Остров Кварц — Новый мир Около двух с половиной лет до падения Дрессрозы
— Эй, эй, Делл! — сказал Баффало. — Вызываю тебя на битву в гляделки! Делл выглядел взволнованным, пока глядел на пушечные ядра, которые раскладывал. — А что это такое? — Это игра, где вы смотрите друг на друга и пытаетесь выяснить, кто дольше не будет моргать-дасуян, — ответил Баффало. — Баффало, не задирай Делла, — сказала сидящая на корабельных перилах и болтающая ногами Детка 5. — Нет, я хочу играть! — сказал Деллинджер, неровно улыбнувшись. — Окей, Детка 5, ты будешь судьей-дасуян. Баффало сердито уставился в очень большие глаза Деллинджера. Делл уверенно посмотрел в ответ. Бисеринки пота проступили на лбу Баффало. Делл просто смотрел в ответ. Баффало сощурил свои слезящиеся глаза до крошечных щелочек, а Делл казался совершенно невозмутимым. — Баффало, завязывай, — сказал прогуливающийся мимо Диаманте. — Серьезно, ты когда в последний раз видел, чтобы рыба моргала? Детка 5 взвизгнула от смеха, когда Баффало наконец-то моргнул своими полными слез глазами и в изумлении вытаращился на Делла. — Я победил? — Спросил все еще не моргнувший Деллинджер. — Послушайте, лог пос настроится через три часа, — объявил Дофламинго. — Мы с Пикой заберем контрабанду. А вы можете провести это время как пожелаете. — Эй, Детка 5, одолжи мне денег! — сказал Баффало, размахивая руками. — Я хочу сходить в казино-дасуян! — Да, конечно! — ответила Детка 5, сияя от радости. — Я пойду с тобой! И они вместе соскочили с трапа. — Удачи вам в попытках пробраться внутрь, — крикнул им вслед Гладиус, закатил глаза, скрытые очками и, сгорбившись, спустился по трапу, держа руки в карманах. Йола была как на иголках. Она надела свои лучшие бирюзовые бусы и платье с ярко-розовым леопардовым принтом. Платье сидело на ней туговато, но ей все равно удалось в него влезть, а завершила она ансамбль ярко-зелеными сапогами и симпатичной шубой. — Йола, Йола! Мы же пойдем веселиться, да? — Охохохо, ну конечно же-замасу! — воскликнула Йола, поднимая Деллинджера в воздух и кружась. — И что это я слышу? Кого это ты назвал королевой русалок? — Кьяхаха! Тебя, Йола! — Прекрати! Я слишком стара для этой ерунды, такие слова кружат мне голову. Святой Сальвадор Дали, дитя, ты становишься чудовищно тяжелым! Давай собираться. Деллинджер выбрал свой самый любимый розовый комбинезон и подходящие к нему розовые сандалии с маленькими цветами. Они двинулись вместе по трапу, и Йоле казалось, что ее сейчас разорвет от гордости созерцания того, как ее маленькая драгоценная ответственность в нарядной одежде выходит в город. — Йола, а чем мы займемся? — Я собрала корзинку для пикника-замасу! На острове был прекрасный парк. Йола принесла свой альбом и с удовольствием рисовала абстрактные лавандовые деревья, пока Деллинджер ел рыбные котлеты и пил лимонад. Все происходило так, как будто… Ну, все происходило так, как будто они с Деллинджером были просто матерью и ребенком, которые проводят день в парке. Как будто бы можно было проигнорировать его дополнительные… части тела. Плавник. Рога. Зубы. Все, что она обожала. Поскольку она не относилась к нему, как особенному, он и не знал, что он такой. Деллинджер был уверен, что он самый обычный ребенок с самыми обычными частями тела и нормальной жизнью. Но Йола знала, что Деллинджеру нужно социализироваться с детьми своего возраста. Для него было нормальным дурачиться с Деткой 5 и Баффало, но ему нужно было научиться играть, научиться у детей своего возраста, пусть даже и всего на часок. Научиться быть «обычным» ребенком. — Иди, поиграй, дитя, — сказала Йола, подталкивая Деллинджера к площадке в парке, где дети сидели на качелях, играли в догонялки, а их родители лениво растянулись на травке или читали на скамейках. — Это полезно для здоровья-замасу. Иди, поздоровайся с другими ребятами. Деллинджер моргнул своими огромными глазами, его рот был набит рыбой. — И что же мне сказать, Йола? — Нужно сказать «Привет, меня зовут Деллинджер, можно поиграть с вами?» или «Привет, я Деллинджер, у тебя классное платье. Или туфельки». Или что угодно, что тебе захочется сказать. Я просто хочу, чтобы ты немного повеселился. Деллинджер нерешительно пошел навстречу другим детям, а Йола пристально следила за ним. Он на минуту задержался на окраине поляны, прежде чем, наконец, приблизился к девчонке приблизительно его роста с веснушками и косичками. — Привет. Меня зовут Деллинджер, — нерешительно сказал он. Это как дерринджер, только с буквой «л». Йола поперхнулась лимонадом. — Мне нравятся твои туфли. Мне нравится фиолетовый. И моей маме Йоле тоже.- Деллинджер выразительно помахал руками. (В итоге Йола стала называть это движение «джазовыми ручками»). Боже, откуда он нахватался всех этих слов? К огромному облегчению Йолы, девочка с веснушками хихикнула. — А я Соя. Мне нравятся соевые бобы, хотя нет, — сказала девочка и улыбнулась. — Мне нравится твой акулий плавник. — Я не акула, я Бойцовая рыба, — как ни в чем не бывало сказал Деллинджер. Он улыбнулся, показывая ей полный рот все еще разномастных зубов. — А что с твоими зубами? — спросила девочка. — Ничего с моими зубами, — ответил Делл. — Но некоторые из них больше других. И они острые. — Это потому что я Бойцовая рыба, — ответил Деллинджер как будто это должно быть абсолютно очевидно. — Если ты рыба, почему ты не в воде? — спросила девочка с веснушками. — Я плаваю в воде. Очень часто. Но не сейчас, — ответил Деллинджер. — А, понятно. Хочешь поиграть в догонялки? — Да. Я иногда играю в догонялки с братом и сестрой. У моего брата тоже большие зубы. Ему нужно сходить к зубатологу. На этот раз Йола все-таки выплюнула лимонад. С каких пор у этого ребенка такой словарный запас? — А во время догонялок можно трогать тебя за плавник? — Конечно! Кьяхаха! Мне не будет больно. — Соя, кто это? Мальчик, приблизительно возраста Деллинджера и Сои подошел и встал у Сои за спиной. У него были точно такие же веснушки, из чего Йола заключила, что он ее брат. — О, Саяма, это Деллинджер! Посмотри, у него есть плавник, потому что он рыба, разве не круто? Деллинджер развернулся на месте и показал новому мальчику свой плавник. Мальчик рассмотрел его и приподнял бровь. — Это странно, — сказал он. Он посмотрел на Делла. — Ты мальчик или девочка? Йола стремительно подняла голову. Этот вопрос. Этот нелепый вопрос, который, по мнению общества, свидетельствует о ценности ребенка. Почему у детей не может быть свободы просто существовать? Деллинджер, казалось, был поставлен в тупик этим вопросом. — Я Деллинджер, — ответил он. — Но это мальчик или девочка? — повторил мальчик. — Я это просто я, — ответил Деллинджер. — Думаю, сегодня я мальчик. Но завтра могу и не быть. Может быть, завтра я буду одновременно обоими. Кья! — Ты странный, — сказал Саяма. — Если ты мальчик, почему ты носишь девчачью одежду? — Что такое девчачья одежда? — спросил Деллинджер. — То, что ты носишь! — хмыкнул мальчик, указывая на розовый комбинезон и сандалии Деллинджера. — Это одежда, — сказал Деллинджер. — Это моя одежда. — Значит ты девочка? Ты же носишь девчачью одежду? — Это не девчачья одежда, это МОЯ одежда! — огрызнулся Деллинджер, обнажая зубы. Мальчик в ужасе отпрянул назад. — Ааа… какого? Что с твоим ртом? — Саяма, ты ведешь себя грубо! — запротестовала Соя. — Что здесь происходит? Йола поспешила к Деллу, чтобы постараться его успокоить до того, как он разозлится достаточно, чтобы кого-нибудь покусать, но молодой мужчина пришел раньше. — Хей, хей, что случилось? — спросил он мягким голосом и опустился на колено, чтобы глазами встретиться с детьми. — Папа, этот ребенок странный! — сказал мальчик Саяма, указывая пальцем на Деллинджера. Деллинджер поспешил спрятаться за юбкой Йолы и вцепился ей в ноги. Йола отрывисто кивнула мужчине. — Добрый вечер-замасу, — коротко сказала она. — Делл играл с вашей дочерью и мило беседовал, но ваш сын пришел и решил затеять с ним ссору. Мужчина, казалось, был озадачен, хотя скорее причиной тому была эксцентричная внешность Йолы, чем ее обвинения. — Ну, Саяма, это правда? Ты говорил то, что могло бы расстроить этого маленького… мальчика? Девочку? — Он посмотрел на Йолу в поисках уточнения, но остался ни с чем. — Саяма вел себя грубо! — сказала Соя. — Ты просто хочешь, чтобы меня наказали! Йола почувствовала, как крошечные ручки Деллинджера крепче сжимают ее платье. Учитывая разницу в возрасте, Деллинджер был еще слишком юн, чтобы ругаться со своими братьями и сестрами. — Я просто задавал вопросы! — сказал Саяма. — А потом оказалось, что у малого очень страшные зубы! — Зубы Деллинджера могут… обескуражить, — сухо сказала Йола. — Но если что-то выглядит непривычно, это не значит, что оно страшное. И вы, конечно, никогда не должны смеяться над кем-то только потому что он, возможно, немного отличается. — Безусловно, — сказала подошедшая молодая женщина. — Здравствуйте, я мать Сои и Саямы. — Она с недоумением посмотрела на Йолу и протянула ей руку. Йола коротко ее пожала и приподняла брови. — Посмотрите, посмотрите на его зубы! — сказал Саяма, указывая пальцем на Деллинджера. — Саяма, показывать пальцем грубо, — сказала его мать. — У него есть плавник! Плавник как у акулы! — Это не акулий плавник, а плавник Бойцовой рыбы, — поправила Соя. — А это уже что? — усмехнулся отец семейства. — Да, — сказал Деллинджер, медленно выдвигаясь из-за платья Йолы. — Видите? — он указал на свой спинной плавник. — Оо, какой милый костюмчик, — улыбаясь, сказала мать. — Раньше мы наряжали Саяму в динозавра. Йола открыла рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого заговорил Делл. — Эт не костюм, — сказал он. — Он настоящий. И зубы настоящие. Видите, они не страшные. Всей моей семье заходит, но ток я иногда кусаюсь. Он открыл рот, чтобы озарить мир своей кривой, наполовину человеческой, наполовину рыболюдской улыбкой. Мать семейства вскрикнула от ужаса, а отец отшатнулся. — Видите! — сказал Саяма. — Я же говорил, папа! — Это… этот ребенок… — отец уставился на Деллинджера с отвращением на лице. Деллинджер прикрыл рот и начал рыдать. Йола немедленно взяла его на руки и начала укачивать. — Деллинджер полурыбочеловек, — холодно сказала Йола. — Неудивительно, что рыболюди боятся ходить среди людей, если люди реагируют таким идиотским образом. — Откуда у тебя эта… вещь? — взвизгнула женщина. — Очевидно, это не ты… заимела его с одним из этих существ? — Нет, моя семья нашла Деллинджера, — сказала Йола, повышая голос. — Если бы мы его не забрали, он… — Зачем вы это сделали? — спросил мужчина. — Рыболюди опасны! И вы позволяете ему бегать среди человеческих детей? Там, где он может причинить им вред? Другие родители начали собираться, подзывали к себе детей и наблюдали за сценой. — Вы хотите сказать, что мой ребенок стал бы причинять вред другим детям просто потому что он полурыбочеловек… — Полурыбочеловек? — переспросила женщина, прикрыв рот рукой, пока дочь держалась за ее ногу. — Господи боже, кто стал бы спариваться с кем-то из этих рыболюдей? Вы их видели? — Они не люди, они просто подвид рыб, — сказал ее муж. — Как, блядь, они вообще могут быть с человеком? — Полурыбочеловек? Я даже не знала, что такое бывает, — сказала мать, поднимая сына на руки. — Это уродец. — Кто-то должен положить конец страданиям этого существа, — мрачно пробормотал мужчина женщине, держащей на руках младенца. Йола крепче прижала Деллинджера к груди, с ненавистью рассматривая на зевак. Родителей с детьми, детей, которые учились. Учились бояться рыболюдей. Учились бояться Деллинджера. Семья из четырех человек отступила, раскинув руки и укрывая своих двоих детей. Девочка, Соя, цеплялась за руку отца и смотрела на Деллинджера со страхом, которого абсолютно точно не было несколько минут назад. Деллинджер продолжал плакать на ее груди, Йолу колотило от ярости. — Я привела своего ребенка сюда учиться, и вот чему вы его учите? — выплюнула она, пытаясь унять дрожь в руках. — Вот чему вы учите своих детей? — она бережно поставила Делла на землю и он, рыдая, прижался к ее ноге снова. — Хорошо, — прорычала Йола, ее пальцы сжались. — Я тоже преподам вам урок. Она широко раскинула руки и из ее растопыренных пальцев вырвалась пена разноцветных облаков. Делл перестал плакать, глядя на переливающиеся цвета, окружавшие Йолу, пока она бросала их в толпу зрителей, как художник небрежно бросает краску на холст. — Вы познаете ТОЛЕРАНТНОСТЬ, — кричала она. — ВЫ ПОЗНАЕТЕ ШИРОТУ ВЗГЛЯДОВ! Дети кричали и прятали лица, но им никто и не хотел причинить вред. Йола, держа в руках невидимые кисти словно мечи, швыряла цвета и облака только во взрослых наблюдателей. Они отпрянули под градом ее ударов и искривились в гротескные, измученные цветные фигуры. — ТАК ПРИНЯТИЕ ДРУГИХ ЭТО МЕРТВАЯ ФОРМА ИСКУССТВА! — вопила она, а перед ней росла настоящая коллекция авангардных произведений. — ТОГДА ПОЗНАЙТЕ СОСТРАДАНИЕ! ПОЗНАЙТЕ СОЧУВСТВИЕ! Дети рыдали, кричали и искали защиты у застывших разноцветных фигур своих родителей. — Я назову ее Невежество, — прошипела разъяренная Йола. Она развернулась на каблуках и подхватила Деллинджера. Деллинджер снова плакал, вжимаясь в ее плечо. — Чт-что я сделал Й-йола? — он всхлипывал пока они уходили, его маленькие ручки крепко держались за нее. Ей было плевать, когда она, бушуя, уходила с детской площадки, полной неистовых криков детей и статуй невежественных людей. — Ты не сделал ничего, мое прекрасное дитя-замасу, — сказала она, прижимая его крепче с каменным выражением на лице. — Ничего. — Но… но п-почему они были такие злые? — Потому что люди невежественны. Люди дураки. Люди это получившие привилегии невоспитанные животные, которые никогда не узнают, каково это — быть другим. Быть особенным как ты. Им страшно, — сказала она, слова вылетали из ее рта словно камни. — Чем я их напугал? Йола почувствовала чудовищную тяжесть у себя в груди и она никак не была связана с тем, сколько весил Деллинджер. Как она должна объяснить четырехлетнему ребенку что рыболюди были ужасными существами, которых боялась большая часть мира? А он сам? Изгой, отверженный, такой странный полукровка как он… как он вообще появился на свет? Непрошеная сцена вспыхнула в ее голове. Она одета в потертое платье с чужого плеча в толпе прекрасно одетых мужчин и женщин. Перед ней огромная стена с офрамленными картинами. Она стоит перед изысканными портретами прекрасных дев, свежими зелеными пейзажами, пышными океанами и цветущими цветами. Среди них единственное пятно ослепительно ярких цветов. Оранжевый, желтый и зеленый небрежно расплесканы по холсту в нечетких обликах и формах. Искаженные фиолетовые фигуры танцуют восхитительными росчерками по всей картине. Человек в костюме с иголочки отстраняется от картины со вскриком отвращения. — Боже, что это за дегенеративное искусство? — восклицает он. — Уберите это отсюда! Она просто хотела свободы рисовать то, что хотела. А любила она прекрасные страстные фигуры из шума и цвета. Почему никто не понимал что что-то другое тоже может быть прекрасно? — Потому что люди боятся того, чего они не понимают, — сказала Йола, надеясь, что даже в этом возрасте Деллинджер сможет ее понять. — Люди пугаются, когда видят что-то странное, даже не думая, что оно может быть прекрасным. Как ты. — С ними все будет хорошо? — спросил Деллинджер и выгнул шею, чтобы еще раз посмотреть на парк. Йола остановилась. Она ни капли не беспокоилась о биомусоре, чей запас кислорода медленно истощался под воздействием ее «Искусства Жизни». Йола спокойно убивала тех, кто был бесполезен для ее Семьи. И неужели она, дилер преступного мира в одной из самых темных Семей просто кричала своим собственным жертвам, что им стоит поучиться «состраданию»? Но их дети… Дети могут жить и без родителей. Как Деллинджер. — Ох, Делл, ты заставляешь меня задаваться моральными вопросами, ты безумная рыба, — сказала она, поглаживая его по голове. — Ты делаешь меня мягкотелой.***
— Уходим. А где эти двое? — пробормотал Дофламинго, осматривая доки. Как только он это произнес появился запыхавшийся бегущий к докам Баффало, а Детка 5 сидела на его широких плечах. Баффало тащил два огромных мешка с деньгами, а Детка 5 держала обеими руками третий. — Какого черта? — сказал Сеньор Пинк с подозрением оглядывая парочку. — Нам не везло в игре, поэтому мы взяли судьбу в свои руки! — торжествующе сказала Детка 5, демонстрируя мешок с деньгами. Гладиус закрыл рукой лицо. — Неплохо! — сказал Махвайз. — О, а это мы прихватили для Делла-дасуян! — сказал Баффало, роясь в карманах. Он вытащил маленький и немного помятый коктейльный зонтик. Он был ярко-синим с узором из желтых цветов и выглядел нелепо маленьким в огромной руке Баффало. — Баффало, Детка 5, вы что ли пили? — нахмурившись Дофламинго обратился к паре. — Если вы собираетесь пить, делайте это правильно и приготовьте бутылку вина. Коктейли это пустая трата денег. — Я не согласен, — сказал Сеньор Пинк. — Я тоже немножко выпила! — радостно сказала Детка 5. — Боже, что это было за казино? — сказал Гладиус. Баффало протянул маленький бумажный зонт Деллинджеру, который все еще сидел на руках у Йолы и всхлипывал. Деллинджер взял малюсенький синий зонтик, недолго его рассматривал, а затем неловко заправил его себе за рог. — Я такой милый! — сказал он, прежде чем начать хихикать. Йола улыбнулась. — Я так раза что вы есть у Делла, — сказала она. — И все вы. Страшно представить, что бы с ним было в противном случае. — Йола, у вас были какие-то проблемы? — Спросил Дофламинго, поднимая брови. — Вовсе нет, — с улыбкой ответила Йола. — Итак, посмотрим, что у вас получилось-инн? — сказал Махвайз, наклоняясь, чтобы открыть один из мешков, которые уронил Баффало. Наружу хлынул поток покерных фишек. Семья уставилась на них. — Баффало… Детка 5, — начал Дофламинго, тщательно выверенным тоном. — А настоящие деньги вы украли? Дети посмотрели друг на друга. — А это не настоящие деньги? — спросил Баффало.***
— Это моя мама! — закричал рыдающий мальчик, цепляясь за лаймово-розовую фигуру. — П-пожалуйста, — он плакал, и сопли текли по лицу. — Пожалуйста, вы должны мне поверить! — З-здесь была сумасшедшая дама, — вскрикнула маленькая девочка, крепко держащаяся за голубой геометрический обрубок, испещренный оранжевыми пятнами. — И мальчик-рыба. Она бросала радуги и превратила наших родителей в эти штуки! Дозорный изо всех сил старался не рассмеяться, совсем как и его сослуживцы. — Послушайте, — сказал он, наклоняясь к плачущим детям. — Мне кажется кто-то ушел и скормил вам глупую сказочку. Это больше похоже на авангардную инсталляцию современного искусства. Это довольно странно, да? Один из товарищей позади него поспешно замаскировал смех за кашлем. — Я понимаю как вас напугало то, что вы потерялись и столкнулись с чем-то, ну, с чем-то настолько странным. Он посмотрел на искривленную розовую фигуру в нескольких метрах от них, которая выглядела так, словно она превращалась в искаженное кричащее лицо. — Мы не потерялись! — закричал маленький мальчик, держащий орущего младенца. — Выглядит как будто эта дама просто подшутила над вами, рассказав, что превратила ваших родителей в скульптуры. Иногда сложно понять, что взрослый над вами шутит и вот именно поэтому нельзя разговаривать с незнакомцами! А теперь давайте мы отведем вас домой. Мы найдем ваших родителей. — НЕЕЕЕЕТ! — закричал мальчик с веснушками, когда один из Дозорных попытался оттащить его от бордовой фигуры с зияющей дырой, похожей на рот. — Я слышал, что мэр хотел украсить город или что-то в этом духе, может он имел в виду это, — сказал один из Дозорных, закатывая глаза. — Безвкусное уродство на мой вкус. Ненавижу кричащие цвета. — Я не знаю, что здесь происходит, но ради всего святого, этому должно быть более логичное объяснение, — сказал один из его товарищей. — Похищение, заманивание детей, черт его знает, были ли у этих родителей какие-то незаконные связи, может тут замешаны пираты, все-таки целая группа людей просто взяла и исчезла. Ради всего святого, невозможно превращать людей в искусство. — Я знаю, всегда нужно думать что говоришь, — сказал Дозорный, мусоля свою кепку. — Дети такие впечатлительные.