Лагерь

Существует ли более ужасное утро чем сегодня? Жизнь настолько не справедлива к Бакуго, что бессовестно заставила его проснуться от первых лучей солнца. Просыпаться было на удивление легко, но при попытке начать соображать голова начала беспощадно болеть. Кацуки видит перед собой стену со своими плакатами, свой стол, и шкаф, как всегда переполненный мусором и всякой другой дичью. Было приятно вдыхать запах своей подушки, того самого кондиционера, который он так обожал. Но в комнате, помимо него самого Кацуки ощущал ещё и другой запах. Более нежный и приятный, он неновясчего окутывал и успокаивал неприятную боль в висках. Хорошенько подумав и всё-таки осознав, что что-то не так блондин подскочил на кровати и стал ходить кругами вспоминая. И тут Бакуго вспоминает что произошло буквально на кануне. Течка Одурманенный Деку Аизава… И что теперь делать с этой информацией, которую он вспомнил?! За свою жизнь он успел прыгнуть в каньон с парашютом, увидел кита, встречался с альфой и выиграл Киришиму в карты трижды, хотя он ещё тот мухлёжник. Он делал всё это и ни о чём не переживал, ведь не знал что не в скором будущем он встретит того самого омегу и будет сходить с ума. В этой ситуации было несколько исходов и все они не очень то и радовали парня. Но от активных размышлений его отвлекла мать, которая открыла дверь медленно, а та же в свою очередь не громко скрипнула. — Кацуки, ты уже проснулся? — тихо спросила она, ища взглядом его на кровати, — Не хочешь спуститься? — Мицуки была в белом передничке с надписью «Мать и жена», который мужчины семьи Бакуго подарили ей на день рождения. Кацуки кивнул и двинулся в сторону выхода, — У нас гости, будь добр переодеться и принять душ, ты проспал весь день, стоило бы освежиться… Бакуго кивнул, понимая, что выглядит сейчас малость… потрёпанно. В ванной его ждала новая одежда, заботливо сложенная в стопочку и специальный гель для душа, чтобы отмыть от себя запах омеги, да и свои феромоны тоже. После пары десятков минут нахождения под холодными струями воды Кацуки как-будто проснулся от тяжёлого сна. Его глаза перестали слипаться и голова немного остыла от дурных мыслей. Самое главное, что с Изуку всё хорошо, что альфа не поддался искушению… Внизу живота приятно потянуло от одной только мысли о Деку, который старается понравиться, который хочет быть желаемым и у него получается. — Поэтому я вас уверяю, не стоит переживать… — слышится голос Мицуки, встревоженный и слишком натянутый для такой женщины как она. Она пыталась кому-то понравится. И тут Бакуго застыл. А вдруг родители Мидории будут подавать в суд на него и его семью за нападение на омегу. Тыкнут ему в лицо бумажкой и том, что во рту омеги было найдено семя и ссадины по всему телу. Кацуки настолько долго себя накручивал, что его присутствие заметила его мать, окликнув его. Прятаться он не стал, как и подобает альфе он ответит по заслугам, только каким и за что. Зайдя на кухню он увидел накрытый стол с небольшим порезанным тортиком, который даже не думал никто есть, видимо, вопрос стоял важный. За столом сидел его отец во главе этого стола, его мать по левую руку и незнакомая ему женщина, которая излучала всем своим видом робость и милоту. Она была безумно похожа на Изуку. Такие же волосы, только длиннее и собраны в пучок, такие же большие и добрые глаза и огромное количество веснушек. — Здравствуй, Кацуки, — женщина рассматривала альфу, откровенно с сочувствием и извинениями, — очень рада познакомится. — Добрый день… — Мидория Инко, — подсказала его мать полушёпотом. — Добрый день, Инко-сан. Блондин прошёл за чайником, заварил себе кофе и сел рядом с матерью, слушая разговор. — Ну так вот, Кацуки, у нас с твоими родителями произошёл серьезный разговор на счёт… на счёт тебя и Изуку. — Инко посмотрела на стакан чая, разглядывая себя в отражении, — Мы ничего не успели толком узнать у Аизавы, так как я сразу же направилась в больницу с сыном, а тебя увезли родители. — Мы смогли созвониться рано утром и договориться о встрече. Инко очень хотела поговорить с тобой, — вмешался малость охрипший старший Бакуго, было заметно, что все здесь сидящие не спали эту ночь. Синяки под глазами и явно не первые кружки кофе были напоминанием, что вся эта ситуация была достаточно серьёзной. — Кацуки-кун, — начала устало Инко, — я люблю своего сына так же, как твоя мать любит тебя. Скажу прямо, что если ты специально заставил моего сына отказаться от лекарств, чтобы вызвать его течку, а потом… — женщина запнулась, — потом воспользоваться им и выкинуть, то я это просто так не оставлю. Я говорила твоим родителям и говорю тебе, что заявление в полицию будет написано в тот де час, как узнаю об этом. — Я ещё раз вам повторяю, — злилась Мицуки, — мой сын может и выглядит оборванцем последним, но он ни за что не пошёл бы на такое, он — альфа. Бакуго в шоке от то, что его мать вообще способна на такие слова. Он видел в её глазах понимание и некий страх, когда Мидория-сан говорила про насилие со стороны блондина. — Что с Изу… — Он в больнице, отсыпается после огромной дозы феромонов, которые попали в его тело.