Лагерь

— Изу, тебе точно не больно? Всё-таки ты из-за неких персон сильно поранился, посмотри, коленки сильно кровоточат, не хочешь остаться, я бы принёс тебе завтрак. — Шото всё утро пытался отговорить Мидорию вставать с кровати и вообще как-нибудь шевелить конечностями. Раны на локтях самые ужасные, хоть их и намазали кремом, и перебинтовали, но небольшие капельки крови всё же просачивались сквозь бинт. Колени же сами по себе распухли, хотя медсестра вчера вылила на них целую баночку перекиси. Пока Тодороки обрабатывал раны, в дверях стояли трое альф, с виноватым взглядом глядя на то, как омега щурится при любом прикосновение к ранам. Кацуки не было, Шота сказал, что он вышел строить всех ребят внизу и как-только Тодороки закончит с обработкой ран, а троидурки с самобичеванием, то могут спускаться. — Прости нас... — в очередной раз пробурчал Эйджиро, а его рядом стоящие друзья закивали, соглашаясь с ним. — Я же сказал что всё в порядке, не переживайте по пустякам, идите, вас заждались все внизу. — Парни кивнули и медленно побрели к выходу, — Тодороки-кун, я справлюсь, не переживай, пошли тоже. — Нет. — только Изуку собрался вставать, как Шото тут же его придержал, не позволяя встать. — Ты остаёшься здесь, если ты попытаешься ослушаться, то я не поленюсь и закинув тебя на плечо мы отправимся в корпус. — настолько суровый взгляд гетерохромных глаз не был чем-то очень пугающим, но предо стеречься стоило в любом случае. Поэтому Изуку смиренно кивнул, беря книгу, которую ему ещё рано утром положил на тумбочку Шинсо. — Вот и славно, скоро приду с твоим завтраком. Тодороки немного смягчился, но всё равно с недоверием смотрел на омегу, который как не странно, даже не подумал открыть и начать читать книгу, а просто смотрел на обложку, пытаясь разглядеть что-то. Либо же он просто думал о чём-то, что было более вероятно и походило на правду. Изуку достал свои очки с толстыми стёклами и подумал, что так ему и вправду гораздо комфортнее. Пока у него было время он решил немного переварить информацию прошедших дней. Так, его буквально выпихнули из дома, под предлогом того, что он уже сам стал походить на старую, пыльную книгу на забытой Богом полке. Потом он встретил альфу, который чувствовал его природный запах омеги даже через огромное количество препаратов и как не странно согласился держать в секрете сущность зеленоглазого, хотя, для него нет никакой выгоды, которая бы его сподвигла на это. Потом он познакомился с кучей новых людей, с которыми он не плохо общается при всей своей стеснительности и неприязни к людям. Его здесь никто не обижает, ни унижает и не пытается как-то задеть тем, что он не из обеспеченной семьи. О нём заботятся, его «ВОЗМОЖНО» любят и он, может быть, нравится кому-то как личность. Как не странно, но общаться с людьми гораздо интереснее, чем с каким-нибудь заучкой из другой страны по скайпу. Ни у кого нет особого интереса к увлечениям Мидории, но как не странно он всегда находит поводы, чтобы поддержать беседу. Для самого Изуку это было удивительно, ведь его предположения об этом лагере были куда хуже чем оказались на самом деле. Да, подушки не ортопедические, нет тёплых ванн с увлажняющими пенками и масок для лица. Здесь не кормят, как дома, вся еда варёная или на пару, никакой жаренной. Честно говоря Изуку уже давно соскучился по вегетарианским бургерам и коле из Макдака. Конечно, большую часть размышлений его занимал сам Бакуго. О нём было кучу мыслей, как плохих, так и хороших: он бестактен, но в тоже время честен со всеми, он не любит никого, но уважает своих друзей, он вспыльчив, но только по делу... и таких противоречий было огромное количество. Инко-сан назвала бы его и его друзей хулиганами разгильдяями по жизни, но ведь его нельзя обвинять за его образ жизни. Да и дураком его не назовёшь. Мидория только вышел из своих мыслей, более менее уладив и разложив по полочкам свои мысли, как в дверь постучались трижды и не дожидаясь ответа вошли, закрывая за собой дверь. Это был далеко не Шото, который обещал прийти после возвращения. На пороге неуверенно стоял Кацуки с пакетом в руках. Его тяжёлый взгляд был направлен в зелёные глаза. — Ты что-то хотел, Каччан? — Изуку и вправду удивил приход блондина, а с учётом того, что их отряд не вернётся до двух часов, было довольно неловко. — Я оставил двумордого со всеми, Аизава был не против, сказал только не бомбить корпус и не вставать тебе лишний раз. — Бакуго стал подходить к кровати омеги, направляясь в сторону тумбочки и ставя туда пакет с несколькими контейнерами. — Если что я в другой комнате, я чутко сплю, поэтому можешь не стесняться и звать. Пластик можешь оставить где-нибудь, я позже выкину. На самом деле было довольно удивительно то, что Кацуки не остался в комнате с Изуку и именно эта непонятливость чётко читалась на лице, но красноглазый просто ушёл, немного сгорбившись. — Хорошо... — только и успел пробормотать Изуку. Хочешь сделать что-то хорошо? Сделай это сам. Так всегда учили Мидорию, поэтому превозмогая боль от сгибания и разгибания колен во время ходьбы, он попёрся к раковинам, чтобы выкинуть контейнеры. Оказалось, что идти было куда сложнее чем предполагалось изначально. Только омега выкинул пакет, как тут же сзади, как по мгновению ока оказался блондин, что незаметно подкрался сзади. — Я же говорил, ходить по меньше, нельзя было позвать меня, если уж так приспичило. — Ну, я не калека, сам могу делать такие простые вещи, как выбрасывание мусора. — омега пожал плечами и уже собирался идти обратно, так как ноги неимоверно ныли, но тут его подхватили на руки. Краснея и не смотря в глаза Бакуго поднял Изуку как принцессу и понёс в комнату. — Ты злишься на меня? — Бакуго остановился и непонимающе посмотрел на зеленоглазого. — Я злюсь не на тебя, — блондин ногой попытался отворить дверь комнаты, — я злюсь на себя, что из-за меня ты пострадал и что не вмазал им ещё сильнее. — Мидория рассмеялся. — Не стоит на них злиться, они просто хотели приколоться, — красноглазый посмотрел на раны на коленках, которые уже понемногу покрывались корочкой. — Ну, да, шутка не особо удалась, но ты бы видел их лица, когда они от тебя убегали. — Я видел лицо Каминари, когда целился в глаз. Видел бы ты его многострадальное лицо. — Кацуки посадил Мидорию на кровать и в этот момент в комнату зашёл Шото, с мазью в руках и с ещё более хмурым лицом чем обычно.Изуку было немного не по себе. — Ты чего-то хотел? — Ты, сбежал и оставил меня на этих трёх оболтусов, которые бегают буквально на руках и поют «Мало половин». Я пытался их припугнуть тобой, но эти красавцы, которых ты вчера разукрасил, сегодня более активны чем обычно. — Изуку невинно посмотрел на парней, а потом отвернулся в сторону окна и тихо засмеялся в кулак. — Не имею ничего против, но, я, пожалуй останусь с вами. — Шото прошёл в комнату и сел на свою кровать, — Там остался Аизава, думаю в скором времени он их прикончит, больше он не выдержит мира других мужчин. — Какие планы у нашего сборища идиотов сегодня? — Кацуки был хмур, как всегда, но какая-то странная улыбка была на его лице, что пугало больше всего так это то, что эта улыбочка появилась после слов «Скоро прикончит». Никто не знал связанно ли это как-то между собой, кто знает. — Сегодня приедут многие родители, Немури назвала это «Эстафета для говнюков всех возрастов», не думаю что мои родители приедут, а что насчёт ваших? — Моя старуха сидит дома в полном неведение о моей здешней жизни, не думаю, что она хоть пальцем пошевелит по этому поводу. — красноглазый развернулся в сторону омеги и как бы вопросительно на него смотря. — Моя мама если узнает, то точно приедет, но думаю я тоже умолчу ,о данном мероприятии. Не хочу лишний раз её тревожить по таким пустякам. *** После обеда все, включая Изуку, отправились на поле, где толпились множество родителей и их детей. Где-то были слышны крики радости от встречи с родными, кто-то просто молча стоял, а в дали было видно, как женщина лет пятидесяти пяти вместе со своим мужем, тащили множество пакетов, набитых вкусняшками своему внуку. Мидория шёл очень медленно, из-за чего его частенько подгоняли нетерпеливые родители, спешащие найти своё чадо, а ещё чаще рыкал на таких персон Бакуго, уступая им место, чтобы лишний раз не тревожить омегу. — Мидория, Аизава-сан, сказал, что будет ждать нас там, — Шото показал пальцем на тот самый большой дуб. Так оно и оказалось. Многие стояли со своими родителями о чём-то беседуя, некоторые просто прятались от палящего солнца, запивая прохладной водой. Среди всей этой толпы отчётливо выделялся силуэт женщины, которая была до ужаса похожа на Кацуки, внешне, даже выражение лица полностью было схоже. Мама Бакуго... — Старуха, ты чего здесь забыла? — выкрикнул блондин и лицо женщины стало в несколько раз хмурее прежнего. — Хочешь сказать что не рад видеть родную мать? — женщина стремительным шагом направилась в сторону парней, но как только она увидела Изуку, стоящего за спиной у альфы, то тут же забыла, что хотела оттаскать своего сына за уши. Блондинка пару раз моргнула, посмотрела на Изуку, потом на Бакуго, а потом снова на Изуку. — О! Изу-кун, как ты изменился... - женщина принюхалась довольно улыбаясь и хватая омегу за руку,ведя в сторону отряда, - Я там вкусняшек понакупила, разделите между собой. Честно сказать, Изуку вообще выпал в осадок, ведь его открыто сватали с красноглазым, а учитывая их сложные отношения, это занятие было провальным. Их буквально притащили в гущу толпы и оставили наедине, а после их выгнали из тенька и направили на трибуны, где палило солнце.