии (после этого омега побежал открывать окна), об узких джинсах и обтягивающих майках можно забыть. Зашибись… Омега встал и пошёл к зеркалу — оно уже стояло в спальне и было с его рост. Он быстро снял кофту и повернулся боком. Хм. Ещё больше, чем было на том же УЗИ, но пока он ещё влезает в свои шмотки. Наверное, надо будет идти и докупать новые вещи. И всякие кроватки-коляски-памперсы-пелёнки-ползунки. Ох… А на улице уже начинало рассветать — но омега наперекор правилам лёг спать в четыре утра, потому что устал. Он завернулся в куртку, ведь одеяла не было, и уснул. Всё утро ему снились картинки с сайтов о беременности, и нахальный Осаму, почему-то державший в руках пачку памперсов.