***
В уютном летнем кафе с верандой и милыми клетчатыми скатертями приятно пахло кофе и ванилью. Однако сегодня Хана выбрала его не за восхитительную кухню или восторженные отзывы посетителей, как привыкла поступать. А потому что это заведение было ближайшим, докуда она смогла дотащить весь свой увесистый багаж, состоящий в основном из косметики, одежды и туфель. Настроение у неё было премерзкое. Она сломала два ногтя, натёрла мозоль новыми босоножками, которые казались теперь не шедевром дизайнерской мысли, а настоящими инквизиторскими орудиями пыток. К тому же её серый персидский кот по кличке Годзилла жалобно мяукал в переноске и действовал ей на нервы, что не было удивительным. Когда девушка с утра покидала все ещё «свою» квартиру, она забыла покормить его. Листая меню, Хана почувствовала себя не в своей тарелке — ох, ну и цены в Токио! Не то что в её родном приморском городке. Одна чашка чая стоила столько, что можно было подумать, будто его заваривают в золотом чайнике! Однако она решила не жадничать. Ей нужна была передышка и законные калории, чтобы снять стресс. Поэтому девушка заказала кофе два сэндвича с тунцом и ванильное мороженое. Поделившись с Годзиллой сэндвичем, Хана откинулась на спинке стула и достала из сумочки мобильный телефон. Собираясь с силами, девушка набрала номер своей подруги Энни Мицу. — Алло, Энни, привет! У меня тотальные проблемы! — Привет, Хана. У меня через три минуты экзамен. Я не могу разговаривать. Перезвони мне через четыре часа! — Эй, постой! Какой на хрен экзамен! У меня чертовски плохие новости! — взвыла Хана. — Ты потеряла мой читательский билет в городскую библиотеку, который я тебе одолжила?! — послышался строгий голос в трубке. — Хуже! Меня выселили из квартиры и теперь мне негде жить! — Выселили?.. Э-э-э… найди другую квартиру… — Энни, я сейчас на мели и у меня нет денег… Я подумала, может, ты… — Ой, Хана, преподаватель зашёл в аудиторию. Мне пора! Держи меня в курсе, что там у тебя с квартирой. Я волнуюсь. Перезвоню тебе чуть позже, — протараторила девушка, нажимая отбой. — Да что же сегодня за день такой! Вся карма к чертям! — проскулила Хана, листая дальше список контактов. Она успела уже поговорить с Фрей Цино, Мендес Луцио и другими своими менее надёжными подругами. Но везде получала отворот-поворот. Фрей жила с родителями, Мендес делила крохотную комнатушку в общежитии с другой девушкой, а Микки Ёсико вообще не брала трубку. Она оставила ей кучу сообщений на голосовую почту, но та так и не перезвонила. Теперь ей отказала Энни. Оставалась только Ева Крейн… — Как дела у нашей звезды с режиссёрского факультета?! — восторженно спросила Хана, когда в трубке послышалось хриплое: «Слушаю». — Дай угадаю, банки отобрали все твои кредитные карточки и тебе опять нужны деньги в долг? А ты в курсе, что не вернула мне до сих пор десять тысяч йен? — фыркнула Ева. Обычно она была довольно проницательной, поэтому Хана решила больше не тратить время и перейти сразу к делу. — Хуже, — всплакнула девушка. — Сегодня меня старуха Исалис выселила прямо на улицу! Денег на новую квартиру нет, и я вообще не знаю, что мне делать… — Погоди! Тебе же недавно выдали зарплату за промо-акцию в агентстве… Ты сама мне говорила… — Да что это за деньги? Едой затариться один раз в супермаркете! Тем более я работаю там фрилансером и в штате вообще не числюсь. — А твои кредитные карты? — На них превышен лимит… — Ты опять все спустила на шмотки и клубы? — Вовсе нет… У меня были неприятности… — Хана, не ври! У тебя каждый раз случаются неприятности, когда речь заходит о распродажах! Девушка вздохнула. — Ну, хорошо! Да, я сегодня ездила на шопинг! Но если бы ты видела те ботильоны из крокодильей кожи, джинсы и платье в китайском стиле, ты бы душу заложила ей-богу! — Хана, когда ты научишься ответственно тратить сбережения и планировать свою жизнь? — назидательным тоном начала подруга. — Родители присылают тебе деньги на колледж и квартиру. Я совершенно не представляю, каким образом тебя могли выставить на улицу! Давно нашла бы себе что-нибудь стоящее, а не этот fucking modeling business. Мендес, например, флористом подрабатывает, Энни занимается репетиторством, и даже наша вечная лентяйка Фрей устроилась в магазин комиксов! — Ой, я тебя умоляю! — театрально закатила глаза Хана. — Я не из тех, кого можно заставить что-то делать пять дней в неделю! Мне и колледжа хватает! — Все мы как-то сводим концы с концами, а ты вечно по уши в долгах! Мне кажется, тебе деньги вообще в руки давать нельзя, а выдавать сразу какими-нибудь купонами на еду, одежду и аренду, чтобы ты просто тупо не умерла с голоду! — Знаешь, тебе вот легко мораль читать! — внезапно разозлилась Хана. — Твой папа — известный политик! Ты вообще родилась с золотой ложкой во рту и никогда ни в чем не нуждалась! Я без тебя, блять, знаю, как мне жить! — Ах, вот как?! Тогда ищи выход сама и живи, как хочешь, истеричка недоделанная! — Ева, погоди! Я не хотела… Но было поздно. Ева отключилась. Потрясённая и совершенная сбитая с толку, девушка смотрела на свой телефон и никак не могла поверить в то, что она только что поссорилась с последним человеком в Токио, который мог ей помочь. Хана почувствовала, что её бросили и предали. Рыдания подкатили к горлу, отзываясь неприятными спазмами в животе. И что теперь ей прикажете делать? Покончить с собой, спрыгнув с моста? — Неприятности? — послышался каркающий старушечий голос. Хана вздрогнула и медленно повернула голову, рассматривая сгорбленную пожилую женщину, стоявшую рядом с её столиком. Менее десяти жёлтых, изъеденных кариесом зубов одарили девушку наигранной улыбкой. Хана поморщилась от отвращения. Все же если сравнить эту каргу с госпожой Исалис, то о последней можно было сказать, что под увядшей плотью определённо скрывалась своеобразная красота. Существо же представшее перед глазами девушки сейчас имело мало общего с женщиной. И вообще с человеком. Она скорее походила на уродливую старую ведьму или тролля с пучками седых волос на туго обтянутом кожей черепе, в грязных лохмотьях, от которых несло мочой и плесенью. — Простите, вы обознались, — холодно ответила Хана, озираясь по сторонам в поисках официанта, который, несомненно бы, выпроводил вон эту нищенку. Однако, как назло, никого из персонала поблизости не было видно. — Я подумала, что тебе нужна помощь, — прокаркала старуха, склонив голову на бок. — Хотела немного подбодрить в этот печальный день. — Я по вторникам не подаю! Нищенка фыркнула и подошла ещё ближе. — Я не хочу твоих денег. Просто услышала, что тебе негде жить, и нужна работа… — А у вас, стало быть, работа есть и богатый дом? — усмехнулась девушка, скрещивая руки на груди. — У меня нет, но у моего хорошего друга определённо да, — улыбнулась карга, пристально глядя на девушку своим единственным зрячим глазом. Второй же был прикрыт веком, как будто его у неё вовсе не было. — Гаю нужен помощник. У него большой дом на окраине Токио и он будет только рад, если ассистент будет жить там же… Она сунула костлявую руку в лохмотья, а затем накрыла ей ладонь Ханы. Нечто обожгло нежную кожу девушки, как будто на ней вспыхнул огонь. А когда она одёрнула руку, то увидела чёрную визитную карточку. — Ритуальные услуги похоронного бюро Ando&Сo. Организация похорон, бесплатное консультирование, услуги танатокосметолога, — прочитала вслух Хана, а затем бросила на старуху удивлённый взгляд. — Похоронное бюро? Вы должно быть шутите? — Вовсе нет. Да будет тебе известно, что ритуальные услуги — это очень прибыльное дело. И хотя у моего друга небольшой бизнес, его услуги очень дороги. Ведь он считается одним из самых лучших бальзамировщиков в мире. Работать помощником такого человека — сама по себе большая честь. К тому же работа это вовсе непыльная, ведь основные приготовления делает сам Мастер. — Как, говорите, его зовут? — Гай Андо. Минако пожала плечами. — Никогда не слышала. — Это от того, что люди не любят замечать Смерть и всё, что с ней связано, — хихикнула карга. — Но когда приходит их час, поверь, такие как Гай становятся для них богами. — И что вы от меня хотите за эту информацию? Денег? — прищурившись, спросила девушка. — Это просто подарок, — ответила старуха. — Знаете, подарки от незнакомцев выглядят всегда подозрительно! — фыркнула Хана, тряхнув своими рыжими волосами. — Это подарок не тебе, а Гаю, дурочка, — улыбнулась нищенка и, заметив полный недоумения взгляд девушки, добавила. — Ему на самом деле очень требуется хороший и… хм-м-м ответственный помощник. А найти такого самостоятельно у него не получается. Я ему кое-чем обязана, поэтому очень хочу помочь. На мой взгляд, ты определённо подойдёшь! Хотя решать, конечно же, тебе самой… С этими словами она вышла из кафе и зашагала прочь. — Эй! Как вас там… спасибо… — крикнула ей вслед Хана. На мгновение нищенка замерла и обернулась. — Госпожа Гематит. Меня зовут госпожа Гематит. И мы ещё с тобой обязательно встретимся, Хана Хонда! — не то пропела, не то хихикнула старуха. — Откуда вы знаете, как меня зовут?! Я не называла вам своего имени! — воскликнула девушка, но старуха ей не ответила. Молча развернулась и растворилась в толпе, как будто её и вовсе не было.***
Хана ехала по ухабистой дороге на окраину Токио, пока окончательно не стемнело. Обняв переноску с Годзиллой, девушка сидела, скорчившись на заднем сидении такси, и дрожала от холода — водитель предпочитал ехать с открытыми окнами. Оплата за которую он согласился отвезти Хану в похоронное бюро господина Андо полностью исключала её жалобы на неудобства. Поэтому девушке ничего не оставалось, как засунуть свои претензии и жалобы куда подальше и смиренно дождаться окончания путешествия. За окном проносился все тот же пейзаж, что начался где-то милю назад — густой, непролазный лес, деревья которого росли так близко друг к другу, что казалось, затмевали лунный свет. Однако, несмотря на тёмное время суток, Хане удалось разглядеть большой плакат со странной надписью, мимо которого пронеслось её такси: «Ваша жизнь является бесценным даром от ваших родителей. Подумайте о них и о вашей семье. Вы не должны страдать в одиночку. Позвоните нам 22-0110». — Это Аокигахара*, Лес Самоубийц, — пояснил водитель такси, впервые заговорив с девушкой, заметив её удивлённый взгляд. — Место, которое вы ищите, находится за ним, рядом с заброшенным кладбищем. — С-с-самоубийц? — вздрогнула Хана, чувствуя, как неприятный холодок прошёлся по её позвоночнику. — П-п-почему с-самоубийц? — Потому что Аокигахара является популярным местом для сведения счетов с жизнью. Ежегодно в этом лесу находят от семидесяти до ста тел. Если захочешь там прогуляться, то достаточно сделать всего несколько шагов от тропинки, как на земле можно найти вещи покойников — сумки, пластиковые бутылки, упаковки таблеток. Довольно мрачное место… И что такая красивая девушка забыла здесь? — его любопытный взгляд в зеркале встретился с испуганным взглядом девушки. — Я… я еду устраиваться на работу… — промямлила Хана, крепче прижимая переноску с Годзиллой к своей груди. — Работу? — Похоронное бюро Андо… Может, слышали о таком? Водитель пожал плечами. — Нет, никогда… Но если уж между нами, то это довольно странное место для конторы ритуальных услуг, мисс… Это в какую даль нужно тащиться родственникам с телом покойного, чтобы организовать похороны и прочее! Уж проще иметь дело с теми, чьи фирмы располагаются в Токио или близ него… — Говорят, владелец бюро — самый известный бальзамировщик в мире. Водитель хмыкнул. — И что же он забыл в подобной глухомани? В наше время, если человек обладает талантом, то он не прячет его от людей! В этом просто нет смысла. Вот увидите, что там ничего нет, кроме заброшенных домов. «А ведь верно! — подумала про себя Хана, уставившись в окно, за которым ничего, кроме мрачного леса не было видно. — Зачем знаменитому бальзамировщику жить и работать в такой дыре?! Неужели старуха меня обманула?! А я как полная идиотка повелась на её россказни, и, ничего толком не разузнав про фирму «Ando&Co», потащилась за тридевять земель на ночь глядя!» Хана уже было хотела крикнуть, чтобы таксист разворачивался и отвёз её назад в Токио, как вдруг он объявил: — Приехали, мисс. Похоже, место которые вы ищите, действительно существует! Когда такси припарковалось, совершенно измученная и полная страхов девушка вылезла из машины и ступила на поляну, поросшую высокой травой и чертополохом, окружавшей большой трёхэтажный дом с чёрной вывеской у входа, на которой отчётливо виднелась надпись: «Ando&Co» из выцветшего золота. В тусклом жёлтом свете фонарей истёршиеся от времени буквы мерцали таинственным и даже мистическим светом. Хана обратила своё внимание на сам дом. Признаки запустения и старины были различимы даже с такого расстояния: трещины в каменной кладке, просевшие балки. Все ставни на первом этаже были наглухо закрыты, если не считать множество зиявших окон наверху, в вечерних сумерках казавшихся темными и пустынными. «И здесь я буду жить?!» — поморщившись, подумала про себя Хана, разглядывая унылое и мрачное строение, напоминавшее старинный английский замок, крышу которого венчали, наверное, дюжина дымовых труб и ещё больше громоотводов. Однако отступать было поздно. Да и куда было податься измученной дорогой девушке без денег с огромным багажом и котом в довесок? «Мне бы только переночевать, а утром можно попросить денег у хозяина и вернуться назад, в Токио. Можно попросить прощения у Евы и если она сжалится, перекантоваться у неё», — планировала про себя Хана, еле передвигая ноги по ухабистой земле с кочками и норками грызунов, о которые она спотыкалась каждые полметра своего пути. Таксист помог ей занести багаж на веранду и, пожелав удачи, стремительно уехал. Как только вдалеке затих звук шин, Хана громко постучалась в дверь и услышала, как грохот от её стука долгим эхом пронёсся буквально по всему дому, нарушая тишину. Однако ответа не последовало. Она постучалась ещё раз, и тут вдруг заметила, что входная дверь была не заперта. Недолго думая, девушка схватила переноску с Годзиллой и, подавив отчаянное желание убежать прочь, храбро переступила порог дома. Внутри оказалось не намного теплее, чем на улице, так же тихо, но свет от горящих металлических рожков на каменных стенах в виде развёрнутой пасти дракона говорили о том, что дом был обитаем. Пройдя вдоль холла, стены которого были облицованы деревянными панелями, мимо крутой лестницы, уходящей на верхние этажи, Хана оказалась в гостиной, окрашенной отсветами пылающего камина. Пол здесь был голым и выложен неровной каменной плиткой, отчего стук каблуков девушки, наверное, был слышен даже в самых отдалённых уголках дома. Пахло свежей краской. Она отдала должное богатой обстановке — антикварному клавесину из розового дерева, обтянутым темно-зелёным шёлком диванам, бархатным тяжёлым портьерам, а так же бесчисленным полкам с книгами и различным декоративным безделушкам в виде статуэток и друз из кристаллов аметиста и мориона. Впрочем, было в этой уютной гостиной нечто, что совершенно не вписывалось в обстановку — массивный деревянный гроб из отполированного дерева. Заметив его, девушка вздрогнула. Однако что-то привлекло её. Бессознательно Хана подошла ближе и уже протянула руку к глянцевой поверхности… — На вашем месте я бы этого не делал. Его только недавно покрыли лаком, и он должен ещё высохнуть. Этот тихий, строгий и безапелляционный голос прозвучал у девушки за спиной. Она застыла и, обернувшись, увидела невысокого молодого человека лет восемнадцати или двадцати, одетого в старомодный траурный костюм, будто из другой эпохи. На фоне чёрного особенно ярко смотрелись его длинные белоснежные волосы, небрежно раскиданные по плечам. Возможно, это смотрелось слишком уж по-девичьи, но Хана не могла не признать, что такой стиль ему очень шёл. Повисла гнетущая тишина. Словно во сне девушка впитывала детали стоящего перед ней человека — мраморную и нежную кожу на щеках, как будто не знавшую бритвы, чувственные губы, руку в кожаной перчатке, сжимавшую трость с набалдашником в виде человеческого черепа и солнцезащитные очки. Хана не могла разглядеть его глаз, однако глядя в эти черные линзы, она ощутила головокружение. Как будто взгляд, скрывавшийся за ними, проникал в самые потаённые глубины её души. Тогда Хана попыталась мысленно окружить себя огненным коконом. Этому фокусу научила её одна шапочная знакомая, увлекавшаяся эзотерикой. Девушка не верила в подобные практики, однако финт с огненной сферой невольно прижился и стал её постоянным спутником. Почувствовав непрозрачность Ханы, молодой человек, было, удивился, но очень быстро пришёл в себя. — Неплохо, — сказал он с язвительной улыбкой. — Так чем обязан столь позднему визиту? Хотите организовать похороны? — Вообще-то я ищу работу… — пробормотала Хана, нервно теребя лямки от переноски. — Работу? — удивился молодой человек. — Да. Мне сказали, что господин Гай Андо, лучший в мире бальзамировщик, ищет помощника… — Господин Гай Андо — это я. Однако я не помню, чтобы размещал вакансию о найме, — сухо отозвался он. — Вы?! — удивилась Хана. — Но… вы… слишком молоды…для… — и тут же прикусила язык, почувствовав явную бестактность по отношению к человеку, во власти которого было выбросить её на улицу без дальнейших разговоров. — Молод для своей профессии? — усмехнулся Гай Андо. — А вы, мисс… — Хонда. Хана Хонда. — А вы, мисс Хонда не слишком ли амбициозны, решив стать помощником хозяина бюро ритуальных услуг? — он изогнул бровь. — Знаете ли вы что-нибудь о тонкостях этой работы? Об анатомическом строении человеческого тела? Ритуалах? Бальзамировании? — Э-э-э… не то чтобы много… — Тогда каким образом вы можете давать оценку субъекту, если вы знаете о нём, как вы сами выразились: «не то чтобы много»? Молодой человек пристально посмотрел на Хану и, она увидела через чёрные линзы, как затрепетали его ресницы. Девушка поняла, что Гай играл с ней, стараясь прощупать, из какого теста она сделана и в страхе сжалась. Она всегда чувствовала себя не в своей тарелке в обществе людей, обладавших сходным или более высоким интеллектом. — Я прошу прощения, — неуклюже извинилась девушка. –Я поторопилась и совершенно не хотела вас обидеть… На самом деле, я ничего не знаю о ритуальных услугах… Просто мне очень сильно нужна работа и крыша над головой… Госпожа Гематит сказала, что в вашей фирме я могу найти и то и другое… Но если вы прогоните меня, знайте… идти мне некуда… Хана всхлипнула, скорбно опустила голову, прикрыв глаза, и улыбнулась про себя. Ей всегда хорошо удавались монологи полные печали и самоотречения. Ответа молодого человека не последовало. Тишина давила ей на виски. Но вспомнив наставление Моэма о том, что «никогда нельзя делать паузу без нужды»**, всё же решила подождать. Однако время тянулось с необычайной медлительностью. В повисшем безмолвии Хана стала ощущать себя не в своей тарелке. Из любопытства она решила открыть глаза и тут же отпрянула от испуга, потому что лицо Гая Андо оказалось в каких-то паре сантиметрах от её собственного лица, которое он внимательно рассматривал, слегка склонив голову на бок. — А-а-а! Бля-а! Какого хрена! — заорала Хана, отскакивая назад, яростно тряхнув переноску, отчего Годзилла жалобно замяукал. Гай Андо улыбнулся явно довольный своей выходкой. — Что ж, госпожа Гематит всегда знает, как сделать так, чтобы мне не было скучно. — Я тебе ни хрена не клоун, мать твою! — огрызнулась девушка. — Я это вижу. У него была манера начинать фразу иронично, а заканчивать грустно, как будто сожалея о чём-то. Внезапно он развернулся и направился на выход. — М-м-можно мне хотя бы переночевать? А утром я уеду… — тихо спросила Хана. — Не уедешь. Ты подходишь. Я беру тебя на работу. Сердце Ханы подпрыгнуло от радости. — Ты… Вы серьёзно? — Абсолютно. — А… это… м-м-м… Вы можете снять очки? Глядя на девушку, Гай Андо что-то прикинул, покусывая нижнюю губу, а затем развернулся и продолжил свой путь. — В этом пока нет нужды, — донёсся до Ханы его ответ, в котором она уловила грустные нотки.