Один раз в год сады цветут

Вика закрывает чемодан, и мы выходим и номера. В дверях нас встречает Сашка: – Всё, мы готовы, – говорит она ему. – Я ещё раз номер проверю, а вы пока спускайтесь. – Саша целует её и исчезает за дверью. А я так сморю ему вслед недовольная: «Эй, ты почему мня не поцеловал?» – хочется ему крикнуть, но я понимаю, что не надо: захочет – поцелует. А он захочет, я точно знаю, что захочет, и не только целоваться, просто нужно немного подождать. А ждать я умею, меня Викуля научила. Влюблённо смотрю на неё и снова на Сашку: он вообще всю меня хочет – без остатка, до последней клеточки, до последней молекулы. Я же вижу это в его глазах. Как бы он из-за меня Вику не бросил, я реально волнуюсь за неё. Люблю её и волнуюсь, чтобы её парень из-за меня её не оставил. Пусть всё будет так, как есть, пускай мы будем вечно втроём. – Жду тебя в машине, – говорю ему вслед и иду к лестнице. – Ты куда, подруга? – торопится за мной Вика. Когда мы выравниваемся, она слегка шипит на меня: – Что значит «жду»? Ты что, одна там будешь ждать его? «Она такая обидчивая!» – Я специально так сказала, – говорю. – Хотела тебя позлить. – У тебя получилось. – Я знаю, я вижу, – улыбаюсь я. Я сейчас счастливая-счастливая! – Чего лыбишься? – зыркает на меня Викуля. – Не знаю, – отвечаю ей. – Тебя люблю. – Ты так весь день повторяться будешь? – Ага, – киваю я, – я ж нудная. – Не такая-то ты и нудная, – оправдывает она меня. – Тебе так кажется, потому что ты меня любишь, – говорю я и только спустя мгновение замечаю, что мимо проходит сотрудник мотеля и косится на нас. Мы замолкаем, и лишь когда он остаётся далеко позади, Викуля разражается приглушённым смехом. – Ты видела, видела? – тормошит она меня. – Что? – Я слегка покраснела, когда нас услышали. – Он от смущения чуть под землю не провалился, чуть всё из рук не выронил. – Ах, это? – Я делаю вид, что не заметила. – Я так поняла, мужики готовы кипятком ссать на лесбиянок. – Фу-у, какое-то неудачное сравнение! – говорит она. – Знаю, просто ничего другого не пришло в голову. Я уже давно заметила, как мужики на лесбок реагируют. Готовы на что угодно, лишь бы за нами подсматривать. И вообще эта тема – прямо липучка для внимания окружающих. А нам своё уютное счастье беречь надо от чужого взгляда. – Ключ от номера, – кладёт ключи на стойку Вика. – Выезжаете? – спрашивает администратор. – Ага, – говорит Вика. – Мой муж сейчас в номере, он там всё проверит, не забыли ли мы чего-нибудь. – Сейчас, – говорит администратор, берёт трубку и куда-то звонит. – Полулюкс проверь, там выезжают. – Он кладёт трубку, улыбается и смотрит на нас. А мы улыбаемся в ответ и смотрим на него. Мимо проходит тот уборщик, что слышал наш разговор. Вика держится, а я не могу удержаться и начинаю смеяться. Смехом от меня заражается Викуля. Она толкает меня локтем – типа, «хватит смеяться», а сама остановиться не может. – Простите? – спрашивает администратор, решив, видимо, что именно он – причина нашего веселья. – Ничего-ничего, – отнекивается Вика, – просто мы анекдот вспомнили. – Обе одновременно? – переспрашивает он. – Да, – говорю я. – И передали друг другу по телепатической лесбийской связи, – отвечает ему Вика. Она говорит громко – так, чтобы уборщик слышал. – Простите, это шутка такая? – учтиво улыбается администратор. – Я просто не в курсе… – Да нет, – говорю. – Это мы о своём, о женском. Как раз спускается Сашка. – Ну что, – говорит, – поехали? – Ага. – Вика берёт его под руку, а я беру его под руку с другой стороны. – А что у вас тут за веселье? Я что-то пропустил? – не понимает Сашка. «Ты всё пропустил, вообще всё», – думаю я, но говорю: – Забей, поехали, а то я так никогда моря не увижу. – На небесах только и разговоров, что о море. – Не знаю, кто это сказал, но где-то я уже слышала эту фразу. Правда, не помню, где. Наверное, в школе заставляли сдавать наизусть. Ах, да, это же Гоголь, «Мёртвые души»! «Какие «Мёртвые души»? это «Достучаться до Небес»! Ну ты и тупая!» – просыпается мой внутренний голос. «Спасибо что напомнил, – говорю. – Хотя формально это я сама вспомнила». «А по факту, ты напомаженная крашеная дура, на каблучках». «Зато красивая». – Я надуваю губки. «Всё, молчу». Похоже, у меня шизофрения, я сама с собой разговариваю. Интересно, это у всех так или только у меня с головой проблемы? Хотя проблемы были бы, если бы я из-за них страдала, а на страдалицу я не похожа. – Са-а-аш, – канючу я, – пустишь меня за руль? Сашка напрягается, но Вика отвечает за него. – Юль, давай как-нибудь в другой раз водить поучишься, – говорит она. – Ну-у, не на трассе же, когда мы все в машине. – Похоже, я так никогда и не научусь крутить руль, – вздыхаю я. Вика смотрит на Сашку. – За руль пустишь Мелкую? – спрашивает она. – Да, да пустишь меня за руль, – сюсюкаю я с ним и буквально прыгаю от восторга. – После всего, что у нас было… – не даю ему закончить фразу. – После всего, что у нас было, ты мне машину подарить должен. – Ха-ха-ха! – смеётся Вика. Я замолкаю и смотрю на неё. – Не обращайте на меня внимания, продолжайте, – говорит она, и Сашка протягивает мне ключи от своей «Эпики». – Спасибо, Сашенька! – Я прыгаю от восторга и целую его в щёчку. Он смотрит на Вику, качает головой и садится назад, я – за руль, а Вика – на пассажирское сиденье рядом со мной. – Как тут что включать? – радостно говорю я. – Вот ручник, зеркала, сиденье под себя выставь. – Она смотрит на меня. – Ты же не первый день уже водишь. – Да, – говорю. – Но я давненько не практиковалась. – Да не страшно, это же автомат. Поворачивай ключ зажигания. Я завожу машину, вжимаю педаль тормоза правой ножкой и выбираю «Д» на коробке передач. – Поехали, – говорит Викуля. – Это же, вроде, Гагарин сказал. – Не умничай тут. – Она достаёт из бардачка свои солнечные очки со стразиками и надевает их на меня. – Миленько смотришься. – Вика поворачивается назад и смотрит на Сашку, показывая ему меня. – Мы когда-нибудь поедем или нет? – вздыхает он. – Сейчас, сейчас, – немного суечусь я. Отпускаю тормоз и нажимаю на газ, машина буквально срывается с места. Я выворачиваю на трассу и потихоньку набираю скорость. Викуля сидит рядом и щёлкает радио, которое передаёт традиционно одни помехи. – Оставь, – говорю я, не отвлекаясь от дороги. – Нравится песня? – смотрит на меня Вика. – Нет, просто ты отвлекаешь меня своим щёлканьем. – Уу-у, а ты у нас такая напряжённая! – Она кладёт мне руку на коленку и начинает её гладить. Чёрт, как же это приятно! – Ну, Вику-у-уль, хватит, – канючу я, – а то мы в аварию попадём. – Я ни на секунду не отвлекаюсь от дороги. – Юль, ты такая напряжённая! – Сашка кладёт мне руки на плечи и начинает их мять. – Как же приятно! – Я слегка прикрываю глаза, но ни на секунду не теряю бдительности и не отпускаю руль. Викуля проводит рукой по моей ножке, нежно гладит её. – Викусь, ты что, не натрахалась? – смущаюсь я. – Какие вы с Сашкой неугомонные! – А если и нет? – говорит она. – Ну, трахните меня ещё раз, вы же для этого Юлечку с собой взяли, чтобы трахать по очереди или одновременно. – Ну и пошлячкой же ты стала, Юлька! – говорит Сашка. – Ага, – говорю я. – То есть сосать этим ртом можно, кончать туда можно, а стоит назвать этим же ротиком вещи своими именами… Вика не даёт мне закончить: – Ну-у-у, есть же выражения и понежнее, например, «заниматься любовью», «любить друг друга». – Вы ещё не налюбились меня? – подхватываю я новое выражение. – Согласна, звучит тупо, – кивает Вика, но не прекращает меня гладить, она уже почти до «киски» добралась. А я же не железная, я же возбуждаюсь. У меня же внутри гормоны кипят – коктейль из гормонов с трубочкой и крохотным зонтиком. Слишком буквально я воспринимаю слово «коктейль». – Са-а-аш, ну скажи ей, – говорю, – и сам отстань, пока я реально в аварию не попала. Вика наклоняется к моей ножке и целует меня в коленку – прямо на ходу. Медленно и нежно, поцелуй за поцелуем, миллиметр за миллиметром она поднимается всё выше и выше. – Са-аш, – глубже дышу я, чем только сильнее возбуждаю её. – Я не собираюсь вмешиваться, – говорит он. – Сами заварили это – сами и расхлёбывайте. Вика поднимается по мне вверх, целуя в пупочек и расстёгивая на мне пуговичку за пуговичкой. Ненадолго задерживается на моей груди и идёт выше. И вот она уже целует меня в шейку. Чёрт, сейчас я кончу! – Викуль, пристегнись, ты же на переднем сиденье! Какой пример ты подаёшь Сашке? – «А умнее ты ничего придумать не смогла? «Пример Сашке»!» Чувствую себя полной дурой». – Эй, я что, маленький? Да я старше вас всех вместе взятых! – раздаётся голос Сашки с заднего сиденья. – Тебе девятнадцать, а нам по восемнадцать, математик хренов! – на секунду отвлекается от поцелуев Вика, но не отпускает меня, обнимает и гладит по щеке. Вика, не останавливайся! – Теперь и ты материшься. – Смущённый голос Сашки. – Лесбиянки все такие матерщинницы? – Нет, это просто тебе так повезло, – отвечает Викуля, пока её рука скользит вниз по моему животику прямо к «киске». И пальчик проникает прямо в «щёлку». Я даже вздрагиваю от неожиданности. – Эй, ты чего? – влюблённо смотрит на меня Викуля. «Я просто натрахалась уже, и мне не хочется», – думаю я. – Продолжай, всё в порядке, – томно вздыхаю я. – Хочешь уссаться прямо за рулём? – шепчет она мне на ушко. – Мечтаю об этом! – Кто это сказал? Как я вообще могла такое подумать? Не узнаю себя, моё тело уже не хочет, но я боюсь разочаровать Викулю. Я хочу просто потому, что этого хочет она. Я специально себя накручиваю. Поворачиваюсь к ней, и мы целуемся. – Эй, за дорогой следи! – подаёт голос Сашка. Мне кажется, мы о нём совсем забыли. – Ой, прости! – говорю. – Всё время забываю, что это твоя машина; не хочется её разбить. – Машина? Да мне плевать на машину! Ты, главное, не угробь себя и Вику заодно – вон, она не пристёгнута. – Спасибо Сашенька, ты так обо мне заботишься! – говорит Викуля и, не вынимая пальчика из моей дырочки, целуется с ним. «Ну всё, хватит уже с ним целоваться, вспомни о том что у тебя есть Юлечка», – думаю я. Жду её губы, долго жду. Я терпеливая. Вика вновь меня целует. – Может, остановочку сделаем, ненадолго? – с явным намёком говорит она. – Да мы ещё и сотни километров не проехали, мы так никогда на море не попадём! – протестует Сашка. – Так, может, ты сядешь за руль? – сама предлагаю я, и мои губы вновь встречаются с Викиными. Чёрт, не могу не целоваться, когда я рядом с ней! Ни о какой сдержанности не может быть и речи. Я слишком долго о ней мечтала, слишком сильно страдала, чтобы сдерживаться, чтобы терять в пустую драгоценные секунды нашей близости. – Да неужели так невтерпёж? Несколько часов осталось, а потом натрахаетесь. Мы же на море будем, неужели так письки чешутся? – Возмущённый Сашка начинает над нами ржать, и мы смеёмся вместе с ним. – Я не знаю, что тебе ответить, – говорю я. – Когда вы рядом, у меня мозги вообще отключаются, и я дурочка дурочкой, у меня ничего не спрашивай. – А я решила затрахать тебя до смерти. – Чувствую Викино дыхание на своей груди. Хочется остановить машину, стянуть с себя одежду и отдаться ей целиком и без остатка. – Если меня кто и убьёт, я хочу, чтобы это сделала ты, – шепчу я ей. – Тормози поскорей, не могу больше сдерживаться. – Она томно выдыхает и запускает руку в свои трусики. Я знаю, что она там делает: я и сама не раз ей это делала, только с помощью язычка. – Сейчас, милая, – подчиняюсь я и торможу у обочины. Пока Сашка обходит машину сбоку, мы перелезаем на заднее сиденье и стягиваем друг с друга опостылевшую одежду, не прекращая целоваться. – У вас что там, лесбийский медовый месяц? – интересуется Сашка, заводя мотор. – А ты веди, не отвлекайся, – отвечает ему Вика, осыпая мокрыми поцелуями мой животик до самого низа. Я чувствую её губы на своих «лепесточках» и начинаю громко стонать. Сашка делает музыку погромче и вжимает педаль газа в пол.