Via mortis. Black protector

После того злополучного урока Драко почти неделю провалялся в Больничном крыле, как выяснилось он чудом остался жив. Мальчик слишком близко подошёл к гиппогрифу и тот разодрал ему всю грудь и правую руку, которой он пытался закрыться. С Джинни он не разговаривал, каждый раз, когда она приходила его навещать, брат отворачивался и делал вид, что спит. Она его не винила. Она и вправду очень виновата. В тот же день, когда произошло это злосчастное происшествие, в школу приехал дядя Люциус. Он не ругался, не обвинял её в случившемся. Он просто напросто на её глазах разорвал в клочья подписанное разрешение на походы в Хогсмид и молча вышел. Его разочарованный взгляд просто добил девочку. Было очевидно, что дядя и тётя винят её во всём. И справедливо! Она и сама понимает, что виновата. Драко из-за неё оказался в больнице. Если бы не её желание покрасоваться и показать брату характер ничего этого бы не случилось. Расстроенная, даже подавленная Джинни никого к себе не подпускала. На всех огрызалась, даже профессорам доставалось, раскидывалась проклятиями направо и налево, регулярные стихийные выбросы магии постоянно громили классы и коридоры. Только Гарри, Рон и Гермиона, не обращая на её нападки внимания, были рядом. Никого из них будто не задевало её поведение. Даже когда Гарри обзавёлся шикарными оленьими рогами, Рон ослиными ушами, а Гермиона длинным пушистым хвостом, они продолжали её успокаивать и мало-помалу приводить в норму. К четвергу близнецам Уизли удалось вызвать её улыбку в ответ на какую-то дурацкую шутку. — Вот так мне гораздо больше нравится! — ухмыльнулся Рональд. — Спасибо парни! — Пф! Если ты думаешь, что это ради тебя, братец… — То ты ошибаешься! Нам просто не нравится… — Когда такая очаровательная леди… — Ходит как в воду опущенная из-за какого-то мерзкого… — Наглого… — Вредного… — Так, по легче! Это всё-таки мой брат! — вскинулась Джинни. — Просим прощения, — ухмыльнулся Фред, жестом фокусника доставая из рукава небольшой букетик розовых розочек. — Но ваш братец всё-таки мерзкий, — на том братья и скрылись. Джинни улыбнулась, положила букет рядом и продолжила завтрак. После истории с Драко она переехала за львиный стол. Там её встречали как героиню, пока кто-то не получил проклятье в ответ на очередное поздравление. Тогда её все оставили в покое. Слизеринцы изначально не пытались к ней лезть. Они прекрасно знали, что она сильнее почти каждого пятикурсника, да и нервы у юной Лестрейндж из-за съедающего изнутри чувства вины стали совсем не к чёрту. Безопасности ради, представители змеиного факультета держались от неё на расстоянии. — А на бис, для героя магического мира можно улыбнуться? — Можно тебе на бис рога вырастить, Гарри? — не поднимая глаз от тарелки, ответила девочка. — Ничего против них не имею, они мне даже нравятся, Джин, тем более в твоём исполнении — ухмыльнулся Поттер. — Ну, раз меня сам герой об этом просит… На этот раз она всё-таки подняла озорные синие глаза на Гарри. Поттер смотрел на неё и ободряюще улыбался. Вдруг из-под лохматых иссиня-чёрных вихров начали подниматься сначала тоненькие, совсем детские рожки. Однако вскоре их сменили роскошные, ветвистые рога взрослого оленя — короля леса. Вид у Поттера был очень экстравагантный, над ним хихикал весь Большой зал, а он будто не замечал. Только наблюдал за серьёзным, сосредоточенным лицом подруги и лучистыми синими глазами. Вдруг она что-то увидела за его спиной, и все краски сбежали с её лица. Джинни мигом его расколдовала и дрожащей рукой запихала вещи в сумку. — Я пойду… Гарри резко развернулся назад. Малфоя выписали из Больничного крыла.

***

— Держи, ты за завтраком так ничего и не съела, — протягивая Джинни огромный трёхъярусный сэндвич, произнёс Рон. Джинни не спешила к нему поворачиваться, сначала нужно было вытереть через чур влажные глаза рукавом мантии. Рон весьма правдоподобно делал вид, что не видит, ожидая, когда она приведёт себя в порядок и повернётся. Правильно, ей сейчас точно не нужна его жалость. — Спасибо, Рон, — слишком уж весёлым голосом ответила девочка. — Перестань переживать так. Хоть он и твой брат, он этого не стоит, — ясно, он всё-таки не понял, что она не настроена об этом говорить. — Я не переживаю, Рон. — Да ну? И поэтому щёки влажные и глаза блестят? Ох, с каких пор он такой внимательный? Балбес, который сам нормально зелье сварить не сможет или свою плешивую крысу в бокал превратить. С каких пор он стал таким знатоком человеческой психологии? А может выговориться? Вдруг легче станет. Тем более именно Рону, довериться проще всего. Он просто выслушает, не будет докучать заботой, не понесётся убивать моих обидчиков. — Просто… я же правда виновата и… — Джин, ты уже видела, что твоего брата выписали? — ох, Гермиона. Как же не вовремя! — Да, видела, — почему вдруг так сел голос? Рон кинул на Гермиону недовольный взгляд и нерешительно погладил Джинни по руке. Ладно, потом поговорим. — Съешь всё-таки сэндвич, до урока пять минут ещё. В коридор, подобно королю со свитой вошёл Драко в окружении слизеринцев как раз в тот момент, когда я доела злосчастный сэндвич. — О! Джинни, а что ты так поспешно из Большого зала убежала? — только завидев меня, брат пошёл в атаку. — Неужели привидение увидела? — Отстань от неё Малфой! — воскликнула подруга. — Не вмешивайся, Грейнджер. — Гермиона, пожалуйста, — выходя навстречу брату, осадила, уже открывшую рот, гриффиндорку Джинни. — Поздравляю с выпиской, Драко. — Спасибо, — ухмыльнулся в ответ блондин. — Видишь ли, у меня шнурок развязался, а мне нельзя руку напрягать. — Что? — что он о себе возомнил? — Ну, это по твоей вине, я не могу этого сам сделать, так что… Поспешно достаю палочку из кармана, надо постараться отделаться малой кровью. Он же не хочет меня унизить, в конце концов. — Ты не поняла, Лестрейндж, — мерзко ухмыльнулась Паркинсон. — Вручную. — По-моему, тебя не спрашивали, корова! — ох, Рон! — Давай, Джинни. Шнурки сами не завяжутся, — Драко даже не заметил, как мой друг обозвал его самую преданную поклонницу. Конечно, сейчас важнее меня унизить. Рон зарычал, потянувшись за палочкой. Из-за поворота показался Гарри. Вот чёрт! Они же сейчас прямо перед кабинетом дяди Севы подерутся! Он их точно не пожалеет, если это произойдёт. Набираю полную грудь воздуха и присаживаюсь на корточки. В конце концов, всего две минуты унижения помогут этим двоим избежать наказания. Над головой глумливые смешки слизеринцев, сзади возня — Гермиона пытается сдержать рвущегося в бой Рона, краем глаза вижу удивлённого Гарри, застывшего посреди коридора. Прошу, не наделай глупостей! — В класс. Как же вовремя, дядя Сева! Все бросились в кабинет. Гермиона с трудом затащила туда упирающегося Рона. Я как раз закончила с ботинками брата. Широко ухмыльнувшись Драко, зашёл в кабинет. Ко мне как раз подлетел Гарри. — Что это… — Ничего не спрашивай! Ради Мерлина, Гарри, — прерываю его на полуслове и, схватив вещи, тяну его в кабинет к нашему месту. Однако там нас ожидал сюрприз. За нашей партой сидит Драко и мило мне улыбается. Гарри напрягся. Аккуратно, успокаивающе беру его руку. Кабинет зельеварения не место для разборок со слизеринцами. — Профессор Снегг, можно я сегодня сяду с Джинни? — как ни в чём не бывало, интересуется брат. — Да. Поттер, идите к Долгопупсу. — Но… Сжимаю руку Гарри. Тот смотрит на меня, как будто впервые видит. Смотрю ему прямо в глаза, пытаясь донести, что справлюсь. Он вздыхает и послушно пересаживается к Невиллу. Драко отыгрывался на мне будто за всю жизнь. Он постоянно браковал нарезанные мною ингредиенты, я держалась, стиснув зубы. Ничего, он перебесится и сам извиняться будет. Спокойно, ты заслужила… — Мне кажется, ты неправильно мешаешь, Джинни. Драко отобрал у меня ложку и принялся неловко помешивать зелье. Вдруг котёл резко наклонился, и весь мой труд вылился на пол. Я едва успела отскочить, и закипающее варево меня не задело. — Мисс Лестрейндж! Вы можете быть аккуратней? — Но… — Вас никто не спрашивал, Поттер! А вы, мисс Лестрейндж, подойдите ко мне. Кидаю Гарри предостерегающий взгляд и медленно подхожу к крёстному. Но тот не собирается меня наказывать! Наоборот, он мстительно смотрит на брата. Конечно, он же всё видел! И то, что было в коридоре тоже. А в наших с братом ссорах он всегда на моей стороне! И этот раз не стал исключением. — Джинни, принеси мне из учительской расписание ваших тренировок. — Но Драко… — Я о нём позабочусь. Ох, не нравится мне его лицо…достанется сейчас братцу, чувствую. Прежде чем выйти слышу, что в помощи брату крёстный ставит не кого-нибудь, а Невилла! Ох, сейчас наварят они… Но подробностей не знаю. Я уже в коридоре. Только сейчас могу выдохнуть. Брат умудрился испортить мой любимый урок. Ладно, я сама виновата. А он побесится и простит. Потом ещё сам извиняться будет, я же его знаю. Хотя в этот раз, мне кажется, он всё-таки перегнул палку. С другой стороны я тоже сильно провинилась. Не замечаю, как уже подхожу к учительской. Там как раз никого. У стола с расписанием слышу какой-то жуткий грохот. — Кто здесь?! — Джинни… Из большого платяного шкафа в углу раздался таинственный жуткий шёпот. Мой шёпот… Слышать голоса — дурной знак… а слышать свой собственный голос? Вопреки тоненькому, почти неслышному голосу разума, на ватных ногах медленно подхожу к шкафу, дрожащей от нарастающего страха рукой поворачиваю ручку… — Джинни… Из шкафа выхожу я, только старше и гораздо, гораздо красивее, только вот от этой красоты волосы на затылке зашевелились, а по рукам стайками побежали мурашки. У меня, той, что вышла из шкафа были длинные, ниже пояса волосы. Они были чёрные-чёрные и неестественно блестящие. Синие глаза слегка подкрашены, совсем чуть-чуть только, чтобы придать лёгкий блеск, чтобы они немного заискрились. А губы, как в сказке, алые как кровь. — Что нравлюсь? Голос холодный, будто металлический. От него ноги совсем отнялись, а по позвоночнику пробежала волна холода. Тут почему-то кидаю взгляд на свои не свои руки. С них капает кровь, густая, алая… Джинни из шкафа прослеживает мой взгляд. — Знаешь, чья она? — Н-нет, — сглатывая ком, скопившийся в горле, отвечаю я. — Всех кто, тебе дорог. Драко, Касси, крёстного… Меня трясёт, мой двойник тем временем оттирает левое предплечье от крови. При взгляде на него перед глазами темнеет. Из-под алых разводов чёрной язвой проявляется уродливая татуировка… чёрная метка… — Рон, Гермиона… и Гарри… — Ридикулус! Боггарт! Мерлин, как же я слепа и глупа! Рукой нащупываю кресло и неловко в него плюхаюсь. Меня всё ещё трясёт. — Как вы, мисс Лестрейндж? — Н-нормально, — перед её креслом, на корточки присел профессор Люпин, заглядывая в её влажные глаза. — Спасибо, профессор. Я такая дура! — Мисс Лестрейндж, у вас очень сильный страх. Мало кто в вашем возрасте понимает, что все страхи идут из нас самих. Из сердца, из души, из прошлого или из будущего. И мало кто бы с ним легко справился. — Я не узнала боггарта… это даже первокурснику под силу. Профессор будто не слушал, он смотрел прямо в глаза, в душу. Будто что-то искал во мне, что-то забытое, что-то знакомое… В коридоре раздался колокол. Мне же на зельеварение нужно! — Профессор, мне нужно бежать на урок! Люпин стряхнул с себя наваждение и помог мне подняться на ноги. Я полетела к выходу, но у самой двери вспомнила, что оставила расписание. Люпин провожал меня задумчивым взглядом. Интересно, что он во мне ищет?