Один раз в год сады цветут

Я пригубляю «Пиноколаду» и радуюсь: – Сладкая! – Это ты моя сладкая! – обнимает меня одной рукой Викуля, а Сашка идёт рядом. Просто, когда один парень и две девушки, как-то слишком странно смотрится. Мы останавливаемся в самом начале набережной, где каменные колонны прямо над шипящим морем. – Предлагаю выпить за отдых. «Вот где бы ни собрались русские, обязательно будут бухать и чокаться. Что за дурацкая традиция?!» – Давайте, давайте! – радостно соглашаюсь я. – За отдых и за вас, ребята! – улыбается Викуля. Она такая классная стала в последнее время! Она всегда была классной, но сейчас, блин, вообще! Люблю её всё сильнее, хотя, казалось бы, куда уже... – За вас! – чокаемся мы, и каждый пьёт свой коктейль через трубочку. Вика надпивает свой и слегка морщится. – Я попробую твой, – говорю я и без спроса беру её трубочку в рот, делаю пару глотков. Не то чтобы наши коктейли чем-то отличаются, просто… – Эй, подруга, у тебя же точно такой же, – закономерно возмущается Вика. «Хотела после тебя попробовать», – думаю я. – Ну, ты же сказала, что я могу твой коктейль попробовать. – Да, но тогда ты заказала «Секс на пляже». – Вика демонстративно забирает мой стакан и надпивает мой коктейль. Теперь мы поменялись стаканами. – Девочки, не ссорьтесь! – смеётся над нами Сашка. «А мы и не ссоримся», – думаю и понимаю, что мы в Викулей никогда не ссорились. Ну, кроме того дурацкого раза, когда она почему-то решила что я ей не нужна, что ей без меня будет лучше. Дура, блин. Улыбаюсь и смотрю на неё. – Что? – не понимает моих намёков Викуля. – Как же я счастлива, что тебя встретила! Я просто на седьмом небе от счастья, я просто… – Не могу подобрать слова. – А меня? – улыбается Саша. – И тебя тоже. Я так рада, что повстречала вас обоих! За вас ребята! – поднимаю бокал. – Между первой и второй... – Сашка чокается с нами, и мы пьём за брудершафт втроём (Да это возможно). А после мы с Викулей опять целуемся. Я уже прилично пьяненькая, и меня шум толпы не остановит. – Юль, Вик, ну не здесь же, – одёргивает нас Сашка. – Не здесь, – томно вздыхает Вика. Обожаю её томные вздохи! Она крепко-крепко берёт меня за руку, и мы идём дальше. Какие же у неё горячие ладошки! С одной стороны – шумящее море и лунная дорожка, а с другой – сияющая набережная, жарящийся шашлык, какие-то рыбины, грибы, сало, шаурма. Чего здесь только нет! Но я ни о чём другом думать не могу, кроме как о любимой. Мы походим к вращающейся карусели, которая резко поднимается вверх, а потом как будто падает вниз, и все кричат в ужасе. – Покатаемся? – предлагает Сашка. – Меня укачивает, а Мелкая боится, – отвечает за нас двоих Вика. – Я не боюсь, – зачем-то вру я, слишком поздно понимая, что Вика меня берёт на понт. – Ах, не боишься? Тогда идём! – Сашка резко вливает в себя остатки коктейля. – За любовь! – произносит он тост, и мы едва успеваем чокнуться. Пока он покупает билеты, мы с Викой делаем по паре глотков «Пинаколады», не сводя друг с друга глаз. – Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! – в тысячный раз шепчу ей на ушко. – А я люблю тебя ещё сильнее, – отвечает она и целует меня в губы, прикасаясь к моему лицу рукой. Чёрт, воркуем тут, как голубки, у всех на виду! Кажется, я понимаю влюблённых, которые не могут сдержаться и целуются в публичных местах. Мы такие же. Не Сашка и Вика и не я и Сашка, а я и Вика. Мы здесь влюблённые. И как Сашка не ревнует? «Наверное, потому что вы обе ему сосёте», – подсказывает внутренний голос. «Спасибо за ответ, я бы и сама могла догадаться». «Не за что, всегда пожалуйста, – отвечает он мне. – И, кстати, сосать член полезно для твоей физиологии». «И чем же?» «Не знаю, учёные доказали…» «Учёные мужики? Тогда понятно». Я иногда такая умненькая, такая умненькая! Прямо горжусь собой!» – Ну, ты идёшь? – зовёт меня Сашка. – Сейчас! – кидаю прощальный взгляд на Викулю. Ухожу на пять минут, а прощаюсь, как будто навсегда. – Иди уже, – улыбается мне она, видимо, прочитав мои мысли. – Коктейль подержишь? – слегка склоняю голову. – Ага, – говорит она, забирает мой коктейль и берёт в рот мою трубочку, делает пару глотков. – Только не допивай там всё, – наигранно возмущаюсь я, хотя понимаю, что она просто после меня хочет взять трубочку в рот. Похоже, она влюблена в меня, как дурочка малолетняя под стероидами (я хотела сказать – гормонами). Как же колбасит от этого чувства взаимной влюблённости – круче ничего не может быть! – Не-е-ет, – улыбается она и качает головой. – Сначала я допью твоё. А после мы будем пить каждый своё. – Ну, тогда ладно, – соглашаюсь я и спешу к Сашке. Он как раз занял мне место на карусели. Теперь главное – пережить это катание, я же боюсь каруселей. – Готова? – спрашивает меня Сашка и цепляет меня рычагом. А мне уже страшно, у меня уже участилось дыхание и, наверное, расширились зрачки. Хотя откуда мне знать, я же их не вижу. – Да ты не ссы, Мелкая, я с тобой. – Он обнимает меня за талию и незаметно опускает руку до моей попки. Я чувствую его объятия и успокаиваюсь, когда вижу возмущённый взгляд Викуси. Читаю в её глазах: «Не смей клеиться к моему парню!» Обожаю, когда она ревнует. А что ей ответить? Это не я, это он сам меня клеит, а я такая невинная овечка, ничего не могу поделать. «Овца ты, а не овечка!» – слышу дурацкий внутренний голос. Интересно кого она ревнует больше: его ко мне или меня к нему? Я вообще не могу разобраться в наших отношениях, но я так счастлива. Карусель срывается с места и медленно поднимает нас на высоту. И вот я уже вижу всю обширную сияющую набережную, пару парусников в Чёрном море среди волн и лунную дорожку. «Здесь, на высоте, прохладный воздух», – думаю я, как вдруг карусель резко летит вниз. Я едва успеваю вцепиться в рычаг, и меня вжимает в кресло. – Не ссы, Мелкая, – повторяет Сашка. Он такой смелый и сильный, хочу, чтобы мои дети были похожи на него. Платформа зависает в воздухе, и душа уходит в пятки. Мне так страшно, что я не могу даже пикнуть. Я вжимаюсь в рычаг и испуганно смотрю на Сашку. А он орёт, как полоумный: – У-у-у! – Ещё и радуется, когда видит, гад, что мне страшно! Платформа срывается с места и опять летит вниз, а я про себя повторяю: «Чтобы я когда-нибудь ещё хоть раз согласилась покататься на карусели! Господи, обещаю, если я выживу…» Платформа зависает в воздухе и идёт на вираж, и я могла бы немного успокоиться, перевести дух. Но тут Сашка хватает меня за коленку и продолжает истошно кричать: – А-а-а-а, да-а-авай ещё-о-о! – И откуда в нём столько задора? Я ничего не вижу. Только фонарики мелькают в чёрном небе, и всё вращается, как в калейдоскопе. Не надо было пить, не надо было пить, надеюсь, меня не вывернет. Только подумала об этом, как вспомнила Вику. И чего это её постоянно укачивает? Кстати, а где она? Пытаюсь найти её в толпе, но меня слишком вжимает в кресло, и мир всё быстрее и быстрее вращается вокруг. – Чтобы я ещё раз… когда-нибудь, повелась на ваши уговоры, – испуганно смотрю на Сашку, а он мне улыбается. – Ну, ка-а-ак! – орёт мне Сашка. – Если я выживу… – Я не подумала что сказать дальше, да и он вряд ли услышит, потому что опять орёт как полоумный. – А-а-а-а! – Он держится за мою ножку, и рука его уже слишком высоко; как бы Викуська не приревновала. Хотя ей же нравится смотреть, как я у него сосу, думаю, невинная рука на коленке или даже чуть выше ничего для неё не значит. Или значит? Поймёшь эту Викулю, с её дурацким характером! Как можно иметь такое ангельское личико и такой дьявольский характер?! Но я так сильно её люблю, что всё прощаю. Спасибо, Господи, что ты её создал! От страха закрываю глаза и продолжаю молиться. Пережить это мне поможет любовь, она мне всё переживать помогает. Платформа замедляется и начинает снижаться. – Хух, наконец-то! – измученно смотрю на Сашку. Я выдохлась, как после часового секса. – Юлечка, моя Мелкая! – Он нежно поправляет локон на моём лице, хотя я же понимаю, что он просто хочет лишний раз ко мне прикоснуться. И я хочу прикоснуться к нему. Я влюбляюсь в него заново по второму разу. Мне уже немыслимо остаться без неё и без него. Они оба мне дороги. – Не называй меня Мелкой… – Не успеваю договорить, как платформа срывается с места и несётся на очередной вираж. Я вжимаюсь в рычаг и изо всех сил зажмуриваюсь, только чувствую, как меня начинает мутить. А Сашка вместе с остальными продолжает неистового орать: – А-а-а-а! Юлька, как тебе, ну как тебе! – Лучше бы я сдохла. Я сейчас заплачу. Платформа останавливается так же резко, как пришла в движение, на самой высоте. Мне кажется, я сейчас выпаду и разобьюсь насмерть. И в этом будет виноват только Сашка. Сержусь на него. Как он мог заманить меня на такое?! Но платформа спокойно опускается на землю, к нам подходит инструктор и по очереди отцепляет нас. Все, практически все могут это сделать без посторонней помощи, и только я сижу, вцепившись в дурацкий рычаг. – Всё? – испуганно спрашиваю инструктора. – Всё, – улыбается мне он. – Ну ладно. – Отпускаю рычаг встаю и, вцепившись в Сашкину руку, слегка пошатываясь, иду на выход. А нам навстречу уже валят толпой другие отдыхающие, такие счастливые. Наивные, вы даже не представляете, что вас ждёт. «Бегите, глупцы», – всплывает в моей голове какой-то старый дурацкий мем. Вика встречает нас улыбочкой и протягивает мне мою «Пинаколаду». – Как покатались? – спрашивает она. – Ужасно! – отвечаю я, чем смешу её ещё сильнее. Только Сашка почему-то не смеётся. – Кто это был? – строго спрашивает он. – Ты о ком? О том парне, что со мной болтал, пока вы лапались на карусели? – Да-да, об этом, что едва тебя не облизал, пока мы катались. Я одного понять не могу: как он что-то разглядел? Лично у меня перед глазами всё расплывалось. – Да прицепился какой-то урод. – И ты не могла его послать? – Сашка реально зол. Главное для меня сейчас – не встрять межу двух огней: они меня живо испепелят. – Я его послала, только он не сразу ушёл, а лишь когда я сказала: «Вон мой парень идёт». – Ну, гляди. – Сашка такой строгий! И почему мне нравятся строгие суровые мальчики и девочки? Наверное, потому, что я мягкая и добрая. А им, наверное, нравятся такие, как я, но это не факт. – Что «гляди»? Что «гляди»? – неожиданно переходи в наступление Викуля. – Видела, как ты Юльку лапал. Вы там чуть не сосались на этой карусели. – Я там чуть не проблевалась, – складываю бровки домиком я. – Да-а-а! А руку его у себя на коленке ты тоже не заметила? Или это случайно вышло? «Чёрт, я так не хочу ссориться! Что угодно, только не это». – Викуль, прости, я думала, ты разрешаешь. – Поворачиваюсь к Сашке. – Саш, ну чего ты меня так подставляешь? – Я тоже думал, она разрешает, – пожимает плечами Сашка. Он, главное, такой простой. – Сосать можно, а за коленку пощупать нельзя? Викуль, ты определись. – Ладно, закроем тему, – тает Вика. – Куда пойдём дальше?