***
Чуе даже не верилось, что он продал-таки свою трёшку в Саппоро. Её взяли быстро, прям из рук вырвали — не японцы, богатые, в город приехали по работе, поэтому предложение омеги было «настоящим спасением, и школа недалеко, и работа, и квартира чистенькая». Чуя был совсем немного рад. Еще и потому, что ему удалось сменить пробитое окно на новое до продажи. Однако ходить становилось всё тяжелее, да и накинулась уйма других, серьёзных проблем: опять перетащить все вещи, которых стало еще больше, потратив на это деньги. Еще и Ацуши слёг с сильной простудой, и Чуя ничем не мог ему помочь — не в его положении приближаться к заражённому. Хотя молодой омега поразительно быстро поправился даже со скудными лекарствами, которые у них были. Новая квартира оказалась хуже, чем ожидал омега: съемная, в новостройке недалеко от центра города, по соседству — грёбанная больница с моргом и постоянными вызовами и стройка еще двух таких же высоток, в которой они жили. Окна нельзя было открыть в принципе, потому что комната сразу же наполнялась шумом трассы, звуком сирен, руганью уставших врачей и строителей и дребезжанием дрелей. Отдельной пыткой стала перевозка вещей. Они пришли намного позже, чем в квартиру заселились сами жильцы, да еще и Накахара сам двигал шкафы и тумбы, потому что компания доставки грузов, в которую он обратился, оказалась сучьим сборищем. Альфа деловито выгнул брови и намекнул, что это оплачивается отдельно, или «Можем договориться уже в другом плане…». Насколько же эти твари похотливые, если их не остановил даже огромный живот, а?! Хотелось размазать их по полу, раскрошить их мозги, но пришлось только захлопнуть перед носом дверь, не доплатив немного. Ибо нехуй. В таком темпе прошла неделя — и всё пошло по новому кругу, но уже с другим уклоном. Встал вопрос заработка. Ацуши всего тринадцать, и никто его на работу в здравом уме не возьмёт. Ему бы в школу ходить, но для этого нужны как минимум документы. Которые Накахара собирался ему сделать хоть как-нибудь, ибо он не может являться, скорее всего, опекуном Накаджимы. Но Ацуши, все отлично понимавший, вызвался найти подработку, и Чуя с радостью поддержал эту идею. Библиотека? Нет, простите, нам нужны люди со стажем — у Ацуши всё ещё были проблемы с письмом и чтением, всё-таки образование приютское. Магазин? Щупловатый он какой-то, но вообще подходит… Тринадцать? Нет. Уж извините. Ресторан? Вы в своём уме?! Что это за оборванец? Детское кафе? Да, давайте. Но только на полставки, как подростка! Чуя выдохнул. Ну, наконец-то… На дворе уже стоял апрель, когда Накахара окончательно осознал всю глубину своего положения: чёртовы дети начали пихаться, доставляя дискомфорт. Чуя уже их ненавидел, потому что было адски неудобно с этим животом: ни повернуться, ни наклониться — ботинки ему завязывал Ацуши — ни встать нормально, потому что тяжело. Так ещё и это был почти конец его беременности — скоро… Рожать, да? И Чуя боялся. Боялся всего этого, но старался держать лицо — получалось очень плохо, да. Ацуши часто слышал по ночам всхлипы и стоны боли. Чуя медленно сдавался. Но не ломался. Он с грустью вспоминал, каким злобным, активным и задиристым был раньше — его сильно изменила жизнь, хотя чего тут — всего девять месяцев! Но он уже не мог поднять руку на кого-то, не мог представить, что ему приходилось убивать мирных жителей, не мог и думать о каких-то кровожадных деяниях. Его останавливали чертовы близнецы, которые приносили только вред. Дети — цветы жизни? Ну если сорняки, то да. Когда пошла тридцать четвёртая неделя его пузатых страданий, Чуя всё же нашёл силы пойти к гинекологу. Точнее, его туда почти насильно затащил Ацуши. И — о чудо! — старшему омеге сказали, что всё здорово, осложнений и патологий нет, в больницу он может лечь уже с двадцать девятого апреля. Чуя тогда ещё задумался, почему ему так знакома эта дата, а потом вспомнил — у него тогда день рождения. Хотя плевать, он все равно никогда его не любил. Ему будет семнадцать, а он уже отец двух детей. Круто, что ещё сказать. Никто и не подумает о нём иначе, кроме какмалолетняя шлюха.
***
Ацуши мягко улыбнулся и погладил плачущую девочку по волосам, садясь перед ней на корточки и начиная что-то спрашивать. Ребенок, пораженный нереальной красотой юноши, замолчал и засмущался, убегая к матери. Женщина с благодарностью посмотрела на Накаджиму. Кафе, куда приняли Ацуши, было небольшим, но уютным и очень шумным — всё-таки сюда приходили с детьми. Накаджима, стараясь доказать свою полезность и не подвести Накахару-сана, всего за два дня выучил всё меню, запомнил заказы постоянных клиентов, нашёл общий язык с персоналом, завоевал внимание публики и, самое главное, смог отлично поладить с детьми. Они его слушались, они за ним шли, ведь Накаджима — этакая коричная булочка, мягкая, добрая, отзывчивая. Прямо как фея, ведь и внешность у него тоже просто вау! И потому Ацуши здесь работалось легко и приятно. — О, Ацуши! — плотного телосложения дама с каким-то вороньим гнездом на голове приветливо взмахнула рукой, подзывая официанта к себе. — Ну, что сегодня нам посоветуешь? Так, Таита, веди себя прилично! — женщина хлопнула пухлую девочку по руке, когда та хотела поковырять в носу. Мальчик, тоже весьма упитанных размеров, грустно вздохнул. — Можно попробовать комбо-ланч, это наша новинка. Также могу посоветовать роллы с тигровыми креветками в виде свинок… Но вы сами понимаете, что это будет стоить много, — юноша поднял руки с блокнотом, готовый записывать. — Хах, зато честно! — женщина рассмеялась, обнажая золотые зубы. — Неси и то, и то. Таита!.. Ацуши слегка усмехнулся и двинулся на кухню. Сейчас обед, людей не так много. Зато вечером тут будет аж два дня рождения сразу — Накаджима мысленно уже готовился к ужасной беготне и диким крикам. Так и случилось — две просто огромных компании, в одной было десять человек, в другой — двенадцать. В первой группе были в основном девочки возраста пятого-шестого класса начальной школы, а потому они все по большей части ели, смеялись и тянулись сфоткаться с Ацуши. Тот не возражал, в перерывах между беготней позируя на камеру. Он даже поднял именинницу на руки, и та потом весь вечер бегала вокруг него с криками и визгом. А вот вторая «банда» оказалась крайне неприятной. В основном там были парни, причём такие заводные, что прямо жуть. Несколько раз Ацуши едва не упал из-за них, этих орущих комков агрессии. Кто-то из малолеток даже пытался к нему — о боги! — подкатить, кто-то просто пихнуть побольнее и поржать. Организации не было никакой, ведь два папы-альфы, содержавшие весь этот балаган, сидели и обсуждали шлюх. Ацуши старался уйти оттуда как можно скорее всякий раз. — Привет, ты опять осталась допоздна? — Накаджима, вымотавшийся и уставший, принёс последние блюда со стола, обращаясь к коллеге. Кафе уже закрылось, ночь окутала город, забираясь в сами здания — света лампы не очень хватало, ведь в зале все уже потушили. Ацуши отошёл ненадолго, убрал грязную скатерть и закрыл все двери — работники уходили через чёрный ход. — Да. Но мне за это должны дополнительно заплатить, — девочка-бета, низкая, с притягательными голубыми глазами — другими, нежели у Накахары-сана, пустыми и матовыми — и тёмно-синими длинными волосами поморщилась и со вздохом окунула руки в мутную воду. Она мотнула головой, борясь с усталостью. Её тоже приняли сюда на полставки, но она была в большем плюсе, чем Ацуши — ей дополнительно платили за вот такие вечерние смены, когда её время уже заканчивалось, пусть и прибыль была небольшая. Накаджима же получал оплату по дням, а не по часам. — Может, я тебя подменю? — Ацуши несильно отпихнул девушку от глубокой раковины и принялся мыть тарелки. Смущение от поступка немного тормознуло его — он покраснел и подумал, что выглядит глупо. — Т-ты… Не надо, я всё сделаю сама, — девочка начала было сопротивляться, но Ацуши мягко улыбнулся и заметил: — Да нет, иди, тебе же завтра в школу, да? Лучше тогда идти домой, чтобы не спать потом на уроках, — все еще растерянная бета хлопнула глазами, понимая, что настырный юноша прав. — Но… Но я же получу деньги, а работал ты! — она предприняла попытку снова отобрать своё законное место, а потом неожиданно спросила: — А тебе разве не надо в школу? — Нет, я там не учусь, — с некоторой грустью ответил подросток, быстро перемывая тарелки. — Странно… Сколько тебе? — девушка присела на стул неподалеку и стала пристально смотреть на собеседника. Она работала здесь месяца три, не больше — в семье ей денег карманных не давали, а они ей были нужны. И вот недавно пришел этот новенький. Мягкий, тихий, спокойный и странный — он ни с кем близко не общался, никому не делал зла и все время работал. Даже сейчас, причем вообще за чужого ему человека. — Тринадцать. — А почему ты… — Я из приюта. И не могу продолжить обучение, потому что у меня нет многих знаний и нужных документов, — девушка тут же замолчала, понимая, что ее напарницы, пускавшие не самые лестные слухи про новичка, были правы. Посуда вымылась довольно быстро. Ацуши всё убрал, включая мусорные пакеты и остатки еды, вытер столы на кухне и собрался уходить. И чуть не забыл про уснувшую на все том же стуле работницу. — Эй, проснись, тебе пора домой! — школьница сонно хлопнула глазами и подскочила на месте, краснея. Дура, как же она могла так… — Все хорошо? Ты покраснела. — Д-да… С-спасибо, что разбудил. Ацуши улыбнулся и вышел на улицу. Уже там он закрыл дверь, проверил сообщения на старой раскладушке (Чуя дал со словами: «На всякий случай, а то вдруг потеряешься еще»), и закрыл дверь. Он уже отошел на приличное расстояние, когда коллега нагнала его и, запыхаясь, спросила: — Как тебя зовут? Меня Изуми Кека. — Ацуши. Приятно познакомиться, Кека-чан! — девочка улыбнулась и ушла теперь уже окончательно. Домой он добрался за двадцать минут. Доехал на лифте на свой пятый этаж, как можно тише открыл дверь и застыл на пороге, слушая грязную ругань соседа. — Грёбанная судьба… Ебал я в рот этих детей! — слышать такие слова от обычно спокойного Накахары-сана было странно и страшно, если уж совсем честно. Что случилось-то? — И этот кобель… Блять! — послышался звон бокала. Ацуши с тревогой поставил пакет на пол, прикрыл дверь и двинулся в сторону кухни. — Убью… Убью, как только увижу его. Дазай… Ненавижу. — Чуя, вы… Накахара-сан?! Вы сдурели?! — Ацуши вмиг оказался около стола. Чуя поморщился и поднял затуманенный взгляд. — Вы в своём уме?! — Ацуши-и-и… Ты красивый… — пробормотал Чуя, с грустью отставляя бокал в сторону и продолжая нести бред. — А я некрасивый, он меня не лю-ю-юбит… — Где вы только его взяли? — Ацуши со вздохом взял в руки полупустую бутылку вина. — Сколько вы вылакали… Чуя-сан… — Да-да, я уже иду на Израиль! — прикрикнул Чуя и расхохотался. Видимо, он уже был в стельку пьяный. Ацуши поморщился от запаха алкоголя и взялся поднимать сожителя на ноги. Тот смеялся, плакал всю короткую дорогу до спальни. Накаджима же изворачивался, как мог, потому что боялся лишний раз задеть раздутое брюхо. — Блин… Где моё вино?! — Закончилось. Да и в любом случае вам нельзя и… Накахара-сан? — Накаджима удивлённо посмотрел на то, как Чуя схватил его за руку и скорчил грустную морду. — Ацуши-и-и… Хоть ты меня не бросай. Мм… — Чуя притянул маленького омегу к себе и тут же заскулил, сгребая его в объятия. Накаджима выгнулся под неестественным углом, пытаясь не надавить на живот. — Ацуши… — Спите уже, Накахара, — омега грустно потрепал рыжие волосы заснувшего сожителя и поднялся с кровати, после укрывая тёплым одеялом Чую и уходя из спальни. Ночь эта была одной из самых спокойных. Почти. Крик боли раздался из комнаты. Ацуши, спавший невероятно чутко, резво вскочил с кровати и понёсся в спальню. — Твою мать! — Что такое? — Они пинаются… Блять! — омега взвыл. Ацуши в панике затрясся. А вдруг он рожает?! Что делать? Куда звонить? Черт! — Ой… Фух, всё прошло… Чуя со стоном упал на подушку, приобнимая свое огромное пузо. Лицо Ацуши в этот момент было невероятным: «Ты серьёзно, да?», говорило оно. — Может, вам уже в больницу? — Чуя поморщился. — Давайте завтра еще раз съездим к врачу и спросим, надо ли вам ложиться? — Ладно… — глухо ответил омега, абсолютно не выражая каких-либо эмоций, кроме усталости. Накаджима укрыл его снова и ушёл. Дверь он теперь не закрывал. Рано утром Накаджима разбудил злого как тысяча чертей Чую и потащил его к гинекологу. Им пришлось долго ждать автобус, в котором была ужасная толкотня — Накахару едва не придавили, Ацуши с трудом защитил его от людей. Потом понадобилось отсидеть длиннющую очередь, ведь Чуя приехал без предварительной записи. Почему? Доктор забыла ему назначить следующее посещение больницы. Внимательный осмотр, УЗИ и прочие факторы повлияли на окончательный приговор: Накахара ложится. До двадцать девятого числа можно уже не ждать. Чуя поморщился, погрустил и поехал обратно — вещи собирать. Ацуши клятвенно поклялся ничего такого не делать в его отсутствие, помог собраться, и двадцать третьего апреля Накахара лёг в больницу.***
— Ацуши-кун! — Кёка вошла в кафе через главный вход. Накаджима, обслуживавший очередного клиента, замер и обернулся. Ему было жутко непривычно слышать, как кто-то его зовет. — Привет? — Ацуши оставил клиента, который сразу принялся за еду, и подбежал к девушке. Он с удивлением посмотрел на протянутый ему пакет с чем-то. — Это… Мне? Зачем? — Пошли на кухню, всё объясню. В узком помещении царил настоящий кавардак, потому что народу было много — не то, что вчера. Все уставились на маленькую посудомойщицу с интересом — что это она там принесла Ацуши-куну? — Это тебе за помощь, — девушка протянула огромную и вкусную шоколадку. Ацуши, проспавший время завтрака и убежавший из дома, не поев, втянул голодный живот. Черт… Как же это, наверное, вкусно… — Кёка-чан… — потрясённо выдал Накаджима. Школьница улыбнулась, пихнула в руки шоколад и ушла работать. Ацуши усмехнулся и смущенно убрал презент. Как-то странно общаться вот так вот с человеком, с которым общаешься день — так думал Ацуши, когда Кека, обычно молчаливее его самого, после смены повела знакомого на прогулку. Девушка что-то рассказывала о школе, учебе, проблемах, а сама цепко и внимательно следила за парнем. Что-то ее все же смущало во всех его движениях и действиях. — Спасибо тебе, Изуми-тян, — юноша, отсмеявшись после очередной шутейки, увидел на одном из магазинов время и смекнул, что пора домой. — Было очень приятно провести с тобой время и… Берегись! — парень моментально оттолкнул в сторону вскрикнувшую девушку, чувствуя, как становится тепло и больно. «Это не пуля… Это… Больно…», — мысли путались, а кровь текла буквально ручьем. Тело стремительно слабело. «Что это такое?..». Неизвестное ему оружие легко выскользнуло из тела, и Накаджима рухнул на асфальт. — Ацуши! — Кёка закричала, но теперь уже от страха и ужаса. — Тц… — кто-то приблизился и вытащил оружие из его тела. Ацуши упал на асфальт, и последнее, что он помнил — чёрные кроссовки, чёрный плащ и серые глаза, мерцавшие в полутьме вечера. — Опять я ошибся… — УРОД! Мгновение ока — и теперь уже незнакомец уворачивается от атаки. Кека зло сжимает в руках старую раскладушку, как у Ацуши, над которой еще смеялись все ее подруги и друзья. Сзади выпрямляется в полный рост ее Снежный демон, который не выглядит мирно и дружелюбно. Часть Расемона, которую достала катана демона, падает на асфальт и тут же растворяется. — Эспер? — неизвестный успевает еще удивиться, как так он напоролся на эту девушку в центре города, а потом у него не остается времени думать — демон, движимый яростью хозяйки, набрасывается на оппонента с бешеной скоростью. Битва быстрая, опасная — Изуми отлично чувствует, что ей не победить. Растерянность противника сменилась холодным расчетом и тактикой, да и способность у напавшего на Ацуши куда сильнее. Надо было отступать. Но как… Нечеловеческий и громкий рык огласил полупустую улицу. Кека крупно вздрогнула, пугаясь, а противник пораженно уставился куда-то за спину. Из лужи крови, где недавно лежал Ацуши, стремительно поднимался огромный белый тигр. — Два эспера?! — юноша успел брякнуть только это — в следующий момент ему пришлось отбиваться от атак уже тигра. «Ацуши… Так вот что…», — Кека поняла. Она направила демона на помощь превратившемуся другу и стала медленно отходить. Ладно, возможно, сейчас перевес на стороне девушки. Но как вернуть юношу в нормальное состояние? Изуми очень сомневалась, что он контролирует свою силу. А потому… Человек, напавший на них, цокнул языком и с силой ударил способностью по тротуару — ударная волна сбила с ног девушку, которая отлетела на добрые десять метров. Конечно же пропахав при этом своим телом оставшуюся часть пути — форму только менять. А Ацуши в обличии тигра устоял. И даже умудрился задеть противника. — Черт! — эспер прижал руку к раненому бедру, откуда начала хлестать кровь. — Глубоко задел, сволочь… — Ацуши, нет! Тигр тут же бросился к противнику, но не успел — способность разрезала его на две аккуратные части и помогла хозяину сбежать с места боя. Кека незамедлительно отозвала демона и бросилась к телу тигра, которое на ее глазах срасталось и уменьшалось в размерах, принимая вид обычного человека. Голого человека, ибо одежда была порвана. Девушка покраснела и накинула на друга пиджак, пытаясь выгнать пошлые картины из своей головы. Пришлось снова призвать демона и приказать ему аккуратно взять парня на руки, чтобы отнести в безопасное место. Но так как домой к Кеке нельзя… На глаза попался мобильник друга. И да, предположение оказалось верно — адрес зачем-то был записан в одном из СМС какому-то «Накахара-сан». Снежный демон медленно полетел по воздуху вслед за угрюмой хозяйкой, стараясь нигде не проколоться — снова получать нагоняй не хотелось.***
Ацуши даже не понял, как начал медленно приходить в сознание. Он не чувствовал той боли, которая вырубила его, но и тело легким и отдохнувшим не ощущалось. Перед глазами стояла знакомая темнота. Накаджима пошевелился, пытаясь встать, но его тут же прижали к кровати чьи-то руки. Почему чьи-то? Ацуши просто не мог понять, кто рядом с ним, потому что ничего не видел и не чувствовал. Паника, копившаяся еще до потери сознания в груди, вырвалась наружу: парень стал крутиться, вертеться и пытаться хоть что-то почувствовать. — Успокойся, Ацуши! — так это Кека? Что она делает рядом? — Все, тише. Как себя чувствуешь? — Что… С моим носом? — Накаджима аккуратно потрогал переносицу, где был налеплен пластырь. Кека уже гораздо тише ответила: — Там царапина… — парень спокойно отлепил ненужную вещь, обнажая абсолютно чистую кожу. — Была, — Кека вздохнула, понимая, что этот юноша не так прост. И кажется, ему следует посетить психолога, потому что он начал… Принюхиваться? Да, определенно. Прошло пять минут, прежде чем Ацуши окончательно успокился и повернулся к знакомой. Теперь он смотрел именно туда, где сидела Кека, а не куда-то влево-вправо. Изуми осторожно помахала рукой совсем близко к чужим глазам, но они не закрылись, как это было у других людей. — Что ты делаешь? — с удивлением спросил Ацуши. Повелительница Снежного демона вздохнула. — Ты слеп? — Накаджима вздрогнул и покраснел, опуская голову. — Кто-то еще знает? — Нет. И некому. Мой сожитель отказался меня, скажем так, слушать, когда я хотел ему сказать об этом. Ну… Извини, что тебе пришлось со мной мучиться. — Ничего страшного, — Кека взяла свою уже порядком потрепанную сумку и двинулась к выходу. — Слушай… Твоя проблема же не должна являться достоянием общественности? — Ну да… — Не мог бы ты говорить не кому-то о том, что было сегодня? — Ацуши моргнул. Кеке почему-то стало смешно. — Неважно. Отдыхай давай, увидимся завтра. Изуми ушла из чужой квартиры, когда время перевалило за полночь — да, ей пришлось немало часов просидеть около Ацуши, чтобы убедиться, что его состояние не вызывает опасений. Девушка подумала, что завтра может и пропустить школу под предлогом болезни — она и правда чувствовала себя разбитой и уставшей. А еще ей не давала покоя встреча с тем странным типом. Она понимала, что где-то его видела, но где? Черт… Надо будет еще подумать об этом. Потом. А пока — спать.***
Ребята встретились снова на подработке. Ацуши слабо улыбнулся и быстро отвел глаза от неловкости, а Кека только отвернулась и принялась за работу. День прошел быстро, без всякий происшествий. Накаджима большую часть дня просто стоял у кассы и ждал редких клиентов. — Накаджима! Тебя к телефону! — омега, вздрогнувший от неожиданности, резво обернулся и тут же в один присест оказался у аппарата. Кассирша отдала ему аппарат и лениво попозла на место. — Да? — на том конце провода с ним вежливо поздоровались. — Э… А это кто? «Вам звонят из роддома номер шесть префектуры Хоккайдо. Вы родственник Накахары Чуи?» — Да, я! — от волнения Ацуши вцепился в трубку телефона. «Спешу вас обрадовать, оба мальчика живы-здоровы. Родились буквально три часа назад. Сам роженик просил вам позвонить. Ах да, если все пойдет хорошо — всю семью можно будет выписать уже через дней десять». — Фух… Спасибо, что позвонили! — медсестра что-то буркнула и оборвала связь, а Ацуши робко улыбнулся, чувствуя, как по щекам текут слезы. Кека, потерявшая друга из вида, увидела его и озадаченно уставилась на Накаджиму. А Ацуши сам не знал, почему так отреагировал. Он ведь не задумывался над тем, что и как там у Накахары. Он даже не думал, что что-то может пойти не так, что что-то страшное случится. А сейчас… Как гора с плеч, с которой ходил долгое время и даже не знал о ее существовании. Такое странное счастье, боже.***
В больнице находиться было неприятно и трудно. Вся палата Накахары только и трещала про своих детишек, своих чад, воспитание, пока омега зло сжимал кулаки. Со всех сторон слышались десятки советов: как кормить, купать, менять памперсы, какие лучше костюмчики покупать, как и когда гулять. Чуя только отмалчивался в углу и ни с кем не говорил — его и не трогали. Пару раз пытались завязать диалог, но он мастерски от него уходил. Накахара только фыркнул и перевернулся на другой бок, когда его спросили рано утром соседи по палате, вернувшиеся после разговора с врачом: «Тебе и правда шестнадцать?». Ну конечно, все сейчас думают, что он чёртова давалка, получившая по заслугам. От этого становилось только хуже. Молчаливое осуждение хуже тысячи слов. Накахара редко вставал, мало ел, хотя голод был просто зверский, как и все крайние месяцы. Он молча жался на своей крохотной койке и выползал из-под теплого одеялка только в туалет или на ужин — просто там давали вкусный хлебушек, который он тащил в палату против правил. Медсестры хмыкали, но ничего не говорили. Чуя помнил, как шёл на завтрак, впервые за долгое время — там кормили невкусной, пресной кашей, потому что диета. Он с грустью вышел из палаты, гремя стаканом, и где-то на середине пути охнул — дети настойчиво толкнулись внутри, буквально выпинываясь наружу. «Ладно», — подумал Чуя. «Это они просто шевелятся». Как оказалось — нет. Толчок был ещё сильнее, чем предыдущий. А потом… — Чуя! — сосед Накахары по палате заволновался. Он подбежал к ближайшему доктору и потряс его за плечо. — Походу, он рожает! — Кто рожает? — от испуга врач аж дёрнулся. — Этот! Крайнее, что помнил Чуя — каталка и полупрозрачная жидкость, стекающая в его руку по трубке. Он не чувствовал боли, не помнил, как ему делали кесарево сечение, ведь оно было экстренным — он очнулся уже в палате, уставший, едва живой и без надоедливого живота. Медсестра тут же побежала звать врача — Чуя прикинулся, что спит, и никто к нему не подошёл. В комнате пахло стерильностью и медикаментами. Она была пуста — только одинокий Чуя. Он резко схватился за живот, чувствуя под руками шрам и металлические скобки. И… Всё? Его мучения окончены? На голубые глаза набежали слёзы. Стало больно и обидно, стало так плохо, что он в который раз начал жалеть себя. Он запутался. Он точно не хотел этих детей, не хотел ожидающей его семейной жизни. Не для него это. Чертов, блять, Осаму, как же хочется тебя убить и не мучиться больше со всем этим. Надо было прикончить его еще задолго до той ночи. — Накахара-сан, мы к вам не одни! — медсестра в сопровождении его врача-акушера неожиданно вошла в палату, держа два свёртка около груди. Причём оба истошно вопили, явно недовольные тем, что их выдернули из удобной кроватки. — Вот. Видите? Это папа! — бета рассмеялась и счастливо посмотрела на Чую. — Они совершенно здоровы, им осталось совсем немного добрать в весе. Накахара не слушал — он тянулся трясущимися руками к маленьким личикам, не скрытым под пелёнкой. Один из близнецов не то охал, не то ухал, но не кричал, второй же вопил без остановки. Оба одинаково похожи друг на друга, оба с тёмными редкими волосами на головках, оба с голубыми глазами — совсем как те, что сейчас смотрели на них с неприкрытой нежностью. Как бы Чуя не хотел рождения этих двоих, сейчас ничего сделать не мог — все прежние мысли о ненависти исчезли. Осталось только странное удивление и… Спокойствие. Всё-таки материнский инстинкт дал о себе знать… Если это он, конечно. Один из близнецов умудрился поймать своими хрупкими малюсенькими пальчиками палец отца и сжал его, пытаясь понять, что это. Второй только сжал кулачки, поднося их к глазам, как если бы пытался вытереть слёзы. Чуя слабо улыбнулся. — Такие… Милые, — тихо прошептал он. — Сумире… Да, его буду звать так, — он погладил молчаливого близнеца по маленькой щёчке. — Сумире? Красивое имя! — немного озадаченно произнесла медсестра, не понимая, где Чуя мог увидеть сиреневый — с одного из языков имя переводилось именно так. — Мафия… — Чуя кротко усмехнулся. — А этот будет Фамия. Такие красивые… Рука омеги застыла и начала стремительно падать на постель. Его силы кончились, он тут же начал засыпать. Многочисленные страдания и перенесенные роды давали о себе знать. — Все, пойдёмте, — медсестра поправила братьев на своих руках и двинулась вон из палаты. Она не видела, как в глазах Чуи застыли слёзы. Как его веки опустились, и он тихо, почти беззвучно двинул губами, что-то говоря. Чуя не понимал, почему он увидел Осаму. Всё в тех же бинтах, с тем же убогим лицом. Но на сухих губах была мягкая, нежная улыбка. Накахара единственный видел, как Дазай подошёл к нему, наклонился и прошептал в самые губы: «Ты справишься, Чуя… Я всегда буду рядом, мелкий. Люблю тебя.» — Я тебя… тоже. Было первое мая. Сакура под окном роддома задумчиво махнула своими ветками под порывом ветра. Жизнь продолжалась. Но с совершенно чистого листа.***
Накахару выписали через обещанное время вместе с близнецами. Нельзя сказать, что омега был прям очень счастлив, но какое-то облегчение все же чувствовал. Его встретил Ацуши, и не один — милая и добрая Кёка тоже отпросилась с работы и школы, потому что очень хотела увидеть малышей. Ребята, несмотря на связывающую их, можно сказать, постыдную тайну, смогли найти общий язык и подружиться. Чуя кряхтел, когда спускался по лестнице с двумя свёртками на руках — один подбежал и забрал Накаджима, второй Чуя, наслышанный от Ацуши о его новой и единственной подруге, доверил Кёке. Все же он был слаб, а потому больные руки уже устали держать детей. — Какие они милые-е-е! — Изуми рассмеялась, глядя на молчаливого близнеца. — А как назвали? — Ну… Это… — Накахара замялся, покраснел и отвернулся. — Сумире и Фамия… — Красивые имена! — Изуми слабо улыбнулась и вернула сверток уже начинающему нервничать Накахаре-сану. — Теперь домой? До дома добрались без проблем. Накаджима тут же убежал ставить чайник для гостя и хозяина квартиры, Чуя утопал в спальню с детьми, а Кёка вызвалась заваривать смесь для кормления. Она заботилась пару раз о маленькой племяшке, которую оставляли сидеть у них дома, потому знала весь механизм данного процесса лучше других. Через полчаса Накахара, робея, принялся кормить близнецов вместе с Кекой. Ацуши, видевший этот процесс впервые, старался все запомнить и нигде в будущем не налажать. Близнецы, вопившие до этого что есть мочи, затихли и совсем скоро заснули — Чуя выдохнул и положил их в кроватку, понимая, что хочет спать сам. Кека все поняла. — Спасибо за прием, — девочка низко поклонилась. — До свидания. Изуми ушла, а Накаджима вздохнул и повернулся в Чуе. — Вам нужна помощь? — Нет… Пойду посплю… — омега слабо улыбнулся и закрылся в спальне, затихая почти на весь вечер. Почти — потому что его разбудил крик Фамии. Что ж. Да начнутся многолетние мучения…***
Изуми сидела у компьютера и устало слушала истерики беременной матери и отчима — такая сцена дома стала обыденностью. Старенький компьютер едва грузил, но девочка была терпелива — ей наконец высветилась нужная страница. Отлично, посмотрим-ка. — Портовая Мафия, — вполголоса начала читать девушка. — Криминальная организация, контролирующая префектуру Канагаву, в частности северную часть. Базируется в городе Йокогама. Точная численность неизвестна, состав верховного управления тоже… — Кека сосредоточенно пролистала сайт немного вниз, молясь, чтобы комп не нахватал здесь вирусов — страница была не защищенной. И тут же застыла, глядя огромными глазами в экран. — Акутагава Рюноске, член Портовой Мафии, эспер, разыскиваемый полицией… Что он забыл здесь?.. Однако вся добытая на этого человека нелегальная информация потеряла всякий смысл, когда девушка увидела в одном из разделов сведения о членах организации щуплую и низкую фигурку Накахары Чуи.