Как воспитать своего Шэнь Цинцю

Ситуация, в которой две пары близнецов собираются в одной комнате, до смешного напоминала сюжет старомодной комедии. Именно такие мысли обуревали Шэнь Юаня. Оба Ло Бинхэ бросали друг на друга короткие взгляды исподлобья, но их попытка остаться незамеченными с треском провалилась, поскольку ощутимо натянутая атмосфера не ускользнула от внимания их учителей. Шэнь Цзю, очевидно, пришёл к мнению, что пока ситуация не обострилась, её можно со спокойной душой игнорировать. Он сразу приступил к делу, обратившись к Шэнь Юаню: — Вопрос решён. Он больше не станет попусту ворошить прошлое. Шэнь Юань коротко кивнул, мысленно отмечая, что Система начислила бонусные баллы за успешное завершение миссии, хотя в глубине души он и чувствовал, что в этом не было необходимости, так как всё, что он сделал — это дал Шэнь Цзю шанс высказаться. Он всё ещё придерживался мнения, что Юэ Цинъюань неплохой человек и после того, как оригинальные герои сумели поговорить, смутно надеялся, что глава школы наконец сможет оставить прошлое позади. — Цзю–гэ, что ты планируешь делать дальше? — В данный момент мой мир работает над заключением перемирия с Царством Демонов. Этому мастеру придётся вернуться и проследить за воплощением задуманного в жизнь. Шэнь Юань что-то невнятно промычал в ответ, притворно интересуясь чужими планами и отчаянно вознося молитвы всем известным богам, чтобы Шэнь Цзю не догадался, что ранее он уже успел взглянуть на его воспоминания в Царстве Снов. Оглядываясь назад, он понимал, что это было крайне неразумно. Он поведал Ло Бинхэ историю Су Сиянь и Тяньлан Цзюня, позволив своему ученику самому решать, что делать с полученной информацией. Как бы ему ни хотелось побольше расспросить Шэнь Цзю, он догадывался, что подобное любопытство покажется подозрительным. Его ученик хранил молчание, и Шэнь Юань не собирался настаивать. Ло Бинхэ всё ещё боялся принять правду, действительно ли его мать заботилась о нём настолько, что отдала свою жизнь в обмен на спасение своего дитя. Даже если Шэнь Юань попытается убедить его, он не сможет дать никаких гарантий, что всё на самом деле случилось именно так, хотя оба мира на поверку оказались почти идентичны. Чтобы убедиться во всём самому, Ло Бинхэ придётся заглянуть в воспоминания монаха Учэня, но он понимал, что юноша пока не готов к этому. — В случае удачи перемирие станет непревзойдённым подвигом, достойным, чтобы о нём помнили многие поколения. Кажется, многое изменилось со времени нашей последней встречи. Выражение лица Шэнь Цзю оставалось, как и прежде, неизменным. Увидев чужие воспоминания, он узнал, что Ло Бинхэ в отчаянных поисках помощи однажды втянул эту пару в свой мир. Его двойнику тоже пришлось нелегко — он умирал несколько раз. Этот мир во многом сильно отличался от его собственного; его неприятно удивило, что Гунъи Сяо и Чжучжи Лан к этому времени уже мертвы. Стоило лишь задуматься об этом и Шэнь Цзю не мог не признать, что его реальность оказалась гораздо счастливее. Если бы Ло Бинхэ не затронул своими действиями тонкие паутины чужих судеб, их всех ожидала довольно неприглядная гибель. Стоит приложить достаточно усилий, и затея с перемирием не покажется такой уж недостижимой и для реалий Шэнь Юаня, но Шэнь Цзю не намеревался вмешиваться в этот мир. Он не собирался взваливать на себя лишнюю ответственность, весь груз принятых решений будет лежать на жителях этого царства. У Шэнь Юаня свой путь, по которому он следует в параллельном мире. — Благих намерений недостаточно. Кто знает, сколько лет уйдёт на то, чтобы воплотить задуманное в жизнь? Возможно, сама затея не продержится достаточно долго, чтобы о ней заговорили будущие поколения, — вместо этого сказал бессмертный. — Но у тебя и нет намерений превратить это в долгосрочную затею, — резонно заметил Шэнь Юань. Исходя из своих знаний о характере Шэнь Цзю, что он успел почерпнуть, эта попытка перемирия в конечном итоге должна стать для Ло Бинхэ трамплином, чтобы мир совершенствующихся принял его. Что-то сродни тому, как в их реальности Ло Бинхэ выступил в качестве союзника во время событий на хребте Майгу. Перемирие должно продлиться достаточно долго, чтобы Царство Людей привыкло к присутствию повелителя демонов. Если к тому времени сама идея сохранения мира будет трещать по швам, Шэнь Цзю не станет беспокоиться по этому поводу, ведь основная цель уже будет достигнута. Его двойник изящно изогнул бровь, выражая восхищение чужой догадливостью: — Что и следовало ожидать от этого мастера. Любые дальнейшие комментарии пресёк острый взгляд Ло Бинхэ, но, вопреки ожиданиям, сосредоточился он вовсе не на лице Шэнь Цзю. Брови Учителя из альтернативного мира слегка нахмурились, и он прямо спросил: — Сяо Бин, на что ты смотришь? Где твои манеры? Бессмертный не заметил, как благонамеренная маска на лице Ло Бин–гэ пошла трещинами, пока демон пребывал в справедливом негодовании от того, что его двойник заслужил безобидное и отчасти милое прозвище в то время, как его по-прежнему продолжали величать зверёнышем. Пусть он и утверждал, что его больше не заботило, как его называют, это уже ничто иное, как предвзятое отношение! — Почему ты называешь его Сяо Бин, Учитель? — не удержался он от вопроса, уже не заботясь о том, что раздувает проблему из ничего. Возможно, вспыхнувшая ревность застилала взгляд, но ему показалось, что на губах Ло Бинхэ заиграла торжествующая улыбка. Бессмертный не стал тратить времени на объяснения, вспылив: — Как вы собираетесь откликаться, если вас обоих зовут Бинхэ? Или ты предпочитаешь, чтобы я тоже называл тебя Бин–гэ? Губы Ло Бин–гэ тронула довольная улыбка. Ему нравилась эта игра. Он понизил голос до соблазнительного шёпота, но всё же говорил достаточно громко, чтобы остальные присутствующие в комнате их расслышали. — Конечно нет, ведь называть тебя Шэнь–гэгэ — привилегия этого ученика. Как я могу позволить гэгэ обращаться ко мне, как к старшему? — Наглец! Холодный взгляд Шэнь Цзю обратился ядовитым жалом, когда он, не задумываясь, хлопнул веером своего ученика по макушке. Ло Бинхэ всё ещё не отводил взгляда, но теперь в его глазах скорее угадывался интерес к содержанию беседы. Шэнь Юань мысленно мог только поблагодарить полученные в прошлой жизни навыки игры в покер, благодаря которым ему удалось сохранить невозмутимое лицо, ничем не выдав то, что он украдкой успел взглянуть на воспоминания, породившие это трепетное нежное прозвище. К тому времени ему довелось увидеть достаточно, чтобы понять: Шэнь Цзю присущи необычные проявления мягкости, подобно тому, как Шэнь Юань был не в состоянии сопротивляться слезам Ло Бинхэ. Несмотря на обуревающее Шэнь Цзю недовольство, он до сих пор не потянулся к эфесу Сюя, что уже говорило о его неимоверной терпимости. — Учитель Шэнь, я смотрел на серёжку, которую ты носишь… Шэнь Юань приподнял веер выше, пока над складками не остались видны только глаза, чтобы лицо ненароком не дрогнуло. Это было одним из самых значительных изменений в личности Шэнь Цзю, которое он успел заметить; похоже, угрюмый бессмертный обрёл способность к публичным проявлениям привязанности. Ло Бин–гэ довольно ухмыльнулся, незаметно наклонив голову и демонстрируя собственную серьгу. Озорной блеск украшений отразился в ярких глазах Ло Бинхэ, идентичный дизайн говорил сам за себя. — Ты — демон, но не знаешь таких очевидных вещей? Это доказательство наших с Учителем отношений. Бессмертный, похоже, не разделял его восторга, он внутренне удивился, отчего Ло Бин–гэ выглядел таким самодовольным, несмотря на то, что последним из всех знакомых ему демонических лордов воспользовался древним обычаем. Ло Бинхэ пропустил бахвальство Ло Бин–гэ мимо ушей. Было видно, как ему понравилась эта затея, и он широко распахнутыми глазами уставился на своего супруга в молчаливой мольбе. Шэнь Юань снисходительно кивнул; они уже женаты, поэтому почему бы и нет? Пара обручальных колец считалась общепризнанной традицией, которой придерживались все пары. Его муж уже сиял от молчаливого одобрения, явно пребывая в восторге от предстоящей перспективы выбора украшений друг для друга. Глядя на этот беззастенчивый обмен влюблёнными взглядами, возрождённый владыка демонов, казалось, что-то вспомнил. С угодливой улыбкой он повернулся к своему Учителю и нежно промурлыкал: — Этот ученик чуть было не забыл — я выполнил поручение Учителя. Я так тронут… Я и подумать не мог, что ты серьёзно отнесёшься к моим словам. Шэнь Цзю опасно прищурился, безмолвно предупреждая ученика о неподходящем времени для подобного разговора. — Тихо, ты. Этот мастер посмотрит, когда вернёмся. Ну конечно, в чём тогда вообще смысл провокации, если не разозлить всех вокруг? Ло Бин–гэ встал со своего места и принялся неторопливо ослаблять пояс на одеждах, побудив своего двойника немедленно подняться и отвести Шэнь Юаня на безопасное расстояние. Шэнь Цзю в негодовании захлопнул веер. — У нас ещё есть время, Учитель, пожалуйста, осмотри дело рук мастера, которого ты пригласил, чтобы заклеймить этого ученика, — каждое слово было пропитано неподдельным восторгом. Ло Бин–гэ не стал снимать пояс, лишь ослабил его, и стянул верх одежд. Шэнь Юань беспокойно напрягся, услышав про клеймо, но вскоре увидел, что на самом деле имел в виду оригинальный герой. На пояснице Ло Бинхэ, чуть ближе к его левому боку, виднелось изображение бирюзово-зелёной змеи в обрамлении витиеватой округлой рамки из бамбуковых листьев. Самому владельцу татуировки, однако, приходилось запрокидывать голову далеко назад, чтобы иметь возможность мельком рассмотреть получившийся результат. Вот почему Ло Бин–гэ пришлось оголить торс, чтобы показать рисунок. Лицо Шэнь Цзю оставалось безразличным, но Шэнь Юань не сомневался, что он близок к тому, чтобы задушить своего ученика его же собственным поясом. В этом мире такая вещь, как татуировка, не получила широкого распространения, но считалась одним из традиционных украшений демонов Южных земель, насколько Шэнь Юань мог вспомнить. Рисунки тату были смешанными по этнической принадлежности и встречались главным образом в отдельных племенах. Некоторые из них представляли из себя символы племени, другие выполнялись в качестве ритуальных рисунков, но идея, лежащая в их основе, обычно не имела ничего общего с «клеймом», о котором говорил Ло Бинхэ. При нормальных обстоятельствах ему, вероятно, пришлось бы гадать, что за бесстыдные игры затеяли эти двое, но он уже имел возможность взглянуть на воспоминания Шэнь Цзю. Не зная об этом, Шэнь Цзю поспешил прояснить возможные недоразумения: — Мальчишка совсем от рук отбился, стоило надеть ошейник. Пришлось выбирать: либо это, либо шрам от Сюя, как он предлагал. Не будь они любовниками, ему бы не составило труда разукрасить чужое тело шрамами от своего меча, но судьбе было угодно сложиться именно так. Ранее ему случалось видеть разукрашенные тела демонов, и он рассудил, что это надолго отвадит Ло Бинхэ от жалостливого скулежа. Лучше найти какое-то решение и заставить демона замолчать раз и навсегда, чем день за днём выслушивать его нелепые просьбы, именно к такому выводу пришёл Шэнь Цзю после долгих раздумий. Он предварительно проконсультировался с Чжучжи Ланом, и демон–змей представил ему мастера, который выполнял подобные нательные рисунки. Идея этого маленького трюка принадлежала Тяньлан Цзюню, он же оказался достаточно щедрым, чтобы применить одному ему известное мастерство и при помощи крови Шэнь Цзю создать его собственных кровяных паразитов. Хотя их эффект оказался гораздо ниже, и такую кровь нельзя было отследить, всё же владелец крови мог почувствовать на расстоянии, жив ли носитель его паразитов или нет. Сохранив это в тайне от Ло Бинхэ, Шэнь Цзю смешал свою кровь с обычными чернилами, и передал флакон своему ученику, когда отправил того во дворец Хуаньхуа. Мальчишка давно напичкал его своими паразитами, поэтому он не испытывал угрызений совести, скрытно помечая повелителя демонов своей кровью, чтобы, по крайней мере, всегда оставаться в курсе, жив мальчик или нет. — Оденься, Бинхэ. И с этого момента лучше тебе оставить в стороне свои бессмысленные требования. Ло Бин–гэ с готовностью подчинился, приводя в порядок одежду. Всё это время Ло Бинхэ неотрывно смотрел на татуировку, а затем перевёл робкий взгляд на Шэнь Юаня, который в то же мгновение жёстко припечатал: — Забудь об этом. Посмотри внимательно на свою ладонь. Он был наслышан о том, какую боль таит в себе нанесение татуировок, и не собирался намеренно причинять её своему супругу, даже если тот будет упрашивать. Он принёс ему достаточно страданий, когда оставил шрамы на теле Ло Бинхэ. Шэнь Цзю невольно опустил взгляд на руку юноши и мысленно сопоставил рубец со своей собственной отметиной, оставленной Синьмо. Почувствовав чужой взгляд, Ло Бинхэ протянул руку, демонстрируя неровную полоску. Хотя Шэнь Цзю не до конца понимал, отчего этот щенок вдруг решил помериться шрамами, он в каком-то бессознательном порыве протянул свою собственную руку, раскрывая ладонь. Глядя на эту сцену, их спутники невольно обменялись нечитаемыми взглядами. При более близком рассмотрении доказательства их страданий всё же имели ряд отличий. Шрам на руке Ло Бинхэ казался гораздо тоньше и более правильной формы, что в очередной раз говорило о спокойствии и непреклонности, с которым он схватился за лезвие Сюя. Рубец, пересекающий ладонь бессмертного, представлял собой рваную рану, край Синьмо рассёк его руку, когда он неловким движением ухватился за меч. На лице Ло Бинхэ застыло нечитаемое выражение, возможно, он пытался подобрать нужные слова, пока не решился прямо спросить Учителя из альтернативного мира: — Учитель Шэнь… Тебе было больно? — Если этот мастер задаст тебе тот же вопрос, что ты скажешь? Это и будет мой ответ. Шэнь Цзю уклонился от прямого ответа, поскольку чувствовал, что не следует обсуждать подобное перед лицом виновника оставленных меток. Особенно принимая во внимание ненормальную одержимость Ло Бин–гэ этими шрамами. Ло Бинхэ запальчиво вскочил со своего места и схватил бессмертного за руку, горячо воскликнув: — Учитель Шэнь, нет нужды терпеть это! Прежде чем изумлённый мужчина смог вымолвить хоть слово, его собственный Бинхэ уже оттащил бессмертного назад, яростно рыча: — Убери свои грязные лапы от моего Учителя! — Твои лапы не чище! — Захлопнись, щенок! Иди приставай к своему Учителю; разве не видишь, что мы влюблены? Учитель оставил на мне свою метку! — И что с того? Мы с Учителем в законном браке! Шэнь Юань почувствовал, что голову стянул безжалостный обруч головной боли, как бывало всегда, стоило двум Ло Бинхэ сцепиться в споре. Создавалось впечатление, что они были братьями или соперниками, а не точными копиями друг друга. Шэнь Цзю не мог похвастаться таким же терпением, как Шэнь Юань. Бессмертный стукнул кулаком по столу, в неприкрытой ярости рявкнув: — Тихо! Убирайтесь, оба! Вне себя от гнева, мужчина выгнал демонов из хижины, подарив двум совершенствующимся столь необходимую передышку и покой. Шэнь Юаню удалось только предупредить тех, чтобы не ввязывались в драку почём зря. Оба горных лорда сидели лицом друг к другу в полном молчании. Тишина длилась недолго, когда Шэнь Цзю, который всё это время скользил внимательным взглядом по своему альтернативному «я», задумчиво протянул: — Вы поженились... Он не обвинял, просто констатировал факт. И всё же, у Шэнь Юаня не было уверенности, какие мысли блуждали в голове Шэнь Цзю после того, как тот, вероятно, взглянул на воспоминания о свадебной церемонии и все те смущающие моменты, которые последовали после. Невольно его душу охватила нестерпимая обида от того, что кто-то похитил у него нечто столь ценное, но именно в этот миг бессмертный в полной мере понял стремление Шэнь Цзю отомстить. Мысленно он поклялся себе в будущем относиться гораздо трепетнее к чужим воспоминаниям. Поистине «око за око», теперь их мнение в этом вопросе полностью совпадало. Ему нечего было возразить, поэтому Шэнь Юань ничего не ответил и тихо кивнул. — Ты совсем его разбаловал, раз позволяешь так унижать себя. — Можно подумать, ты не балуешь своего Ло Бинхэ? — По крайней мере, этот мастер не позволил ему ничего непотребного в постели. С этим было сложно поспорить. Шэнь Юань прекрасно знал, что Ло Бин–гэ обладал почти ненасытным либидо, но он ни разу не преступил грань дозволенного в воспоминаниях Шэнь Цзю. У него же в заднице даже кувшин вина успел побывать! Горный лорд мысленно гневно вдарил кулаком по столу, впервые чувствуя горечь поражения. И это не говоря уже о том, что про Шэнь Цзю в его мире сложили прекрасную романтическую балладу, он же мог похвастаться лишь низкопробными произведениями, вроде «Песни Бинцю» и «Сожаления горы Чунь», которые бросили ещё бóльшую тень на его репутацию! Шэнь Цзю, похоже, вошёл в раж, добавив: — Ты даже позволил ему называть тебя супругой. — Он сам выбирает, как ему называть меня, думаешь, этот мастер способен контролировать его речь? — Для этого и существуют наказания. Бессмертный неоднозначно намекал на то, чтобы добиться от Ло Бинхэ послушания, устроив тому нагоняй, но Шэнь Юань мог лишь наградить его скептическим взглядом в ответ. — Бинхэ им только ещё больше обрадуется. Разве с твоим не то же самое? Шэнь Цзю мог лишь беспомощно вздохнуть: — Проклятье. Почему их возбуждает подобное обращение? Вне всякого сомнения, ему тоже пришлось столкнуться с Ло Бин–гэ, в исступлении рассыпающимся в обещаниях стать гораздо послушнее. Шэнь Цзю и подумать не мог, что доживёт до того дня, когда ему придётся столкнуться с подобной дикостью, а в придачу со своим двойником, так разительно отличающимся от него по характеру. Это заставило его задуматься, стал бы он таким же, если бы не вернул себе воспоминания. Когда он смотрел на Шэнь Юаня, это казалось почти невозможным. Бессмертный знал, что главная причина, по которой он начал меняться, заключалась в Ло Бинхэ. В этом они были похожи, хотя Шэнь Цзю никогда открыто не признается в том, что Ло Бин–гэ повлиял на него настолько сильно. — Не стоит критиковать этого мастера. Всего лишь вопрос времени, когда Бин–гэ начнёт тебя так называть, — заметил Шэнь Юань. Он не сомневался, что юноша своего не упустит, уж точно не после всего того, на что пошёл ради Шэнь Цзю. На самом деле, его немало удивило, что Ло Бин–гэ до сих пор не пытался форсировать события. Возможно, владыка демонов в этом напоминал его собственного Бинхэ и слишком боялся услышать отказ, но всё же он недостаточно хорошо знал Ло Бин–гэ, чтобы делать поспешные выводы. К его удивлению, Шэнь Цзю смерил его странным взглядом, будто за время разговора тот успел отрастить вторую голову. — Ты полагаешь, мальчишка хочет жениться на мне? Шэнь Юань недоумённо моргнул. — Он подарил тебе серьгу. Ты думаешь, у него нет подобных намерений, если он открыто заявляет всему миру, что ухаживает за тобой? — Почему ты вышел за мальчишку? Вопрос оказался действительно неожиданным. Шэнь Юаню показалось странным подозрительное поведение Шэнь Цзю, он не мог не спросить: — Цзю–гэ, тебя что-то беспокоит в Бин–гэ? — Всё в этом маленьком паршивце беспокоит меня, что за чушь ты несёшь? Этот мастер просто хочет узнать причину, по которой ты согласился, — легкомысленно отмахнулся Шэнь Цзю, на его лице по-прежнему не было заметно ни тени эмоций. Его двойник задумчиво щёлкнул веером, словно пытаясь собраться с мыслями. Наконец Шэнь Юань снова поднял взгляд, чтобы прямо ответить: — Разве нужна какая-то причина? Он сделал мне предложение, и этот мастер ответил согласием, потому что хотел этого. Упрямый бессмертный оставил вопрос без ответа, но при этом выглядел так, словно с головой погрузился в собственные мысли. Шэнь Цзю поднялся со своего места и, выглянув за дверь, позвал демонов вернуться в бамбуковую хижину. Что бы он ни почерпнул из ответа Шэнь Юаня, бессмертный не имел об этом ни малейшего понятия. Однако перед уходом Шэнь Цзю выглядел странно довольным. — Юань–эр, тебе лучше перестать баловать Сяо Бина, иначе ты испортишь его больше, чем нужно. Неожиданный совет застал Шэнь Юаня врасплох, Ло Бинхэ же ревниво вскинулся, услышав незнакомое имя. — Юань–эр?.. Шэнь Цзю отдал предпочтение этому имени, потому что уже слышал его в далёком прошлом. Мысль, что двойник оставил лишь ему право называть его подобным образом, пришлась бессмертному не по нраву. По крайней мере, Шэнь Юаню не стоит скрывать такие мелочи от своего ученика. — Для нас одинаково странно отзываться на одно и то же имя. Когда-то Юань–эр назвался мне этим именем, ты можешь тоже использовать его в будущем. Сейчас нам пора. Бинхэ, идём. Проводив двух нарушителей спокойствия тяжёлым взглядом, Ло Бинхэ повернулся к своему Учителю. — Учитель предпочитает, чтобы я звал его новым именем? — Не имеет значения, как ты будешь меня называть, — ответил Шэнь Юань с лёгким оттенком грусти в голосе. Ло Бинхэ на мгновение задумался, прежде чем по его губам скользнула застенчивая улыбка, и красивый юноша вплотную приблизился к своему супругу, мягко прошептав: — Юань–гэгэ. Шэнь Юань залился лёгким румянцем, в смущении хлопнув своего ученика по макушке сложенным веером. Тихое счастье, поднявшееся в груди от того, что Ло Бинхэ называл его именем, полученным при рождении, затопила волна смущения, хотя он и понимал, что ученик не мог знать, в каких именно ситуациях Бин–гэ называл так своего учителя. — Не перенимай вредных привычек! — поспешил упрекнуть он, но тихо добавил: — Ты можешь называть меня этим именем, если хочешь. Полученный выговор ничуть не омрачил настроения Ло Бинхэ. Юноша и сам не понимал, что сделало его таким счастливым. Возможно, всё дело было в имени Шэнь Цинцю, которое знал лишь он один в этом мире. Имя, которое он один мог назвать, и никто более не был посвящён в эту тайну. Имя Учителя, которое мог использовать только он на правах его супруга. — А–Юань… — повторил он, будто пробуя чужое имя на вкус. — Этот ученик безмерно почитает Учителя и продолжит со всем уважением относиться к нему… Но когда мы останемся наедине, могу ли я называть тебя А–Юань? Горячий шёпот обжёг ухо, отчего щёки Шэнь Цинцю запылали с новой силой. Бессмертный боялся, что голос подведёт его, поэтому мог лишь кратко кивнуть, после чего позволил себе упасть в объятия сентиментального демона.

***

— Учитель, ты вернулся! Встревоженный окрик Нин Инъин вырвал Шэнь Цинцю из глубоких размышлений. Перед тем как уйти, он назначил её ответственной, поскольку понятия не имел, когда вернётся. Девушка постаралась ничем не выдать обуревающего её волнения и, сложив руки в приветственном жесте, поспешила сообщить: — Два дня назад, вскоре после ухода Учителя и А–Ло, в школу прибыл посланник демонов. В отсутствие А–Ло сообщение принял Мобэй Цзюнь. Посланник сообщил, что значительная часть демонов присягнула на верность новому лидеру, и теперь они направляются войной на Царство Людей! — Нелепость какая-то! Если не принимать во внимание небольшие стычки, разве демоны когда-либо осмеливались идти на людей войной! Шэнь Цинцю едва мог поверить в услышанное, вот только Нин Инъин никогда не стала бы шутить подобными вещами. Выражение лица Ло Бинхэ потемнело от услышанного, брови сошлись на переносице, а сам юноша пустился в глубокие размышления. Горный лорд велел Нин Инъин отправляться вперёд и сообщить пику Цюндин, что он собирается немедленно обсудить возникшую проблему. Однако бессмертный с удивлением был вынужден узнать, что Юэ Цинъюаня срочно вызвали на собрание в храме Чжаохуа. Лю Цингэ отправился вместе с главой школы, оставив Вэй Цинвэя за главного. Шан Цинхуа по-прежнему был занят подготовкой предстоящего перемирия с Царством Демонов, объединив усилия с горными лордами вершин Цяньцао, Кусин и Цзуйсянь. Вряд ли его сил и умственных способностей хватит на то, чтобы вдобавок ко всему заниматься ещё и возможными военными действиями. Наконец, у Ло Бинхэ, казалось, появилась какая-то идея, в то время как лицо горного лорда по-прежнему оставалось мрачнее тучи. — Учитель, я возьму с собой Мобэй Цзюня и Ша Хуалин и на некоторое время вернусь в Царство Демонов, чтобы получить полное представление о текущей ситуации. Есть кое-что, в чём я хочу убедиться. Ты собираешься встретиться с Вэй–шишу, чтобы обсудить возможную оборону? Шэнь Цинцю кратко кивнул, безмолвно одобряя затею ученика. Лишь Ло Бинхэ знал, как решать вопросы в Царстве Демонов, бессмертный никогда не интересовался этим по-настоящему, в отличие от того же Шан Цинхуа. Ло Бинхэ отправился за Ша Хуалин, которая обычно находилась где-то поблизости от пика Цинцзин, прежде чем направиться на вершину Аньдин за Мобэй Цзюнем. Провожая взглядом спину своего шиди, Нин Инъин с тревогой спросила: — Учитель, прошло всего два дня… Может стоит послать за Мин–шисюном и Му–шишу? Если война действительно разразится… Шэнь Цинцю коротко покачал головой. Он понимал беспокойство девушки, тем более, что ученикам ещё не приходилось сталкиваться с подобным. Даже над его поколением никогда не нависала угроза возможной войны, не говоря уже о том, что единственным крупным сражением могла считаться стычка с Тяньлан Цзюнем, да и та оказалась результатом коварного заговора старого главы дворца. Однако было бы разумнее оставить в покое компанию Тяньлан Цзюня. Отправить кого-то наблюдать за Святым Правителем было необходимой мерой предосторожности, поэтому не стоило лишний раз поступать опрометчиво. Шэнь Цинцю даже не подумал попросить Тяньлан Цзюня вернуться; повелитель демонов был полон решимости держаться подальше от людской суеты, и что-то ему подсказывало, старый демон выполнит своё обещание, даже при наличии угрозы войны. — Ин–эр, этот мастер отправляется на вершину Ваньцзянь, чтобы поговорить с Вэй–шиди. Шэнь Цинцю поспешил к третьей вершине хребта Цанцюн. Хотя Вэй Цинвэй и присматривал за школой в отсутствие главы и его первого заместителя, ему всё же не хватало темперамента Юэ Цинъюаня и острого ума горного лорда пика Цинцзин. И всё же, справедливости ради, стоило отметить, что горный лорд обладал внушительной репутацией. Истинный путь каждого совершенствующего всегда лежал через вершину Ваньцзянь — дом знаменитых клинков, которые верой и правдой служили совершенствующимся школы Цанцюн. И стражи этого пика, вне всякого сомнения, внушали страх и уважение. Вэй Цинвэй, казалось, ожидал прибытия Шэнь Цинцю, приветствуя того вежливым поклоном. Горный лорд вернул приветственный жест и, не теряя времени даром, потребовал последние новости. — Чжанмэнь–шисюна вызвали на совет. Цели нам не известны, но мы подозреваем, что это может быть связано с ростом демонической активности в Царстве Людей. Шэнь–шисюну прекрасно известно, что отразить вторжение негодяев не составит труда, но… кажется, что время нападения выбрано слишком удачно, — пробормотал Вэй Цинвэй. Намёк был более чем прозрачен. Шэнь Цинцю лениво покачивал изящным веером, лёгким шорохом нарушая напряжённое безмолвие, повисшее в воздухе. — Хочешь сказать, это не совпадение? — После появления новостей о легионе демонов, наступающем на Царство Людей, было бы неблагоразумно думать иначе. — Граница между двумя Царствами установлена испокон веков, как гласят древние свитки. До сих пор не было ни одного прецедента подобного масштаба. Вэй–шиди, что ты думаешь по этому поводу? Кажется, спокойствие и уверенность Шэнь Цинцю передались Вэй Цинвэю, ему внезапно показалось, что школа Цанцюн способна выдержать любые бури и штормы, которые доведётся пережить. Сказать по правде, впервые узнав об отношениях, которые связывали Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, остальные горные лорды испытали невообразимое потрясение. Как ни посмотри, а это был вопиющий случай в мире совершенствующихся. Но со временем бессмертные собрались с мыслями и единогласно пришли к мнению ничем не выказывать своего неудовольствия, несмотря на очевидное табу подобной любви. По прошествии времени даже Юэ Цинъюань и Лю Цингэ стали постепенно расширять границы своих братских отношений. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю приходились друг другу учителем и учеником, и это было сродни тому, что родитель и дитя вступили в романтические отношения, отринув все приличия. И всё же школа Цанцюн всегда отстаивала своих людей. Даже если эти двое переступили черту, за которую не следовало заступать наставнику и ученику, Шэнь Цинцю всегда оставался достаточно осмотрительным, чтобы держать личную жизнь в тайне. Негласно горные лорды пришли к мнению, что могут просто притвориться, будто упустили из вида вопиющий случай безнравственности, допущенный преподавателем их собственной школы. Горный лорд пика Ваньцзянь отогнал мысли о глупых сплетнях. Он гостеприимно предложил своему шисюну чашку ароматного чая, прежде чем ответить: — Создаётся впечатление, будто за всеми этими событиями кто-то стоит. Баланс между нашими царствами всегда был ненадёжен, но, если взглянуть правде в глаза, совершенствующимся будет трудно удержать свои позиции, стоит только демонам объединиться. И всё же, раньше подобного никогда не происходило. Я привык думать об отсутствии их сплочённости, как о некоем божественном провидении, заложенном природой с целью сохранения баланса сил. Шэнь Цинцю пригубил душистый напиток, обдумывая слова Вэй Цинвэя. Казалось, обманчивое спокойствие гор скрывало тревоги всей школы. До тех пор, пока Ло Бинхэ не вернётся из Царства Демонов с более ясной картиной произошедшего, вряд ли они придут к какому-то решению. Задумчивый взгляд бессмертного скользнул по глубоким долинам, край которых он мог наблюдать из открытого окна. Внезапно в его голове вспыхнула отчётливая мысль. Нетрудно догадаться, что когда Юэ Цинъюань погиб в их прошлой жизни, ничто не помешало неминуемой беде поглотить и сравнять с землёй всю школу, хотя ему и не выпала возможность увидеть это своими глазами. Главной причиной той катастрофы стал его маленький демонический питомец, которого он теперь выращивал на заднем дворе, а значит, нет ни единого шанса, что трагедия снова повторится. Шэнь Цинцю хладнокровно раздавил ростки сомнения в своём сердце. Во всяком случае, на этот раз у него есть Ло Бинхэ, который сможет встать на защиту школы Цанцюн, да и сам горный лорд скорее умрёт, нежели позволит демонам пройти в двухстах ли [1] от своего дома. — Поистине, божественное провидение… Если такова их природа… то, что побудило демонов идти ей наперекор? Если их действительно кто-то надоумил, этот мастер хотел бы узнать конечную цель, — тихим вкрадчивым голосом заметил бессмертный, будто владелец голоса обернулся настоящим змеем, равнодушно разглядывающим своего противника из зарослей бамбука, прежде чем нанести упреждающий бросок. Вэй Цинвэй невольно поёжился от посетившего его сравнения; он прекрасно знал, что его боевой товарищ не прощает никого, кто мог бы стать угрозой их школе. На этом их обсуждение возможных мотивов подошло к концу, и горные лорды постарались собрать воедино защитные меры, которые школа успела предпринять на данный момент. — Исходя из сообщения информатора, мы рассматриваем несколько направлений, откуда можно ждать вторжения демонов. Поскольку ученик Ло взял на себя инициативу разведать ситуацию на стороне противника, мы сможем выбрать подходящую стратегию, когда он вернётся. В настоящий момент пик Аньдин взвалил на себя основные обязанности, — сообщил Вэй Цинвэй, безмолвно проникаясь безмерной благодарностью в своём сердце к Шан–шиди. Они привыкли игнорировать вершину Аньдин в мирное время, забыв об истинной цели и способностях их отдалённого пика. Шан Цинхуа и без того готов был рухнуть без сил после бессонных ночей планирования торговых путей между царствами ради достижения перемирия. Не сговариваясь, они пришли к единому выводу, что должны заранее подготовиться к возможным худшим событиям, у перегруженного пика Аньдин не было и четверти шичэня для составления плана предстоящих мероприятий. Решения Шан Цинхуа всегда были просты и лаконичны - от необходимых поставок до идеального маршрута и способов транспортировки. Тот, кто с самой юности путешествовал по Царству Людей, действительно знал, как должным образом организовать торговлю. С запоздалым сожалением Вэй Цинвэй осознал справедливость возмущения людей с пика Аньдин, когда другие вершины относились к ним как к сподручным вьючным мулам. Шэнь Цинцю бегло ознакомился с приготовлениями Шан Цинхуа и одобрительно кивнул. Похоже, его немного неряшливый шиди наконец сумел заработать соответствующую репутацию. Горный лорд лишь ненадолго задумался, унаследовал ли бессмертный определённые знания от своего альтернативного «я», чтобы стать таким же находчивым. Из того, что Шэнь Цинцю успел увидеть в воспоминаниях Шэнь Юаня, он мог сделать вывод, что безответственный Создатель их мира также прошёл через реинкарнацию и смог изменить свою судьбу. И тем, кто уготовил им их несчастные судьбы и сам встретил незавидный конец своей жалкой жизни, оказался именно Шан Цинхуа. Но даже при том, что ему удалось воплотить эту вселенную в реальность, у этого так называемого Создателя остались лишь крупицы необходимых знаний и ни одной из ожидаемых способностей создателя мира. Стоило вспомнить, как Шан Цинхуа пришлось пройти через тернии обмана и негодования, чтобы очистить своё имя, и в голову Шэнь Цинцю невольно закралась мысль, что у него всё же могла остаться какая-то бессознательная связь с тем переродившимся Создателем, учитывая как легко он накапливал знания, просто путешествуя по царствам. Но, даже если его подозрения верны, их Шан Цинхуа не был ни всесильным, ни всемогущим. Пока он использовал свои знания должным образом, Шэнь Цинцю было всё равно кто он и откуда. Бессмертный поднялся со своего места, намереваясь направиться к пику Аньдин. — Шэнь–шисюн собирается навестить Шан–шиди? По губам Шэнь Цинцю скользнула мимолётная улыбка. Несмотря на, казалось бы, серьёзную ситуацию, он отчего-то казался довольным, чем немало озадачил Вэй Цинвэя. — Этот неумелый шиди наконец продемонстрировал твёрдость характера. Будет довольно неприятно, если он вдруг решит рухнуть без сил под непосильным весом обязанностей. Пожалуй, этот мастер отправится на соседний пик и поделится… столь необходимыми советами и помощью. Вэй Цинвэй замолчал, теряясь в догадках, о каких советах говорил Шэнь Цинцю. Предложение помощи от горного лорда пика Цинцзин, безусловно, звучало обнадёживающе, хотя по какой-то причине зловещая улыбка, казалось, несла совершенно иной смысл. =================================== [Мини–театр Автора] ШЦЦ: Что?! Ты наплела ШЦ, что ШЦХ — это некий перевоплощённый бог?! Система: Не бог, нет, просто создатель мира. И что он потерял все свои силы, чтобы подчинить мир своей воле, сохранив лишь некоторые знания о своих творениях. ШЦЦ: Ты — тупая система! Гениальное оправдание, но ты всё ещё безмозглая железяка! На счастье Братца–Самолёта, ШЦ не отправился на его поиски, чтобы расправиться за то, что тот из рук вон плохо описал его жизнь… Система: Это потому, что ШЦ обладает более благоприятным впечатлением о ШЦХ своего мира. Боюсь, он отринет свою снисходительность, когда воочию узрит бесстыдного создателя. ШЦЦ: … *Определённо нужно сделать всё возможное, чтобы Брат–Самолёт не узнал об этих межпространственных путешествиях, и я совершенно точно не могу позволить ШЦ когда-либо повстречать этого бессовестного писаку! * ================================= [1] Ли — мера длины, равная примерно 0,5 км