Всего одна неделя

      Краем уха услышав знакомую мелодию, Дазай с тихим стоном потянулся рукой к телефону. Взглянув на время, он цокнул языком и ответил на звонок.       — И что тебе надо в четыре утра? — лениво проговорил Осаму, укутываясь в одеялко. — Все русские встают в такую рань?       — Уже половина пятого, соня, — хмыкнул Федор.       — Какая большая разница, — чуть слышно проворчал себе под нос Дазай. — Так зачем звонишь?       — Диктуй адрес.       — Какой адрес? — опешил Осаму. — Ты о чем вообще?       — Где ты живешь, дундук, — немного раздраженно отозвался Достоевский.       — Я живу... А зачем тебе мой адрес? — еще не проснувшись окончательно, не понял Дазай.       — Пошлю туда группу подрывников, — буркнул Федор. — Даже не знаю, для чего еще он мне в такое время нужен.       — Я почти поверил, — улыбнулся Осаму. — Откуда ты берешь подобные фразы? Заранее подготавливаешь?       — Конечно, заняться ведь мне больше нечем, — безэмоциональным голосом отозвался русский. — Диктуй давай.       Выполнив просьбу (хотя больше это было похоже на приказ) Федора, Дазай решил привести себя в порядок. С тяжелым сердцем он выполз из-под горячо любимого по утрам одеялка и покинул свою избранницу — кровать. Умывшись на скорую руку и причесавшись, что делал он довольно редко, парень заварил себе кофе. Но вскоре Осаму понял, что зря торопился — подрывников под окнами не было. А он так надеялся умереть сегодня!..       Но, как бы он ни старался выбросить это из головы, недавний звонок Федора не давал покоя Дазаю. Что могло такого случиться, чтобы Достоевский по своему желанию позвонил ему? Нет, Осаму вовсе не против, он был даже рад услышать голос друга. Просто почему-то это тревожило его.       Звонок в дверь прервал размышления Дазая. Неожиданно для себя поняв, что он все еще сидит на стуле, обхватив руками чашку, парень тут же поставил ее в раковину и открыл гостю. К удивлению Осаму, с собой Федор нес набитый учебниками рюкзак, какой-то пакет и виолончель в чехле.       — Приветик, — улыбнулся Осаму. — Что у тебя произошло?       — Не твое дело, — настроение у русского было явно не очень хорошим.       — Чай? Кофе? — предложил Дазай. Почему у него возникло ощущение, что хозяин его квартиры — Достоевский?       — Чай, — не меняя тона, ответил Федор.       Пока Осаму, не очень хорошо умевший готовить чай и запивавший все подряд одним только кофе, возился с ним, русский молча стоял рядом и наблюдал за Дазаем. Прочитав по взгляду того слова "Боже, он впервые чай заваривает?", Осаму понял, что просто терпеть не может этот напиток, из-за которого он может упасть в глазах Федора ниже плинтуса.       — Ты быстро добрался, — сказал Дазай, нарушая неловкую тишину и кивая на стул, как бы предлагая русскому сесть. — Я вчера, пока дорогу искал, даже веру сменил. Молился картам, — он наконец поставил перед Достоевским чашку черного чая.       — Меня больше интересует, успел ли ты сделать вчера домашнюю работу, — отозвался русский, кивнув в знак благодарности.       — Я просто в шоке! — воскликнул Осаму, прижав руку к сердцу. — Тебя интересует что-то обо мне!       — Это не ответ, — заметил Достоевский, косо взглянув на Дазая.       — Сделал, — Осаму недовольно скривился. — Почти.       — Почти? Почти сел за нее? — хмыкнул Федор.       — Я сел за нее! И даже начал! — гордо подняв голову, заявил Дазай.       — Почти начал? — русский чуть приподнял уголки губ.       — Я начал ее! И почти закончил! — Осаму же улыбался во весь рот. — Лучше ты расскажи, что произошло. Ко мне переезжаешь что ли?       — Переезжаю, — как-то помрачнев, Федор кивнул. — Только не к тебе.       — А к кому? — наигранно надулся Дазай? — У тебя что, есть кто-то еще?       — Ни к кому, — выдохнул Достоевский. — Ни у кого я больше жить не буду. Даже комната в общаге лучше, чем квартира с другим хозяином. К тому же, какая тебе разница, есть у меня кто-то или нет?       — Так та была съемной? — искренне удивился Осаму. — На окраине города такая квартирка не стоила бы дорого. Билеты на автобус тоже довольно дешевые, по крайней мере, до института и обратно. По магазинам ты, как я понял, особо не расхаживал, значит, было выгодно так жить. И, конечно же, добровольно бы ты оттуда не ушел. С владельцем не в ладах?       Позволив себе легкую короткую улыбку, Федор сцепил руки в замок, положил на них голову и посмотрел прямо в глаза Дазая. Тот ответил таким же взглядом и... невольно залюбовался русским. Если бы кто-нибудь спросил, что в нем такого, Осаму вряд ли смог бы ответить. Он просто тонул в двух фиолетовых безднах; Достоевский впервые за время общения с ним не натягивал улыбку, и, о боги, как это нравилось Дазаю.       — Какие мы догадливые, — Федор перестал улыбаться и отхлебнул из чашки уже начинавший остывать чай. — Не человек, а зверюга какая-то. Все должно быть в идеальной чистоте, не шуми, никого не приглашай, посудой не пользуйся — можешь одноразовую покупать, на кровать не ложись, на пол не наступай, желательно в квартиру вообще не ходи, — пародируя кого-то, выпалил он. А потом продолжил обычным голосом. — Моя двоюродная тетя.       Осаму прикрыл глаза и на секунду задумался.       "А такое вообще бывает?"       — Я понимаю, вы не самые близкие родственники... — тихо проговорил Дазай. — Но чтоб вот так?.. Как ты ее терпел? Я бы давно съехал. По сравнению с этим общага правда лучше.       — На одну стипендию нормальную квартиру не снимешь, тут было действительно дешево, — Федор пожал плечами. — В общежитии всегда слишком шумно, но она не оставила мне выбора. Сегодня после учебы...       — Ты придешь сюда и, обещаю, я буду вести себя тише, — закончил за него Осаму.       — Очень смешно.       — Я серьезно, — уже не шутя, сказал Дазай. — Подкопишь денег, купишь квартиру. А пока у меня поживешь.       — Да ладно тебе, к родителям поеду, — пытаясь успокоить Осаму, произнес Федор.       — Будь они ближе, ты б и так у них жил, — запротестовал Дазай. — В России остались, да? Если у тебя не хватает на жизнь в Японии, зачем было сюда ехать?       На лице Достоевского не появилось ни одной эмоции. Он спокойно выслушал Осаму, который только сейчас понял, что перегнул палку и чуть слышно ойкнул.       — Закончу учиться и уеду домой, — согласился Федор. — А пока общага мне в помощь.       — Я не это хотел сказать, — запнулся Дазай. — Я имел в виду... — нужные слова никак не хотели появляться в его голове. — Прости. В общем, оставайся у меня. Ты говорил, что гостей там не должно было быть... твоя тетя выгнала тебя из-за меня, да?       — Она уже давно пыталась выставить меня на улицу, ты просто оказался отличным, по ее мнению, поводом, — хмыкнул русский. — Забудь уже.       — Но ведь я виноват, — отозвался Осаму. — Так что прими это как извинения.       — Сколько? — вздохнул Федор.       — Что сколько? — не сразу дошло до Дазая. — Ты про деньги? Да нисколько, — он мотнул головой. — Друзья же должны помогать друг другу, — улыбнулся Осаму.       — Я буду тебе мешать.       — Не будешь! Все, договорились, — Дазай подошел к Достоевскому и приобнял того одной рукой. — С этого дня ты, Федор-кун, живешь у меня!       Русский неодобрительно покосился на Осаму, а точнее, на его руку, но сбрасывать ее не стал, а только допил совсем остывший чай.       — Пойдем уже. Такими темпами и опоздать недолго, — Федор встал, подхватил рюкзак с учебниками и прошагал к двери.       Забрав свой полупустой ранец из спальни, Дазай проследовал за ним.