Зависимость

Утром Элайджа проснулся в пустой постели, и окинув взглядом лежащую рядом с ним смятую подушку, широко зевнул, прикрывая рот ладонью. Комната была большая, светлая и просторная. Мужчина с удовольствием потянулся в кровати, вспоминая события прошедшей ночи. Горячая и податливая Кайли в его руках, тихие стоны и шепот... Прищурившись, Майклсон бросил недовольный взгляд на пустую часть кровати. Подушка и простынь были смяты, и еще хранили запах Кайли. Не тот удушливый аромат цветов, а настоящий запах девушки. Элайджа протянул руку и взял подушку, поднося к носу и глубоко вдыхая. Оказывается, настоящий аромат Аддерли, который был у каждого человека, включал в себя ландыш, розу и жасмин. Раскрываясь перечно-древесными нотами, аромат неожиданно становился прохладным и отстраненным, создавая флер неприступности и таинственности вокруг его обладательницы. Элайджа усмехнулся, вспоминая, как ночью буквально насыщал легкие этим запахом, будто стараясь запомнить его на долгие-долгие годы. Элайджа сел в постели. Его одежда была аккуратно сложена на тумбочке, и древний усмехнулся: видимо, пока он спал, Кайли не теряла времени. Не спеша одевшись, Майклсон прислушался: хозяйка дома очевидно на кухне. Спустился он не сразу, сначала найдя большую, сверкающую белизной ванну. Видимо, это раньше было несколько комнат, но в итоге их соединили, и таким образом получилась одна большая комната с душевой кабинкой, ванной и красивым умывальником. Полотенца и прочие аксессуары были выдержаны в темно-серых тонах. Проснувшись в одиночестве, он испытал небольшое разочарование: раньше, когда за эти года бесплодного преследования Катерины, у него были связи с представительницами прекрасного пола, то обычно именно Майклсон был тем, кто уходил раньше. Просыпаться пусть и с красивыми, и вкусно пахнущими, но абсолютно чужими девушками Элайджа не испытывал никакого желания. Он с вечера внушал мысль о том, что на утро все забудется, и со спокойной совестью покидал дом своей любовницы-на-несколько-часов. Но в это утро, с Кайли, все было по-другому. Элайдже хотелось проснуться рядом с ней, потому что ночью вампир явственно ощущал теплые руки вокруг себя, и с не меньшим наслаждением сам обвивал хрупкое, тепло тело рядом с собой. А утром проснулся один. И хотя Кайли явно старалась для их совместного завтрака, Элайджа испытывал легкое неудовлетворённие. В конце концов, ночь прошла прекрасно, и повторить это утром. Конечно, это и сейчас представлялось более чем возможным, и все же… Но недовольство прошло быстро. Оставив пиджак висеть на стуле в комнате, и не до конца застегнув рубашку, Элайджа босиком вышел в коридор и практически сразу почувствовал сильный запах красок. Древний глубоко вдохнул запах, и поняв, что очевидно рядом находится мастерская Кайли — одевавшись с утра, он отметил, что для художницы у Аддерли почти совсем нет ничего в комнате. Лишь несколько аккуратно сложенных альбомов и цветные карандаши. Ничего. И хотя Элайджа понравилась обстановка в комнате, это казалось странным. Сейчас же ответ быстро нашелся. Кайли, как любой практичный человек, разграничивала зону работы, не допуская ту в личную обитель. И Майклсону представился прекрасный шанс посмотреть на место, где работала кареглазая красавица. Он тихо открыл дверь, и едва ли не рассмеялся. Комната была огромной, освещенная солнечным светом из больших панорамных окон. И ладно бы это, но Майклсона рассмешило то, какой контраст составляли идеально убранные комнаты всего дома с этой, в которой царил полнейших хаос. Несколько расставленных в хаотичном порядке мольбертов из светлого дерева, к которым прикреплялись незаконченные картины разного плана: городской пейзаж какого-то города, пейзаж Мистик-Фоллс, портрет Деймона, автопортрет самой Кайли и — это заинтересовала Элайджу больше всего — рисунок его с семьей с недавнего бала. Элайджа подошел ближе, рассматривая себя, Ребекку, Клауса, Кола и Финна. Аддерли явно преуменьшала свои таланты: семья Первородных была передана необычайно точно, сохранив мельчайшие детали своей внешности. — Надо что-то делать с твоей оценкой собственных талантов, — пробормотал вампир. У стен стояло много-много картин, с совершенно разными сюжетами. Элайджа смог разглядеть иллюстрацию к, как он решил, одному из отрывков «Гамлета», а именно к тому моменту, когда принц датский разговаривал со своей матерью-королевой. Некоторые висели, а не лежали, к примеру портрет Деймона Сальваторе в классическом костюме девятнадцатого века. Лицо вампира было серьезно, он сосредоточенно смотрел с рисунка в комнату, и Майклсон даже представить не мог, сколько он позировал, и сколько Кайли его рисовала. В помещении также стояло несколько шкафов, на которых лежали толстые папки, бережно хранившие рисунки. Элайджа подходит ближе и берет одну наугад. «Лошади-1» выведено каллиграфическим подчерком на папке, и древний открывает ее — бережно, чтобы не растерять рисунки. Те скреплены скрепками по десять штук, и Элайджа присматривает каждый. Цветные и черно-белые карандашные зарисовки благородных скакунов, рисунки, выполненные акварелью, пастелью, даже гуашью. Кайли рисовала лошадей в беге, в стойлах, на лугах, с наездниками — множества вариантов. На нескольких изображений представлена сама Кайли рядом с животными. Один рисунок отделялся от остальных — он был спрятан за маленькой вставкой в самом конце папки, и Элайджа щурит глаза, рассматривая его. Он сразу понимает, что эта работа не принадлежит Кайли, слишком уж различен почерк. С сильным нажимом, используя только серый, черный, белый и коричневый оттенок, неизвестный художник изобразил Аддерли в платье века девятнадцатого. Девушка сидит на коне, вставшем на дыбы, но взгляд карих глаз направлен прямо на рисующего. Потрясающая картина, хотя рисовальщику явно не хватало мастерства. «Конная ферма Пибер, 2009. P.S. но душой 1899» — гласила надпись в уголке, и рядом была выведена замысловатая подпись, в которой угадывалась фамилия Сальваторе. Что же, теперь было ясно, кто являлся автором сего изображения — Значит, лошади, — вслух сказал Элайджа, закрывая папку и убирая ее на место. У него появился небольшой план, как можно удивить влюбленную кареглазую девушку. Освежившись в душе, Элайджа направился на кухню, откуда доносился звон посуды, свидетельствующий о том, что Кайли действительно занималась завтраком. В гостиной спал ее бульдог, а сама девушка, под местные новости, готовила блинчики. Ароматный запах разносится по первому этажу, и бульдог Росмэн фырчит, словно желая намекнуть на свои желания, но Аддерли даже не поворачивается в его сторону. На столе уже стоят вазочки с вареньем, сметаной, сгущённым молоком, и даже порезанными фруктами, а еще несколько готовых тостов. Элайджа улыбается и щелкает выключателем на пульте, чтобы чужие проблемы не ворвались в их такое хорошее утро, и прежде чем Кайли понимает, что к чему, Майклсон оказывается рядом с ней. — Привет, Кайли, — ласково проговорил он, прижимаясь к ней со спины. — Я хотел встретить утро в постели вместе с красивой, сексуальной девушкой, но ты жестоко обломала мои планы. — Ты встретил его в постели красивой девушки, пока она готовила завтрак, — игриво хихикает художницы, не отрываясь от своего занятия. — Потому что вампира тоже надо кормить завтраками. Или дать тебе вскрыть мне вены? — Ты права, после такой ночи я чертовски голоден. Но блинчики тоже звучат неплохо. А потом я могу исправить одну оплошность этого утра и утащить свою красавицу в ее постель, — соблазнительно шепчет вампир, прикасаясь губами к ушку Аддерли. Кайли громко рассмеялась. Ей до сих пор с трудом верилось в реальность всего происходящего. Ощущая прикосновения холодных рук Первородного, его настойчивых губ, она буквально тонула в тягучем, как патока, обволакивающем осознании того, что это самое безмятежное и идиллическое утро в ее жизни. И рядом с ней был один из лучших вампиров ее жизни. Дело было даже не в мужественной внешности. И хотя привлекательности ее любовнику было не занимать, ночью, да и сейчас, художницу будоражило другое —исходящая от него сила. И власть, которой хотелось подчиниться. Не дождавшись окончания приготовления блинчиков, Майклсон все-таки исполняет свою угрозу, и хотя встали они с Кайли рано — часы показывали только девять утра — постель они покинули ближе к двум часам дня. — Лошади? — тянет Кайли, переворачиваясь на живот и смотря на то, как Элайджа в этот раз одевается целиком. — Почему именно… Ты что, видел мои рисунки?! — Сама виновата, — сказал Элайджа, застегивая манжеты рубашки. — Не надо было оставлять меня утром одного. — Ах, ты! — взвизгнула Кайли, запустив в вампира подушкой. Элайджа ее поймал и хрипло рассмеялся, после чего метнулся вперед и резким выпадом прижал художницу к постели. Кайли взбрыкнулась, и в возмущении открыла рот, чтобы что-то возразить, но древний порывисто заткнул ее, проводя языком по губам, и ловко проталкиваясь между них. Кайли замычала, но на откровенный поцелуй ответила с охотой. Отстранившись, Элайджа провел рукой по мягким волосам и улыбнулся. — Я приеду часа через два, — сообщил он. — Будь готова. — Хорошо, — кивнула Аддерли. — Верховая езда… Надеюсь, не сломаю себе шею в первые пять минут. — Не допущу, — улыбнулся Элайджа, поцеловав девушку в висок. Аддерли подмигнула вампиру. Проводив Майклсона, девушка, отбрасывая в сторону стереотипы о долгих женских сборах, быстро сверилась с погодой, после чего влезла в свои любимые черные джинсы, надела майку с кружевами по линии декольте, приготовила небольшой рюкзачок и рядом положила синюю толстовку — к вечеру обещали небольшой ветер. Собственно, засунув в рюкзачок флакончик духов, влажные салфетки и зеркало, Кайли этим закончила свои сборы. Она спустилась вниз, на кухню, зная, что вечером есть она захочет, но готовить не будет абсолютно никакого желания. Когда девушка — как и ее ужин — была уже готова и бесцельно листала каналы по телевизору, ей в ноги бухнулся Росмэн, смотря на хозяйку грустным взглядом из-под тяжелых век. Кайли ударила себя по лбу. — Точно, у тебя же корм закончился, — девушка горестно застонала и глянула на циферблат часов. У нее было еще более получаса, и этого времени хватило бы, чтобы приготовить небольшой кусочек курицы. Обычно она так не кормила бульдога, отдавая предпочтения дорогой, но сто процентов проверенной еде, но магазин находился почти в середине города, и добраться бы Аддерли не успела. Поэтому решила устроить Росмэну Михайловичу небольшой праздник. Пес, судя по тому, как активно он махал хвостом и радостно тявкал, был совсем не против этого. Кайли закончила срок в срок: она мыла руки, когда в дверь позвонили. Улыбнувшись каким-то своим мыслям, девушка поспешила открыть. — Готова? — спросил Майклсон. — Разумеется, — ответила Кайли. Она быстро забрала собранный рюкзак и вышла из дома. Едва успев закрыть его на ключ, художница внезапно оказалась в кольце сильных мужских рук. Элайджа приблизил своё лицо и уже спустя секунду припал к девичьим губам в требовательном поцелуе. Он целовал грубо и настойчиво, прикусывая нижнюю губу, а Кайли отвечала ему с не меньшим пылом. Воздуха становилось катастрофически мало, но они не желали отрываться друг от друга, целуя так, что последний воздух выбивался из лёгких. Тяжело дыша, пара отстранилась друг от друга. Кайли уткнулась носом в шею Элайджи, вдыхая чуть терпкий запах его кожи. — Если ты так продолжишь, — тихо выдохнула художница. — Мы никуда не доедем. — Меня это устраивает, — рассмеялся вампир. — А меня нет! — фыркнула девушка, отстраняясь, правда, далеко ей уйти не дали. — Ты обещал мне прогулку верхом, вперед, Элайджа. — Как пожелает моя леди, — Майклсон отстранился и, шутовски отвесив поклон, указал рукой на машину. Кайли усмехнулась и, сделав ответный реверанс, направилась к машине первородного. На большой черный внедорожник Майклсона она посмотрела с вежливым интересом, если так можно сказать о машине, но Элайджа это заметил: — Не любишь машины? — поинтересовался мужчина, внутри досадуя на себя: а если Кайли действительно боится ездить на машинах? Редко, но такие люди встречались… Хотя, Деймон же ее на бал на автомобиле привез, верно? — Они мне нравятся, не в этом дело, — пожала плечами Кайли. Элайджа открыл перед ней дверцу внедорожника, и девушка нырнула в обитый кожей салон. Она погладила обивку кончиками пальцами, ощущая приятный материал. В той ситуации с духами Элайджа был прав — Кайли, как художник, сама страдала от удушливого запаха, окутывающего ее. Ей были очень важны ароматы вокруг нее, запахи и обстановка, поэтому сейчас настроение Аддерли повысилась из-за такой мелочи, как обивка. Элайджа сел рядом, заводя автомобиль, и Аддерли продолжила. — Я просто не умею их различать. С трудом скажу, где «Мерседес», а где — «Порш». У меня была подруга, которую сильно это задевало, поэтому я выработала у себя вежливый интерес к автомобилям, и даже научилась восхищаться, когда мне рассказывают про них что-то. — Можешь расслабиться, меня это тоже не волнует, — рассмеялся Первородный. —Но меня интересует другое. — К примеру? — Ты. Чем ты интересуешься помимо искусства, чем живешь. О чем мечтаешь, в конце концов, — Кайли тихо рассмеялась, но Элайджа, отводя взгляд от дороги, посмотрел на нее спокойно и заинтересовано. — Я серьёзно. Расскажи о себе. Я почти ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты замечательно рисуешь и у тебя есть собака по имени Росмэн. — Не лги, — прыснула от смеха девушка. — Ты знаешь больше. — Да, Клаус нашёл досье на тебя, но мне было бы интересно, расскажи ты все сама, — признался Майклсон. — Вообще-то я имела в виду, что ты знаешь о том, что у меня есть друг-вампир, где я живу и что я умею кататься на лодках, а не... — Кайли внезапно замолкла и посмотрела на вампира, приподняв бровь. — Досье? — Я был против, — сразу же ответил Майклсон. — И все же. — Ну, я родилась в Орегоне, но когда мне было пять, родители переехали в Вирджинию, но это ты наверняка знаешь из досье, — едко произнесла девушка. Она не злилась по-настоящему, да, собственно, чего-то подобного и ожидала, но внезапно захотелось поддразнить этого вечно серьезного мужчину. Элайджа, кажется, уловил это. — Не дуйся, — шутливо попросил Элайджа, одной рукой сжимая руку художницы, переплетая пальцы; кажется, управлять машиной в таком положение ему было вовсе не затруднительно. — Мне все равно интересно. На самом деле, я хотел спросить о твоих родителях. Твой отец юрист, а мать — врач-хирург. Как они отреагировали на то, что ты решила стать художником? Кайли немного подумала над ответом, и вампир отчего-то решил, что она не будет отвечать. — Мой отец не из богатой семьи, — внезапно начала Аддерли. — Он сам построил свою карьеру, свою компанию, почти всю свою жизнь. А моя мама, напротив, леди из золотой семьи. Она хотела быть врачом, но ее семья была против. Тогда она сбежала с моим отцом. Они строили карьеры, а спустя много лет родилась я — поздний и единственный ребёнок. Они очень любили то, чем занимались, и считали, что каждый человек должен найти работу по душе. Но едва мне исполнился год, мама снова вышла на работу, а меня брали с собой то в больницу, то в фирму, и все думали, что я выберу что-то из того, что вижу с детства. А я рассматривала картины Ван Гога и Пикассо в папином кабинете, Моне и Мане у мамы и мечтала создавать нечто похожее и прекрасное. Рисование... оно завораживает. Как из пустого листа появляется целый мир. Родители были рады, они очень боялись, что я вырасту ребёнком с золотой ложкой во рту. — Не представляю тебя злой стервой, помешанной на деньгах и собственном комфорте, — усмехнулся Майклсон. — Я люблю комфорт, — заметила Кайли. — Но иногда, ради интереса, путешествуя по миру, останавливалась в самых затасканных мотелях. Просто так. Чтобы не забывать о том, что не всегда будет так хорошо. — Пессимистично. — Реалистично. Было видно, что Майклсон спросил далеко не все, что хотел, но Кайли уже заметила указатель «Лошадиная ферма» и вопросы пришлось отложить. Кайли, быстро отписавшись Деймону в стиле «с кем-куда-как долго», с легкой совестью оставила сумку на заднем сиденье тонированной машины. Девушка не любила таскать с собой рюкзаки и сумки, приученная жить на легке: ключи от дома, кошелек и без звука телефон. А сейчас ей не понадобилось бы ничего из этого. — Когда ты в последний раз каталась на лошади? — спросил Элайджа, обнимая ее за талию, едва Кайли оказалась рядом. — Три месяца назад, — честно ответила девушка, с интересом рассматривая Майклсона. Она только сейчас почему-то заметила, что одет он не в свой любимый костюм, а в черные штаны, однако — не джинсы, но нечто похожее. И светло-голубая рубашка, с закатанными рукавами. Кайли так привыкла видеть Элайджу в костюмах, что увидев рубашку, просто не стала смотреть ниже. Ощутила она ткань только сейчас, когда Древний неожиданно прижал ее к себе, и девушка ненароком коснулась мужского бедра. Заметив ее изучающий взгляд, Майклсон усмехнулся. — Не в костюме? — Тебе идет, — пожала плечами художница. Даже не покраснела из-за того, что ее разглядывания были замечены. — Думаю, если тебе надеть кожаную куртку и темные джинсы, вы с Клаусом станете действительно выглядеть как братья, — Элайджа коротко хохотнул, но Кайли внезапно спросила. — Ты больше любишь машины или лошадей? Кареты, может быть? — На самом деле еще с детства люблю гулять пешком, — признался вампир, немного помедлив. Немного не дойдя до пункта, где, очевидно, сидел управляющий, он остановился и посмотрел на животных, которые мирно паслись за деревянным хлипким забором в метрах десяти от них. — Когда я стал вампиром, это стало еще интереснее. Бежать, обгоняя ветер. Но через несколько веков интерес поутих, и я, вместе с братьями и сестрой, стал подстраиваться под тенденции времени. Верховая езда, телеги, кареты, а потом — корабли, машины, и прочее. — И все же? Элайджа посмотрел на нее, раздумывая. — Наверное, самолеты, — внезапно ответил он. — Ничто не сравниться со мной в скорости, но взлететь я не могу. Кайли удивленно приподняла брови, но улыбнулась. — А ты? Ты же вроде путешествовала с Деймоном? — Да, я… Но это была почти всегда его машина. Или, иногда, ради развлечения — автостоп. Иногда поезда, но на самолете я летала раза два, и то с родителями. — Кайли, послушай. Давай я облегчу и тебе, и себе жизнь. Я понимаю: Деймон —твой лучший друг, вы знакомы очень долго, поэтому очевидно, что в твоих рассказах он будет главным героем. Не стоит этого стесняться, хорошо? Друзья — это прекрасно. — Я думала, тебе не комфортно, что у меня его имя через каждые пять слов. — Скажем так, — Элайджа шагнул ближе, беря девушку за руку и тихо, доверительно шепнул. — Меня больше интересует, чье имя ты произносила этой ночью. — Майклсон! — взвизгнула Аддерли, несильно ударив вампира в плечо. Элайджа усмехнулся, обнажая зубы в безупречной улыбке, а потом коротко поцеловал недовольно трепыхнувшуюся девушку в губы. Кажется, у него было хорошее настроение. И пусть мужчина держал лицо, но глаза его горели чувством глубочайшего удовлетворения и гордости, что его задумка вызвала столь бурный отклик. Аддерли прибывала в радостном возбуждении, а Элайджа отзывался на ее приподнятое настроение покровительственной нежностью с толикой снисхождения. Все вопросы они решили быстро. Вскоре Кайли ласково поглаживала по морде дымчатую кобылу, ласково над ней воркуя, из-за чего совершенно размякла. Долго гладила породистую бархатную морду с добрыми, абсолютно все понимающими глазами. Перебирала светлый шелк вычесанной до блеска гривы. Ходила вокруг и так, и этак, восторгаясь идеальными формами лошадиного тела. Да, она была хорошо знакома с лошадьми, но видимо сама ситуация влияла, усиливая чувства. Элайджа в это время ожидал ее в стороне, рядом со своим животным. Его жеребец выглядел массивнее и строже. Вороной, с широкой грудью и сильными стройными ногами конь нервно грыз удила, желая поскорее выбраться из конюшни. Единственное, что в этот момент внезапно напрягло Элайджу — подозрительно долго вертевшийся рядом с Кайли конюха. И взгляд парня, нет-нет, а скользнет по фигуре девушки, подчеркнутой джинсами и майкой. Замечая скользящий по художнице туда-сюда взгляд, внутри Элайджа уже начинал закипать, поэтому быстро оказался рядом с девушкой. То, как Майклсон собственнически прижал ее к себе, не оставило особых иллюзий относительно природы их отношений. — Те6е помочь? — спросил он. Кайли усмехнулась и кивнула. Она справилась бы и сама, но навязчивое, хоть и безмолвное, присутствие юнца-конюха ее напрягало, и она была рада, что Элайджа появился вовремя. Вампир подхватил ее за талию и подсадил. Первородный также оседлал коня, и они выехали за пределы конюшен. Некоторое время они скакали наравне, пока на горизонте не показались небольшие зелёные холмы, покрытые полевыми цветами. Тогда Элайджа внезапно притормозил и указал на один из них. Глаза его задорно блеснули. — Как насчет пари? — На каких условиях? — До вершины того холма. По левому склону — он менее крутой. Кайли успела лишь весело рассмеяться, соглашаясь, и в следующее мгновение оба коня уже мчались в указанном направлении. Если один вырывался вперёд — второй тут же нагонял его, а затем и обгонял. Ветер свистел в ушах, заставлял щуриться и неистово трепал волосы художницы, собранные в хвост. Мощные животные выбивали землю копытами из-под ног и уверенно стремились к своей цели. Ни они, ни их всадники уступать не хотели. Таким образом, на вершину холма они прибыли одновременно. Кайли, не переставая хохотать, кое-как спустилась с лошади, практически тут же осев на землю. — Ну, ты чего? — спросил Майклсон, опускаясь рядом с ней, и ласково кладя руку на плечо. — У нас ничья. Поздравляю. — Просто я не часто устраиваю подобные споры, — отсмеявшись, ответила девушка. Ее волосы искрились в ярких лучах солнца, приобретая какой-то темно-рыжеватый оттенок, словно темный расплавленный янтарь. — Ноги трясутся. Но ты прав, у нас ничья. Поздравляю. Мужчина рассмеялся и одарил девушку тёплым взглядом. Отпустив поводья и позволив животным свободно пастись, Элайджа присел в тени старого дерева с густой кроной. Кайли последовала его примеру и откинулась спиной на шершавый ствол. Они молча любовались открывшимся перед ними видом на долину и наблюдали за пасущимися лошадьми. Время словно перестало существовать. Кайли чувствовала умиротворение от того, что Элайджа рядом. Мужчина также наслаждался обществом девушки. — Нам повезло с погодой, —заметил Элайджа неожиданно. — Обычно в Мистик Фоллс и его окрестностях либо слишком жарко, либо холодно, либо вообще не пойми что. — Мало люблю такие страны, — согласилась Аддерли. — Всегда стремилась к легкой прохладе. Когда вроде и тепло, и короткое платье наденешь, но и от жары с тебя три пота не стекают. Поэтому у меня и друг-вампир, и собака-бульдог. — Вот так их, в одну кучу, — усмехнулся Элайджа. Кайли смущенно улыбнулась. — А какая погода тебе нравится? — Ну, как-то в конце августа, мы с Деймоном отдыхали в… не помню, как назывался город. На юге России, в Краснодарском крае. — Геленджик? — предположил Майклсон. — Да, точно! Вот там была просто прекрасная погода. Было уже не так жарко, но при этом довольно тепло, где-то 25-26 градусов. А вода…ммм, просто сказка. Как парное молоко! Обожаю плавание. Элайджа улыбнулся ей. Кайли была легкой и нежной, будто воплощая в себе образ древнегреческой богини Персефоны, две стороны одной крайности: богиня плодородия и царства мёртвых. Как постепенно Персефона освоилась с ролью подземной хозяйки — она стала питать подземными соками взрастающих побегов и таким образом также выступать в качестве богини плодородия — так и Кайли приняла новый, открывшийся для нее сверхъестественный мир. Она, как и богиня, взялась — и очень успешно! — управляться со всякой нечистью, местными чудовищами и монстрами. Но Майклсону не терпелось вернуться к прерванному ранее разговору. У него были еще вопросы к девушке. — Семья помогает тебе? Материально. Кайли недоуменно глянула на него, а потом неоднозначно пожала плечами. — На самом деле сейчас меня больше обеспечивает Деймон, но это его прихоть, — призналась она. — Когда мы уехали с ним смотреть мир, а потом он позвал меня в Мистик Фоллс, то считал своим долгом обеспечить мне хорошую жизнь. Мол, он вырвал меня из дома и должен позаботиться о моем комфорте. Дом купил тоже Деймон, и обустроил так, как я пожелала. Он говорит, что рад тратить деньги на что-то, что делает его друга счастливым. — А с родителями ты общаешься? Было видно, что Аддерли не совсем понимает такую заинтересованность в ее отношениях с родителями, но, к облегчению Элайджи, она ответила. — Созваниваемся по скайпу или телефону каждые выходные. По праздникам — дни рождения там, рождество, Пасха — стараюсь приезжать. Они немного волновались, но три месяца назад я нашла постоянную работу, и они успокоились. — Ты работаешь сейчас? — удивленно переспросил Элайджа, и Кайли кивнула, жмурясь от яркого солнца, на несколько секунд попавшего ей в глаза. — Кем? — Дизайнер одежды, штор, редко — интерьера. Это скорее хобби, кратко говоря, иногда помогаю дочери маминой подруги. Но в большей степени я рисую, у меня есть контракт с несколькими галереями в Орегоне, Вирджинии и кое-где ещё. Деймон помог. Элайджа понимающе кивнул, а потом тихо поинтересовался: — У вас с ним не простые отношения? Дело да не только в дружбе, верно? Все куда глубже. Кайли вздрогнула. Она не очень хотела распространяться о природе своих отношений с Деймоном, в частности из-за того, что для Элайджи, как вампира, это могло быть настоящим оскорблением. Да и то, что было между ней и другом не являлось чем-то здоровым. Элайджа ей нравился, более того — она влюбилась в него, как и предсказывала самой себе, и не была уверена, что сможет пережить разрыв только-только зарождающихся отношений с минимальными психическими увечьями. — Я была влюблена в него, когда мы только-только начали общаться, но сейчас... — А что сейчас? — возможно, слишком резко поинтересовался Элайджа, но тут же себя остудил. Конечно, она была влюблена в Деймона в самом начале, как и каждая девушка, вероятно, встретившаяся с Сальваторе хоть два раза. Но факт был в том, что Деймон и Кайли перешли этот порог, и каким-то непостижимым образом стали лучшими друзьями. Причем — настоящими лучшими друзьями. Элайджа видел трепетное отношение друзей к друг другу, и вместе с толикой ревности, это зарождало уважение как к Деймону, как и к Кайли. За то, что смогли. Поэтому он ласково обхватил руку художницы, переплетая их пальцы и, повернув лицо Аддерли к себе за подбородок, мягко произнес. — Можешь сказать мне, я не стану осуждать. Обещаю. Врать было неуместным. Кайли не считала, что стоило вывалить всю действительно происходящего на Элайджу прямо так, но и утаивать смысла не было. В конце концов, влюбленность прошла, сейчас Деймон — не более, чем лучший друг, почти брат. Если бы кто-то свыше спросил Кайли, вернется ли она в прошлое, будь у нее стопроцентная уверенность в том, что Деймон ответит ей взаимностью, Аддерли ответила бы отказом. Девушка не за чтобы не променяла эту дружбу на отношения. Поэтому, глубоко вздохнув, Кайли четко и отрывисто на выдохе произнесла только одну фразу: — Я его кормлю. — То есть? — не понял Первородный. А если и понял, то явно не хотел верить в услышанное. Но художница заметила, как в его глазах зреет понимания ситуации, но прежде, чем Элайджа был сделал слишком страшные, или просто далекие от настоящей ситуации выводов, она быстро пояснила: — Я позволяю Деймону пить мою кровь. Сначала я была просто кормушкой с вкусной кровью, а потом все начало меняться, и.... — в пылу разговора, шатенка, до этого сидящая рядом, развернулась к Майклсону целиком, оперившись на колени и порывисто схватив вампира за руку. — Элайджа, он по-настоящему заботится обо мне. Деймон никогда не причинит мне боль, а кровь я даю сама. Мне нравится думать, что этим я спасаю чьи-то жизни, возможно. — Мне точно не надо волноваться? — напряженно переспросил Элайджа. В голове не укладывалось: Кайли и Деймон… — Если он заставляет тебя или запугивает, или что-то ещё я могу помочь. — Нет, все хорошо, правда, — она тихо хихикнула, а потом подалась вперед и уткнулась лбом в мужское плечо. — Знаю, это дико, но я уже привыкла и не боюсь. — Для вампиров кровь — дело интимное, — заметил Майклсон, накрывая свободной рукой темноволосую макушку. — Но не для меня и Деймона. У нас дружба и только. У нас никогда ничего не было, и... и почему я отчитываюсь перед тобой, господи?! Элайджа усмехнулся и приподнял лицо Кайли за подбородок. — Потому что ты влюблена в меня, а я влюблён в тебя, и мне хочется, чтобы ты была в порядке. — Ты влюблён в меня? — И кажется очень. Он склонился над девушкой и провёл шершавой ладонью по её нежной щеке. Кайли обняла его крепко и поцеловала в губы. Для обоих поцелуй стал неожиданным, отчего ситуация приняла неловкий оттенок. — Прости, — засмущалась Аддерли. — Ты ни в чем не виновата... Девушка неотрывно смотрела на Первородного, и её глаза стала застилать влажная пелена слёз. Свободной рукой она коснулась щеки мужчины. Запустив одну руку в мягкие локоны, Элайджа склонился ближе к лицу Кайли, которая послушно подалась ему навстречу. Его чуть обветренные губы накрыли нежные девичьи, неспешно целуя. Осторожные поначалу движения сменялись уверенными и напористыми. Аддерли показалось, что земля исчезла из-под её ног, но сильные руки мужчины не позволяли ей потерять равновесие. Голова шла кругом от нахлынувших чувств и ощущений: волнение, смущение, наслаждение, блаженство, любовь… Всё смешалось и соединилось в одной только страсти. О, Кайли ощущала её в каждом движении Элайджи, каждой частью тела, каждым миллиметром кожи. В одно мгновение всё потеряло всякий смысл. Важными были лишь они и их чувства друг к другу. Нежные и в то же время властные движения Майклсона, ласкающие ее, уничтожили последнюю связь с реальным миром, вовлекая девушку во власть чувств и желаний. Лёжа на шелковистой траве, слушая пение птиц и ощущая тепло любимой женщины, устроившейся у него под боком, Элайджа понимал, что готов хоть сотню раз пройти путь Первородного вампира, лишь бы вновь оказаться здесь, рядом с ней.