***
Когда катафалк подъехал к дому Арчи Фулла, часы показывали 01:20. Дом, в котором он жил был довольно старым, но с аккуратным белым фасадом в американском колониальном стиле. Он стоял в конце улицы, немного на отшибе в окружении вечнозелёных елей и багряных клёнов. Гай припарковался на подъездной аллее, а затем, опираясь на прогулочную трость с набалдашников в виде черепа, которую прихватил с собой из дома, он вышел из машины в тёплую, немного ветреную ночь, наполненную запахом прелых листьев, и подал руку Хане. На улице стояла тишина. Лишь только изредка было слышно, как проезжал автомобиль по шоссе где-то вдалеке. Сквозь листву и ветви елей молодые люди разглядели свет на первом и втором этажах дома Фулла. Они поднялись на крыльцо и позвонили. Через некоторое время замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Бледное лицо Арчи со съехавшими набок очками взглянуло на Хану и Гая через образовавшуюся щель. Фулл молча кивнул и пропустил их внутрь. — У тебя тут мило… — сказала Хана, осматривая уютную гостиную с бледно жёлтыми стенами и зелёными шторами, в которую их проводил молодой человек. Она никогда не была внутри дома Фулла. Конспекты, которые Хана завозила в прошлый раз, она вручила на подъездной аллее. — Это… всё мама, — пробурчал Арчи. — Они сейчас с отцом в отъезде… — И это здорово, что их сейчас нет дома… — сказала Хана, поворачиваясь к нему. — Как ты себя чувствуешь? Арчи пожал плечами. Он был похож на пугало в своих мешковатых пижамных штанах и безразмерной футболке. — Я сделал, как ты мне велела… закрылся в ванной… — Ты ничего не слышал? Каких-нибудь подозрительных звуков? — Нет! — он покачал головой. — Но, может, ты объяснишь мне, в чём дело? Ты позвонила среди ночи… сказала, что вокруг моего дома бродит оживший мертвец… Хана посмотрела на Гая. Когда тот еле заметно кивнул, она сняла рюкзак и достала оттуда фотоальбом с печатью «Эмет» и золотое кольцо, принадлежащее Алессандро. — Что это? — спросил Арчи. — То, что ищет убийца Микки. — А зачем вы принесли это сюда? — Чтобы выяснить, знаешь ли ты что-нибудь про эти вещи… Молодой человек покачал головой. — Нет, откуда мне это знать… — Но ты же общался с Микки. Вы вместе работали над одним проектом. Может быть, она упоминала что-нибудь из этого? — Нет, никогда… Хана посмотрела в его глаза, такие блеклые и бесцветные, что они казались практически неестественно прозрачными. — Тогда мне непонятно почему живой мертвец ходит вокруг твоего дома… Если ты ничего не знаешь… Ведь, судя по навигатору, он до сих пор где-то здесь… — Я думал, ТЫ мне расскажешь это, Хана! — фыркнул Арчи. — Не забывай, что именно ты подняла меня с постели… — Тогда, может, ты видел этого человека? — спросила Хана. Она достала из куртки телефон и, разблокировав его, показала стоп-кадр с записи камеры наблюдения, снятой в баре «Корона», на котором был запечатлён высокий широкоплечий мужчина в толстовке с капюшоном на голове. — Кто это? — Предполагаемый убийца. — Откуда у тебя эта запись? — Прислала одна моя знакомая. Она хозяйка бара и камера поймала человека, который пользовался телефоном Микки. — Но я не… Его слова прервал внезапно погасший свет. В темноте Хана услышала громкое и прерывистое дыхание Арчи. Она почувствовала, как собственное сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Может быть, просто выбило пробки? — предположил Гай. Звон разбитого стекла заставил его насторожиться. В одно мгновение он достал из трости тонкий клинок. — Это на кухне! — заверещал Арчи. — Кто-то вломился в дом! — Отправляйтесь на второй этаж и забаррикадируйте дверь, — приказал Гай. — Неизвестно сколько их на улице! — Эй, что ты делаешь? Гай, не оставляй меня! — крикнула Хана. — Сейчас не время для сцен, Хана. — Он повернулся к Арчи. — Уведи её побыстрее! Хана запротестовала, но молодой человек уже направился в сторону кухни. Он слышал, как Арчи потащил наверх по ступенькам упирающуюся девушку, и как хлопнула дверь на втором этаже. Покрепче сжав своё оружие, Гай прокрался в тёмный коридор. Было тихо. Он слышал лишь скрип половиц от собственных шагов. Возле приоткрытой двери на кухню Гай остановился и прижался к стене. Прислушавшись к тишине, он заглянул внутрь кухни и Гай смог разглядеть очертания холодильника. Единственным источником света было слабое свечение луны, льющееся из окна. «Где же тот, кто сюда вломился? Я не слышу ни звуков, ни движения», — подумал Гай. Молодой человек немного приоткрыл дверь кухни, чтобы увеличить обзор и тут же отпрянул. За столом сидело три мертвеца мужчины, женщины и ребёнка с выколотыми глазами и зашитыми чёрной ниткой ртами. Они сидели абсолютно неподвижно, и только лунный свет серебрил их тёмные волосы и мертвенно бледную кожу. Гай отпрянул от двери и тут же его взгляд упал на фотографии в рамках, развешанные на стене, возле которой он стоял. На фотографиях было изображено счастливое семейство, чьи мёртвые тела сейчас сидели на кухне за столом. «Это… это же их дом! — в панике подумал молодой человек. — Хана!» Он уже хотел броситься в сторону лестницы, как вдруг ощутил прикосновение чьей-то руки. Вокруг его щиколотки сомкнулись ледяные сильные пальцы. Гай посмотрел вниз и содрогнулся, увидев, как в него вцепился незаметно подползший мертвый мальчик лет одиннадцати на вид. Точнее ему было одиннадцать, когда он умер. Сколько бы мальчику исполнилось сейчас, сложно было сказать. Гай попытался высвободится из белых с зеленовато-синими пятнами ручонок, но у него не получилось. Хватка у покойника была железной. Внезапно послышался шорох. Гай поднял голову и увидел, как коридор стал заполняться другими мертвецами. Они шли медленной, ломаной походкой, с трудом переставляя ноги. Лица их абсолютно ничего не выражали, слабые шеи не могли удержать голову ровно. У всех не было глаз, а рты были зашиты нитками. Казалось бы, ожившие трупы ничего не должны видеть перед собой, но каким-то образом они видели и шли прямо на Гая. Делать было нечего. Молодой человек взмахнул клинком и полоснул им по запястьям мёртвого мальчишки, вцепившегося в него, и одним ударом отрубил ему руки. Высвободившись из захвата, Гай что есть силы рванул вперёд, но нечто повалило его на пол. Мертвые окружили его плотным кольцом, и молодой человек явственно ощутил сладковатый смрад разлагавшейся плоти. К этому запаху примешивался аромат густой влажной земли, плесени и сточных вод. «Канализация! — мелькнуло в голове у Гая. — Он держал их под землей!» Тем не менее кольцо из оживших трупов все смыкалось, и вскоре Гай ощутил прикосновение ледяных ладоней на своих плечах, руках и груди. Он взмахнул клинком ещё раз, но у него не получилось нанести удар. В одно мгновение Гаю скрутили руки и повалили на пол.***
Арчи затащил упирающуюся Хану в комнату и закрыл за собой дверь. Несмотря на ярко полыхающий очаг, внутри царил полумрак из-за задёрнутых наглухо штор. В воздухе витал неприятный сладковатый запах. Тем не менее комната выглядела так, будто здесь никто давно не жил. Все было в пыли, а аккуратно сложенные вещи стояли у стены, как если бы некто готовился в любой момент покинуть дом. — Арчи, нам нельзя оставлять Гая одного! — воскликнула Хана. Молодой человек никак не отреагировал на её слова и как ни в чем не бывало взял из ящика два полена, а затем подкинул их в камин. — Арчи, ты меня слышишь?! — проговорила Хана, шагнув вперёд. Но тут же остановилась, заметив на каминной полке большую стеклянную банку наполненную маслянистой жидкостью с плавающими внутри глазными яблоками, и большой моток черных ниток. — Не бойся, Хана. Нам не нужен Гай. Я смогу тебя защитить в случае чего, — сказал Арчи. Хана судорожно сглотнула слюну. Она сделала вид, что слова молодого человека обрадовали её. — Может… я всё же схожу вниз? — пробормотала девушка. Она совершила ошибку, подняв на Арчи глаза. Фулл пристально глядел на неё. Слишком уж пристально. На его лице словно посмертная маска застыло ласковое выражение, будто он смотрел на самого любимого человека на свете, а не на девушку, которую едва знал. Хана содрогнулась под этим тяжёлым взглядом. Она инстинктивно сделала шаг назад. — Знаешь, Хана, когда ты боишься, ты выглядишь как ангел. Такая невинная… Совсем, как Микки перед тем, как я начал резать её… Это было очень забавно. Особенно, когда ей удалось вырваться, закрыться в библиотеке и написать своей кровью ту надпись из Конфуция. Девушка в испуге попятилась. — Арчи… зачем? Он усмехнулся и быстро преодолел расстояние, разделяющее их. Арчи оказался очень близко. СЛИШКОМ близко. — Зачем? — его улыбка стала ещё шире, ещё ужаснее. — Потому что это по-настоящему красиво. А истинная красота заключается в скоротечности жизни тех, кто рождён, чтобы умереть… Как Микки. Эта дурочка сунула свой хорошенький носик совершенно не туда, куда нужно и завладела вещами, которые ей не принадлежали! — Так… ты и есть Алессандро? — прошептала похолодевшая от страха девушка. Арчи рассмеялся. — О, боже правый! Разумеется, нет! Я всего лишь ученик его ученика, Хана… — Ученик его ученика? — удивилась девушка. — А как же Алессандро? — Этот трус сбежал, сударыня. А потом покончил с собой, — раздался холодный насмешливый голос, от которого Хану бросило в дрожь. — Его кольцо пропало, но когда я через госпожу Ёсико всё-таки отыскал его, желая приобрести в качестве памятного сувенира о своём Учителе, очень некстати вмешалась её дочь, вбившая в голову какую-то романтическую чепуху. Девушка обернулась и увидела в проёме двери высокого молодого мужчину с вьющимися каштановыми волосами достигавших плеч и пронзительными голубыми глазами. Его красивое лицо выглядело жестоким. — К-кто вы? — спросила Хана. — Эммануэль. Граф Эммануэль Д’Альбер, к вашим услугам, — он грациозно поклонился, а затем перевёл взгляд на Арчи. — Она принесла с собой то, что мы искали? Молодой человек кивнул и, выхватив у Ханы рюкзак, достал оттуда альбом с печатью «Эмет» и золотое кольцо с рубином. Эммануэль Д’Альбер подошёл к Арчи и погладил его по щеке: — Молодец. Тебе всё-таки удалось их достать. Фулл улыбнулся: — Да, Учитель. Вы же знаете, что я всегда держал слово. — Значит, ты готов, — Эммануэль нежно прикоснулся к волосам Арчи, а затем он посмотрел на Хану. — Из неё получится великолепная слуга. Она станет твоей первой… И будет верно служить, пока её тело не истлеет окончательно… — Ты больной ублюдок! Ты… — закричала Хана, но не смогла закончить фразу, потому что от удара Арчи девушка буквально задохнулась и повалилась на пол. — Не смей так говорить об Учителе, ты, тварь! — заорал он. Перед глазами Ханы всё поплыло. Она сделала попытку встать, но новый удар сбил её с ног. Арчи принялся бить её кулаками. Девушка пыталась защититься, но силы были не равны. Она почти ничего не видела перед собой. От ударов окружающая действительность превратилась в нечто далёкое и нереальное. Когда он перестал бить, Хана откатилась в сторону. Затуманенными от боли глазами, она смотрела на высокие сапоги Эммануэля Д’Арбле. Он подходил всё ближе. Хана почувствовала, как он схватил её за запястья и прижал к полу. — Никто никогда не узнает, как долго ты кричала перед смертью, — улыбнулся он. — Но когда Арчи закончит с тобой, ты познаешь Истинность своего существования… мёртвая, холодная… и прекрасная… В руке Фулла сверкнуло лезвие ножа. Хана с воплем задёргалась, стараясь высвободиться, но Эммануэль лишь сильнее сдавил её руки. Когда лезвие застыло в сантиметре от глаза, Ханы зажмурилась в предчувствии адской боли. Вдруг грянул странный свистящий звук, а затем лицо ей обдало теплом. Хана услышала, как выдохнул Эммануэль и как упал на пол нож. Её руки высвободились сами собой. Почувствовав свободу, девушка подскочила на ноги и увидела Гая в порванном чёрном костюме и с исцарапанным лицом. — Нет! — простонал Эммануэль Д’Арбле. Он сидел на коленях перед распластанным на полу телом Арчи Фулла, в спине которого торчал клинок Гая, и гладил своего ученика по волосам. — Ты не умрёшь! Я все исправлю! Всё! Внезапно комнату стали заполнять живые мертвецы, среди которых Хане удалось разглядеть и Микки в грязном порванном платье. У неё отсутствовала верхняя губа, из-за чего были видны сухие матовые зубы, а свалявшиеся светлые волосы напоминали паклю. Страх сковал горло Ханы. Ей было трудно дышать, и не было сил даже крикнуть. Она как будто окаменела. — Быстрее! Нам надо уходить! — бросил Гай, подскакивая к ней и помогая встать. Всё закружилось перед её глазами. Пламя. Эммануэль. Живые мертвецы. Остывавший труп Арчи Фулла в луже крови. И нож… нож, которым он хотел вырезать ей глаза. Она с ужасом увидела, как Эммануэль поднялся на ноги и выставил вперёд руки. — Тебе конец, — проговорил он. Всё его внимание было приковано к девушке. Чёрная молния, вырвавшаяся из его рук, попала точно в цель. Хана почувствовала это, как если бы она разорвала её собственную грудную клетку. Только вот молния угодила в грудь Гая, закрывшего собой Хану. Он рухнул на пол, и она видела, как сознание стало медленно исчезать из его глаз. — Гай! — закричала Хана. — Гай! С белым от ярости лицом, Эммануэль повернулся к ней. Девчонке, из-за которой погиб Арчи. Девчонке, из-за которой ему пришлось уничтожить последнее творение своего Учителя. Последнего настоящего живого мертвеца, сохранившего свою личность, память и тело нетленными. Словно в замедленной съёмке Хана наблюдала, как замахнулся Эммануэль, чтобы нанести ей смертельный удар. Мёртвые окружили её и протянули к ней белые мёртвые руки. Все было кончено. Через мгновение она будет лежать рядом с Гаем. Его тело было последнее, что она увидела, перед тем как Хана закрыла глаза. Взрыв отбросил её назад. Это был настоящий раскат грома, заложившего ей уши. Она ожидала боль. Но ничего такого не произошло. Хана открыла глаза и увидела госпожу Гематит, стоявшую над телом Эммануэля Д’Арбле, застывшее от удивление лицо которого раздулось, исказилось и лопнуло, словно нагноившийся фурункул. Хана в ужасе обхватила себя руками, обливаемая кровью, осколками костей и кусочками плоти. Старуха подобрала с пола кольцо с рубином и надела его на палец, а альбом с фотографиями бросила в огонь. Пламя лизнуло печать на обложке, и в то же мгновение мертвецы стали падать как подкошенные. Но перед этим заострившиеся лица покойников на секунду озарялись слабым золотистым светом, делая их почти прекрасными… такими, какими они были при жизни… до того как их изуродовал Эммануэль Д’Арбле. Метаморфоза так же произошла и со старухой. Она внезапно вытянулась, расправила плечи, сбросила лохмотья и обернулась высоким мужчиной с платиновыми волосами и жёлтыми чуть раскосыми глазами, одетым в старомодный чёрный сюртук. Обливаясь слезами, Хана на четвереньках подползла к телу Гая. — Спасите его! — крикнула девушка, привлекая внимание мужчины, в котором она тут же признала Алессандро. Он обернулся, подошёл к телу молодого человека, и склонился над ним. Словно в тумане Хана видела раскуроченную грудную клетку и реку бальзамирующей жидкости, вытекавшую из ужасной раны, которую она тщетно пыталась закрыть своими ладонями. — Вы можете его спасти! — закричала Хана. — Вы ведь можете! Прошу! Прошу! Она ещё всхлипывала, повторяя эту фразу, как заведённая, целуя безжизненные руки Гая, орошая их слезами, глядя как последний проблеск сознания покинул глаза её возлюбленного. — Прости, меня, девочка. Но здесь уже ничего нельзя сделать… — хрипло произнёс Алессандро в посмертном жесте, закрывая Гаю веки.