Демоны начинают и выигрывают?

       Сомнений не было. Вот никаких.        Кроме явного желания рвануть за медиками, других стремлений у Яковлева этот индивид не вызывал.        Как только все они в шоке выскочили, как куры, на дорогу, и быстро ориентировавшийся на любой местности бес, о чем-то пошептавшись с Котей, сразу же решили направиться в сторону подозрительно шумного перелеска, возле Володи, словно джинн, появился этот местный Сусанин.        Персонаж был колоритнейший.        Смутно похожий сразу и на дядюшку Ау из старого советского мультфильма, и на веселого прохиндея Афоню, дед, которому можно было дать на вид как и пятьдесят лет, так и восемьдесят, был укутан в тулуп и валенки.        Что было на редкость здорово, особенно на фоне плотно зависшего на температуре плюс двадцать приятно теплого августа.        Также в общую картину пугачевского бунта привольно вписывался суровый ансамбль, состоящий из рубашки цвета крыжовника под прессом и синего пиджака, по-крестьянски неприхотливо подпоясанного бечевой.        Штаны были скучно серыми, и потому их мы лишь упомянем...        Венчала все это великолепие модельного вида кепка когда-то белого, а теперь беспросветно землисто-серого цвета с гордой надписью "Артек".        Русые волосы, не помнящие расческу, судя по всему, в последний раз были приглажены еще при Брежневе.        Но ловко сунувшему обомлевшему Яковлеву для ознакомления ладонь лопаткой деда Зорро, а именно так он отрекомендовался, это не волновало.        И позднее Володя смог убедиться самолично, что деда было ничем не смутить…        Закрепив знакомство и обозвав Яковлева москвичом, экзотичный дед, буйно размахивая корзинкой и приосанившись, успел кивнуть демону и Коте и бойко разъяснил Яковлеву, что они пойдут сейчас к Казимиру за тоссом.        Демон с Котей согласно кивнули, и поручив Володю заботам деда, полетели искать Люцика и прихватить по дороге уже взявшего след Сириуса.        Что такое тосс, Володе никто не сказал, но и без того было ясно, что ситуация, как любят говорить депутаты первого созыва, непростая.        Учитывая, что дед совещался по этому важнейшему вопросу с Костей полминуты, Володе стало тревожно.        Дело в том, что в корзинке Зорро среднего размера, аккуратно и рачительно выложенной белыми тряпицами, лежали вовсе не грибы.        И даже не ягоды или добытые по сусекам куриные яйца, нет.        Этот удивительный экземпляр нес в корзинке непонятно как прикрепленного, словно прибитого ко дну, игрушечного мягкого серого зайца.        В ответ на ошарашенный взгляд Володи дед лишь угукнул.        — А это, москвич, мой Русланчик. Вишь, как набегался, устал за ночь. Ну ничего, мы как тоссу прихватим, рванем напрямки в развилку, а там, глядишь, и ребятки нам подгонят песика вашего.        Из этой вдохновляющей речи Володя понял лишь то, что ему в ближайшее время не светит поговорить с кем-то более адекватным, и сильно закручинился.        Бродить по лесам в сопровождении живого воплощения слова «етить-колотить», благо его, равно как и многие другие нецензурные выражения Зорро употреблял, нимало не смущаясь ни падежами, ни связками, было боязно…        Тем не менее они успешно форсировали допотопного вида покосившийся мост через мелкую речушку с незатейливым названием Полоска и выдвинулись в сторону темных крыш какого-то селения. Миновав, судя по новой волне ярких и крылатых определений ни на минуту неумолкающего деда, крайне опасные места, его таинственный проводник молодецки застыл у палисадника третьего дома поселка, словно ожидая сигнала и бормоча под нос коды доступа.        Естественно, ни разу не цензурные.        К странностям добавилось и то, что очень быстро потемнело, словно на них вдруг накинули покрывало.        И, как не прискорбно, дед даже и глазом не моргнул, лишь крепче держа в руках питомца да подбадривая Володю новыми изысканными сочетаниями до сего дня никем не комбинируемых залихватски наглых слов.        Они замерли, как партизаны в засаде, возле почему-то красной, как мак, рябины, явно претендующей на лавры самого высокого дерева в округе и Зорро, уловив что-то, хрипло скомандовал: «Ложись!».        Володя так и не понял, что подействовало больше — властный голос аксакала, отдаленно напомнивший Яковлеву грозный рык незабвенного, вошедшего в армейские легенды комполка Баргузова, носившего в просторечии кличку «Барбаросса» или общее поветрие под многообещающим определением «катастрофа».        Командующий вообще не любил клише во всем, предпочитая оперировать в общении настолько навороченными нецензурными опусами, причем отдавая пальму первенства сложносочиненным деепричастным оборотам, что отдельные его перлы фанаты записывали, дабы насладиться на досуге.        Или, вероятно, Володя просто выбрал из двух зол меньшее.        И это было правильное решение.        Потому что через минуту над ними что-то пролетело.        Зорро, голубоглазым взором эльфа семидесятого уровня отследив траекторию полета, скачками кенгуру с опытом слалома понесся в кусты за забором.        Вернувшись из экспедиции через пару минут, радостный, словно поймавший жар-птицу, дед авторитетно заявил, что им нереально везет сегодня и ему передали не только тосс, но и белвину.        «Лучше бы парабеллум...» — пришло в голову Володе вместе со странной мыслью, озвученной почему-то голосом Измайлова.        «Володь, не дури, Зорро мастак в своем деле. Мы тут разберемся кое с чем и скоро вас догоним...»        После добычи важных артефактов Зорро сначала уговорил посидеть в дозоре, ну как уговорил, нахально запихнул Володю в заросли ракитника, наказав не шебуршать и сунул в руки свою корзинку.        Уровень тревожности стремительно поплыл вверх, ведь ноша представляла собой угрозу в самом прямом смысле этого слова.        Но делать было нечего, ибо зарвавшийся дед, задорно подмигнув, попросту испарился в воздухе, велев ни на секунду не выпускать из рук заветную корзинку.        «Не очкуй, москвич, я быстро! Русланчик, если что, прикроет!» — с этими напутственными словами Зорро окончательно исчез.        Яковлев вытер вспотевший лоб, нащупал в темноте очертания ножа в кармане и вздрогнул.        В палисаднике тем временем что-то щелкнуло, а игрушечный заяц, которого Володя чисто машинально задел рукой, внезапно повел ушами и сверкнул глазом...        Красным, как у собаки Баскервилей..