Разве ты не влюблен в свою машину?

      В четверг 13 февраля 1975 года около семи часов вечера из звукозаписывающей студии Trident Studios на Сент-Эннз Курт вышел молодой человек и нервно закурил. Ветер поднес его светлые волосы слишком близко к пламени зажигалки, и он вполголоса выругался, привлекая внимание какой-то пожилой леди, которая проворчала что-то вроде: «Ишь, вырядился как девчонка, срам какой». Молодой человек уже достаточно натерпелся в жизни и из-за своей миловидной внешности, когда его принимали за хорошенькую девушку, и из-за любви к роскошным шелковым блузам и узким в паху бархатным штанам (кем нашего героя принимали из-за такой одежды, мы уточнять не будем). Он досадливо посмотрел вслед старушке и мгновенно про нее забыл, потому что увидел… ее. Нет — Ее. Ту, которой, может, и не суждено стать единственной, которой, вероятно, даже не суждено принадлежать ему, но ту, которую он полюбил с первого взгляда и запомнит на всю жизнь. На улицу один за другим вывалились еще трое длинноволосых парней в шмотках разной степени экстравагантности, один из них хлопнул его по плечу:       — О чем задумался, Родж?       Роджер молча кивнул, и другой парень присвистнул:       — Вот это тачка!       — Не говори, Дикки, только сейчас понял, что всю жизнь мечтал о такой, — с придыханием ответил Роджер. — Это же межвоенная Бентли, боже, какая красавица!       — Да ты, дружище, влюбился! — заржал и быстро прикрыл рот ладонью тот, который был одет непотребнее всех.       — Брайан, у тебя фотоаппарат с собой? — обратился Роджер к четвертому товарищу, высокому и кудрявому. — Сними меня рядом с ней, а?       — Давай только быстро, пока хозяев нет, — согласился Брайан.       — И меня! И нас! — оживились двое других, моментально становясь около Бентли, которая буквально купалась в потоках любви и восхищения.       — Давайте быстрее, те двое подозрительно смотрят на нас, кажется, это их машина, — торопил Брайан, кивая на двух типичных обитателей Сохо, остановившихся на другой стороне улицы возле книжного магазина.       — Кто? Те? Да не, смотри, какие они сладкие голубки, ничего они нам не сделают! — заявил тот, который не любил широко улыбаться.       — На себя посмотри, Фред! — возмутился Брайан. — Это обычные добропорядочные джентльмены. Готово!       — Супер! Спасибо! — сказал Роджер, вежливо промолчав о том, что видел, как один добропорядочный джентльмен поправлял шарф и подавал руку другому. — Будет чудо, если у меня когда-нибудь будет такая машина! Я бы ей даже песни писал. Любовные!       Парни рассмеялись и пошли вниз по улице. Брайан рассудительно заметил:       — Чудо будет, если мы запишем альбом, который войдет в чарты и надолго.       — Будет чудо, если мы с Верон все-таки въедем в нормальный дом, — вздохнул Дикки.       — Это все случится и так, — самонадеянно заявил Фред, — а чудо будет, если десятилетия спустя наши песни будут знать и любить все. В смысле, вообще все! Японцы, американцы, чукчи, ангелы, демоны и зубные феи! И даже эта Бентли, в которую влюбился Роджер!       И молодые люди окончательно растворились в толпе.       Добропорядочные джентльмены улыбнулись друг другу и прошли к машине. Водитель галантно открыл дверь своему другу, а тот незаметно прищелкнул пальцами и улыбнулся чуть шире.