Одна битва на двоих

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамён, у всех мечей, Я ключи закину и псов прогоню с крыльца — Оттого что в земной ночи я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной, Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя — замолчи! — У того, с которым Иаков стоял в ночи. М. Цветаева

       — Сдохни уже! — вопит Сандор, раз за разом вонзая короткий кинжал в шею брата.        Гора не издаёт ни звука, продолжая душить его своими по-нечеловечески сильными руками, и даже не обращает внимания на то, как острая сталь прорезает кожу.        Сандор истерически смеётся — а ведь когда-то он хотел одолеть брата в честной, рыцарской борьбе. Только честно ли, что старший брат в очередной раз его обошёл, став уродливым ходячим трупом? Лающий смех продолжает срываться с губ Сандора. Всё было напрасно: ему никогда не справиться с ним. Придется смириться, что он так и остался маленьким обожжённым мальчиком…        В ответ на его собачий смех в лице Горы что-то меняется и он отрывает руки от шеи и стискивает его голову. Большие пальцы впиваются в глаза, намереваясь вдавить их в череп.        От ужаса Сандор не может даже стонать. Он сдавлено хрипит, ощущая, как лопаются сосуды внутри и глаза сдвигаются вглубь. Страх парализует тело, и боль в проваливающихся глазницах предвещает мучительную смерть.        Как он не опустил кинжал, Сандор не понимает сам. На ощупь он находит лицо брата (если этот серо-фиолетовое месиво можно обозвать лицом), и в последней надежде всаживает кинжал. Он не видит, куда попал, но чавкающий звук прорезанной плоти сообщает, что даже ослепнув, он не промахнулся.        Гора разжимает руки, и Сандор валится на пол. Он осторожно ощупывает лицо, промаргивается и — хвала богам — открывает глаза. Видимо, Боги, из своих хрен пойми каких соображений, одарили его милостью, и он не ослеп.        Сандор видит Гору с торчащим из глазницы кинжалом и на секунду усмехается идиотизму ситуации: ему удалось то, что не удалось его брату — лишить зрения.        Но и этого мало, чтобы убить мёртвого: Гора медленно поднимает руку к лицу и выдёргивает кинжал.        Сандор в немом отчаянии хватает ртом воздух, а в голове один вопрос — как? Как его убить? Ответ приходит в виде осыпавшейся стены, за которой оранжевыми всполохами сияет огненная бездна.        Сандор смотрит на Григора. Нет, на Гору. От его старшего брата ничего не осталось. Он умер. А теперь и Сандору придётся сдохнуть, чтобы покончить с ним.        Сандор яростно ревёт и вскакивает на ноги. От брата его отделяют два пёсьих прыжка, а затем — краткий полет. Бездна ждёт, и Сандор бросается вперёд.        — Сандор!        Девчачий крик, отчаянный и странно-громкий в этой какофонии смерти, бьёт по ушам своей нереальностью. И всё же, всё же... Сандор замирает. Ему нужно убедиться, что это не его больная предсмертная фантазия, и девчонки тут нет.        Но она здесь. Стоит подобравшись, держа свою железку — как там её? — Иглу, и, кажется, готова драться.        — Ты опоздала, — бросает ей Клиган. — Серсеи тут нет, она утопала вниз.        — Я знаю, — Арья говорит сухо и ровно, будто не захлёбывалась несколько секунд назад в отчаянном крике. Ведь прекрасно поняла, маленькая зараза, как он решил покончить с братом. — Мы с ней… разминулись.        Сандор изумлённо смотрит на неё, не понимая, что имела ввиду эта заноза и какая судьба постигла последнюю из Ланнистеров.        Гора нападает, прерывая их разговор, и Сандор отпрыгивает вбок, мечась из стороны в сторону в поисках упавшего меча.        Пока он тщетно ищет его, пытаясь разглядеть что-то в повисшем дыме, Арья идёт в атаку. По сравнению со старшим Клиганом она — блоха. Ей не справиться.        — Уходи, — шипит Сандор.        Он не берёт в расчёт, что Арья Старк никогда не была послушным ребенком. И если уж она не слушалась своего отца — правителя Севера, то слушаться какого-то там Пса точно не будет.        Сандор ныряет под замахнувшуюся руку брата, с трудом уходя от тяжёлого меча. На его стороне ловкость, у Горы — сила, но в этой осыпающейся каменной могиле ни то, ни другое не является преимуществом.        Игла Арьи тусклая, покрытая пылью, как и сама девчонка. Не знай её, Сандор бы решил, что шансов никаких. Но убитый хладный уродец да и спасённый мир говорили в её пользу.        Размышления не мешают Псу сражаться. Хотя какой-там сражаться — уворачиваться от разящих ударов брата да лавировать меж падающих камней.        Краем глаза он замечает, как Арья перемещается Горе за спину, но прилетевший откуда-то кусок стены падает возле неё.        — Пошла нахер отсюда, — приказывает Сандор, прекрасно понимая, что его не послушают. И как он мог купиться на то, что она останется внизу?        — Зачем припёрлась?        Арья делает два скользящих удара и оба раза Гора парирует. Увернувшись, она отвечает:        — Решила проверить.        Продолжить ей не даёт меч Горы, описавший дугу в опасной близости от её груди.        — Чего проверить?        — Вдруг ты опять истекаешь кровью.        Сандор замечает, как перед ответом она пожимает плечами. Вот северная плутовка — у неё откуда-то есть ещё время и силы болтать, в то время как он сам уже не держится на ногах.        Седьмое пекло, его план был быстрее. Сейчас бы давно лежали, разбившиеся лепёшкой говна на земле, чем продолжать этот нахрен затянувшийся бой.        — Что это за…? — спрашивает Арья, когда оба её удара достигают цели, но не наносят никакого вреда. — Из него даже кровь не идёт!        В её голосе слышится какая-то детская обида, и Сандор находит время усмехнуться. А то верно — ледяное пугало хотя бы на снежинки рассыпалось, а тут просто — нулевой результат. Вряд ли северная волчица ожидала такого.        — Ты будешь драться или нет? — Арья недовольно подпинывает ему попавшийся под ноги меч.        Это оружие Горы, и Сандору приходится напрячься, чтобы поднять его с земли. Слишком тяжёлый, слишком длинный, но зато меч.        С звериным рыком Сандор задирает его над головой и обрушивает на Гору. Чересчур длинная сталь рассекает воздух и сносит голову Григору.        Чёрная от трупных пятен башка откатывается к лестнице и начинает смешно прыгать со ступеньки на ступеньку. Сандора снова разбирает смех, и он с истеричными хрипами начинает разрубать безголовое тело брата на кусочки.        Рука, половина груди, другая половина, брюхо, половина ноги… Части тела падают на пол, и всё также не единой капли крови.        — Ненормальность какая-то, — сплёвывает Арья то ли поднявшуюся рвотную желчь, то ли кровь из рассечённой щеки.        Сандор облегчённо кричит, да так, что, кажется, заглушает рёв дракона, пролетающего мимо.        В голове бьётся лишь одна мысль — свобода. Последняя окова рухнула, последний хозяин мёртв. Дело сделано. Месть свершилась.        Башня качнулась в последний раз, пол под ногами обвалился, и Сандор с Арьей полетели вниз.