Демоны начинают и выигрывают?

       «Ну у меня и видок!» — думает Володя, глядя на себя в зеркало в ванной.        Яковлев небрит, он не спит уже третью ночь, и больше похож на йети, чем на начальника ОПЕРУ.        Ну кого я обманываю?        Все к ебеням.        Где этот чертов бес?        Они крупно поцапались три дня назад с Измайловым, и демон сгинул в преисподнюю.        А когда разум вернулся к Володе, беса уже не было рядом.        Измайлов формально был в отгуле, ведь у него их было немало.        И где искать демона, Володя не знал.        При таком необъятном количестве друзей и знакомых, как у Гриши, это было все равно что вычерпывать море чайной ложкой.        «Дьявольщина, и это цитата беса!» — понял Яковлев, закрывая лицо руками. Я не могу без него.        Измайлов, ну где же ты?        Яковлев сходил с ума, он даже хотел позвонить Нике, но ее не было в стране, они с Костей и малышом улетели в отпуск отдыхать на Мальдивы.        Отпуск.        Черт побери.        Который он так хотел провести с бесом вместе и до которого остался месяц.        Пропади все пропадом.        Яковлев смотрел на телефон, как на личного врага.        Абонент вне доступа сети.        Этот абонент и раньше был недосягаем, но сейчас это был просто пиздец.        За гранью.        Он выучил металлический голос наизусть.        Беса не было нигде, и это просто подкосило Яковлева.        Бесцельно идя домой после работы, Яковлев вдруг понял, что ничего не хочет.        Вообще.        Работа раздражала, ездить на машине без беса оказалось просто невозможно.        В тысячный раз поймав себя на том, что он все время поворачивает голову вправо, неосознанно ожидая увидеть знакомый нахальный взгляд, Яковлев пересел на метро.        Легче не стало, но Володя хотя бы не дергался, как в автомобиле.        Подчиненные шептались, дивясь беспредельно расстроенному и безразличному ко всему боссу.        Мухич позавчера как-то странно смотрел на Яковлева на летучке, в его глазах проскочило сочувствие.        Измайлов, что ты делаешь со мной?        «Надо же что-то было купить домой, вспомнить бы, что?» — думал Яковлев, медленно идя по знакомой дороге к дому.        Черт.        Гриша просил не забыть про новый фильтр для кофеварки.        Измайлов.        Володя встал на полдороге, пытаясь остановить слишком быстро стучащее от боли сердце.        Яковлев охотно скупил бы весь ассортимент в магазине, если бы только демон был дома.        Если бы.        Нет, домой я не хочу. Зачем?        Тебя там нет, а мне невыносимо бродить тенью по пустым комнатам, ища в холодных зеркалах твое заблудившееся отражение.        Яковлев резко повернул обратно, на шумный, гудящий голосами людей проспект.        Господи, что же мне делать.        Напиться, что ли, с горя?        Я знаю, что это не поможет, но может быть, мне удастся хотя бы несколько минут не думать о бесе, оглушив себя отравляющим алкоголем?        Ноги уверенно взяли вперед, Яковлев знал один тихий, неприметный бар, когда-то очень давно Володя частенько там ошивался.        Пока не влюбился в демона и все не пошло к чертям.        Заходя в бар и кивая незнакомому молодому бармену, Яковлев подходит к стойке и его сердце прыгает вскачь.        В самом углу бара, ближе к пивным диспенсерам вполоборота к нему сидит демон.        Володя замирает, потому что у беса донельзя странное выражение лица.        С трудом отрывая свой взгляд от Измайлова, Яковлев поворачивает голову, привлеченный знаками, которые уже несколько минут ему подает бармен.        — Добрый вечер! Это ваш друг? Простите меня за вопрос, но у него какое-то горе? — спрашивает бармен, наклоняясь над барной стойкой.        — Да. У него неприятности на работе. — не думая, отвечает Володя, не спуская с Гриши глаз.        — Еще раз извините, но вы не могли бы его забрать? Понимаете, я давно не видел, чтобы человек так целенаправленно убивал себя!.. — начинает рассказывать бармен, и Яковлев чувствует, как по спине пробегают мурашки.        Измайлов приходит сюда вечером, как на работу, третий день подряд, в одно и тоже время, ни разу не опоздав.        Ритуал прост и бесхитростно стандартен.        Бес заранее заказывает такси, оплачивает алкоголь и быстро заливает в себя водку, как воду, глядя в никуда ничего не выражающим взглядом.        Стопка за стопкой, пока графин не опустеет окончательно.        Потом он медленно поднимается, кивает бармену и уходит.        Молча.        Яковлев в ужасе, он украдкой разглядывает беса, не зная, что с ним делать.        Глаза у Измайлова стеклянные, в них плещется водка напополам с отчаянием.        В таком виде демона он еще никогда не видел.        Яковлев машинально кивает бармену и подходит к бесу.        — О, Володь, здорово! — поднимает на него сумрачный взор бес.        — Гриш, по-моему, тебе уже хватит на сегодня! Идем домой! — говорит Яковлев, понимая, что бес находится в пограничном для сильно выпивших людей состоянии. Когда человек еще помнит, что ему надо делать дальше, и ему кажется, что все в порядке, но это не так. Мозг уже давно отключился, и тело просто идет по инерции, держась на остатках старой программы, но совсем не зная куда.        Потому что набрался Измайлов крепко.        Гриша что-то шепчет, не пытаясь встать.        Яковлев просит бармена вызвать такси, и тащит плохо передвигающего ноги, тяжелого, как куль с мукой, беса на выход.        В такси демон совсем рассыпается. Измайлов лежит у Володи на коленях, давно отключившись.        Яковлев без звука оплачивает такси, и втаскивает беса домой.        Гриша лежит на спине, тихонько бормоча непонятные слова и лицо при свете ночника кажется бледно-голубоватым.        «Гриша, ну как же можно так напиваться, просто в синеву! Так дело не пойдет!» — ругает себя последними словами Яковлев, раздевая неподвижного демона и укладывая в кровать.        Если бы я только знал, что ты будешь выкидывать такие фортеля, то лучше бы вообще промолчал.        Немыслимо.        Бес, что же ты творишь.        Яковлев давно лежит с открытыми глазами, он не сомкнул глаз ночью.        Бесконечно изводя себя мыслями о том, как Гриша в таком невменяемом состоянии возвращался к себе домой один, Володя распереживался еще больше.        «Мне не все равно, что с тобой творится, демон. Не надо так со мной.» — шепчет Яковлев, разглядывая Гришино измученное лицо.        Мой бес.        Как далеко мы зашли, и вернуться назад уже нельзя. Невозможно.        Я люблю тебя, ты знаешь.        И не хочу потерять…        Измайлов открывает глаза, не понимая, как он оказался в яковлевской квартире.        Бес не помнит ничего, кроме своего нестерпимого, ставшего привычным за последние дни, обычного желания забыться, загрузив организм водкой до потери пульса.        У демона редко срывает крышу, но личные неприятности всегда выводят беса на самые черные трассы.        Особенно когда ты по уши влюблен, и мучительно пытаешься удержаться в своих самых головоломных и феерически сложных отношениях в жизни.        Гриша медленно поднимает глаза на Володю, не зная, чего ждать от него.        И с изумлением видит на лице Яковлева радость, которую не спутаешь ни с чем другим.        — Гриш, прости меня, ради бога! Не делай так больше никогда, пожалуйста! Не надо так пить, ты же загнешься, но я-то загнусь еще раньше! Я не могу без тебя! — просит Яковлев, не спуская с беса внимательных глаз.        — Володь, извини, меня что-то накрыло. Сам не знаю, почему. Наверное, у меня мозг вырубает, когда мы с тобой в ссоре. — небрежно пожимает плечами, оправдываясь, демон, зная, что это чистая правда.        Володя смотрит прямо в глаза своему бесу, даже не пробуя отвести хоть на секунду свой взгляд.        На хрена, если ты не можешь без него жить.        Измайлов, как же ты блядски нужен мне. Всегда.