Альфа и Омега 2: Падшие

      Смерть была не настолько плоха. Так думал Синдзи. По крайней мере, в ней было спокойно. Никаких кошмаров, никаких снов или волнений. Просто милая, мирная пустота.       Во всяком случае, она была лучше его жизни…       То, что он всё это осознавал, несколько смущало Синдзи, но вскоре и осознание, и даже смущение пропали, и его поглотило истинное безвременье. Вот и оно, подумал он, теперь всё кончено.       — …сделай что-нибудь… — было сложно игнорировать этот голос. Синдзи бы сказал, что говоривший в истерике, останься при нем здравый рассудок.       — …нацелин… так много… — раздался другой. — …полностью… камеры…       Синдзи не столько слышал два голоса, сколько вяло впитывал обрывки фраз, а затем складывал слова в фразы в своем подсознании. До него долетали лишь кусочки разговоров, которые то пропадали, то появлялись вновь.       — …понять… клинически мертв!       Кто-то спорил, громко спорил. Это раздражало. Почему ему не дадут покоиться с миром?       — Потому что… — донесся до него один из голосов. — Прямая оксигенация… кровь потечет… мозг…       Этот голос, который не истерил, принадлежал женщине, говорившей с медицинской уверенностью.       — …обещание, Хаябаши, — ответил третий голос, похожий на низкое эхо голоса Синдзи. — …не дай этому встать…       — …один шанс… — раздался еще один новый голос. Опять женский и до странного похожий на самый первый — или так казалось Синдзи.       Разницу было не уловить.       Синдзи считал, что с их стороны очень грубо говорить так, будто его рядом нет. Да, он, может, и мертв, но это не оправдание…       После этого надолго повисла тишина. Наконец, до Синдзи донесся еще один женский голос.       — …просто уйти… — а потом добавил: — Нуж… здесь… NERV может…       — Значит, решено, — раздался знакомый, сдержанный женский голос. — …в стаз.       Позже послышалось приглушенное:       — …нас опередят… не могу рассказать Мисато-сан… — и в этот раз он опять будто бы слышал свой голос.       — …рекомендую перемещать его, — заметила та суровая женщина-медик. Она начинала не нравиться Синдзи. — Вмешательство в криостаз…       Тот знакомый голос, похожий на его собственный, ответил:       — …приготовления… сделаны…       После этого голоса не появлялись. В какой-то момент Синдзи стало холодно, но потом была лишь нежная тишина и черное забвение. Те обрывки фраз ничего для него не значили, и он был рад, что они пропали. Он вообще был рад, что всё пропало.       — Это еще не конец, Синдзи-кун…       В этот раз голос шел не снаружи, и Синдзи смог его узнать.       — …Каору-кун?       — Держись…       Тьма вернулась, и забвение продолжилось. Но потом…       — Да ты шутишь… — внезапно раздался незнакомый женский голос.       — Парню пришлось несладко… — ответил мужской голос, низкий и сердитый.       Из-за возвращения голосов Синдзи вновь накрыла волна раздражения — особенно потому что этих голосов он не узнавал. Они не походили на те, что он слышал раньше… По крайней мере, ему казалось, что они раздавались раньше. За временем здесь было сложно уследить.       — …имеются признаки мозговой активности, — удивленно сказал женский голос.       Пусть удивляется, сколько пожелает, подумал Синдзи. Почему ему просто не дадут поспать?       — …не можем вечно его так держать, — пробормотал мужской голос. Затем вновь заговорил женский, причем так скоро, что Синдзи понял, что они говорят друг с другом.       — …активность растет… стабилен… во всяком случае, пока что… — а через какое-то время она спешно крикнула: — …сообщить директору Лоусон!       Некоторое время спустя женский голос, теперь уже тихий и мрачный, сокрушался:       — Жизнеспособность… под сомнением…       — …стоить… астрономическую… — раздался новый мужской голос, хриплый и какой-то… нечеловеческий. — …вообще позволить себе…       Им ответил четвертый голос, которому Синдзи был благодарен. Ворчание трех других на задворках его разума выбешивало. Четвертый голос тоже принадлежал женщине, но настолько уверенной, что его звуки на миг пронзили пелену тьмы.       — …не вещь… клиент, они не обделены средствами…       Они опять какое-то время препирались, но теперь Синдзи ощущал, что с каждым разом слышит этот четвертый голос всё ярче и четче. Это превратилось для него в игру.       — …очень хочет, чтобы ты выжил, молодой человек… должно быть, хорошо…       — …не нравится мне это, Миранда, — раздался тот низкий голос. — У той женщины нет прошлого… ID… фальшивка…       Четвертый голос что-то ответил, но Синдзи не смог понять, о чем она.       — …пожертвование вполне окупит лечение… обеспечит нас на годы…       — …если он когда-нибудь…       — …того достаточно… — ответил ее голос. — …лечение, как планировали…       — Как скажешь…       И опять тьма победила, и опять Синдзи плыл в забвении, ничего не думая и не осознавая.       Существование закончилось.       Но потом началась музыка…       Возникло осознание, и в существовании Синдзи, состоящем из одной темноты, появилась навязчивая песня. Синдзи не знал, были ли в ней слова — сейчас он уже не понимал, что такое слова. Похоже, на миг к нему вернулась память.       Нет, это была лишь… музыка, навязчивая прекрасная мелодия, разносящаяся в темноте и наполнявшая энергией его пустую вселенную. Ничто прежде не казалось таким красивым. Она останавливалась и начиналась. Между мелодиями существовал некий перерыв, но песня всегда возвращалась.       — Без слов.       Это была первая мысль, за долгое время пришедшая к Синдзи; о том, что в музыке, составлявшей его вселенную, не было слов. Ее просто кто-то… напевал.       — Ты бы предпочел, чтобы я пела?       Как и в случае с обрывками фраз, Синдзи не столько «услышал» эти слова, сколько понял, что песня ненадолго сменилась шепотом, обернувшем его сознание шелковой простыней. Голос казался… удивленным.       — Я мертв? — попытался подумать Синдзи, но в его нынешнем состоянии это было непросто. В итоге, после нескольких неудач, Синдзи постарался изложить концепт смерти в виде вопроса. Но у него вышла лишь едва заметная и слабая мысль, которая казалась звоном упавшей булавки во время концерта.       — Почти, но не совсем… — мрачно ответил шепот.       По крайней мере, шепот прислушивался к нему, отчего Синдзи было приятно.       Синдзи не сразу понял, что напевал кто-то вне пустоты, откуда доносились те, прежние голоса, но ощущался он ближе, будто изнутри темноты. Кто-то был рядом с ним…       — Я… не один? — подумал он.       — Нет, — прошептал голос с такой нежностью, какую Синдзи и не мог представить. — Нет, малыш, ты не один.       — Останься… до тишины? — умудрился ответить он.       — Ты хочешь, чтобы всё закончилось? — спросила она, поскольку голос был женским. — Ты правда не хочешь вернуться?       Осознание прошлого ненадолго вернулось к Синдзи. Голос будто вытянул из тьмы его воспоминания. Он вспомнил мир вне пустоты, как и боль, которую причиняет жизнь в нем, а также то, что он пытался сделать.       — Я… Я не знаю.       — Не волнуйся, — сказала она. — У тебя будет много времени…       После этого всё ненадолго затихло, но женский голос всегда возвращался поговорить, сначала пробуждая в нем воспоминания. Некоторые он бы предпочел забыть, но она всегда была рядом щитом сострадания и покрывалом безмятежности. Синдзи даже задумался, почему поначалу боялся их.       Боль придавала ему сил, сказала она, научила его отвечать добром на жестокость. Она научила его возвращаться, пытаться заново, даже если казалось, что надо сдаться и убегать подобру-поздорову.       — Ты всё ещё испытываешь вину? — с любопытством спросила она. Синдзи уже не знал, можно ли называть ее голосом.       — Нет… — сказал он после долгих раздумий. Чем дольше она была с ним, тем легче ему становилось думать и отвечать, как будто она придавала ему сил. — Я согласен с тем, что, возможно, частично это и моя вина. Может, если бы я лучше повел себя в ситуации с ЕВОЙ-03, тогда бы ничего из этого не случилось…       — Возможно, — раздался ответ. — А, может, и нет. Прошлое нельзя изменить. Можно лишь надеяться вынести из него урок и идти дальше.       После того, как она уходила, по-прежнему наступали тишина и темнота, но теперь их стали перемежать и сны. Но она всегда возвращалась, всегда говорила, всегда слушала. Синдзи не знал, почему, но он становился сильнее с каждым ее появлением.       Хоть сила и присутствие голоса притупили его осознание всего остального, через какое-то время Синдзи вновь стал слышать обрывки фраз.       — …понимаю, почему… — сказал еще один новый голос.       Нет. Синдзи знал его. Но кто это был? У него было столько предположений…       — …поговорить с кем-то… никого, здесь… — затем тишина. — Только мы с тобой… — а потом шепот: — Опять.       Последним, что слышал Синдзи перед тишиной, было хриплое, тихое извинение. Синдзи терпеливо ждал в темноте — что было необычно, поскольку прежде он не проявлял никакого интереса к происходящему.       — …скоро он очнется? — спросил тот же голос, который почему-то извинялся.       — …не знаем, — ответил низкий мужской голос, которого он уже… давно не слышал. По крайней мере, Синдзи казалось, что давно. — …Лоусон говорит… активность… сильнее с каждым…       — Конечно… — прошептали в ответ. Потом — тишина.       Синдзи ждал. Во тьме было не так уж и плохо, поскольку рано или поздно до него доносилось:       — И снова здравствуй, малыш…       Синдзи нескоро удалось сформулировать ответ из различных мыслей и эмоций.       — Пришла поговорить? — спросил он. Ему обычно требовалось больше времени, чтобы внятно произнести слова.       — Нет, — как всегда нежно прошептал голос. — Я пришла попрощаться.       Его пронзило удивление.       — Уходишь? — смог выдавить он, теряя концентрацию.       — Я должна, — виновато ответила она. — Боюсь, наше совместное время подошло к концу. Я сделала всё, что могла.       — Но тут так темно, — ответил он. — Тут… так темно.       — Тогда, возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы вернуться.       — Вернуться? — спросил он. — Я могу… вернуться?       Голос стал отдаленнее.       — Вероятно, — ответила она. — Но сейчас решать тебе, не так ли?       — Прекрати! — Синдзи казалось, что он это выкрикнул, но из его рта вырвался лишь сдавленный хрип. Открывать глаза тоже не стоило, поскольку даже тусклый луч света погружал его в мир боли.       Через пелену слез и дезориентации Синдзи разглядел размытую фигуру, нависавшую над ним, а также то, что она держала его за руку. Синдзи тщетно пытался разглядеть ее, но увидел лишь черные пятна на месте глаз. Контуры фигуры виделись насыщенно-синими и бледно-розовыми.       Он ощутил, как фигура бережно отпустила его руку. Мигом позже он почувствовал мимолетное прикосновение губ ко лбу, а затем услышал, как открылась дверь и раздался голос, становившийся всё тише:       — Директор Лоусон, полагаю, вашему пациенту требуется внимание…       — Опять покидаете нас? — спросил знакомый женский голос, приближавшийся к нему. Только теперь Синдзи уловил в нем странный акцент.       — Полагаю, он устал от моих визитов. Оставляю его в ваших умелых руках.       К этому моменту Синдзи смог оглядеться, прищурив глаза.       Незнакомо. Всё это очень незнакомо.       В воздухе незаметно пахло антисептиком. Его приглушал запах парфюма, оставшийся от ушедшей фигуры. На столике рядом с кроватью стояла ваза со свежими разноцветными цветами, хотя Синдзи в жизни не смог бы определить, как они называются. Он никогда прежде таких не видел, и от них очень приятно пахло. А еще кто-то зачем-то принес ему… виноград.       Да, он явно находился в какой-то больнице, причем совершенно ни на что не похожей. Его постель, стены и даже стулья были пастельных синих и зеленых цветов. Кровать была куда удобнее, чем больничные кушетки, на которых Синдзи успел належаться. К его груди было подключено множество кабелей, которые вели к голографическим панелям, почти скрывавших за собой стены. Над его головой находилось окно, закрытое жалюзи, и которого задувал теплый ветерок.       Если забыть про редкие писки и гул оборудования, тут было очень спокойно. Снаружи доносились приглушенные птичьи трели, и Синдзи видел, как над его головой часто проскальзывали тени, будто в небесах проносились потоки летающих объектов.       Но это же было глупо.       От комнаты так и веяло богатством. Если это и впрямь была больничная палата, то Синдзи предполагал, что явно недешевая. А он даже не знал, есть ли у него медицинская страховка…       Но все эти наблюдения и мысли лишь отвлекали от так называемого слона в комнате, который медленно пробивался через дезориентацию Синдзи.       Где… я?       Вероятно, ему стоило обеспокоиться о много чем еще, но сейчас Синдзи воспринимал происходящее в порядке наступления. Затем Синдзи заметил, что в комнате есть не только он и метафорические слоны. Нет, теперь здесь был кто-то еще.       В дверном проеме стояла женщина в весьма плотно облегающем черном костюме. Ее темные волосы спадали ниже плеч; она смотрела на него любознательными, но настороженными синими глазами.       — Так-так-так, — сказала она, опуская планшет и скрещивая руки. Синдзи мог поклясться, что она удивилась его пробуждению, но потом взяла себя в руки. — А мы всё думали, когда же ты решишь вернуться к нам.       — Я… — прохрипел Синдзи, но подавился словами и закашлялся, пуще прежнего раздражая невероятно пересохшее горло.       Женщина коснулась кнопок на ближайшей панели на стене и вызвала нескольких медработников, после чего подошла и налила Синдзи стакан воды, который поставила рядом с его кроватью.       — Выпей. Медленно.       Синдзи кивнул, протянул дрожащую, слабую руку и с трудом сделал несколько глотков, после чего женщина за него поставила бокал на место. Затем она глянула через плечо на очередного незнакомца, пришедшего на ее зов.       — Какие-то проблемы, мисс Лоусон?       — Никаких, — ответила она и отошла в сторону, чтобы Синдзи разглядел темнокожую женщину, при виде его удивленно распахнувшую глаза. — Я просто подумала, что ты захочешь помочь своему пациенту.       — Д-да, мэм, — сказала она, быстро обходя женщину. Синдзи сразу же понял, что она здесь командует.       Главная женщина отошла от стены и направилась к двери.       — Я вернусь поговорить с тобой, как только доктор Тейлор тебя осмотрит. Устроит?       Синдзи лишь кивнул, не зная, что ответить. Он протер глаза, а темнокожая женщина начала проводить бесчисленные тесты и сканирования.       — Поверить не могу, что ты наконец-то очнулся, — через какое-то время радостно пробормотала она, бодро продолжая исследования и порой спрашивая, нормально ли ему, на что Синдзи старался что-то пробормотать или, что лучше, просто кивнуть. Наконец, доктор выпрямилась и подошла к нему. — Мы сообщим твоей маме, что ты очнулся. Уверена, она будет счастлива, — сказала она, похлопав его по ноге.       — Моей… маме? — удивленно пробормотал Синдзи. — Прошу… — чуть громче выдавил он. — Где… Где я?       Она нежно улыбнулась.       — Не волнуйся, уверена, директор Лоусон всё объяснит.       — Да чтобы мне провалиться… — раздался еще один новый голос, и Синдзи увидел рослого и мускулистого темнокожего мужчину, стоявшего в дверном проеме. — Так он и впрямь очнулся… Полагаю, я обязан купить Миранде выпить.       — Я рада, что ты расставил приоритеты, медбрат Тейлор, — тепло отчитала его женщина.       — Медбрат? — возмущенно переспросил он. — С каких пор я медбрат?       — С самого начала, — отмахнулась она, а Синдзи сел и молча наблюдал за тем, как она завершает тесты. — Вот. Теперь я пропишу тебе пару лекарств, чтобы поставить тебя на ноги, но с тобой всё будет в порядке. Я позову директора… Ты же можешь говорить? — спросила она.       Синдзи медленно кивнул, и доктор Тейлор наклонила голову и повернулась к мужчине, которого тоже почему-то звали Тейлор.       — Почему бы тебе не сообщить его матери, что он очнулся? Уверена, ей захочется это услышать. Но напомни ей о часах посещения, ты же знаешь, какой она может быть…       Мужчина шутливо отсалютовал.       — Есть, мэм. Думаю, я знаю, где ее найти.       — Еще бы ты не знал, — проворчала она. Он поднял руки и развернулся.       — Я просто поддерживаю старого солдата. Мне нравится думать, что это входит в наши услуги, — он кивнул Синдзи и вышел за дверь. — Рад, что ты очнулся, парень.       Синдзи опять кивнул, и его оставили одного в ошеломленном, совершенно растерянном молчании. Он даже не знал, с чего начать…       Он поднял стакан и выпил оставшуюся воду, чтобы как следует увлажнить горло. Он наклонился, чтобы поставить его на столик, но упал — мышцы его не держали. Его рука соскользнула, и стакан скатился со стола на встречу неизбежному разрушению.       — Осторожнее… — раздался голос той, кого называли «директором». Она успела подхватить стакан носком ботинка, после чего на удивление ловко подбросила его в руку и поставила на стол. — Пока ты был в коме, мы наностимулировали твои мышцы, чтобы избежать атрофии, но она всё равно тебя ослабила.       Синдзи с трудом сел и нахмурился, вспоминая, как ее называли медработники.       — Лоусон-сан, так? — спросил он, стараясь пока что не обращать внимание на слово «кома». Она улыбнулась и весело хмыкнула.       — Нет, просто Миранда, и суффиксы тоже можешь опустить. Что бы многие ни думали, я не настолько важная.       Синдзи кивнул.       — Значит… Миранда?       Она наклонила голову.       — А ты — Синдзи, так? — спросила она, садясь на стул рядом с кроватью и опуская планшет на ноги. Синдзи кивнул.       — Да, мэм.       — Просто Миранда, — с теплотой повторила она. Скрестив ноги, она слегка откинулась на спинку стула и сцепила пальцы. — Итак… Полагаю, ты бы хотел узнать, где ты.       Синдзи предпочел опять молча кивнуть.       — Очень хорошо. Это — станция «Лазарь». Мы… некоммерческая организация, состоящая в основном из бывших членов… определенной организации, которая, к счастью, больше не существует.       — Станция… «Лазарь»? — повторил он. Она кивнула, на миг посмотрев вдаль.       — Мы называли ее в честь, возможно, нашего единственного достойного проекта. В основном нас финансируют те же компании, что вкладывались в ту организацию. Они, как и мы, стараются понемногу всё исправить. Наши пациенты чаще всего ветераны войны и сироты, с которых мы денег не берем. Ты же, однако… Ты — особый случай.       — Я? — пробормотал он, быстро вспоминая что-то. Мисато-сан… Я был с… Мисато-сан. Что тогда произошло?       Синдзи нахмурился, внезапно заметив, что небо потемнело, будто уже наступил вечер.       — Да. Твои раны требовали обширной кибернетической реконструкции, которая, честно говоря, съела бы весь наш бюджет, если бы не… щедрое пожертвование, поступившее вместе с тобой.       — К-как я здесь оказался?       Миранда пожала плечами.       — Хотели бы мы знать. Однажды в доках просто оказался незнакомый шаттл. На его борту находился ты в криостазе, пара наемников и еще один пассажир. Они требовали, чтобы тебя приняли именно у нас. После этого наемники оставили тебя, того пассажира и целую гору кредитов у нашей двери, велев «подлатать» тебя. Условия были весьма четко обозначены.       Синдзи невольно поднял руку к груди. Он заметил, что большая часть кабелей, ведущих к различным сенсорным панелям, была подсоединена именно к левой груди. Внезапно он всё вспомнил.       — Нож! — крикнул он. Миранда моргнула и выпрямилась на стуле.       — Что, прости?       Синдзи покачал головой, избавляясь от мимолетной вспышки из прошлого.       — Т-там был нож, и М-Мисато-сан… он-на была…       — Значит, мы были правы, — сказала Миранда. — Это ножевая рана. Ее форма и частичный ожог соответствовали уни-клинку военного образца.       — Я думал, что умер… — прошептал Синдзи.       — Так и было, — сказала Миранда, еще больше шокируя Синдзи. — Как я и сказала, они оставили тебя у нашей двери, как труп, — она вздохнула. — На меня не в первый раз легла подобная работа, но, к счастью, твой случай был далеко не самым сложным. Нет, эта честь навечно закреплена за… той личностью, — теперь уже Миранда вырвалась из воспоминаний и быстро взяла себя в руки. — Клинок пронзил твое сердце и легкое и разрезал два желудочка. Обычно в таких тяжелых случаях спасает только трансплантация. Панацелин способен излечить лишь определенный урон, нанесенный жизненно важным органам, но у нас в институте не было доноров, так что мы пошли другим путем.       — И… каким?       — Мы восстановили твое сердце и легкое и сгладили урон, нанесенный твоему мозгу во время того инцидента при помощи специальных наномашин и кибертехнологий. Тебе повезло, что импланты так быстро прижились. Первоначальное отторжение тканей было куда лучше, чем в некоторых увиденных мною случаях.       Синдзи опустил взгляд, прижимая руку к груди.       — Кибер… — он замолчал и быстро взглянул на Миранду. — Н-но где этот институт?! — крикнул он; паника резко вырвала его из облака непонимания.       — Успокойся… — тихо, но крайне твердо сказала она, чуть прищурившись. Синдзи невольно закрыл рот и опустился на кровать. Теперь он понимал, почему другие обращались к ней по должности. Она умела командовать — и это еще мягко сказана.       — Как я уже сказала, ты в институте «Лазарь», которая расположена во второй секции третьего блока Президиума.       — Пре… зидиума? — повторил он.       — Да, — спокойно повторила она. — Ты на Цитадели.       Синдзи распахнул глаза.       — На Цитадели? — выпалил он. — Н-но это же в… Я был… Но я был на Земле, на «Эльбрусе»!       Миранда нахмурилась и поколебалась, прежде чем ответить:       — «Эльбрус»… Это корабль «Цербера».       — Н-нет, — Синдзи покачал головой. — Думаю, он принадлежит Арии-сан.       — Ария… — пробормотала она. Миранда припомнила историю корабля и то, что королева пиратов его захватила.       Миранда мысленно соединила точки в этом деле: Ария Т’Лоак, которая, если верить слухам, связана с событиями, о которых до сих пор пестрит новостная сеть Альянса. Женщина, которая прилетела с этим «Синдзи» на Цитадель и заявила, что у него та же фамилия, что у нее. К тому же, он был зарегистрирован, как ее приемный сын, хотя его отпечатки пальцев совпадали с иммиграционными записями «Теневого консорта», Синдзи Икари, который находился в центре тех же событий, что и Ария.       Миранда не знала, как у двух Синдзи могут быть идентичные отпечатки пальцев и практически одинаковая внешность, несмотря на разницу в возрасте — если, конечно, отбросить версию с клоном. Она как никто знала, что подобная продвинутая генетическая операция возможна.       К тому же, консорт лично навещал мальчика, пока его так называемая «приемная мать» отсутствовала — вероятно, кому-то хорошо заплатили, чтобы ее отвлекли. Насколько Миранда понимала, «приемная мать» Синдзи даже не знала о визитах консорта.       Да, картинка определенно складывалась. Что это была за картинка — Миранда сейчас не знала, но дела творились странные, и она не была уверена, что хочет в них участвовать.       — Миранда?.. — осторожно спросил Синдзи. Хотя теперь он догадывался, как попал на станцию — скорее всего, через тот «ретранслятор» в небе, который ему показывали — оставалось еще кое-что, что он не знал. Еще Синдзи не мог не заметить, что на его бирке на запястье значилось далеко не «Икари Синдзи». Миранда моргнула, но более ничем не показала, что он вырвал ее из раздумий.       — Да?       — У меня еще… один вопрос.       Словно почуяв его недомогание, она слегка смягчилась.       — Какой?       — Сколько… сколько я спал?       -Ω-       Джейкоб шел по улочкам и завернул в бар, спрятанный в глухом переулке у торгового района. Этот кабак посещали только солдаты, молодые и старые, люди и инопланетяне. Здесь водилось неписанное правило: чтобы даже подойти к бару, ты должен был отслужить не менее трех лет.       Джейкоб отвел сюда женщину после того, как она провела первую ночь в компании его жены, чтобы помочь ей развеяться. Они даже выделили ей койку на пару дней. Позже Джейкоб узнал, что она сняла очень дорогостоящее жилье с видом на Президиум рядом с институтом, чтобы не докучать им. Миранда не шутила, говоря, что деньги для нее проблемой не являются.       Она явно служила, потому что наряд, в котором она прибыла на Цитадель, был довольно диковинным, но, несомненно, представлял собой униформу, причем офицерскую, а преподносила она себя так, будто не первый год командует армией. Поэтому Джейкоб нисколько не удивился, что при первом их появлении в баре несколько младших офицеров уступили ей места еще до того, как она, уже переодетая в гражданское, подошла к ним. С тех пор никто не требовал ее пересесть. Благодаря этому ее всегда было легко отыскать.       И Джейкоб в самом деле нашел ее — на привычном месте, с нетронутой кружкой выпивки и просматривающую новости на экране-ленте над барной стойкой. Джейкоб не знал, почему бы ей не посмотреть новости в квартире, но подозревал, что ей просто нравится местная атмосфера. Джейкоб свистнул бармену и указал на место рядом с ней. Бармер глянул и понимающе кивнул, после чего налил ему стандартную кружку разливного пива.       — Эй, Кацураги… — окликнул он, приближаясь к ней. Мисато быстро глянула через плечо и вновь посмотрела на экран.       — Джейкоб, — сказала она, быстро отпивая пиво, будто лишь появление Тейлор напомнило ей о нем.       Джейкоб вспомнил, что в их первый визит Мисато заказала кофе со льдом, чем сильно удивила бармена, после чего быстро попросила пива и с тех пор не брала ничего другого.       — Есть новости? — пробормотала она, смотря, как на экране Диана Аллерс задает вопрос советнику людей. Слова репортерши привлекли ее внимание, даже когда она посмотрела на Джейкоба краем глаза.       — И всё же вы настаиваете на сохранении блокады? — спрашивала Диана, и было очевидно, что советник ищет любого повода для завершения разговора, но репортерша не отставала.       — Адмирал Хакет остается при своем мнении. Карантин продолжится до тех пор, пока ситуация не изменится или пока он не посчитает, что его можно снять.       — А что вы скажете тем, кто считает, что мы бросаем собственный народ? Тем, кто говорит, что человек есть человек, откуда бы он ни появился?       Советник вздохнула.       — Вы не хуже меня знаете, что мы предложили ограниченную гуманитарную помощь населению и что она очень помогла.       — Вы, разумеется, осознаете, — продолжала Диана, — что продолжением карантина вы фактически признаете, что снимки, сделанные до начала блокады, подлинные. Только это может оправдать то, что вы велели окружить планету целым флотом.       — Я не могу никак прокомментировать какие-то неподтвержденные и, вероятно, сфабрикованные изображения. Блокада — военные меры предосторожности и военная же проблема. Мне больше нечего добавить по этому вопросу. Если позволите…       Мисато подавила желание с отвращением простонать и отпила пиво, игнорируя выводы Дианы о ситуации, пока советник уходила из кадра.       — Бюрократы… — проворчала она.       Джейкоб дождался, когда она полностью отвернется от экрана, и решил поступить по-военному — перейти сразу к делу.       — Он очнулся.       Мисато так резко опустила кружку, что пролила добрую половину пива, и резко задрала голову.       — Синдзи-кун…       — Да, — вежливо прервал ее Джейкбо, пока бармен мимоходом протер пролитое пиво. — Всего пару часов назад. Док его еще проверяет, но, думаю, тебе разрешат навестить его утром.       — Как он, ты знаешь? — спросила она с облегчением и волнением в голосе. Джейкоб пожал плечами.       — Когда я заглядывал к нему, он казался немного сонным, но это объяснимо. В остальном он выглядел хорошо… Миранда играла с ним в двадцать вопросов. Удачи ему в этом.       Казалось, у Мисато всё тело расслабилось, и она обмякла на стуле. Она отпила пива — намного больше, чем раньше.       — Я уж начала волноваться…       — Что этот день никогда не наступит? — спросил Джейкоб, махнув бармену, чтобы тот подлил ей. — Да… Я встречал немало тех, кто был в похожей ситуации. Не всем везло так, как твоему мальцу, а ведь у многих было состояние и получше, — он постучал по барной стойке, чтобы ему тоже подлили, и продолжил. — Я встречал сильных и целеустремленных, но этот малец… Он просто не желал сдаваться.       — Да, — задумчиво пробормотала она, в благодарность приподнимая кружку. — Такое за ним водится…       Джейкоб чокнулся с ней.       — Что будешь делать дальше?       Мисато не ответила, покачивая пиво в кружке. Джейкоб понял, что зашел слишком далеко. Они пришли к негласному правилу — не вдаваться в подробности того, что привело ее на Цитадель и откуда они с Синдзи прибыли. Джейкоб не знал, что это правило распространялось и на ее планы на будущее. И тогда как он уважал ее молчание, он понимал, что Миранда Лоусон не успокоится, пока не будет знать абсолютно всё о том, что происходит вокруг нее.       Хотя, надо признать, возможно именно поэтому она так долго прожила…       Джейкобу же не давало покоя одно: не Мисато ли нанесла эту рану, о чем он сухо поинтересовался на следующий день после прибытия Синдзи. Его подозрения усилились, когда он решил покопаться в ее прошлом и обнаружил, что его буквально не существует: женщина по имени Мисато Кацураги появилась в тот же день, когда прибыла на Цитадель. Ответ Мисато его удивил — она тихо сказала: «Возможно, и я…»       Джейкоб понимал, что тут кроется какая-то история, но по какой-то причине ее слов оказалось достаточно. Как-никак, одной из немногих хороших вещей, которые он приобрел на службе в «Цербере», было острое понимание, кому можно доверять, а кому — нет. Когда он уже был уверен, что Мисато не ответить, она едва слышно произнесла:       — Я не знаю…       — Не хочешь вернуться туда, откуда прилетела?       Она покачала головой.       — Не уверена, что это вообще возможно… — она быстро глянула на репортаж. — Всё… изменилось с тех пор, как я прибыла сюда.       Джейкоб кивнул и решил более не допытываться. Он знал, что она не станет отвечать.       — Думаешь, они ему сказали? — через какое-то время спросила она.       — О том, что его сердце и легкое почти полностью заменили кибернетическими имплантами, или что он лежал в коме более шести месяцев? Ну, зная Миранду, она, вероятно, уже всё ему выложила, — он отпил пива. — А вот насколько тактично — уже совсем другой вопрос…       Мисато по-прежнему смотрела репортаж. Она не раскроет ему лишь одно, подумала она. И это придется сделать мне. Она заглушила нарастающую депрессию еще одним глотком пива. Мне не стоило так задерживаться здесь. Мне следовало бороться… сделать что-нибудь. Почему я не оставила его? Он был бы счастлив… Был бы? Она задумалась над этим. Или я просто не хочу вновь бросать его?       С этой мыслью Мисато осушила кружку. Она быстро подумала о том, что эту ночь ей не стоит проводить в одиночку. За прошлые месяцы она несколько раз поступала так, и не всегда с человеческими партнерами, хотя это уже зависело от степени ее опьянения. Но потом, выпив еще немного, она решила просто пойти спать.       — Уходишь? — спросил Джейкоб, занятый армрестлингом с турианским коммандером.       — Да, — ответила она и ушла, волнуясь, что к ней могут вернуться некоторые плохие старые привычки. — Думаю, с меня хватит…       -α-       Синдзи не понимал, как ему вообще удалось поспать, когда он только вышел из комы. Он посмотрел на бирку на запястье. На ней был блестящий голографический дисплей с двумя словами — «Кацураги Синдзи».       — Синдзи… Кацураги?.. — пробормотал он, а потом, осознав, что это значит, чуть улыбнулся.       Ранее он пытался ходить с помощью доктора Тейлор и медсестры, и, хоть ноги у него и дрожали, Синдзи смог сохранять равновесие, но довольно быстро устал. Доктор сказала, что силы в полной мере вернутся к нему только через несколько дней. Синдзи старался сосредоточиться только на восстановлении, поскольку, стоило ему отвлечься, как в голову закрадывалась беспокойные мысли.       Шесть месяцев, невольно подумал он. Раньше ему с трудом верилось, что прошло четырнадцать лет — а теперь к ним добавились ещё шесть месяцев?       А вдруг всё закончилось? — с надеждой думал он. Его взгляд опустился на запястье. Миранда сказала, что Мисато-сан была здесь всё это время. Но почему, почему она не вернулась домой?       — Синдзи-кун?       Синдзи подозревал, что скоро он услышит ответы. Он медленно поднял голову и увидел Мисато, стоящую в дверном проёме. Он вновь ее едва узнал, хотя в этот раз из-за наряда, а не прошедших четырнадцати лет. Ее волосы больше не были стянуты в пучок, а были собраны в низкий хвост. Униформа WILLE сменилась лиловым платьем с раздельными рукавами, закрывавшими предплечья.       — Мисато-сан, — таким же тихим тоном сказал Синдзи. Он говорил неуверенно. Он и радовался, что она здесь, но и думал, не эгоистично ли с его стороны радоваться, что она не вернулась на службу. Она долгое время молча смотрела на него.       — Как… — начала она, но замолчала, будто не зная, как продолжить.       — Я… в порядке. Вроде бы.       Она зашла в комнату, но не села, а встала у изножья кровати и скрестила руки.       — Я… Я рада, — сказала она. Синдзи кивнул, тоже не зная, что сказать.       — Шесть месяцев? — наконец, спросил он.       Мисато кивнула, но промолчала. Она подошла к двери и нажала пару кнопок, закрывая ее, чтобы они немного побыли наедине.       — Ч-что произошло? — спросил Синдзи. — Я помню СРОК, она…       — ВИ ее платформы подхватил умный вирус, созданный Маги Токио-4. Он изменил коды движений ее тела и систем нападения.       — И этого не заметили? — спросил он.       — Поначалу у ее платформы наблюдались небольшие неполадки, но ВИ отослал СРОК список совпадающих ошибок, вызванных пребыванием в космосе. С этим вирусу попросту повезло. Даже ВИ не знал, что происходит. И, как следствие, и СРОК.       — Она стала чересчур самоуверенна… — пробормотал Синдзи.       — Нет, — сказала Мисато. — Как раз наоборот: мы были слишком осторожны. Если бы СРОК была напрямую подключена к платформе, то сразу бы обнаружила вирус и избавилась от него. Я соглашусь, что она действовала разумно, но в итоге вирус попросту отключил ей удаленное управление, убрал у ВИ возможность взаимодействовать с телом, а потом запустил программу нападения, нацеленную на того, кого она сочтет вражеским командиром.       — То есть, тебя.       Мисато кивнула.       — Да, и, подозреваю, если бы ей удалось ударить, то меня ранило бы во много раз хуже, чем тебя… Ты спас мне жизнь.       Синдзи слегка покраснел и отвёл взгляд.       — И что теперь?       Он заметил, что Мисато секунду поколебалась.       — Не знаю…       — Но разве ты не собираешься домой? — он посмотрел на нее, нахмурившись. — Почему ты прожила здесь так долго? Я… Я рад, что ты была со мной, но разве ты не нужна в WILLE?       Мисато стиснула зубы, и Синдзи понял, что сильно задел ее. Ее даже затрясло от усталости.       — Мисато-сан? — тихо спросил он.       — Мы не можем вернуться тем же путем, что прибыли, — ответила она, не глядя на него. Синдзи нахмурился.       — П-почему? Как это мы не можем вернуться домой?       Мисато по-прежнему не поворачивалась к нему и протяжно выдохнула.       — Я пообещала себе, что больше не буду ничего от тебя скрывать, поэтому…       Синдзи открыл было рот, но Мисато уже подошла у экрану на стене. Она нажала пару клавиш, и изображение сменилось на новостной сайт. Она проделала пару видео-трансляций, после чего остановилась на одной и приблизила, чтобы Синдзи всё видел. На экране появилась фотография знакомой сине-зеленой планеты с единственным спутником. Синдзи никогда не видел мир такого цвета. Для него она всегда была красной.       — Это… Земля?       Мисато кивнула, по-прежнему стоя к нему спиной и глядя на экран.       — Более пяти месяцев назад я потеряла связь с Землёй, с нашей Землёй. Из собранных мною фактов выходит, что существо, называемое наемниками «Шепард», отключило проход с этой стороны, а затем переместило его в другое место. Насколько я слышала, это существо позже наблюдали в Солнечной системе в прямо противоположной точке орбиты местной Земли. Полагаю, оно разместило проход там, зачем-то намереваясь включить его оттуда. Вскоре после его исчезновения все спутники Земли засекли взрыв по ту сторону Солнца. И вот, что от него осталось…       Изображение на экране сменилось заглавной темой большинства новостных репортажей последних нескольких месяцев. Оно сменилось выкладкой Солнечной системы, на которой были подсвечены две точки. Две идентичных планеты.       Две Земли.       Мисато пристально смотрела на мир, услужливо обозначенный «Терра».       — Как и все остальные, я тоже поначалу не могла понять, как такое возможно, а потом осознала, что потеряла связь со всеми. А затем появились они…       Синдзи в ошарашенном молчании наблюдал, как Мисато подсоединила уни-инструмент к другому экрану и вывела на него несколько снимков в низком разрешении. Синдзи распахнул глаза.       — Это, — сказала Мисато, кивнув на размытые изображения Серийных Евангелионов, дерущихся с Серийными Омегами, а также снимок «Wunder» рядом с «Дитя грома», — было заснято несколькими суденышками, рискнувшими исследовать новый мир. Позже они были засекречены, но к тому времени уже просочились в сеть. А еще были замечены корабли, принадлежащие различным пиратским и наемным группировкам, отлетающие от планеты к ретранслятору массы Харона, — она кивнула на снимок с черной тенью. — Похоже, лишь один решил остаться.       Мисато не желала признавать, но ей намного полегчало, стоило поговорить с кем-то о происходящем.       — Н-но такого не может быть… — сказал Синдзи. — Наша Земля… Она не…       Мисато решила прервать его. Она знала, куда он клонит.       — Не спрашивай, почему наш мир вновь синий, Синдзи-кун. Не спрашивай, как восстановилась биосфера или как ось вернулась в положение до Удара, и уж точно не спрашивай, как она появилась здесь… потому что я не знаю. Военные силы Альянса заблокировали все входящие и исходящие коммуникации и поместили планету под строгий карантин. Так вышло, что по их законам ЕВЫ были приравнены к оружию массового уничтожения еще до того, как другой Синдзи появился в нашем мире. Могу лишь представить, о чем они подумали, когда увидели эти снимки.       Мисато оглянулась и увидела, что Синдзи побелел, как полотно.       — О чем… О чем ты? — выдохнул он.       Она повернулась и посмотрела на него в упор.       — Причина, по которой мы не можем вернуться тем же путем, Синдзи-кун, заключается в том, что дом сам пришел к нам.       — Это невозможно, — медленно сказал Синдзи, качая головой. — Это безумие…       — Безумие, да. Но, как видишь… это не невозможно.       Синдзи моргнул, чтобы привести мысли в порядок.       — Н-но это ведь х-хорошо, так? — заикнулся он, пытаясь соображать. — То есть, если подумать, раз мир вновь стал прежним, значит, нам больше не нужно сражаться с NERV. Всё закончилось… так? В смысле, к чему NERV бороться с нами, если планета восстановилась?       — Нет, Синдзи-кун, — сказала она. — Я показала тебе лишь те изображения, которые смогла найти. Опять же, не спрашивай, почему, но по какой-то причине война на нашей Земле до сих пор продолжается.       Синдзи еще долго сидел, свыкаясь с услышанным. Но его разум вновь и вновь возвращался к единственной вещи, к единственной цели.       — Тогда нам нужно домой.       Мисато моргнула, явно опешив.       — Синдзи-кун?       Синдзи не знал, почему, но у него будто прибавилось сил. Он не мог сказать, повлиял ли это так отдых или то, что случилось с Землей, стало для него лучом надежды, но теперь он точно знал, что должен сделать.       — Не знаю, как, но мы должны вернуться домой.       Мисато внимательно посмотрела на него.       — Ты уверен?       У Синдзи дернулась бровь.       — Я не понимаю…       Она кивнула на окно.       — Здесь ты в безопасности, как и обещал другой Синдзи-кун. Если ты останешься здесь, война для тебя закончится, и, обещаю, хуже о тебе я думать не буду. Ты уверен, что хочешь вернуться на Землю?       Мисато скрыла опасения за отточенной маской. Теперь она осознала, что все эти шесть месяцев боялась, что ее Синдзи вспомнит об обещании, данном ему взрослым двойником. Она понимала, что он этого заслужил, и не собиралась на него давить. Она видела, как Синдзи сжал простынь и посмотрел на хаос, творящийся на их Земле.       — Мисато-сан… — повторил он, ничего не объясняя и даже не меняя тона. — Полетим домой.       Она медленно кивнула.       — Хорошо, но ничего обещать не могу. Я понимаю, как важно нам вернуться, но пойми: я использовала все легальные каналы и…       — Так пойдем другим путем! — прервал он. — Когда это тебя останавливало?       — Синдзи-кун…       — Домой? — повторил он. Мисато улыбнулась уголками губ и кивнула.       — Значит, домой. Как-нибудь…       Синдзи ещё раз глянул на их Землю. Она отличалась от своей близняшки разве что кровавым шрамом на Луне.       — Думаешь, это дело рук моего отца?       Мисато посмотрела на изображение.       — Я так не думаю. Это было слишком внезапно, слишком… резко. Нет, если уж и ставить на кого-то, то я бы назвала… его.       — Хочешь сказать… другой я сделал это?       Мисато посмотрела на их новую цель.       — Не знаю. Полагаю, надо будет спросить его об этом, когда мы вернёмся…       -Ω-       Продолжение следует…