Демоны начинают и выигрывают?

       — Скажите, любезный, а что это такое? Что за сооружение?        Яковлев говорит это, напрасно стараясь отмахнуться от назойливых, как мошкара на рыбалке, довольно навязчивых и неприятных предчувствий.        — О, это собственно, и есть главная цель вашего визита. Но позвольте мне все рассказать. Давайте отойдем вот сюда, и немного отдохнем. Надеюсь, никто не возражает.        Королек, ловко то ли свистнув, то ли гикнув, мигом организует им «легкий фуршет» в лучших традициях шпионских кинофильмов.        Прямо из травы за их спинами вырастает столик, по размеру способный накормить средней руки королевский двор.        Все бы ничего, но они сюда прибыли не пировать, а решить проблему, и им не до яств.        — Дорогой мой Владимир Сергеевич. Вы удивительно прозорливо отметили, что были вынуждены сюда при…        Невыносимый Фракс, медоточиво улыбаясь одними глазами, внезапно чуть не давится свежей клубникой.        Володя, ухмыляясь, невинно провожает взором вроде бы небрежно пожимающего плечами беса, сразу поняв, что подобные пассажи никак не способствуют успеху их предприятия.        Гриша не тот человек, чтобы позволить кому-бы то не было так компанейски называть Володю, и, судя по нехорошо глядящему на хозяина дворца бесу, тому придется сделать над собой усилие и выбирать выражения.        — Прилететь… Я заранее прошу прощения за столь дерзкое предложение, но поверьте, я перепробовал все, и без вашей помощи мне нужное никак не добыть. Я уже пробовал и проверял, ничего не вышло. Я понимаю, что вы ждете от меня лишь бед, но… Это сложно, но я попробую объяснить, если вы не против. Может, немного вина?        Володя, раздумчиво пробуя прекрасные закуски, старается предотвратить неприятности.        Гриша все больше мрачнеет, и разговор, прежде пусть и с неувязками, но рокочущий, прерывается.        Через минуту за столом слышен лишь странно роняющий паузы, словно каторжник кандалы, голос Фракса.        Володя, мимолетно еще глотнув неплохого белого, сразу же предлагает не тянуть и рассказать, зачем Фраксу понадобился Гриша.        И, не давая ему опомниться, моментально сообщает, что не позволит, чтобы с Гришиной головы упал хоть один волосок.        — Ну что вы, как можно. Я безмерно уважаю Григория Александровича и вас, и не посмел бы втягивать вас в авантюру.        Эйжен все еще улыбается, но в потемневших глазах нет и тени раскованности, словно они перешли черту.        С нарастающим гулом ревущей в затылке катастрофы Володя сканирует его, от волнения плохо понимая, что на автомате пьет свой, непонятно кем и как снова наполненный бокал, как воду.        — Хорошо, гости мои дорогие. Видит бог, я не хотел сразу все на вас вываливать, но если вы настаиваете…        — Да. Мы хотим узнать все подробности прямо сейчас. И хватит дипломатии.        Режущий притворную вежливость, будто ножом, очень настороженный демон цедит слова, как скупец.        — Ладно. Суть дела вот в чем. Видите ли, мне жизненно необходимо добыть одну… штучку. Вещь. Я…        — Я тебе зачем? Ты же знаешь, что ассиманы никогда не пускают на свою территорию чужаков. Мне нужна правда, Эйжен. Иначе… Иначе мы уйдем. Прямо сейчас.        Русланчик выразительно закатывает глаза, и тянет Гришу за плечо, в ужасе от того, что творит бес.        «Демон, мы же на его земле. И черт тебя подери, ты дал ему слово. Гриша…»        Яковлев, посмотрев на Гришу, моментально осознает, что ему лучше заткнуться.        Вот желательно.        Это старая история, и Володя готов поставить табельное на кон, если эти двое уже не цапались ранее.        Потому что бес серый от ярости.        Потому что от того, чтобы наброситься на Фракса, их отделяют минуты две.        Не более.        Потому что Фракс словно каменеет, будто становясь ниже и опускает глаза.        — Не молчи, как епископ на приеме. Считаю до трех, и если ты так и будешь кормить нас басня…        Измайлов даже не успевает договорить.        — Согласен. Мне нужна эваххия, Гриша. И достать ее сможешь лишь ты. — выпаливает Фракс, нервно дергая левой щекой.        Лишь бесконечно ошарашенное лицо Гриши, только и пробормотавшего в шоке: «Ты… охренел?» остается в памяти Володи, когда они слышат, как в пирамиде… что-то подозрительно шумит…