Зависимость

Когда приглашение приходит Елене, Деймон, закончив спор с братцем и Гилберт — а споры стали все регулярнее — в короткие мгновения оказывается у дома Кайли. Вампир почти не удивляется, когда у порога дома замечает Элайджу. Кайли стоит на крыльце вместе с ним, переступив порог, но, как делает вывод вампир, первородный все еще не был приглашен. Сальваторе замер, и хотя был уверен, что Элайджа его уже почувствовал, на несколько секунд остановился и задумался. Он смотрел на свою лучшую подругу: Кайли улыбалась, а глаза ее ярко сверкали, а сердце билось быстро, но уже не из-за страха. Для Деймона не было секретом, что Майклсон и Кайли ходили на свидания, и это не то чтобы нервировало вампира, скорее напрягало. Он желал для подруги лучшего, а Элайджа использовал парфюм из смерти и крови, как и вся его семья. Время с ним было бы лучшим для Кайли, но как быстро она бы умерла? Деймон заботился о ней, насколько мог заботиться влюбленный в ее кровь вампир. Кайли была красива, но не как те девушки в журналах. Она была красива тем, как она мыслила. Она была красива тем, как загораются её глаза, когда художница говорит о чём-то, что она любит. Она была красива из-за её способности заставлять других людей улыбаться, даже когда тем было грустно. Нет, она не была красива за что-то временное в её внешности. Она была красива до глубины души. И именно из-за этого он отчаянно хотел отпустить ее и отчаянно не мог этого сделать. Кайли нужна была Деймону, как яркий луч солнца, который нельзя было отнять. Он не любил ее как женщину, но любил как друга, который никогда от тебя не отречется. Аддерли была его домом, в котором всегда играла классическая музыка, пахло свежей выпечкой, тихо потрескивал огонь и тебе были всегда рады. Кайли замечает его и приветливо улыбается, но продолжает слушать Элайджу. Деймон, более не видя причин сторониться, подходит ближе, становясь рядом с вампиром. Они кивают друг другу. — Деймон, — говорит Аддерли в приветствие. В руках у нее был конверт из белой бумаги, вскрытый. По блеску в глазах и слегка зарумянившимся щечкам Сальваторе понял, что разговор длится дольше, чем он наблюдал. Он показывают свою извечную улыбку — в этот раз менее саркастичную, потому что Кайли влюблена и портить настроение ее ссорами и руганью не хочется. — Добрый день. Вижу, и тебя пригласили на бал. Прекрасно. — А ты имеешь что-то против? — вежливо интересуется Элайджа, приподнимая бровь. Хотя Деймон чувствует, что спросили его скорее для галочки, подчеркивая, что решение принимает только Кайли. Сальваторе не был против. Ему даже нравилась его роль эдакого старшего строго брата, который гоняет от сестры всех ухажёров. — Вовсе нет. Скорее даже галантно предлагаю свои услуги таксиста. Деймон шутовски поклонился. Элайджа насмешливо закатил глаза, а Кайли несильно стукнула его по плечу. Даже для человека слабо, а для вампира — все равно что пушинка задела. — Тогда скорее услуги личного шофера. Звучит солиднее, — едко сказала Аддерли. Деймон удержался от того, чтобы показать ей язык, уж больно детским выглядел этот жест. Кайли же опять перевела свое внимание на Майклсона, кокетливо улыбаясь. — Еще раз спасибо, Элайджа. Если я выживу в борьбе за какое-нибудь красивое платье, обязательно буду. — Рад это слышать. До скорого. Элайджа положил руку ей на талию и слегка притянул к себе, поцеловав в щеку. Деймон опять удержался, только в этот раз от другого кривляния — изобразить рвоту. Тут пришлось припомнить, что он не хотел портить влюбленной Кайли малину. Элайджа сдержанно кивнул Деймону. Вампир оперся на стену рядом с дверью, и внезапно окликнул первородного: — Не знаешь, зачем ваша мать пригласила Елену? Майклсон остановился и оглянулся, и в его глазах мелькнуло недоумение. — До этого момента я даже не подозревал о том, что мама это сделала, — посомневавшись, он добавил. — Но не думаю, что это будет ловушкой. — Будем надеяться. Майклсон еще раз кивнул. Кайли заметила, как он напрягся после слов Деймона, но, послав ей ободряющую улыбку, древний ничего больше не сказал, уходя восвояси. Аддерли и Сальваторе проводили его взглядом, а потом Деймон посмотрел на подругу, и та закатила глаза. — Не начинай. — Я даже слова не сказал. Вампир последовал за хозяйкой в дом. Кайли положила приглашение на тумбочку в гостиной и прошла на кухню. Разбуженный шагами Росмэн довольно закрутился у ног Деймона, выпрашивая приветствия. — Твое лицо все за тебя сказало, — кричит Аддерли из кухни, пока Сальватора чесал пузо довольному бульдогу. — Так не хочешь, чтобы я общалась с Элайджей? Деймон хорошо знает этот тон: одно его слово — и Кайли будет страдать, потому что, скорее всего, действительно разорвет эти отношения. Деймон прекрасно знал цену любви Кайли к нему, ее другу. Стоило ему намекнуть более открыто, прямо сказать «Я не хочу видеть этого Майклсона рядом с тобой, он чудовище», и Кайли бы послушалась. Она была из тех людей, которые старые связи предпочитали новым, потому что Деймон был проверен временем, и, очевидно, художница была бы всегда на его стороне. Это не уменьшало чувства Кайли к другим людям, особенно сейчас не уменьшало влюбленность к Элайдже, но… И именно поэтому Деймон знал, что никогда не пожалуется. Он знал на собственном опыте, как важны человеческие чувства в жизни обычного смертного, а уж тем более — в том мире, в котором жил Деймон. Поэтому все, что он мог, просто надеяться, что больно Кайли не будет. В противном случае, Сальваторе будет не остановить. — Не то чтобы не хочу, скорее держусь настороженно. Пойми, неприятные знакомства, вампирские терки… Я просто беспокоюсь за тебя. Деймон сел за стол и, закинув руку на спинку, стараясь казаться расслабленным. Но увидев взгляд карих глаз понял, что ни черта у него не получилось. Он был уверен, что знает Кайли «от» и «до», и порой забывал, что она знает его не хуже. — Деймон, я понимаю, честно, — произнесла шатенка, доставая из холодильника обед. — Но я всегда настороже, я даже его еще в дом не пригласила! Но просто кроме тебя я ни в кого не влюблялась, а Элайджа такой… понял? — Да, — кивнул Деймон задумчиво, а потом резко подорвался с места. — То есть нет! Не понял и понимать не хочу! Кайли переложила из глубокой тарелки в чуть меньшее два куска стейка, недоуменно посмотрела на вампира, мысленно прогнав диалог еще раз. Поняв, что именно ответил ей Деймон, она громко рассмеялась. — А сам обещал Элайджу мне оставить! Так вот в чем дело: ты ревнуешь! И не меня к Элайдже, а его ко мне! — Так, женщина, замолчи уже! Кайли продолжала смеяться. Буквально через минут пять вампир и художница сели обедать. Деймон снял куртку, в которой обычно ходил, и повесил в прихожей; Кайли считала это приятной мелочью — вампир не боялся сбрасывать перед ней вещь, которую называл броней. В Сальваторе без куртки, лично для Кайли, было что-то домашнее и даже немного интимное. Но когда она доставала из холодильника пирожные, а Деймон разливал чай по кружкам, мысли ее потекли совершенно в другом направление. Бал — завтра вечером. У нее не так много времени, чтобы подготовиться ко встрече с Элайджей и, возможно, его семьей. Ей надо было найти платье, придумать макияж и прически, подобрать украшения… — Кай, — позвал Деймон, используя уменьшительный вариант имени, который всегда подкупал художницу. Она вздрогнула и посмотрела на него. — Ты сейчас холодильник разморозишь. О чем задумалась? Кайли кивнула. А затем — сразу — покачала головой и пожала плечами. Такой неоднозначный ответ на простой в общем-то вопрос заставил вампира немного занервничать, но Кайли тут же объяснила свою задумчивость, и Деймон не увидел в них проблемы. — Могу дать тебе свою карточку, — спокойно предложил вампир, пожимая плечами, хотя в голове его уже зрел коварный план. — А составить компанию ты мне не можешь? Платье нужно завтра вечером. Мужской взгляд будет не лишним. Деймон поджал губы: — Я бы с радостью, но надо следить за этими капризными детьми. Мы со Стефаном решили запретить Елене идти на этот бал, но тебя, видимо, ничего не остановит. Так что прости. Кайли поставила перед ним коробку с пирожными, и села напротив, расслабленно улыбаясь. — Ничего. Но у меня есть то, чего нет у Елены: я нравлюсь первородным. Даже двум. — Ого. Что за тройничок, что я пропустил? Деймон поиграл бровями, надеясь свести все в шутку, но Кайли молча встала и вышла из кухни. Сальваторе подумал, что мог невольно обидеть подругу; в последнее время, он стал чаще следить за тем, что говорит Кайли, потому что проблемы с Еленой, в которую он был влюблен, Стефаном, который был его братом, да и со всей ситуацией в целом, плохо сказывались на Деймоне. Срываться на Кайли, бросаться злыми саркастичными шуточками в единственного человека, который от него до сих пор не отвернулся, он не хотел, да и не мог. Но Аддерли вернулась буквально через минуту, всунув в руки Деймону портрет. Вампиру пришлось отодвинуться от стола, чтобы рассмотреть рисунок на ватмане в полном размере. Почти идеально переданное его собственное лицо. Деймон хотел кинуть какую-нибудь шутку, вроде «Повесь вместо икон» или, наоборот, «В жизни я все равно прекраснее», но художница его опередила: — Клаус помог нарисовать, — пояснила Кайли. Ее теплые пальцы сжались на его плече, и девушка прижалась щекой к его макушке. — Знаю, они причинили тебе много боли, тебе и твоим близким… — Ты тоже моя близкая, — возразил Деймон, исхитряясь поцеловать подругу в висок. Кайли улыбнулась. — И они были вежливы с тобой, не угрожали тебе, а мой брат чуть не задушил тебя. — Между нами это ничего никогда не изменит. Когда ты пригласил меня сюда, снял этот дом, ты говорил, что будет сложно, что если кто-то узнает, никто не поймет и будут думать самое худшее. Но мы здесь, и мы справляемся. Деймон слабо улыбается, наслаждаясь теплом, которое разливалось по венам. Кайли могла давать его — тепло — двумя способами: давая свою кровь, либо вот так, доверчиво прижимаясь к самому опасному существу на земле. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. И думаю, что ты мой лучший друг и я люблю тебя. Кайли улыбается: — Думаю, что я тоже тебя люблю, и тоже хочу, чтобы ты был счастлив, — Аддерли делает паузу, а потом спрашивает. — Так может ты поможешь мне выбрать платье? — Нет, найди себе женщину и отправляйся на шоппинг с ней! *** — Прости, —внезапно сказал Деймон. Кайли, искавшая сумочку, недоуменно замерла, приподняв бровь, будто спрашивая «что ты натворил за эти сорок минут, что сидел перед телевизором в моей гостиной, пока я собиралась в магазин». Волосы у нее были еще сырые, но девушка внезапно поняла, что забыла, где лежит ее сумочка с кошельком. Пришлось быстро идти искать. Деймон подходит к ней медленно, с грацией породистого кота. Длинные холодные пальцы левой руки обхватывают талию, а правой Деймон ласково гладит запястье девушки. — Прости, — снова мурлычет вампир. — Приятного аппетита, — говорит Кайли, и старается не двигаться, потому что тогда и рана станет больше, да и ничего приятного в том, что клыки, воткнутые тебе в шею, буду двигаться внутри твоей сонной артерии. Художница смотрит в сторону, изучая внимательно портрет Елизаветы I, королевы Англии и Ирландии, который висит на стене в холле. Деймон слегка нажимает ей на поясницу, и Кайли прогибается, а вампир касается губами ее шеи, и медленно водит клыки в артерию, пока Аддерли думает о том, что Елизавета — красивая женщина. От прикосновений Сальваторе было приятно, хотя место укуса на шее немного жгло. Кайли прикрыла глаза, кое-как хватаясь за плечи вампира, чтобы хоть как-то укрепить свое подвешенное состояние. Сколько уже времени она уверяет себя в том, что укусы — это боль, а не наслаждение, которое она так глубоко в душе испытывает при каждом прикосновении этого вампира. На самом деле, это было действительно приятно, Кайли не знала, почему. Просто со временем она больше не чувствовала боли, а лишь легкое покалывание и жжение на месте укуса. Потом была слабость, но Деймон всегда оставался рядом столько, сколько нужно, чтобы художница почувствовала себя в порядке. — Кажется, поход в магазин придется отложить , — хмыкнул Деймон, отстраняясь. Кайли, повисшая у него в руках, слабо улыбнулась. Вампир легко подхватил ее на руки и отнес в гостиную, где закутал в теплый плед. По телевизору шла какая-то передача про змей, и Деймон оставил Кайли на диване, а сам ушел на кухню, чтобы поджарить мясо — Аддерли было необходимо поесть, а что может быть лучше хорошо прожаренного мяса с гранатом и апельсином. *** —Здравствуйте, вам помочь? — вежливо интересуется девушка-консультант лет двадцати. У нее блондинистые светлые волосы, собранные в косу, а несколько прядей выкрашены в малиновый. Она вытягивает губы в дежурной улыбке, видимо ожидая, что Кайли ответит так же, как и все остальные посетители: «Спасибо, я сам». А им, консультантам, добавляется в зарплату монетка с каждой вещи, которую купят по их предложению, между прочим. Но Кайли сегодня как никогда была рада, что по приходу в магазин к ней сразу же поспешил такой вот советчик. — Да. Помочь. Я — Кайли. И на следующие часы забудьте о том, что вы консультант, вы — моя подруга, потому что у меня только лучший друг, а он не может быть здесь со мной. Поэтому сейчас мы с вами выберем мне платье. Идет? Блондинка по имени «Лили» — если верить бейджу — несколько раз удивленно хлопает глазками, потом окидывает Кайли быстрым взглядом и, кивнув самой себе, потащила девушку к стойкам с платьями. У Аддерли слегка кружится голова, а из-за внезапного перекуса Деймона еще и слабость по телу развивается. Сальваторе галантно поделился с ней кровью, галантно накормил вторым обедом и галантно довез до ближайшего магазина, всучив карточку. После укусов Аддерли всегда расслаблялась, и обычно спала часа два, но сегодня такой возможности не было. На бал было приглашено много людей, а художнице вовсе не хотелось сражаться завтра за последнее нормальное платье. Хорошо еще, что успела записаться на завтра на прическу и макияж. В свое время Кайли помогла продумать и проработать эскиз тату одной девушке, которая работала старшим менеджером в одном салоне. Это была не такая большая и важная связь, как у Сальваторе с мэром и шерифом Мистик-Фоллс, но приятная мелочь. Одна из проблем была решена. Осталось платье. — У вас довольно бледная кожа, — заметила Лили, рассматривая вечерние платья. — Но темные волосы. Что-то темное или яркое-красное вам не пойдет, — консультант задумчиво провела по ряду вешалок; как художник, Кайли была с ней согласна, цветовую гамму та определила безошибочно, но вот проблемы с фасоном и стилем возникнуть могли. Кайли могла выбрать что-то, в чем она бы себе нравилась, но завтра на балу было необходимо нравиться другим. Стороннее мнение было тем, что девушка искала. — Давайте попробуем кофейное и бежевое, — наконец решила Лили, вытаскивая несколько вешалок. — Я буду девушкой в платье или десертом? — спросила Кайли, и девушка с розовыми прядями рассмеялась. — И тем, и другим, мисс Кайли. И тем, и другим. Изредка оказываясь в отделе со свадебными платьями — чаще, когда рисовала на заказ, какие-то картины — Кайли задумывалась о том, как можно добровольно залезть в это огромное платье, подол которого по радиусу сравнивается с небольшим колодцем. Обилие бархата, кружев, множества юбок действовали на Аддерли удручающе. Нет, она любила платья, юбки, но предпочитала нечто более спокойное — короткие летние варианты, а если праздничное — то длинное, в пол. Изысканное, но не пышное; дорогое, но на каждый день; красивое, но чтобы самой было комфортно. А тут… полный взрыв мозга. Элайджа объяснил ей примерный дресс-код, потому что у Кайли слово «бал» вызвало небольшие метания. Для нее бал — особенно учитывая, что это был прием у древних вампиров — представлялся преимущественно несколькими вещами: классическим приемом у королев и императоров вековой давности, с корсетами, веерами, панталонами и прочим тряпьём. Был еще вариант — школьный бал, но эту ассоциацию пришлось сразу смести. Туда можно было явиться в платье-миди выше колена, или вовсе в чем-то коротком, а бал семьи Майклсонов… Элайджа, по-доброму смеясь, объяснил, что за отсутствие корсета никто Кайли как ведьму не сожжет, просто нужно вечернее платье. Не слишком откровенное, но и с высокими воротниками и плотными рукавами надевать не стоит. — Выбери то, что тебе самой понравится, — говорил древний, глядя на смущающуюся девушку. — И то, в чем ты будешь чувствовать силы провести весь вечер и часть ночи. Но пока этого не находилось. Серьезно, может это Кайли слишком капризничала, но она весьма критически подходила к выбору платья. Кофейный и бежевый она отмела сразу, поскольку все фасоны напоминали действительно безе или горку взбитых сливок, а не платья. В ход Лили пустила другие платья: светло-сиреневые, аквамариновые, изумрудные. Кайли, со своим художественным взглядом, долго крутилась перед зеркалом, и если находила хоть один изъян, то вариант отметался сразу. Лили относилась с пониманием. Где-то через час Кайли стояла перед зеркалом в длинном блестящем платье в пол, вышитое пайетками цвета золота. Она крутилась и так, и эдак, и платье вроде бы шло ей, но что-то неуловимо смущало художницу. — Оно придает желтизну твоей коже, — внезапно раздался голос позади нее. — Не подходит. — Спасибо, — машинально выдала Кайли, все же найдя то самое слабое место в образе. Она посмотрела на отражение в зеркале и вгляделась в девушку за своей спиной. — Ребекка Майклсон, я полагаю? Девушка в отражение ей улыбнулась. Очень красивая и сексуальная, с длинными блондинистыми волосами, голубыми глазами и ямочками на щеках. — Что меня выдало? — поинтересовалась Ребекка, проходя в примерочную и закрывая шторку. Кайли подумала, что ей сейчас быстро свернут шею или попытаются что-то внушить, но блондинка лишь принялась развязывать сложные закрепления корсета. Лили упорхнула куда-то за другими платьями, а сама бы Кайли с завязками не справилась. — Красота и очевидная харизма Майклсонов, — честно выдала Аддерли, заслуживая смешок Ребекки. — А еще вы с Клаусом чем-то похожи. Ребекка улыбнулась ей и вышла. Кайли быстро переоделась в свое. На древнею вампиршу она взирала настороженно, но Майклсон выглядела расслабленной и какой-то довольной. Как кошка, объевшаяся сливок, и вместо нагоняя получившая порцию ласковых поглаживаний. — Ты же Кайли? — спросила Ребекка, вольготно устраиваясь на диванчике для посетителей. — Я видела досье на тебя, а еще Элайджа и Клаус про тебя говорили. Точнее, Клаус, а уже потом я спросила Элайджу, — вампирша прищурилась. — Ты понравилась ему, кажется. — А я думала, я избегу ревности младшей сестры, — усмехнулась Аддерли. Она полагала, что такие слова вызовут всплеск злости, потому что Деймон упоминал, что Ребекка личность противоречивая, но как еще ответить на подобные замечания, Аддерли не представляла. Но Ребекка лишь светло улыбнулась и понимающе хихикнула. — Я из тех младших сестер, — сказала она. — Которые считают, что их братья заслуживают лучших женщин, а не самовлюбленных эгоистичных хищниц, которые будут использовать моих братьев так и сяк. — Не знала, что есть такие хищницы, которые могут вертеть первородными. — Была одна такая, — хмуро сказала Ребекка. — Самовлюблённая алчная стерва… Моим братьям нужны заботливые, но сильные женщины. — Чувствую себя как на кастинге, — хмыкнула Кайли, но быстро прикусила язык. Язвить в компании опасной вампирши — не лучшее решение, но Аддерли настолько привыкла иметь дело с Деймоном, который ее сарказм понимал и отвечал на него, превращая разговор в словесный бой; с Элайджей, который ей симпатизировал, да и с которым она больно не язвила; с Клаусом, который обходился с ней как с бойким маленьким ребенком, и на все выпады отвечал усмешкой и ответным сарказмом. Кайли привыкла к ним настолько, что начинала язвить уже в ответ, потому что с людьми справляться легче, чем с вампирами, а вампиры все свои… Ребекка усмехнулась и подмигнула. — И все же: платье, — вампирша хлопнула в ладоши и огляделась вокруг себя. Взгляд ее за что-то зацепился, но проследить художница не успела, Майклсон уже смотрела на нее. — Почему ты не мерила синее или голубое? Под твою кожу подойдёт что-то такое. — Слишком бледная, — кивнула Кайли. Как художница, она замечала подобную мелочь в своем образе: темноволосая и кареглазая девушка с почти белоснежной кожей, а все из-за альбиносов в семейной линии. Иногда это смотрелось выигрышно, но бывали моменты, когда это становилось проблемой. Ребекка внимательно вгляделась в собеседницу, прищурившись, а потом сказала: — Надо найти что-то, что будет гармонировать с волосами, но при этом не подчеркивать белизну кожи, — заявила Майклсон и направилась к одному из платьев. Через минуту она вернулась, еще раз критически оглядела свой выбор и с довольной улыбкой протянула платье Кайли. Девушка взяла его. — Почему ты это делаешь? — спросила она. Ребекка пожала плечами. — Просто считай, что ты прошла кастинг, — блондинка развернула Кайли, схватив ее за плечи, и втолкнула в примерочную, задернув шторку. Ребекка нашла именно такое платье, в котором Аддерли почувствовала себя очень красивой. Она крутилась в разные стороны, стараясь найти изъяны, повернулась спиной к зеркалу, вывернула шею, стараясь рассмотреть, как платье сидит на ней со всех сторон. И оно было идеальным. Девушка уже практически любила его. И точно знала, что и Элайдже она в нем очень понравится. Внезапно поймав себя на этой мысли, Кайли тяжело вздохнула и оперлась рукой о прохладную стену. Ее жизнь с появления Деймона перестала быть хоть немного стабильной. Он был из тех друзей, которые срывают тебя с последних пар, звонят в двенадцать ночи и катают на машине по трассе, многим превышая скорость. Деймон как-то позвонил ей в шесть утра за три дня до сдачи диплома и на все оставшееся время забрал ее на море. Девушка целый день плескалась в теплом океане, пока Деймон дописывал ее работу — тогда он еще мог ей внушать. Сальваторе был порывистым и необычным, именно поэтому Кайли была в него влюблена, поэтому она была его лучшим другом сейчас. Ей нравилось то, как бешено вампир двигал ее жизнь Но семья Майклсонов… Кайли не знала, что именно было не так. Ребекка и Клаус отнеслись к ней приветливо, даже дружелюбно, а их старший брат явно заинтересовался в ней, как в девушке, но почему-то Аддерли это смущало. Она ничем не выделялась среди многих других, и если Элайджа аргументировал свою заинтересованность, то в отношении Ребекки и Клауса Кайли все еще испытывала смутные страхи. Кайли пусть и не справедливо, не позволяла себе забыть об истинной природе этих роковых красавцев, и что за улыбками скрывается ряд острых зубов, способных выпотрошить ее. Но так же отчаянно ей хотелось быть их другом, а Элайджа привлекал — физически, как мужчина, и как умный, образованный и интересный собеседник. Но Аддерли не носила розовых очков, и знала, что этот роман даже если и получит развитие, то ненадолго. Вампиры в своем бессмертии как птицы — то тут, то там, а Кайли была человеком, которую внезапно зацепило. И в итоге она все равно останется только с Деймоном, алкоголем, шоколадом, мороженым и тихо урчащим рядом бульдогом. — Ну что, размер подошел? — в нетерпение спросила стоящая за шторой примерочной Ребекка. Кайли вздрогнула и снова посмотрела в зеркало. — Подошёл, — глухо ответила она. Ребекка открыла шторку и привередливо осмотрела подругу брата. Потом удовлетворённо кивнула. Кайли тяжело вздохнула — она себе нравилась и, откинув горестные мысли, девушка решила отложить подобные размышления до других времен. Художница еще раз взглянула на свое отражение. Она купит его. И будет нравиться самой себе на этом ужине. А еще будет нравиться Элайдже. Решившись, девушка начала снимать платье. Но только ради того, чтобы переодеться в свою одежду и отнести это простое великолепие на кассу.