О злодеях и героях

Впервые Изуку замечает что-то неладное на их очередной тренировке в парке. Когда Изуку попадает довольно слабеньким ударом в живот Шото, тот резко складывается пополам и выплёвывает на дорожку сгусток крови. Шото тогда отмахнулся и что-то пробормотал о тяжёлых школьных спаррингах. Он тут же встал, вытер рот и настоял на продолжении драки. Изуку не любит, когда его держат за дурака, но спорить не стал. Шото, на самом деле, не такой уж и замкнутый. Если спросить его о чём-то напрямую, то он ответит. И раз он о чём-то врёт в лицо, значит это точно не его, Изуку, дело. Он решает оставить всё как есть. *** В следующий раз игнорировать что бы то ни было в его жизни становится сложнее. Шото не приходит в парк вот уже седьмой день. Они, конечно, не сидят вместе в этом парке всё время. В моменты, когда Изуку тонет в работе, а Шото — в домашке и подготовке к экзаменам, они могут не видеться несколько дней подряд, но всегда предупреждают друг друга об этом. Сейчас Шото просто пропал на неделю без весточки и даже, чёрт возьми, хоть какого-нибудь послания. Когда он появляется на начало второй недели, Изуку практически сошёл с ума от волнения. — Проблемы дома, – сказал он тогда на лаконичное «какого чёрта?» Изуку, и больше в тот день из него не вышло вытащить ни слова. Изуку был экспертом в проблемах разного рода, но вот «проблем дома» у него не было никогда в жизни. Конечно, если смерть матери считать за бытовую проблему, то он действительно гуру в любой проблеме, но что-то ему подсказывает, что Шото не совсем это имеет в виду. Шото — ребёнок богатого папочки почти дворянского рода, героя номер два, не знающий, что значит голодать и иметь нехватку в деньгах. У него очень могущественная причуда, высокий уровень выносливости и все параметры, чтобы стать лучшим героем. Такие детишки с молоком матери впитывают уверенность в том, что они лучше во всём всех и каждого. Удивительно, как с такими условиями он умудрился обзавестись дружбой со злодеем, холодным характером и шрамом на пол-лица. Тодороки. Что твориться в этой семейке, раз один ребёнок стал злодеем, а второй ходит по грани и, кажется, совсем не против свалиться в это болото… — Я не буду больше приходить. Это стало последней каплей терпения и толерантности Изуку. Он лишь коротко кивнул и не стал задавать вопросов. На следующий день Шото не пришёл. *** — Какие люди пожаловали. Чего припёрся? Шигараки сидел в собственном баре в том самом районе-которого-нет, где живёт Деку, и попивал что-то из бокала. — Добрый вечер, Деку. Мидория намеренно проигнорировал Шигараки и улыбнулся Курогири за стойкой. — Рад тебя видеть, Курогири. Вообще, я пришёл поговорить с Даби. Где я его могу найти? Курогири, немного тормознув, махнул головой в сторону закрытой двери. Мидория, ещё раз улыбнувшись, зашёл в дверь. *** — Может объяснишь, что тебе нужно от меня? Мидория вытащил Даби из бара под крики Тоги взять её с собой, наставления Курогири быть осторожным и возмущения Шигараки… Боже, какой детский сад. Откуда Шигараки откопал Тогу и Даби, Мидории остаётся только догадываться, но они, на удивление, преданы его делу, хотя ни эти двое, ни Деку ещё не знают, что это за дело. Сколько раз Шигараки предлагал ему самому присоединиться к Лиге Злодеев, но он каждый раз отказывался. Мидория пока не планирует самолично совать руку в змеиное гнездо. Однако как бы он не увёртывался, всё равно уже давно чувствует себя неофициальной частью этой чокнутой компашки. — Хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь о семье Тодороки. — У героя номер два — Старателя, вроде, фамилия Тодороки. Тодороки Шото, его сын, учиться в UA. Ты ради этого меня вытащил на улицу? Даби стоял, расслабленно оперевшись на стену дома неподалёку от бара, и засунул руки в карманы. Деку скопировал его позу и встал напротив. Он улыбнулся. — Это любой дурак знает. Расскажи мне то, чего я не знаю… Тодороки-кун. Даби усмехнулся и сложил руки на груди. — Не понимаю, о чём ты говоришь. — Да. Я тоже не понимаю и не знаю, о чём мы тут с тобой говорим. Похоже, о моём новом заказе, который я столь добросердечно передаю тебе. Но так будет только если ты расскажешь всё, что знаешь о семье Тодороки… Усмешка Даби нервно дёрнулась и превратилась в полоску сжатых губ. Он ещё с минуту сверлил взглядом довольную усмешку Деку и громко цыкнул. — Какой же ты ублюдок, — сказал он и выдохнул, достав пачку сигарет. — Стараюсь. Деку ещё сильнее растянул губы в победной улыбке. *** Он до сих пор сомневается, что это хорошая идея. Вряд ли Шото обрадуется, когда увидит его на карнизе своего окна. Если он ещё придумает, как залезть на третий этаж этого огромного особняка. Как же ему претят богатеи и их богатое имущество. Изуку, как человек всю жизнь бедствующий, не может столь халатно использовать чужое дорогущее барахло. Он с усталым вздохом забирается на крышу шикарного автомобиля, отключив сигнализацию, и перелезает на распустившийся рядом огромный дуб. Если он сейчас навернётся с такой высоты, то, как минимум, сломает шею. Вот что стоило посадить дерево поближе к окну, чёрт… Между веткой и балконом, как он очень надеется, ведущим в комнату Шото, метра два расстояния. Он забирается повыше на дуб, найдя удачную точку опоры, отталкивается и хватается за край кованных балконных перил. Изуку подтягивается на балкон и усаживается на перила рядом с красивым панорамным окошком, изнутри занавешенным шторами. Он негромко стучит по стеклу костяшками пальцев. Вскоре из тёмно-синего тюля показывается двухцветная макушка и… твою мать. Лицо Шото в сплошных синяках, ожогах и царапинах. Он резко одёргивает штору, и Изуку видит бинты. Пальцы перемотаны бинтами, предплечья, плечи, шея, из-под домашней футболки виднеются бинты на груди, животе… Шото медленно щёлкает створкой на окне и ошарашенно смотрит на своего ночного гостя. Изуку также медленно заходит внутрь комнаты и подходит к Шото нос к носу. Он осторожно кладёт руку на чужую щёку и вдыхает. Кровь начала разгонять кислород по телу и, видимо, своя порция досталась и мозгу, потому что Изуку начал осознавать происходящее. Он дотронулся до перевязанных ладоней, поднял футболку и увидел забинтованную грудь и виднеющиеся из-под бинтов синяки и кровоподтёки. Изуку захотелось заплакать. Он перевёл взгляд на удивлённые, но невыносимо уставшие разноцветные глаза, и притянул его голову к своему плечу. Шото обессиленно уткнулся ему в шею. *** По улицам уже вовсю гуляла ночь. На небе, если хорошенько приглядеться, можно увидеть крохотные звёзды, которые ещё не скрыли тучи. На улице адский холод, а в комнате Шото относительно неё летняя прохладная погода. Здесь пахнет пылью, холодом и свежестью, почти как снаружи. Комната выполнена в традиционном японском стиле, здесь нет ни постеров на стенах, ни книг на полках — ничего. Шото нужно лишь убрать идеально сложенные учебники со стола, свернуть расстеленный в углу футон, забрать одежду со стула, и её можно хоть прямо сейчас продать в аренду. Пусто, серо, обезличенно… Весь дом уже спал, поэтому Шото и Изуку в кромешной темноте сидели на футоне. Изуку, опираясь на стену спиной, разматывал и заново заматывал уже сползшие бинты. Он злобно смотрел на каждый синий участок кожи и аккуратно наносил вонючую масляную мазь, грязно ругаясь и что-то по-старушечьи ворча. Комната полнилась запахами трав, масла и тепла. Шото сидел сбоку в позе лотоса, позволяя творить со своими ранами, всё что Изуку захочется, и думал, что за последние две недели ему ещё не было так спокойно. Потом он начал говорить. Вообще-то, Изуку и не задавал вопросов, и вполне возможно, он уже и сам всё узнал. Но Шото захотелось рассказать ему про всё. Про отца. Про маму. Про шрам. Про то, что его посадили под домашний арест, когда узнали, что он где-то пропадает часами. Про то, как он снова разругался с отцом и нарвался на драку с ним. Хотя это и дракой сложно назвать — его просто избили. Про страх стать таким же, как он. Про ненависть. Про идиотские стандарты и ожидания, которым ему всю жизнь велели следовать. Про причуду. Он вообще говорил сегодня больше, чем последние пару лет. А Изуку слушал. Он, продолжая свой несложный ритуал размотать-замотать, внимательно слушал уже вторую полную горечи и боли историю за сегодня. Что-то он уже знал, о чём-то лишь догадывался. Шото рассказывал спокойно и бесцветно, не меняясь в лице, иногда останавливаясь и долго о чём-то задумываясь. «Птица в золотой клетке.» Изуку почувствовал себя таким глупцом, раз не понял этого раньше. Не избалованный ребёнок богатых родителей, а птица в роскошной золотой клетке, которую всю жизнь держали взаперти, кормили с рук и били палкой за любое непослушание. Очень гордая птица. В голове пролетела одна простая и приятная мысль: «Шото сильный» Сильнее своего отца. Сильнее Даби. Сильнее Изуку. Изуку улыбнулся. Пока Шото остаётся сильным, ему ни за что не повторить их судьбу. Да уж, он определённо самый занимательный герой, которого Изуку когда-либо встречал.