Триада Хаоса

      – Доброе утро.       Зуко оглянулся на голос вышедшей на палубу супруги и приветливо улыбнулся ей.       – Доброе утро. Зачем ты встала? Еще ведь очень рано, я специально не будил тебя.       Было видно, что Катара только-только поднялась с кровати. Ее волосы были несобранны и темными густыми волнами неряшливо спадали на плечи, а сама она куталась в плед, из-под которого виднелся подол шелкового халата.       – Мне без тебя стало холодно. – Катара приблизилась к борту, возле которого стоял Зуко, и, позволив ему приобнять себя, чмокнула его в щеку. – А ты почему вскочил так рано?       – Да вот почему-то не спалось. – Зуко, взяв свободной рукой руку Катары, поднес ее к губам и выдохнул в ее ладонь крошечный поток пламени, обогревая. – Капитан сказал, что до прибытия еще пять-шесть часов…       – Ты тревожишься за Изана?       Зуко на мгновение замер и удивленно посмотрел на супругу. Как ей с одного только взгляда удается понимать, что у него творится на душе?       – Да, – неохотно признался он. – Катара, я все понимаю, – быстро заговорил он, словно пытаясь оправдаться, и перед ней, и перед самим собой. – Изан вполне взрослый парень, и он умелый покоритель воды, и он вполне может постоять за себя, и он с Аангом, да и вообще – что может случиться? Но я… – Он запнулся.       – Но ты все равно волнуешься, – мягко закончила за него Катара.       – Да, – выдохнул Зуко и перевел взгляд на расстилающуюся до самого горизонта неспокойную водную гладь. – Катара, я что-то делаю не так?       – Что? – недоуменно переспросила Катара. – Зуко, ты о чем? Что ты можешь делать не так?       – Я про свои отношения с Изаном. – Он вновь посмотрел на супругу. – Изан, он ведь… Он ведь не Ариса. Он парень, и… – Зуко снова запнулся, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы передать свои чувства. – Ну вот посмотри на Серрика. Он воспринимает Джета не так отцом, как другом. Потому что Джет не лезет в его жизнь, не держит его под постоянным наблюдением, и у них просто хорошие дружеские отношения. А я… – Он бессильно развел руки. – Я все время опекаю Изана, говорю ему, что делать, принимаю за него решения, вмешиваюсь в его судьбу. Может, именно поэтому он и сбежал?       Катара, которая слушала всю эту отповедь, слегка нахмурившись, отрицательно помотала головой.       – Зуко, – серьезно проговорила она, вновь беря его за руку. – Во-первых, Серрик гораздо старше Изана. Конечно, Джет больше не видит в нем маленького ребенка, потому и общается с ним на равных. Лет через пять и вы с Изаном станете общаться точно так же. Вот увидишь, это естественно. А, во-вторых, вспомни себя в его возрасте и подумай: кто Изану сейчас нужен больше в твоем лице? Друг или все-таки отец?       Слова Катары заставили Зуко глубоко задуматься. Он опустил голову и уставился невидящим взором перед собой. Вспомнить себя в шестнадцатилетнем возрасте? Но ведь у него все было совсем по-другому. У него был отец – и его словно не было. А ведь он действительно так нуждался в нем. Нуждался в его советах, в его заботе и внимании. Не дружеских. Отцовских. Именно отцовских. К счастью, у него был дядя Айро. Тот добровольно взвалил на себя эти обязанности, и только благодаря ему Зуко никогда не чувствовал себя окончательно брошенным и забытым.       Катара выждала пару минут, а затем снова взяла Зуко за руку, и он поднял на нее взгляд.       – Зуко, поверь, ты очень хороший отец, – твердо проговорила она. – Возможно, ты иногда и перегибаешь палку со своим покровительством, но тут уж ничего не поделать. У тебя это, похоже, в крови.       Зуко снова на мгновение задумался, а затем вдруг испуганно округлил глаза.       – Ты хочешь сказать, я превращаюсь в дядю Айро?       Катара звонко рассмеялась.       – Иногда. Но не волнуйся. Пока ты не просыпаешься посреди ночи, чтобы срочно выпить чашечку чая, не все потеряно.       – Ах ты!.. – шутливо рассердился Зуко и, подхватив супругу на руки, крутанул ее в воздухе. Она инстинктивно вцепилась в его плечи, ее плед слетел на палубу, но ни Зуко, ни Катара не обратили на это никакого внимания.       – Ты очень хороший отец, Зуко, правда, – тихо проговорила Катара, когда Зуко опустил ее на пол, продолжая при этом крепко удерживать в объятиях. – Даже не сомневайся в этом. А еще ты замечательный муж и великолепный любовник, – неожиданно добавила она, и глаза ее многозначительно сверкнули. – Сегодня была потрясающая ночь!       Зуко не сумел сдержать довольной улыбки. Хотя их с Катарой интимные отношения на протяжении всех этих лет и оставались регулярными, признание ею его мужской силы всякий раз изрядно тешило его самолюбие. Он скользнул взглядом в вырез халата Катары, накинутого прямо на голое тело, и, не сдержавшись, припал губами к ее ключице.       – Зуко, – прерывисто выдохнула она, невольно запрокидывая голову и зарываясь пальцами в его волосы. – Мы же тут не одни. Остановись.       – Как я могу остановиться, – прошептал он, не прерывая своего занятия, – когда рядом со мной находится такая восхитительная женщина? – Он откинул волосы Катары назад и принялся покрывать ее шею медленными поцелуями. – Обожаю тебя!       Зуко вовсе не кривил душой, он действительно обожал Катару. Он страстно обожал ее тело и не замечал в нем никаких изъянов. Несмотря на прошедшие годы, в постели Катара по-прежнему безумно возбуждала его, но при этом они стали гораздо более раскрепощенными, для них больше не существовало никаких запретов, и от близости друг с другом Зуко и Катара получали даже еще больше удовольствия, чем в юности. Он сердечно обожал ее душу и испытывал к ней бесконечную благодарность. Благодарность за ее поддержку, за любовь и понимание. Катара прошла через все эти годы вместе с Зуко. У них бывали и хорошие, и плохие времена, но она никогда, никогда не оставляла его, и он твердо знал, что, обернувшись, обязательно увидит Катару рядом с собой. Он нежно обожал ее как мать своих детей, своих замечательных Арисы и Изана. Зуко не представлял, как бы он жил, если бы никогда не имел возможности испытать это прекрасное, теплое и искреннее чувство: отцовскую любовь. Катара без преувеличения была его жизнью, и Зуко не мыслил себя без нее.       – Зуко, ты что делаешь? – ахнула Катара, когда его поцелуи вдруг сместились намного ниже, и попыталась отстраниться. – Прекрати! Нас же здесь может увидеть кто угодно.       – Пусть только посмеют пялиться на мою жену, – хмыкнул Зуко, но все же остановился и неодобрительно нахмурился, увидев, как Катара зябко повела плечами. – Ты замерзла? Пойдем в каюту. – Он с сомнением взглянул на валяющийся на палубе плед, а затем быстро расстегнул свою мантию и, сбросив ее с себя, накинул на плечи супруги.       Катара, которая успела проследить за его взглядом, тихонько хихикнула.       – Когда-то нам приходилось спать прямо на земле, а сейчас ты брезгуешь поднять плед с пола.       – Это было давно и неправда! – возмущенно хмыкнул Зуко. – И вообще, я предпочитаю не вспоминать о тех временах. О некоторых вещах мне даже думать мерзко.       Катара недоуменно пожала плечами.       – И что такого мерзкого в том, чтобы спать на земле?       – Нет, я не об этом. – Зуко на мгновение задумался. – Ну, вот, например. Однажды мы с дядей шли через какой-то большой лес. Начинался дождь, и мы решили заночевать в пещере. Зашли вовнутрь, расположились. А когда разожгли костер, увидели, что пещера буквально кишит сколопендрами! Брр! – Зуко заметно передернуло.       – И? – нетерпеливо полюбопытствовала Катара.       Зуко недовольно покосился на нее.       – Мы с дядей ночевали под дождем.       Катара снова рассмеялась.       – Бедненькие. Ну, да, эти многоножки действительно мерзкие.       Зуко отвел взгляд в сторону. Едва он подумал о той пещере со сколопендрами, как разум услужливо подбросил ему еще одно воспоминание. О гигантской извивающейся многоножке с огромным глазом на месте головы и с человеческим лицом вместо его глазного яблока. Мерзкое шуршание хитиновых пластин, шепот мистического эха низкого, глубокого мужского голоса, прикосновение гибкого инсектоидного тела и многочисленных членистых конечностей… Зуко снова ощутимо содрогнулся и резко тряхнул головой, отгоняя от себя омерзительные образы.       – Ненавижу насекомых, – пробормотал он и, приобняв супругу, увлек ее в сторону корабельных надстроек. – Пойдем.              Зуко когда-то спросил Аанга, почему люди его народа называли себя кочевниками, ведь воздушные монахи жили вполне оседло, в добротно отстроенных храмах, а путешествовали по миру не больше, чем люди других наций. Тогда Аанг процитировал ему один из основных заветов воздушного народа: «Смотри на жизнь глазами путешественника. Ты здесь всего на пару дней. Тебе нравится это место, тебе нравятся окружающие тебя люди, но не привязывайся ни к чему, потому что все это тебе не принадлежит, и вскоре ты покинешь все это навсегда». «Понимаешь, Зуко, – сказал он тогда, – согласно философии воздушных кочевников, мы не должны были ни к чему привязываться в этом мире. У нас не было даже института семьи, как у всех остальных наций. Мужчины и женщины жили отдельно, в разных храмах. Старейшины определяли будущие пары, и по достижении возраста в двадцать один год мужчина и женщина встречались, чтобы зачать ребенка. А потом, когда ребенок появлялся на свет, его забирали у матери и отправляли на воспитание в другой храм. Ты себе это представляешь? У нас даже не было выбора! Нам не принадлежало в этом мире ничего. Ни храм, в котором мы жили. Ни ребенок, который являлся нашей плотью и кровью. У нас не было ни родных, ни близких, никого».       Как предполагал Аанг, именно благодаря такому укладу все воздушные кочевники обладали способностями к покорению воздуха. Старейшины сами определяли родителей будущего ребенка и подбирали пары таким образом, чтобы появившийся на свет малыш обязательно был покорителем. Как они это делали, Аанг не знал. Возможно, существовали какие-то обряды, или оракулы могли предсказывать такие вещи, однако теперь узнать это не представлялось возможным: письменных описаний никаких не осталось, а сам секрет был уничтожен вместе со смертью последнего старейшины более ста лет назад.       Впрочем, сам Аанг совершенно не разделял этот аспект философии своих предшественников и не собирался его возрождать. Он хотел завести нормальную семью и счастливо жить в браке, в окружении жены и детей, до конца своих дней. Правда, мечте его не суждено было быстро сбыться. В первые годы после окончания столетней войны во всем мире творилась такая политическая и экономическая неразбериха, что Аанг только то и делал, что мотался с дипломатическими миссиями из одной страны в другую, и даже когда он уже достиг совершеннолетия, ситуация не особо изменилась. Позже, когда все, наконец, уладилось, и у Аанга появилось время на личную жизнь, ему просто не везло. Он встречался с разными девушками, но до настоящего романа ни с одной из них дело не доходило. Сокка как-то рассказал Зуко по большому секрету, что причина всех неудач в любовных похождениях Аанга кроется в том, что он пытается найти девушку, которая была бы похожа на его первую любовь. Зуко тогда осторожно поинтересовался, кто был первой любовью Аанга, на что Сокка пожал плечами и сказал, что не знает. «Я думал, что это одна девочка из Макапу, с которой мы познакомились, когда все вместе путешествовали по миру. Ее зовут Менг. Они с Аангом вроде как понравились тогда друг другу, и Аанг даже спрашивал у меня, как ему очаровать эту девицу, но когда я не так давно предложил ему встретиться с Менг, он отвесил мне такого смачного воздушного пинка, что я два дня нормально сидеть не мог. Так что, наверное, это не она».       И лишь десять лет назад ситуация, наконец-то, изменилась. Аанг тогда приехал в Страну Огня на праздник зимы, чтобы вместе с друзьями встретить начало нового года, и на ярмарочной площади города случайно повстречал Он Джи. Познакомиться с ней Аангу довелось еще во время войны, когда они с друзьями путешествовали по Стране Огня, и он случайно оказался в местной школе, в которой даже умудрился проучиться пару дней. Несмотря на то, что после той их встречи прошло много лет, Аанг и Он Джи сразу узнали друг друга. Они разговорились, вместе провели весь вечер, затем встретились на следующий день, и их роман так стремительно закрутился, что уже через несколько дней они официально объявили о своей помолвке, а спустя еще месяц сыграли свадьбу.       Аанг и Он Джи поселились в Южном Храме Воздуха, где Аанг обычно и обитал во время коротких перерывов между своими путешествиями. Аанг вырос в этом храме, и только здесь он ощущал себя по-настоящему дома. Кроме того, статус Аватара, как ни крути, обязывал его к какому-никакому, но отделению от других людей в повседневной жизни. К счастью, Он Джи ничуть не возражала против такого вынужденного отшельничества, да и, по большому счету, не особо его ощущала. Время от времени в Южный Храм Воздуха прибывали делегации последователей учения философии воздушных кочевников, с которым Аанг проводил долгие беседы. Их семью часто навещали друзья и родственники, а Сокка так вообще был их постоянным гостем, так что подолгу скучать в одиночестве Аангу и Он Джи не приходилось.       Вскоре у Аанга и Он Джи появились дети, Кузон и Буми, оба покорители воздуха. Аанг был вне себя от счастья. Хоть он прилюдно и заявлял, что ему все равно, унаследуют ли дети его способности к покорению или нет, Зуко превосходно понимал, что это не так. Аанг остался последним покорителем воздуха во всем мире, и то, что благодаря способностям своих сыновей у него появилась надежда возродить расу покорителей воздуха, было для него действительно очень важно.               Южный Храм Воздуха был построен на самом побережье одного из крупных островов Южного Архипелага, на вершине огромной отвесной скалы. Некоторые острова этого архипелага были заселены племенами людей из Царства Земли, другие же по сей день оставались необитаемыми из-за непригодной для проживания местности и отсутствия источников пресной воды. На острове Южного Храма Воздуха располагалось несколько небольших деревень, однако подняться в сам храм с острова без использования летательных аппаратов было нельзя: дорогу преграждали высокие утесы и ущелья. Единственный пешеходный путь в храм начинался на побережье, на скрытом между вараками каменистом пляже, и извилистой тропой тянулся вдоль склона скалы до самой ее вершины.       Зуко уверенно подвел катер к берегу, выискивая взглядом нужный пляж. Они с Катарой отправились к острову вдвоем, корабль же со всем экипажем двинулся к Острову Китового Хвоста, где команде предстояло жить некоторое время в ожидании возвращения своих господ.       – Вон там, – неожиданно проговорила Катара.       Зуко, проследив за направлением вытянутой руки супруги, действительно увидел практически скрытый от посторонних глаз скалами берег с небольшой естественной бухточкой, в которой, стоя на якоре, покачивался на волнах еще один катер, точно такой же, как у них самих.       – Катер Изана.       Зуко обменялся с Катарой быстрым взглядом и, чуть улыбнувшись, направил катер к берегу.       День выдался не слишком погожим. Стояла поздняя осень, а в этих широтах климат вообще никогда не баловал местных жителей высокими температурами, так что привычный к теплой погоде на островах Страны Огня Зуко не испытывал никакой радости от перспективы долгого восхождения по продуваемой всеми ветрами тропе через мелко моросящий холодный дождь.       Закутавшись в плащи и держась за руки, Зуко и Катара торопливо пошагали к храму. К счастью, дорога была широкой и довольно пологой. Конечно, это означало, что поднималась она по склону медленно, но зато идти было легко, и, если бы не пасмурная погода, это восхождение вполне могло бы сойти за приятную прогулку.       – Да, в этом храме действительно могут жить только покорители воздуха, – немного ворчливо заметил Зуко, когда тропа в очередной раз круто развернулась, чтобы поползти дальше ввысь. – Тратить каждый раз по два часа на то, чтобы попасть домой – это же каким невероятным терпением нужно обладать?       – Да уж, твоего терпения точно не хватило бы, – рассеяно отозвалась Катара.       Зуко возмущенно вскинулся.       – Что? Хочешь сказать, я нетерпеливый?       Катара только слегка покосилась на него и насмешливо хмыкнула.       – Я просто хочу сказать… – Зуко на несколько секунд отпустил ее руку, чтобы поправить сумку, которую нес на плече, а затем снова крепко сжал ее ладонь. – Хочу сказать, что для того, чтобы жить в этом храме, нужно или самому уметь летать, или, по крайней мере, иметь небесного бизона.       – Это верно. – Катара вдруг заметно погрустнела. – Не представляю, что будет с Аангом, когда Аппы не станет…       Зуко тоже охватила легкая печаль, когда он подумал о животных-друзьях Аанга, с которыми тот никогда не расставался. Летающий лемур, Момо, умер уже очень давно, еще до того, как Аанг женился на Он Джи, и Зуко хорошо помнил, как тот, уже отнюдь не маленький мальчик, горько плакал над его тельцем. Небесные бизоны отличались большим долголетием, однако и они жили гораздо меньше людей. Аппа, хотя и чувствовал себя вполне хорошо, уже не мог совершать длительные перелеты, и Аанг, отправляясь в путешествия, все чаще оставлял его в храме на попечение жены и детей, а летал на нем только на короткие прогулки к ближайшим островам или на Южный Полюс с обязательными остановками для отдыха.       – Не волнуйся, Аппа – крепкий парень, он еще лет двадцать точно проживет, – как можно более оптимистичным тоном проговорил Зуко.       Катара благодарно улыбнулась ему, и у него немного отлегло от сердца. Он знал, как искренне Катара переживает и за Аанга, и за Аппу, и за всех-всех своих родных и друзей. Пусть даже ей это и удавалось скрывать за маской сильной, решительной женщины, кому, как не Зуко, было знать, насколько на самом деле она была чувствительна и уязвима.       Очередной сильный порыв ветра налетел на путников, швырнув им в лица целую пригоршню холодных дождевых капель. Зуко резко развернулся, закрывая Катару от ветра собой, и приобнял ее за плечи.       – Устала?       – Нет, не очень. – Катара ласково провела ладонью по его щеке, смахивая дождевую влагу. – Но погода и вправду противная. Давай побыстрее доберемся до храма, я уже хочу оказаться под крышей.       – Ну, тогда побежали.       Зуко вновь крепко взял ее за руку, и они, еще немного ускорив шаг, продолжили свой путь.              Храм встретил путешественников тишиной. Мокрые от дождя, безлюдные серые террасы выглядели скучно и уныло. Уже потерявшие свою листву деревья печально покачивали голыми ветками на фоне угрюмого, сизого неба. Горьковато пахло осенью, мокрым камнем и гнилой листвой.       – Так, и где нам их здесь искать? – пробормотал Зуко, оглядываясь по сторонам.       – Погода сейчас явно не для игр на свежем воздухе, – заметила Катара. – Наверное, они все в доме. – Она махнула рукой в сторону жилых помещений, которые были выдолблены прямо в скале, и попасть в которые можно было с любой из верхних террас.       Путешественники направились было к ведущей наверх лестнице, но в этот момент одна из дверей распахнулась, и из темного проема показалась человеческая фигура, в которой они сразу узнали Он Джи.        – Добрый день, Он Джи! – радостно поприветствовал хозяйку Зуко, но, как только он получше разглядел ее лицо, его улыбка моментально померкла, и он ошеломленно уставился на нее. – Он Джи?       Он Джи выглядела просто ужасно. Ее волосы были собраны кое-как, глаза покраснели, а на лице отражалась крайняя степень встревоженности, смешанная с растерянностью и отчаянием. Бегом слетев по лестнице, она приблизилась к гостям и торопливо отвесила им низкий поклон, сложив руки в знак пламени.       – Лорд Зуко. Леди Катара.       – Он Джи, что с тобой? – Катара вихрем подлетела к ней и осторожно коснулась ее плеча, заглядывая ей в лицо. – Что случилось?       – Катара… – Он Джи подняла на нее измученный взгляд. – Я не знаю… Дело в том, что… Аанг и Изан, они… пропали.