Всего одна неделя

      Когда Дазай пришел в библиотеку, Федор уже сидел в читальном зале, занимаясь тем же, чем и вчера. Только книга теперь была на незнакомом языке. Осаму плюхнулся на ближайшее к нему место и, стараясь не отвлекать второкурсника, посмотрел на русские буквы.       — А как это читается? — шепотом спросил Дазай, показав на одно из множества непонятных для него слов.       — Лучше бы я тебя не звал, — хмыкнул Федор. — "Яблоня", — тихо, но четко проговорил он на родном языке.       — Яборня! — радостно воскликнул Осаму.       — Пожалуйста, хватит коверкать русские слова, — бесцветным голосом отозвался Достоевский. — У меня из-за тебя уши в трубочку сворачиваются.       — Ва-ай, — протянул Дазай и отвернулся. Но, посидев так пару минут, он снова посмотрел на книгу, стараясь найти словечко поинтереснее. — А это?       — Давай я его тебе сразу на японский переведу, — предложил Федор. — "От-ва-ли".       — Нет уж, не хочу, — улыбнулся Осаму. — Вот не поверю, что тут так написано.       — Не верь, — русский пожал плечами. — Только не мешай.       Дазай откинулся на спинку стула, посмотрев на парочку студенток, сидящих недалеко от них. Те как-то слишком громко перешептывались и хихикали. Поймав их взгляды на себе, Осаму встал и хотел подойти к ним, но Федор схватил его за руку.       — Даже не думай предлагать им тройное самоубийство, — прошипел русский, продолжая что-то записывать.       — Боже, что я вижу, — ухмыльнулся Дазай. — Это ревность?       Так и не дождавшись ответа, Осаму сел на место. Его отпустили, и только тогда парень с недовольством отметил, что Федор опять в перчатках.       — Ты их хоть когда-нибудь снимаешь? — приподняв бровь, поинтересовался Дазай.       — Ага, — лениво ответил Достоевский. — Дома.       — Тогда сегодня я иду к тебе! — радостно отзвался Осаму, хлопнув в ладоши.       Взгляд "ты совсем или да?" и неизменное...       — Не шуми. Ты мешаешь мне.       — Это значит, ты не против?       И снова тишина в ответ. Федор усердно делал вид, что Дазай не с ним.       — Перестань меня игнорировать, ушанка-кун! — как-то обиженно проговорил Осаму, сложив руки на груди.       — Ты мне дашь дописать, нет? — не отрываясь от своего занятия, произнес русский.       — Я тебе не дам, а вот ты мне... — усмехнулся Дазай, за что тут же получил книгой по голове. — Больно, — хныкнул он, оттопырив нижнюю губу.       — Неудачная шутка, — зло посмотрев на третьекурсника, прошипел Федор.       Скидав все в ранец, парень вышел из библиотеки. Дазай схватил свой рюкзак и поспешил за Достоевским, не замечая неодобрительных взглядов тех самых студенток.       — Эй, ну не кипятись! — крикнул Осаму быстро шагавшему по пустому коридору Федору. Как и ожидалось, никакой реакции со стороны того не последовало. Дазай перешел на бег и через несколько секунд догнал русского. — В знак примерения я предлагаю вместе отравиться грибами!       Осаму, не обращая на то внимания, вцепился в запястье Достоевского, немного замедляя шаг. Второкурсник попытался освободить руку, но из-за железной хватки Дазая все его старания оказались напрасными.       Осаму остановился, недовольно разглядывая длинные рукава, закрывающие запястья русского. Федор же мечтал остаться в одиночестве, но благодаря Дазаю его планы рухнули, как карточный домик.       — Чего дуться-то из-за такой безобидной шутки? — серьезно спросил Осаму.       — Я не дуюсь. Но мне очень мешает одна известная персона, — ровным голосом ответил русский. — Отцепись.       — Почему ты так ненавидишь мои прикосновения? — недоверчиво посмотрев на Федора, возмутился Дазай. — Я тебя настолько сильно раздражаю?       — Просто не трогай меня, — отделяя каждое слово, проговорил тот. — Я не обязан перед тобой отчитываться.       — Я и не заставляю, — спокойно сказал Осаму. — Но мне интересно.       Стараясь скрыть невольно вырвавшийся вздох, русский перестал дергаться. Воспользовавшись моментом, Дазай легко переместил одну руку на кисть второкурсника, а другой отодвинул бесивший его рукав.       — И что не так? — аккуратно закатывая ткань, спросил Дазай.       Рука Достоевского плавно выскользнула, не задев кожу Осаму, и русский отошел от третьекурсника на пару шагов.       — Не подливай масла в огонь, — почти неслышно произнес Федор. — Пойдем, я не хочу ждать автобус полдня, — сказал он, не глядя на насупившегося Дазая.       До остановки парни дошли молча, изредка бросая друг на друга короткие взгляды. Достоевскому не очень хотелось сейчас разговаривать с кем-либо, и Осаму его прекрасно понимал. У Дазая тоже иногда появлялось это чувство, вот только причиной было одиночество или нежелание его же друзей общаться с ним. Что толку тратить время на "бесполезного суицидника", умеющего "только бинты не по делу тратить"?       — Ты так и будешь тут стоять? Или, может, в автобус зайдем? — окликнул Осаму Федор, щелкнув пальцами перед его носом.       — Прости, я задумался, — привычно улыбнулся Дазай. — Ты уже не...       — Проехали, — ответил русский, будто прочитав мысли Осаму, и заплатил за билеты. — Возвращаю долг, — хмыкнул он.       — Ва-ай, как ми-ило с твоей стороны, — протянул Дазай, занимая одно из последних свободных мест в самом конце автобуса. Федор закатил глаза и, сев рядом, уставился в окно.       Ничего супер-увлекательного Осаму на улице не нашел, намного больше ему хотелось получше разглядеть русского. Парня завораживали необычные — фиолетовые — глаза Достоевского, его черные, как смоль, волосы... и эти синяки под глазами, которые Дазай и не заметил вчера, ставшие сегодня темнее... стоп, откуда такие мысли?!       "Осаму, опомнись, для двойного самоубийства тебе нужна девушка!"       — Твоя остановка, чего сидишь? — бесцветным голосом напомнил Федор.       — Правда? Вообще-то, если ты конечно не забыл, я иду не к себе домой, — подмигнул Дазай.       — Куда это ты намылился? — наигранно удивился русский. — Серьезно, мне не до гостей, — сказал он уже серьезно. Осаму невольно обратил внимание на уставший взгляд Федора.       — Отсыпаться собрался? — хмыкнул Дазай. — А ты темноты не боишься? Хочешь, рядом с тобой посижу? — с энтузизмом предлагал он.       — Заткнись, — выдохнул русский. — Все равно твою остановку мы уже проехали. А ты лишним у меня не будешь? Хочешь, в подъезде тебя оставлю? — копируя тон Осаму, ответил Федор.       — Злюка, — надул губки Дазай.       — Шучу, — русский снова посмотрел в окно. — Не оставлять же тебя на...       — Ура, я буду гостить у тебя! — по-детски обрадовался Осаму, перебивая Достоевского. — Федор-ку-ун, ты хороший!       — ... улице, псинка ты бездомная. Так и быть, оплачу тебе гостиницу, — откровенно смеясь над Дазаем, договорил русский.       — ...хороший обломщик, — закончил Осаму, не переставая улыбаться. — Апплодирую стоя.       — Мне поклониться? — с сарказмом спросил Федор. — И где подарки от моих фанатов? — покосившись на Дазая, русский исправился. — От моего фаната, если можно тебя так назвать.       — Что же мне подарить тебе? — задумчиво проговорил Осаму. — Как насчет нескольких лишних прикосновений? Похлопать по плечу? Обнять? Или, может быть... — Дазай чуть прикрыл глаза. — Что-то большее?       — Отвянь, — шикнул на него Федор. — На нас уже люди смотрят.       Осаму улыбнулся и с мыслью "Я отомщу им за нас!" начал открыто разгладывать тех, кто пару секунд назад криво посматривал на студентов.