Лагерь

— Давай расставим всё по своим местам, — в кампусе был слышен бас песен, которые доносились от главного корпуса, там отмечалась последняя ночь в лагере, — тебе не пришло в голову ничего круче этого? Конечно, Бакуго сносило крышу от вида Изуку на коленях, но ситуация, время, место, расстояние от солнца до луны и конченый ретроградный меркурий портили всё! Силы, после адского дня волнения и выноса мозга от Аизавы «Дети, я надеюсь, что вы не забудете ничего», и так на репите по несколько десятков раз в пару часов. Настолько отвратительного дня в лагере не было никогда. Жизнь не справедлива не только по отношению к блондину, что одарила его золотце зад таким чудесным моментом в жизни, но ещё и к Мидории, которого вышеупомянутая природа одарила прекрасной способностью «Переживать по любому поводу и даже без него». Нервный день подходил к концу и только ночь в одной кровати с Изуку могла исправить положение дел, но омега решил пощекотать нервы блондину ещё задолго до сончаса. В саму первую очередь стоило сказать, что от двадцати пяти человек отряда осталось всего-лишь девять и парочка из этих несчастных людей собирались устроить всем кузькину мать на последней ночи. Но Кацуки тогда под страхом смерти запретил Киришиме и Каминари, которые входили в состав тех немногих, кто остался, входить в комнату Мидории, после того, как они лягут спать. Они лягут спать. Они лягут. Лягут ОНИ СПАТЬ! — Да мы поняли, поняли. Бро, ты слишком заведённый, расслабься. — Дерьмоволосый, даже не смей мне говорить про расслабление, единственный, кто может заставить моё очко держаться так крепко, — Кацуки поставил стакан и пальцем тыкнул в грудь красноволосому, — это ты. — Звучит почти как привилегия. — Херовое достижение, очень херового человека. — с соседнего столика повернулась маленькая девочка с недлинными светлыми хвостиками, неуверенно переспросив «херового?», — Да твою ж мать! Во вторых, нужно знать, что Мидория самолично отказался от похода на последнюю дискотеку. Впервые Кацуки увидел столько неуверенности в этих сорока пяти килограммов сплошного счастья и уже тогда плохие мыслишки полезли в его голову, Бакуго как мог, отгонял их от своего разума, но это давалась очень тяжело. Именно это и было самым запоминающимся в это дне, хотя… — Дек… Изуку, Солнце, послушай, тебе не обязательно, — ширинка расстегнулась и огромные зелёные глаза впились с огромным желанием в резинку трусов. — Я лишь хочу помочь. — А можешь блять, не говорить с таким серьёзным лицом такое дерьмо? — Бакуго почему-то почувствовал себя максимально беззащитным перед омегой. Попроси чего сейчас Изуку с таким миловидным видом, то альфа виляя хвостиком побежит исполнять и сделает даже больше, чем нужно. Но спокойствие Мидории всё же пугало его до усрачки. Когда-то очень стеснительный мальчик, даже на простые поцелуи заставил самого Кацуки, лавиласа и того ещё бабника, по его мнению, дрожать толи от страха, толи от предвкушения дальнейших действий, превратился в секс-маньяка с определёнными наклонностями на доминирование. Когда веснушчатый сам по себе предложил остаться в корпусе и не идти на дискотеку, где отжигали все его новые друзья, глаз Кацуки стал дёргаться сам по себе, не понимая логики омеги, но всё устаканилось, как только они просидели в корпусе около получаса. Мидория был спокоен, как всегда, читал какую-то заумную книгу, не особо уделяя время альфе, что его нереально бесило. До одного момента. Вдруг Кацуки почувствовал, что феромоны омеги стали более ярко выроженными, но красноглазый не придал этому большое значение, продолжая, играть в приставку, думая, что момент в книге щепетильный, вот Изуку и разволновался. Но буквально через пять-десять минут блондин наблюдал то, как Мидория уходит в сторону душевых, оттягивая ворот рубашки и тяжело дышав. Отойдя от секундного шока Бакуго облизнулся. Сладко. — О нет-нет-нет. Блондин сорвался с места, нечаянно толкая боком стол из-за чего всё содержимое на нём пошатнулось, но в данный момент это было второстепенным. Чем ближе Кацуки подходил к душевым, тем чётче запах омеги доносился до его рецепторов. Было страшно, очень. Крышу сносило только от пары вздохов, а что же будет с разумом альфы, когда он будет стоять прямо напротив эпицентра сладкого запаха? Но ноги сами по себе шли к кабинкам душевых, эти пару шагов Бакуго и не вспомнит, так как пару секунд были для него просто белым шумом в глазах и ушах. И вот, в одной из кабинок сидел весь зарёванный и раскрасневшийся Изуку, что пытался дышать через рот, но получалось плохо. Струйка слюны стекала по подбородку, а взгляд устремлялся прямо на обескураженного альфу. Конечно Кацуки знал откуда берутся дети, что такое клеймо, при каких обстоятельствах его получают и какая ответственность следует за этим действием. На одних пятках блондин развернулся от кабинки и омеги, собираясь двигаться в сторону выхода, чтобы забрать несчастные подавители из нижнего шкафчика Изуку, как в спину ему прилетел полу стон полу вдох, такой жалостливый и соблазняющий, что светлые волосы на затылке встали дыбом. Течка омеги, при хороших обстоятельствах должна закончится только после того, как семя альфы оплодотворит яйцеклетку партнёра, в других случаях течка длиться с неделю, с учётом того, что первые пару дней — это сплошной «Оттрахай меня по сильнее». В блондинистой головушке был идеальный план исхода ситуации. 1. Бакуго бегом бежит за таблетками в комнату Мидории. 2. Нацепив на лицо что-нибудь, чтобы не вздыхать запах Изуку, Бакуго бежит обратно и даёт добрую дозу подавителей. 3. Оставляя его приходить в себя блондин бежит за Аизавой, который сто процентов уже не веселится в толпе, потому найти его будет в разы проще. Простой план теоретически… но практика послала его на хер. После криков омеги о помощи тело альфы застыло, чем неплохо таки воспользовался омега, который встал и на ватных ногах подошёл к блондину, прилипая сзади. «Это точно конец» Бакуго переворачивается в кольце рук омеги с непониманием и лёгким предвкушением стал смотреть прям в глаза зеленоволосому. Почему-то, как показалось Кацуки, лицо Изуку перестало выражать какие-либо эмоции, выдавало его неспокойное и прерывистое дыхание. — М-можно? — Мидория запнулся на первом слоге, но даже не собирался тушеваться перед таким делом. Зад нереально зудел и истекал природно смазкой, он буквально умолял о том, чтобы в него вошло что-то длинное и толстое, желательно резко, жёстко и без лишних разговоров. Бакуго был на грани сумасшествия, песни с дискотеки доносились до корпуса и было понятно, что сейчас самый разгар танцев и возвращаться в корпус никто не собирается, никто не зайдёт и не застукает, не оттащит Мидорию от Кацуки и не даст ему подавителей со снотворным. За час можно успеть натворить неисправимых дел. Бакуго боится упустить последнюю нить сознания, которая держит его руки в узде, а член… ладно, член уже ничего не держит. Осторожно, совсем неуверенно, Мидория оттягивает резинку трусов, чтобы высвободит колом стоящий член, который давно просил к себе хоть какого-то внимания. Красный и разбухший, с выделяющейся смазкой выглядел так аппетитно, что омега облизнул губы и поднёс лицо ближе к нему. У Кацуки аж дыханье спёрло, когда Изуку с затуманенным взглядом и расширенными зрачками смачно облизнул член по всей длине. Тогда-то ноги у альфы и подкосились и он скатился по стенке, на которую опирался вниз, а вместе с ним и омега, который уже пристроился возле широко расставленных ног Бакуго. Не давая блондину даже минутку на перерыв он удивлял его с каждой секундой всё больше и больше. Более несмотря на партнёра Мидория, широко раскрыв рот и слегка высунув язычок, вобрал в рот головку члена. «Всё. Обратной дороги нет.» Сначала юркий язычок круговыми движениями обводил круги на чувствительной коже, чуть позже Изуку малость освоился и привык к концентрированному вкусу феромонов альфы и решил взять чуть глубже. Возбуждение вызывало дрожь ожидания по всему телу, но омега всё равно упорно посасывал чужой член борясь с ноющей болью в области таза. Изуку спасали только собственные пальцы, что с лёгкостью растягивали податливые стенки ануса, подготавливая к чему-то более крупному, чем три тоненьких пальчика. Но Бакуго оставался непреклонным, его выдержке нужно пожать руку и выдать премию. Но в ближайшем будущем никаких премий не намечалось, только то, за что он будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Закинув голову наверх пытаясь остудить её о холодную стену и уткнувшись в сгиб своей руки, чтобы собрать все мысли в кучу, он продолжать слушать пошлые чавканья со стороны Мидории, который разошёлся на столько, что заглотнул чужой член почти полностью, доводя блондина до такого состояния, о котором говорить страшно. Кацуки медленно посчитал до пяти и на выдохе кончил парню прямо в глотку, а тот, на удивление, даже не поперхнулся. — Ты где блять, этому научился? Но его не стали слушать и даже ответом его не удосужили. Омега вытер краешек рта и полез на Бакуго, хватая того за плечи, усаживаясь прямо на достоинство, которое даже после разрядки не собиралось покидать стойку «смирно». — Каччан… И этого вполне хватило, чтобы та самая нить разумного сознания порвалась с тонким писком оповещая, что дальше крыша едет основательно. Блондин ухватился за пол, стараясь не растаять от сладкого запаха и манипуляций с ним. Но вот, краем глаза он видит ослепляющий свет, спасительный маяк для корабля в туманно море. — Вы чем, сука, тут занимаетесь?! — в ванную забежал Аизава оттаскивая Изуку от блондина, готовясь защищать его перцовым балончиком в случае агрессии. Но единственное, что его удивило, так это то, что Мидория локтём толкнул его под дых, обескуражив, а после подбежал обратно к альфе. Любые нападки со стороны альфы к омеге караются законом. Даже если у омеги течка, даже если он не в адеквате, даже если просит и подставляет зад сам. Порядочный альфа должен всегда носить при себе блокаторы, ведь никогда не знаешь, что произойдёт на улице и с чем придётся столкнуться в светлое воскресное утро. Конечно закон был максимально не справедлив, но рождаемость для государства это всё, а зачем кому-то травмированный и «порченый» омега? Если бы Аизава не пришёл, то Кацуки усадили бы за решётку, тыча в его лицо бумагами об экспертизе и доказательстве изнасилования. Шота вколол в ляшку омеги успокоительное и потащил его от еле дышавшего Бакуго в другую комнату. — Ты молодцом справился. — мужчина открыл все окна в душевой настежь, чтобы выветрить весь приторно-сладкий запах из помещения и привёл альфу в более менее порядочный вид и только тогда вызвал скорую и родителей обоих парней, пытаясь в крации объяснить ситуацию