Демоны начинают и выигрывают?

       Демона породил ад, не так ли? Так почему же я горю на соседней с ним сковородке?        Яковлев не знает, как быть с этим, и решает использовать старый, проверенный способ.        Привычно открыв дверь Володиного кабинета вечерком, демон с удивлением обнаруживает Яковлева в компании наполовину опорожненной бутылки коньяка.        Пораженный бес закрывает за собой дверь, нащупывая ручку и внимательно разглядывая Володю.        — Привет, Володь, а ты давно употребляешь в одинаре? — спрашивает Измайлов, подходя ближе и уставившись Яковлеву в глаза фирменным немигающим взглядом.        — О, привет, демон! — шепчет Яковлев. Он не знает, как себя вести, но измайловский, кстати, подарок так приятно шумит в голове, разливаясь по венам, одурманивая и без того запутавшегося Яковлева, разрешая Володе не отвечать на вопросы.        — Володь, я так понимаю, что для тебя вечер уже закончен? — резюмирует бес, отбирая у Яковлева бутылку и ища ключи от кабинета.        Быстро обнаружив искомое на столе и закрыв кабинет, Измайлов тащит еле идущего на подгибающихся ногах Володю до своей машины, благодаря всех богов, что сегодня вечер пятницы.        В машине Володю быстро и окончательно развозит, и он утыкается Грише в плечо, так ласково шепча:"Гришенька!", что Измайлова продирает до костей дрожь.        "Нет, я все-таки дознаюсь, что же, черт побери, с тобой творится, Володя!" — упрямо сжав губы, думает демон, подъезжая к своему дому…        "Володя, что же ты со мной делаешь? С чего тебя так колбасит?"  — размышляет демон, потратив все силы на то, чтобы дотащить отключившегося еще в машине Яковлева до кровати.        "Сначала телячьи нежности, я уже и не припомню, когда такое было, а теперь еще и это!" — Измайлов терялся в догадках.        Была у Гриши и еще одна, абсолютно идиотская идея относительно метаморфоз Володи.        Если Яковлев в кого-то втюрился, а как отыграть назад с Гришей, не знает.        Но демон пинками гнал от себя эту кошмарную, но вполне реальную мысль…        Володя открыл глаза. Он лежал в измайловской спальне, знакомой до последнего квадратика на обоях. В комнате дурманяще обалденно пахло свежесваренным кофе.        Измайлов сидел на стуле, мрачно глядя на Володю и прихлебывая кофе из своей любимой кружки.        — Доброе утро! — иронично сказал демон, не переставая рассматривать Яковлева.        — Доброе! Тьфу, демон, какое утро? — зевая, уточнил Володя, очень смутно помня вроде бы вчерашний вечер.        — Такое, Володенька, такое! Доброе воскресное утро! — хмуро заметил Гриша, сделав еще глоток кофе. — Ты так ничего мне и не скажешь? — добавил демон, явно собираясь любыми путями докопаться до истины.        Яковлев закашлялся, не желая отвечать на так правильно поставленный и коварный вопрос.        — Демон, не прессуй меня, мне и так плохо! — попросил Володя, уходя от опасной, как бритва, темы.        — Вылакать в одно рыло полбутылки коньяка — это конечно, ерунда! Странно, что ты вообще в состоянии говорить! — холодно сказал Измайлов, понимая, что Яковлев ничего ему не скажет.        Володя с бодуна был ненамного разговорчивее, чем пьяный.        "Значит, мы упорно играем в несознанку, ну хорошо!" — думал демон, кусая губу…        Яковлев сидел на работе, забавляя себя складыванием фигурок из спичек. Занятие было скучноватым, но в ожидании Измайлова Володе нечего было делать.        Залился знакомой песней мобильник Яковлева, демон ради прикола поставил ему рингтоном песню «Нас не догонят!», внезапно очень понравившуюся Володе.        — Привет, Володь! Короче, тут такая тема! Я сегодня не приеду, встречаюсь с одноклассниками! — весело сообщил демон, оглушая Яковлева шумом улицы и чьими-то голосами, слышными в трубке на заднем фоне.        — Ладно, тогда до завтра! — пробормотал погрустневший Володя.        — Пока, целую! — буркнул невозможный бес, отключаясь.        Яковлев и сам не ожидал, что так расстроится. За это время Володя так привык к обществу Измайлова, что оказаться вечером в одиночестве было странно и почему-то обидно…        На следующий день Гриша был бодр и весел, как первый январский морозец. Володя испытывал странное чувство одновременно облегчения и беспокойства.        Демон был вроде бы таким, как всегда, и все же в нем что-то неуловимо изменилось.        Они как обычно, сели в машину Яковлева вечером после работы.        Володя ерзал на водительском месте, разрываясь от желания схватить неподдающегося демона в охапку и разложить прямо в машине.        Промучавшись еще десять долбаных минут, Яковлев резко затормозил, съехал на повороте в какую-то низину, и полез целоваться, зажав Измайлова в угол.        — Володь, ты тронулся? Увидят! — обалдел от таких фортелей бес, прижимаясь к Яковлеву.        — Молчи, демон, не зли меня! — страстно шептал Володя, целуя Гришу, как в первый раз…        Неохотно прервав приятные утехи, они доехали до дома.        И снова Яковлев был в постели таким нежным, страстным и ласковым, что Измайлов не верил своим глазам.        Стремительно доведя Гришу до безумия своими изощренными ласками, Володя сделал все по максимуму, чтобы бес окончательно потерялся в пространстве.        Уже засыпая в кольце Володиных рук, Измайлов поймал себя на непонятном предчувствии беды.        Как будто это была их прощальная ночь. Гриша вздрогнул, забыв сделать вдох и закрыл глаза, не желая в это верить…