Демоны начинают и выигрывают?

       — Володенька, вставай, родной! У нас много дел.        — Слушай, демон, сколько времени? — спрашивает полусонный Яковлев, ворочаясь в подушках. Люцик, приняв это приветствие за сомнительное приглашение, тут же летит в кровать. Царское ложе с каким-то нереально приятным матрасом так славно расслабило Володю, да к тому же Измайлов, вымотанный и довольный, так весело намекал о всяких гуляниях на пленэре и тому подобной дребедени, что Яковлев захмелел. Колдун, что-то такое вчера активно задвигавший про сезон Варгуса и каких-то эпигонов или эпротов, был вполне себе мил, и, безмятежно решив не обращать внимания на эти странные обороты, Володя изготовился было к чинным неспешным прогулкам за грибами.        К приятно тяжелящей руку корзинке, чуть присыпанной шляпками подберезовиков, к пахнущему надвигающейся осенью задумчиво развесившему лапчатые уши елей и заплаканные кроны берёз шумному лесу. К веселым скачкам за одуряюще пахнущей дождем, ёжиками и летом лесной земляникой. Одна разудалая мысль о хохочущем бесе, заваленном в траву и в кои веки не пытающемся никуда ускользнуть, заводит нереально.        Даже собака Баскервилей, тревожной тенью проскользнувшая где-то на выселках, не вызывает вопросов. Володя вообще старается поменьше их задавать и побольше мечтать. В конце концов выходные не бесконечны, и надо провести их с пользой. Да, колдун, да, цербер у него что надо, ну что тут такого?        Измайлов, уже умывшийся и пахнущий мятой и яблоками, выкапывает Яковлева из сладкого плена подушек и сообщает, что у него пять минут на завтрак, и Люцика бес уже успел покормить. Володя, неохотно бурчащий о том, что хотел нормально выспаться, плетется в ванную. Благоухающий непонятно воздушным то ли кедром, то ли медуницей, Яковлев в приподнятом настроении садится трапезничать. Демон, загадочно улыбаясь, сам делает ему вкуснейшие тосты, украшая их прозрачными розовыми ломтиками ветчины, мягкими квадратами чуть соленого сыра и салатом вперемешку с помидорными смешными кругляшами.        — Гриш, а с чего такие милости? И где твой друг? — бойко спрашивает Володя, утолив первый голод и смотря за тем, как ломоть ветчины исчезает в пасти Люцифера, словно монета в банкомате. Головорез уже освоился, наладил контакт с повелителем здешних мест Сириусом и не прочь второй раз поесть.        — Измайлов, зачем ты его подкармливаешь, ведь он уже откушал? — вопросы от допившего вторую чашку отличного кофе Яковлева так и сыплются.        — Володенька, дорогой мой, нам надо добраться до Ворожбинок до девяти, и Котя сейчас придет и проводит нас. А Люцик еще малыш, и ему нужен белок, пусть ест, тебе что, жалко для него куска? — смеется демон и уверенно уносит со стола остатки завтрака.        — Володя, все, пойдем, видишь, и Люцик на улицу рвется!        Они идут на выход, Яковлев переодевается в неприметные полудомашние летние светлые брюки и футболку, захваченные из дома.        — Бес, может быть, нам взять какие-нибудь корзинки? — вопрошает Володя, проверив наличие ножа в специальном футляре и облегчённо погладив нужный карман. Демон, щеголяя в новых джинсах серо-голубого цвета, машет рукой, говоря, что потом все даст. Они вдыхают утренний свежий кислород, словно энергетик.        — Чувствуешь, как тихо? — подмигивает Измайлов, гоняясь за самураем по двору.        — Доброго утра! А у нас почти всегда так благолепно, ведь всего-то пять утра! — небрежно замечает словно из воздуха соткавшийся Котя, из-за спины которого чуть потеплее, чем в аду, смотрит Сириус.        — Сколько? — ужасается Володя, ведь часы в спешке сборов они забыли дома, точнее, Яковлеву их просто не дали взять, а демонам часы и вовсе не нужны.        Зачем? Еле оторвавшись от двух огненных топок чудовища, Володя, задорно пригладив несуществующий вихор, романтично, ну как он думает, совершает элегантный поворот, думая обнаружить там беса, но увы!        Демон уже скрылся в доме, сославшись на то, что забыл какую-то мелочь. Голову, видимо, но в комплекте с этим телом она даже в пилотном варианте сборки не была предусмотрена. Пока Володя зовёт куда-то исчезнувшего, как бобр под недостроенной плотиной, беса, события начинают идти своим чередом….        И для описания дальнейшего лучше всего подойдёт песня небезызвестного есаула и вообще маститого любителя морячек, собачек и ахалтекинцев Олега Газманова. Правда, мы возьмём за основу раннее творчество этого мастера запева и гения танцев, а именно дуэт с любимым отпрыском под несложным названием «Люси». Ведь как раз эта старинная композиция играет в голове у оторопевшего Яковлева, когда выясняется, что у них пропал… Люцик….