Демоны начинают и выигрывают?

       Яковлев от изумления потерял дар речи, совершенно не зная, что делать.        Измайлов молчал, испытующе глядя на Яковлева.        — Володь! — очень тихо начал Гриша.        — И долго мы будем ходить вокруг да около? — продолжил Измайлов, непостижимым образом умудряясь каждое последующее слово говорить еще тише, чем предыдущее. Так что конец фразы прозвучал почти шепотом, Яковлев все еще молчал, шокированный и думающий, что это ему только кажется.        Но нет, Гриша явно не шутил. Измайлов был серьезен, как никогда.        — Володь, не молчи, это у тебя и так неплохо получается. — попросил Гриша, задумчиво разглядывая то ли Яковлева, то ли что-то неизвестное за спиной Володи. Яковлев не сразу подавил в себе интуитивное желание повернуться и посмотреть, куда с таким интересом смотрит демон. Остановил Володю только многозначительный взлет правой брови Измайлова, поднявшейся вверх при первой же попытке Володи вскочить.        — Так я жду. — напомнил о себе Измайлов, не теряя ни капли своего дьявольского обаяния.        — Измайлов, ты серьезно? Вообще о чем ты? — попытался уйти от вопроса Яковлев, но от демона так просто не скрыться.        — Володь, если ты подзабыл, так я напомню? — с легкой ноткой удивления спросил Измайлов, делая еще глоток виски.        Но они оба знали, что Яковлев не забыл…        В тот вечер на новогоднем корпоративе полгода назад все гуляли, как в последний раз. Даже язвенники и трезвенники накидались в дрова.        Всеобщее поветрие не прошло мимо Яковлева, он уже прилично набрался и попытался тихо притулиться в углу под декоративной березкой. Жена все равно уехала к своей матери по срочным делам на неделю, и дома было тихо и скучно. Володя решил дождаться, пока в голове перестанет гудеть ирландский оркестр совместно с «Золотым кольцом» и под шумок уехать на такси по-английски.        Реализации незатейливого плана помешал Измайлов, неумолимо материализовавшийся в двух шагах от Володи с бутылкой коньяка и странным желанием выпить с начальством на брудершафт.        Только большое количество уже выпитого не дало Яковлеву правильно оценить все риски этой заявки и Володя сумбурно пробормотал что-то неразборчивое, сдаваясь под натиском неугомонного Гриши.        Гриша разлил коньяк, они чокнулись бокалами, и Измайлов потянулся целоваться. В щеку?        Два раза нет.        Губы Гриши нашли яковлевские губы так просто и привычно, как будто они делали это всегда. Поцелуй был таким нежным, вдобавок ко всем прочим бедам Володя вдруг понял, что это ему нравится. Яковлев впервые видел Измайлова настолько близко. Обнаружив, что Гриша еще и закрывает глаза во время поцелуя, Володя окончательно смутился.        Они наконец разлепились. Измайлов улыбался, как ни в чем не бывало.        К ужасу своему, Володе тоже было не стыдно, даже наоборот. Внутри что-то таяло, взрывалось и приятно царапало сердце. Яковлев молчал, не зная, что говорят в подобных случаях.        Но у Гриши с этим проблем никогда не было.        — Ну что, Володь, с Новым годом! С новым счастьем! — весело сказал Измайлов, не отрывая от Яковлева взгляд. На какую-то секунду Володе даже показалось, что Гриша чего-то ждет, затаившись, как змея в камышах. Но момент был упущен, Яковлев пробормотал что-то подобающее, и Гриша сорвался с места, как ветер.        Уже добравшись до дома, Володя вдруг понял, что не знает, как быть дальше.        И как смотреть в глаза Измайлову, тоже совершенно непонятно.        Шах и мат…        Измайлов молчал, терпеливо ожидая ответа на поставленный вопрос.        — Гриш, я не знаю, что тебе сказать! — сказал Яковлев, уже ища пути для отхода и жалея, что дверь заперта.        — Володь, ты хоть себе-то не ври! — заявил вдруг демон, не переставая гипнотизировать Яковлева.        — Тебе ведь этого хотелось? Я же не дурак, я понял давно. — неумолимо продолжил Гриша, не давая Володе прийти в себя.        — Володь, давай честно, ты ведь давно на меня запал. — выпалил Измайлов, неожиданно подходя к Яковлеву на максимально близкое расстояние и не сводя с него взгляда своих бесовских глаз.        Сопротивляться двойному искушению — Диоровскому парфюму, смешанному с запахами виски и собственным измайловским запахом и упорному немигающему взгляду Измайлова было невозможно.        Володя вздохнул, упрямо вскинул голову и отчеканил, глядя в сумасшедшие Гришины глаза: «Черт тебя подери, демон! Ты мне нравишься. Доволен?».        Яковлев ожидал чего угодно — удара, поцелуя, кидания стаканом в стенку, но Измайлов, как всегда, и тут удивил его.        Гриша медленно придвинулся к Яковлеву еще ближе и прошептал в ухо Володе: «Ну слава богам, наконец-то обвиняемый признался!» — щекоча Яковлеву ухо своим дыханием.        — Сука ты, Гриша! — шептал Яковлев, чувствуя, как губы Измайлова постепенно смелеют.        — Ты ведь специально меня доводил, да? — спрашивал Володя, уже с трудом контролируя ситуацию.        — Да, конечно, как я мог по-другому обратить твое внимание на себя? Нужно было держать тебя в тонусе постоянно… — срывающимся голосом отвечал Измайлов, не останавливаясь в своих становящихся достаточно откровенными поцелуях ни перед чем.        — Ну, Гриша, этого я тебе не прощу! — не выдержал Володя и взял инициативу в свои руки.        Результатом этого стала Гришина рубашка, полетевшая в одну сторону, а ее владелец был отправлен на диван, сопровождаемый недвусмысленно коварным взглядом Яковлева.        — И мы еще посмотрим, кто будет просить прощения! — сказал Володя, щелкая пальцами.        Демоны начинают и выигрывают?..